Вау. Фигасе! Это я, что ли?
Двигаюсь ближе, чтобы, как следует рассмотреть глаза. Ровные стрелки и дымчатые тени сделали их похожими на кошачьи. Прикольно.
А вот с губами беда. Покрытые глянцевым персиковым блеском, они выглядят еще пухлее, чем были до этого.
Ну, как? с гордостью в голосе, интересуется Даша, я курсы визажиста закончила.
Спасибо, красиво
Охеренно, подсказывает она, подняв палец к верху.
Только я сама на себя не похожа.
Привыкнешь.
К началу смены в зале уже полная посадка. Пятница. А это значит, что и посуды сегодня будет значительно больше, чем всегда. Именно поэтому для меня действует исключение в отличие от других девочек официанток, я могу носить обувь без каблука.
Рая, четвертый столик! говорит Лара, когда я возвращаю стопку папок меню на специальную подставку.
Ага! Сейчас подойду.
Принимаю заказ у компании парней за четвертым столиком и уже собираюсь уйти, как до меня доносится:
Раиса Это че за имя такое?..
Я даже не реагирую. Дебилы. Нормальное имя. Мама назвала меня так в честь бабушки. Она учителем начальных классов в сельской школе работала. Ее все в селе любили и уважали.
Да, ладно, вступает другой голос, видел, какие ножки? А глазки?..
Еще один дебил. Послал же Бог клиентов. Лара строго настрого запретила с ними спорить и ругаться. Оскорбленную мину делать тоже нельзя.
Поэтому, прежде чем нести им пиво, делаю, как научила меня Даша. Несколько раз вдыхаю полной грудью, повторяю про себя «Я вижу их первый и последний раз», натягиваю на лицо дежурную улыбку и уверенной походкой иду к их столику.
Ваше пиво
Выставляю бокалы на стол и замечаю взгляд одного из парней в своем декольте.
Телефончик дашь, Раиса? скалясь, спрашивает он.
Нам нельзя, ляпаю первое пришедшее на ум.
Хватая поднос подмышку, даю деру. Глядя только перед собой иду мимо столика, который обслуживает официантка Катя и слышу:
Короткова! Ты ли это?
Или у меня глюки или голос действительно принадлежит Баталову Роме, другу Греховцева. Мне сегодня отчаянно везет.
Остановившись, поворачиваюсь к столику. За ним, кроме него самого, еще трое парней. Не из нашего Вуза.
Здравствуй, Рома, приветствую вежливо.
Баталов, сведя брови к переносице, внимательно осматривает меня с ног до головы, а затем возвращает взгляд к лицу.
Грех знает, кем ты работаешь?
Эмм знает запинаюсь я.
Знает, где работаю, но не знает, что официанткой. Да и какое ему дело? Он мне никто.
Ну-ну хмыкает он, снова проезжаясь по мне взглядом, а ты ниче такая
Проигнорировав его реплику, иду принять заказ еще у одного столика. После этого надеваю резиновый фартук, чтобы немного разгрузить мойку.
Возвращаюсь в зал, чтобы вынести четвертому столику закуски и все по-новой Уже через час у меня гудят ноги и шумит в ушах, а впереди еще почти вся ночь.
Четвертый стол, кричит Леха из-за барной стойки.
Иду! мысленно чертыхаясь, откликаюсь я.
Скидываю фартук, вытираю руки и выплываю в зал. Приветливо здороваюсь с новыми посетителями и, зажав в руках блокнот, сворачиваю в проход между столами. Но, сделав всего два шага, резко останавливаюсь. Потому что на пути у меня стоит Греховцев.
Глава 11.
Заложив руки в карманы брюк, заслоняет собой весь проход. Я тяжело сглатываю и инстинктивно обхватываю себя руками. Потому что, он смотрит так, словно я перед ним голая.
Скользит взглядом по ногам в гольфам, минует юбку, на несколько секунд тормозит на натянутой на груди блузке и, наконец, останавливается на лице.
Привет, бормочу еле слышно.
Герман молчит. Не шевелясь, смотрит на меня сверху вниз нечитаемым взглядом. Я, уходя из-под него, отворачиваюсь в сторону и замечаю, с каким откровенным любопытством за нами наблюдает Рома.
Теперь ясно, как Греховцев здесь оказался.
Нам долго ждать или нет? кричат из-за четвертого столика, и Грех резко оборачивается в их сторону.
Прости, мне работать надо скорее себе, чем ему шепчу я, и протискиваюсь между его телом и соседним столом.
Игнорируя сальные взгляды того, кто просил мой телефон, принимаю у компании еще один заказ и иду обратно. Герман стоит все там же и делает шаг навстречу, когда я приближаюсь.
Когда заканчивается смена сегодня? спрашивает, обхватывая пальцами мой локоть.
На меня нападает ступор. С трудом сглотнув, каменею. Так всегда случается, когда он нарушает мое личное пространство. Ненавижу, когда прикасаются ко мне без спроса.
Не знаю
В два?
Нет, позже
Я встречу тебя.
Не надо, дергаю головой, я на такси поеду.
Или я тебя отвезу или тот хрен, что прямо сейчас пялится на твои ноги, проговаривает он тихо, кивая в сторону четвертого столика.
Чем ты лучше него?
Я, в отличие от него, не мечтаю залезть тебе под юбку.
Выдергиваю локоть из захвата и быстро ухожу на кухню.
Придурок. Хозяином моим себя возомнил? Беспокоится, как бы у его собачки внеплановой вязки не случилось?
К счастью, других столиков мне больше не дают. Я сосредотачиваюсь на посуде и отвлекаюсь лишь для того, чтобы вынести еще порцию закусок столу номер четыре. Приставучего джентльмена за ним не обнаруживается, а те, что остались, спешно оплачивают счет и убираются.
Клево. Даже на чаевые не поскупились.
Столик, за которым обитали Рома и Герман с друзьями, тоже пуст. Все разъехались, и Слава Богу.
Кажется, даже дышать легче стало и, несмотря на адскую усталость, улучшилось настроение.
Молодец сегодня, хлопает меня по плечу обычно скупая на похвалу Лариса Константиновна, хочешь в официантки на постоянку?
Нет! вылетает чересчур поспешно, я посуду мыть люблю
Что?! Посуду?! начинает она смеяться, серьезно?
Нет, конечно. Но я лучше унитазы чистить буду, чем в этой юбчонке перед извращенцами крутиться. Я как вспомню их взгляды мороз по коже.
Странная ты, Рая Смешная.
Не желая ее обидеть, тоже смеюсь. Забираю свою долю чаевых и прячу в карман.
Очень и очень неплохо. Еще две такие «жирные» смены, и я смогу купить себе зимний пуховик. Мой старый испортил пес деда Тарзан. Выдрал клок ткани вместе с синтепоном, когда я в прошлом году приезжала домой на Новый год. В детском доме меня за это не похвалили, потому что он был казенный.
На то, чтобы перемыть всю посуду навести порядок в моечной, уходит почти два часа. К концу смены меня еле ноги держат. Ощущение, будто в каждую пятку вогнали по гвоздю и при этом не забыли хорошенько отдубасить по спине.
Закончила? спрашивает заглянувший в мойку Валера.
Он бармен, сменщик Юлькиного Лехи. Лара попросила его остаться, пока я не закончу.
Да
Не пытаясь подавить зевоту, переодеваюсь, накидываю куртку, беру рюкзак и иду за парнем.
Ты такси вызвала? интересуется он, оглядываясь через плечо.
Да, уже приехало.
Выходим вместе на улицу, и я чувствую, как от неожиданности дергается сердечная мышца. Сонливость и усталость как рукой снимает.
Аккурат напротив служебного входа припаркована черная тачка Греховцева.
Х@ясе! присвистнув, восклицает Валера, кто это? Что он здесь делает?..
А это?.. взмах ладонью, это за мной.
У Валеры вырывается глупый смешок. Хохотнув, он еще раз смотрит на сияющую черным глянцем Панамеру и переводит взгляд на меня. Внимательно осматривает с ног до головы и, приподняв брови, вкрадчиво спрашивает:
Ты решила, это такси?
Вместо ответа я решительно подхожу к машине Германа и заглядываю внутрь через стекло передней двери. Он там и он спит. Лежит на откинутом назад сидении, подложив под голову свернутую куртку.
Герман, несколько раз стучу по стеклу костяшкой пальца.
Этого оказывается достаточно. Открыв глаза, смотрит на меня примерно секунду, а затем резко садится. Кивает на сидение рядом с собой и заводит мотор.
Я не собираюсь с ним ехать, меня такси у главного входа ждет. Машу отрицательно головой и вижу, как плавно опускается разделяющее нас стекло.
Садись, говорит охрипшим голосом.
Я на такси поеду, оно уже приехало.
Отмени.
Я не могу мне, почему-то кажется это неправильным. Человек приехал, а я вдруг передумаю.
Герман раздраженно вздыхает и выходит из машины.
Че встал? обращается с вызовом к стоящему за моей спиной Валере.
Пока, Рай, быстро прощается бармен и скрывается за углом.
Я же, понимая, что Греховцев меня никуда не отпустит, покорно обхожу машину и сажусь на переднее сидение. Герман опускается рядом.
Дай телефон, протягивает руку.
Зачем?
Такси отменю.
Я сама
Дай. Телефон. повторяет жестче.
Закатив глаза, протягиваю ему гаджет. Он, сильно хмурясь, тычет пальцами в испещренный трещинами экран, а я откидываюсь на мягкую теплую спинку сидения и прикрываю глаза. Спать хочется адски.
Я даже не спрашиваю, с какой целью он проторчал всю ночь под дверями бара нет сил на очередную ругань.
Бармен пристает к тебе? проникает в ухо его тихий голос.
Что?.. Валера? Нет. Мы почти не знакомы.
Герман больше ничего не говорит. Машина трогается с места, а я чувствую, что еще немного и провалюсь в сон.
Нельзя.
Я сегодня чаевые заработала. Отдать?
Греховцев бросает на меня короткий взгляд и стискивает руль до скрипа кожаной оплетки.
Там, правда, немного, но скоро стипендия
Короткова, я тебе их не занимал.
В смысле?..
Не нужно их отдавать.
Я отрываю спину от сидения и, подавшись вперед, пытаюсь заглянуть в его глаза.
Ты благотворительностью занимаешься?
Нет.
Я не собака с помойки, которая не может сама себя прокормить.
Успокойся, Ра-я.
Даже не сомневайся, отдам все до копейки.
Отдашь отдашь
Вспыхнувшая в груди злость, начинает угасать. Сложив руки на груди, откидываюсь на спинку. Тепло, проникающее от сидения сквозь одежду, незаметно расслабляет. Лениво скольжу взглядом по новороченной приборной панели, какое-то время разглядываю встроенный монитор и сама не понимаю, как засыпаю.
Глава 12.
Открыв глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. Фокусирую взгляд и вижу перед собой мерно вздымающуюся грудь Греховцева.
Чего?!
Резко сажусь и оглядываюсь по сторонам. Мы все еще в его машине. Спинки обоих передних сидений опущены назад и на мне его куртка.
Без паники, окей? замедленно звучит голос Греховцева.
Я что, уснула?
Угу
Смотрю на него, а мой взгляд цепляется за полоску оголенной кожи между ремнем и задравшейся футболкой. Моргнув, резко отворачиваюсь. По телу катком проходит волна дрожи.
Капец. Спала всего в полуметре от сына губернатора. Позорище. Представив, как выгляжу сейчас со стороны и вовсе краснею. Волосы в диком беспорядке, а на лице, наверное, акварель художника.
Почему не разбудил меня?
Я будил, ты не просыпалась, говорит он, потягиваясь, не на руках же тебя в общагу нести.
Что-то не верится. У меня чуткий сон еще с детдома. Там расслабляться нельзя было ни при каких условиях. Однажды пацаны стянули со спящей девчонки трусы и наделали фотографий с разных ракурсов, которые потом разлетелись по всему учреждению.
И где мы? пряча смущение, выглядываю в окно. Машина стоит на асфальтированной площадке. Впереди бетонный бордюр, за которым ничего не видно, а слева и справа кустарники.
Пик влюбленных, отсюда весь город как на ладони.
За-зачем?..
Герман пожимает плечами.
Не посреди же улицы спать в машине
Принимает сидячее положение и поднимает спинку своего сидения. Я, подглядывая, как он это делает, нащупываю рукой кнопку справа от кресла и делаю то же самое.
Открыв дверь, он выходит из машины, но, словно вспомнив что-то, наклоняется и заглядывает в салон.
Не сбежишь?
Нет, куда мне бежать, я даже не знаю, в каком районе города мы находимся.
Отвезу тебя в общежитие.
Как только он скрывается в кустах, я опускаю вниз козырек и заглядываю в зеркало. Все не так плохо, как я себе представляла, тушь немного размазалась под глазами и волосы, выбившиеся из хвоста, торчат в разные стороны. Они у меня густые и тяжелые, никакие резинки и заколки их не держат.
Быстро расчесываю их пальцами и прячу под капюшон толстовки. Смачиваю подушечки указательных пальцев слюной и вытираю под глазами. А затем, убедившись, что близко его еще нет, поднимаю с колен его куртку и затягиваюсь запахом.
Парфюм с холодными нотками, явно дорогой, и запах его кожи.
Зачем я это сделала, понятия не имею, но аромат мне безумно понравился.
Герман возвращается быстро, садится в прогретый салон, ежась от утреннего холода.
Надень, протягиваю ему куртку.
Он ее забирает и бросает на заднее сидение.
Назад мы едем молча. Я не знаю, о чем разговаривать с такими, как он. Он тоже не из болтливых, говорит коротко и только по делу. У нас нет общих тем для разговоров, наши Вселенные никогда не пересекаются.
Тогда что происходит?! Я совершенно сбита с толку. С какой целью он меня преследует? Должен же у него быть какой-то интерес?
Можно вопрос? прочистив горло, спрашиваю я.
Валяй.
Ты поспорил на меня? С Ромой?..
Что за бред?.. усмехается, глядя в мое лицо.
Почему бред? В детдоме, где я была, такое практиковали
На тебя спорили? перебивает он.
На меня нет, а на некоторых девчонок спорили.
И?
Ну это неприятно Так ты на меня не спорил?
Не спорил, вновь поворачивает ко мне голову, если бы я на тебя поспорил, Короткова, то спор бы уже выиграл.
Настала моя очередь усмехаться. Сложив руки на груди, вскидываю подбородок.
Почему ты так уверен?
Потому что, если бы передо мной стояла задача затащить тебя в постель, ты бы уже давно была там.
Ты очень самоуверен, Гера, заявляю я, замечая, как вспыхивает его взгляд.
Зря его так назвала?
Даже не представляешь, насколько, Ра-я.
Демонстративно фыркнув, закатываю глаза.
Ты не в моем вкусе, я бы никогда не стала с тобой встречаться.
Посмотрим слышу тихое бормотание.
Я не ослышалась? Он действительно это сказал?
Тебе нужно уволиться из бара, вдруг резко переводит тему.
Не хочу я увольняться, мне нужна работа.
Драить тарелки и бегать среди пьяных мужиков с голыми ляжками?
Я Соню официантку заменяю, зачем-то начинаю оправдываться, как только она выйдет, я снова буду только посудомойкой.
Это тяжелая работа для девушки, придется выбирать или учеба или работа.
Справлюсь
Вижу, как справляешься засыпаешь на ходу, лекции пропускаешь.
Ой, один раз только было
Иди ко мне работать, говорит, повернувшись в мою сторону, всего несколько часов в день после занятий четыре раза в неделю.
Я не понимаю в городе все уборщицы закончились или у тебя настолько плохая репутация, что на тебя никто работать не хочет?
Ты согласна? испытующе смотрит в глаза.
Нет! восклицаю эмоционально.
Почему?
Потому что я тебе не доверяю, мне не ясны твои мотивы.
Какие мотивы ты ищешь? Я просто хочу помочь сироте. Что в этом необычного?
Во-первых, я тебе не верю! вырывается у меня, а во-вторых, я не сирота, у меня отец есть!
Да? И где он? Почему при живом отце ты жила в детдоме?
Как ни странно, насмешки или издевки в его голове я не слышу. Остановившись на светофоре, Герман, видимо приготовившись внимательно слушать, поворачивается ко мне всем корпусом. Я инстинктивно вжимаюсь спиной в кожаную обивку и опускаю глаза на сцепленные в замок руки.
Он он не знает обо мне.
Как это?
Так это! нервничая, передразниваю я, мама не сообщила ему о беременности он уехал
И ты хочешь его найти? Герман отводит взгляд, и машина плавно трогается с места.
Да, хочу и найду! Он уважаемый человек, при должности и с высшим образованием!
Помочь найти? вдруг предлагает Греховцев, и я мгновенно осекаюсь.
Нет Вернее, не сейчас позже
Почему?
Боже, почему ты такой любопытный?
И в этот момент происходит невероятное. Герман улыбается. Я впервые вижу, как он это делает! Будто солнце из-за туч выглядывает. Сначала обнажается ровный ряд зубов, а затем на щеках появляются ямочки.