Мое сердце от его улыбки кувырок делает. Забыв, как дышать молча им любуюсь. А ведь он красивый. Когда не говорит гадости и не смотрит с пренебрежением. В такого можно влюбиться
Фу! Нет! Даю себе мысленную пощечину и, желая избавиться от наваждения, встряхиваю головой. Даже думать об этом нельзя. Никому нельзя доверять.
Когда решишь его найти, обращайся.
Спасибо, буркаю невежливо.
Глава 13.
Соня не выходит на работу ни в следующую смену, ни через смену. Лара говорит, что еще один такой ее залет, и официантка будет уволена. Сказала это на планерке, выразительно глядя на меня.
Пришлось прикинуться тупицей, не понимающей намеков, потому что заменить Соню насовсем я сильно не хочу. Мне проще в мойке, наедине с собой и горой грязной посуды. Там, где нет сальных взглядов и грязных предложений.
Загрузив в посудомойку бокалы, принимаюсь за стопку тарелок. Очищаю их от остатков пищи и складываю в глубокую алюминиевую раковину, наполненную горячей водой с мыльным дезинфицирующим раствором. Чтобы они, не дай Бог, не разбились, приходится наклоняться достаточно низко, отчего мою поясницу каждый раз простреливает болью.
Скорее бы уже вышла эта Соня или какая-нибудь другая официантка вместо нее. Чувствую, силы мои уже на исходе. Сегодня всего шестой день, как я ее заменяю, а по ощущениям будто уже год вкалываю на золотых рудниках.
Пока тарелки отмокают, отвлекаюсь на то, чтобы выпить полчашки крепкого кофе, иначе не доработаю. До этого уснуть не давала болтовня Валеры или Юлькиного Лехи. Сегодня в баре я одна, так что развлекать меня некому.
Доделываю всю работу к половине четвертого и, вызвав такси, иду переодеваться. Зевая во весь рот, натягиваю джинсы, надеваю ботинки и куртку, обматываю вокруг шеи шарф и выхожу на улицу. Громыхнувшая тяжелая железная дверь, очевидно, пугает ночных котов, потому что слева от себя я слышу неясный шорох.
Открываю боковой кармашек рюкзака, чтобы вытащить оттуда пульт от металлических жалюзи и в этот момент чувствую, как меня сбивает с ног налетевшее сзади тело.
Все происходит так неожиданно, что я даже среагировать не успеваю. Схватив за волосы, меня прижимают лицом к ледяному металлу двери.
Попалась, сучка?
Боже меня с кем-то перепутали! От ужаса подкашиваются колени, сердце проваливается куда-то в живот.
Отпустите, пищу жалобно, вы обознались!
Рука, удерживающая мою шевелюру, грубо оттягивает голову и назад, а следом перед моими глазами появляется перекошенное злобой лицо.
Я узнаю его сразу. Это тот тип из-за четвертого столика, что клеился ко мне на прошлой неделе. Только сейчас его переносица заклеена бежевым пластырем, а под обоими глазами черные синяки.
Нет, Раечка, ты именно та, кто нам нужен, хрипло смеется он, обдавая мое лицо алкогольными парами.
Я на мгновение замираю, а затем резко дергаюсь в сторону, разворачиваюсь и, согнув ногу в колене, бью его в пах. Эффект неожиданности оказывается мне на руку. Парень, не ожидавший от меня такой прыти, пуча глаза, хватается за ширинку и падает на колени.
Получилось! Не на ту напал, малыш. Рая тертый калач, таких прецедентов в ее жизни было уже не мало.
Только радость моя оказывается преждевременной. Этот урод пришел не один. Боковым зрением вижу, как из темноты на меня летит еще одна фигура. Пьяный в кашу грузный парень, запинаясь и покрывая меня матом, занеся кулак, приближается со скоростью кометы.
Я действую на инстинктах отскакиваю от приходящего в себя на асфальте ублюдка, одновременно дергаю тяжелую дверь на себя и юркаю внутрь. Немного не успеваю, второй парень догоняет меня как раз в этот момент и хватает за рукав куртки, отчего безжалостно трещит ткань.
Как ножом по сердцу!
Но у меня все же получается скрыться внутри и закрыть дверь на металлическую щеколду.
Успела. Боже мой, я смогла от них спастись! Тяжелое детство и год, проведенный в детдоме, оказались не напрасными.
Под оглушающий грохот кулаков о металлическую обшивку, зажав рот ладонью, приваливаюсь спиной к кирпичной кладке. Меня еще трясет от адреналина, и я не в состоянии анализировать то, что случилось. Но в голове бьется один вопрос за что?
Что я ему сделала, чтобы он, как маньяк преследовал меня ночью?
Может, и правда маньяк? Хотя, вряд ли маньяки парами не ходят.
Выходи, сука драная! доносится до меня, мы тебя так разукрасим, что твой еб@рь тебя не узнает
Господи что он несет? Скорее всего, наркоман с отбитыми мозгами.
Ладно. Придется подождать, пока им не надоест, и они не уберутся. Бросаю рюкзак на пол и принимаюсь осматривать куртку. Рукав порван сзади по шву, из дыры торчит кусок синтепона.
Если аккуратно зашить, будет почти не видно.
Раиса шипит под дверью его голос, я ведь не тороплюсь, могу ждать хоть до утра, уж больно ты мне понравилась.
Я решаю не отвечать. Ни к чему провоцировать психов. Кто знает, под какими они веществами.
Сделав глубокий вдох, медленно выдыхаю через сложенные трубочкой губы и слышу оглушительный грохот с улицы. Похоже, перевернули один из мусорных контейнеров.
Чччерт Что делать-то?.. Если они окна сейчас бить начнут? Ущерб на меня повесят?!
Там камеры видеонаблюдения висят! кричу, подойдя к двери.
Через пару мгновений моего слуха достигает характерный звук.
Уже нет, киса!.. ржет подонок.
Сволочи Тихо застонав от безысходности, прикусываю ладонь зубами.
Надо что-то делать Что?..
В голове мелькает идея позвонить Лехе или Валере.
Точно! Они должны знать, что делать в подобной ситуации. Быстро достав телефон из кармана куртки, активирую экран и вспоминаю, что за углом, у центрального входа меня ждет такси.
Может, обратиться за помощью к таксисту? Нет, идея не очень. Если эти упыри с ним что-нибудь сделают, я себе этого никогда не прощу.
Поэтому, мысленно извинившись перед службой такси за ложный вызов, делаю в приложении отмену и набираю Леху.
Тот не отвечает. Скорее всего, поставил телефон на беззвучный.
Остается Валера. Нажимаю вызов и терпеливо отсчитываю гудки.
Да? Короткова, у тебя совесть есть? ворчит его сонный голос.
Прости, Валер но у меня тут в баре полный треш
Че натворила? вяло уточняет он.
Ко мне два придурка пристают
И?
В общем, я забаррикадировалась в баре, а они снаружи там все крушат. Что делать?
Как крушат? Что крушат?
Я не знаю, мне кажется, они разбили камеру и перевернули мусорные баки.
Бл@ть Я-то тут при чем? Звони Ларе или нашему охранному агентству
Может, ментов вызвать?
Не знаю, я тебе сейчас помочь ничем не могу. Давай, пока.
Слушая короткие гудки, судорожно ищу выход из сложившейся ситуации. Где искать номер этих охранников, меня никто не инструктировал, а звонить Ларе я не стану даже под страхом собственной смерти.
В гневе она страшна.
Глядя бездумно в список входящих звонков, спотыкаюсь взглядом о номер Греховцева. Даю себе на размышления несколько секунд, а когда в дверь ударяет что-то тяжелое, решаюсь и нажимаю на вызов.
Может, хотя бы советом поможет.
Глава 14.
Да?.. спустя три гудка, слышу хриплое на том конце провода.
Привет Как дела? самый уместный вопрос глубокой ночью.
Что случилось? Ты где?
Я в баре.
В полпятого утра? Ты почему еще не дома? слышу в трубке возню и шорох, словно он встает с кровати.
Герман тут в общем такое дело
Ну?
Помнишь тот день, когда ты в бар приходил?
И?
Тогда ко мне один посетитель приставал
Я помню. Дальше?..
«Откуда?» мелькает в моей голове.
Так вот он сегодня, когда я вышла из бара, напал на меня.
Что?! оглушает меня рев Греховцева, ты где? Что он сделал с тобой?
Ничего я успела убежать. Я закрылась в баре, а они ждут меня снаружи. Перевернули мусорные баки и разбили камеру наблюдения.
Они? Он не один?
Их двое Герман, что мне делать? Ментов вызвать?
Короткова, отойди от окон и двери. Сиди тихо, как мышка. Я сейчас приеду.
Подожди! не сдерживаюсь я, приедешь? Зачем? Их же двое!
Сиди и жди меня. Поняла? говорит так, будто разговаривая со мной, параллельно одевается.
Поняла.
Я приеду минут через двадцать. Сядь где-нибудь в зале, не разговаривай с ними и не смотри в окно. Поняла?
Поняла, повторяю послушно.
Все, я отключаюсь, говорит Герман, и в следующее мгновение отбивается.
Тем временем, эти два урода продолжают вакханалию. Судя по звукам, пинают ногами баки, что-то бросают в дверь и не перестают орать. Матерят меня последними словами и подробно расписывают, что сделают, когда я окажусь в их руках.
Они психи. Зря я Герману позвонила. Он, конечно, крутой и накачанный, но их двое, а он один. Если с ним что-то случится Господи
Вдруг становится так страшно, что я буквально чувствую, как приподнимаются все волоски на моей коже. Разыгравшееся воображение рисует картину того, как эти неадекватные бьют его. Как он падает, и они продолжают пинать его ногами.
Боже я не переживу, если с ним что-то случится. Скатываюсь по стене вниз и обхватываю голову руками. От волнения меня выкручивает наизнанку.
Телефон в моей руке оживает.
Да?
Все нормально? спрашивает его голос.
Да, всего пять минут прошло
Они еще там?
Там.
Скоро буду.
И он действительно скоро приезжает. Понимаю это по звукам, доносящимся с улицы. Поначалу слышатся дерзкие выкрики, а затем голоса резко смолкают. На смену им приходят сдавленные стоны и звуки падающих тел.
Ужас пропитывает собой каждую клетку моего тела. Навострив уши, глядя широко раскрытыми глазами прямо перед собой, я представляю, как эти двое бьют Германа.
Нет, я так не смогу
Поднявшись на ноги, быстро бегу к кабинету Ларисы Константиновны. Ее окно как раз выходит на задний двор. Дергаю ручку двери, но она оказывается запертой.
Ну, конечно. Это же очевидно.
И тут я вспоминаю, что в тех. помещении, где хранятся моющие средства, тряпки и ведра, под потолком тоже есть небольшое зарешеченное окошко.
Беру на кухне стул и вместе с ним иду в кладовку. Она никогда не запирается, поэтому, с трудом пробираясь со стулом среди многочисленных баков и ящиков, подношу стул к окну и выглядываю наружу.
То, что я вижу, повергает в ужас. Там действительно драка в свете фар двух автомобилей. Один из тех, кто напал на меня, скрючившись, лежит на асфальте. Второго Герман методично избивает. Как в замедленной съемке вижу, как замахивается его кулак, летит точно в уже разбитое лицо и как от удара разлетаются в стороны кровь вперемешку со слюной.
Бедолага заваливается назад, но Греховцева это не останавливает. Подняв того за грудки, снова бьет.
От увиденного к горлу подкатывает тошнота. Зажимаю рот обеими ладонями, но отвернуться себя заставить не могу.
Не шевелясь, смотрю широко раскрытыми глазами, как из одной машины, по очертаниям похожей на джип, выходят двое и, выйдя в свет фар, склоняются над лежащим на асфальте парнем. Шлепают по щекам, а когда он начинает подавать признаки жизни, берут с двух сторон под руки и грузят в багажник.
Затем доходит очередь второго. Отбросив его, Герман отходит в сторону и дает какие-то указания этим двум мужчинам, после чего решительно идет к входу в бар.
И только когда я слышу громкий стук о железную обивку двери, я отмираю. Вздрогнув, пропускаю через себя волну ледяной дрожи и спешу открыть.
Отодвинув в сторону защелку, толкаю от себя тяжелую дверь. Тут же ворвавшийся с улицы холодный воздух приносит с собой запах Германа и крови.
Ты как?
Меня колотит так, что язык намертво присыхает к небу. Я физически не могу сейчас разговаривать. Наблюдаю за тем, как входит в бар и, взяв меня за плечи придирчиво осматривает. Лицо, руки, ноги, поворачивает к себе спиной и, видимо, замечает разорванную куртку.
Сука шипит себе под нос и оглядывает через порог, туда, откуда уже отъезжает черный джип.
Их убьют? тихо спрашиваю дрожащим голосом.
Герман ловит мой взгляд и усмехается.
Я же просил не смотреть в окно. Ты почему не слушаешь старших?
Их же не убьют? повторяю я.
Нет. Просто объяснят, что маленьких сироток обижать нельзя и отпустят, проговаривает он негромко и, обойдя меня, идет в сторону кухни.
Я на непослушных ногах следую за ним. Встав на пороге, наблюдаю, как спокойно он моет окровавленные руки.
Он тоже психопат, но я почему-то все равно его не боюсь.
Поехали, обращается ко мне, я тебя отвезу
А как же?.. указываю рукой в сторону раскуроченной прилегающей к бару территории, как я все это объясню?
Ты здесь больше не работаешь и никому ничего объяснять не будешь.
Что?..
Только попробуй мне возразить, Ра-я, смотрит так, что спорить отпадает всякое желание.
Подняв с пола мой рюкзак, выходит на улицу и ждет, пока я закрою дверь и поставлю бар на сигнализацию.
Можешь не трудиться, она у них для отвода глаз, и им придется за это ответить.
У меня, если честно, тоже появлялись такие мысли. И камера, скорее всего муляж. Едем по безлюдному городу молча. С восточной стороны уже занимается рассвет, но спать я, несмотря на это, не хочу. В крови все еще бродит адреналин, хотя и начинает понемногу отпускать.
Испугалась?
Испугалась. Честно. Когда осознала, что они со мной могли бы сделать.
Обхватив себя руками, коротко киваю головой.
Молодец, что позвонила.
Снова кивок головой в ответ. Ответить не могу, потому что в горле спазм. Если он продолжит разговаривать со мной в таком же тоне, велик риск позорно перед ним разреветься. А я всегда плачу только наедине с собой.
Глава 15.
Машина въезжает во двор моей общаги и останавливается напротив входа.
Спасибо, благодарю сухо и дергаю рычажок, чтобы открыть дверь, но она не поддается.
Рай, посмотри на меня.
Всхлипнув, я роняю голову на грудь. Закусив губы изнутри, изо всех сил стараюсь сдержать слезы, но у меня ничего не выходит. Они бегут горячими дорожками по щекам и капают с подбородка.
Шумно вздохнув, Герман цепляет подбородок двумя пальцами и поднимает к себе мое мокрое лицо.
Если будешь реветь, я скажу, чтобы их прикопали в лесу.
Нет! восклицаю громко, не надо, я больше не буду.
В темно серых глазах мелькает усмешка. Понимаю, что меня развели, и тоже несмело улыбаюсь.
Мы замираем, и в этот момент что-то меняется. Я вижу, как лицо Германа серьезнеет, а со дна глаз постепенно поднимается темнота. Несколько секунд он всматривается в меня, а затем опускает взгляд на губы.
Происходит что-то непонятное. Глобальное, ломающее выстроенные нами до этого отношения. Всем своим существом чувствую исходящую от него сумасшедшую силу. Подчиняющую, забирающую мою волю.
Капитулирую. Опустив ресницы, жду, когда это случится. Поначалу мою кожу опаляет горячим дыханием, а следом его губы накрывают мои.
Я перестаю дышать, только чувствую, как они вжимаются в мой рот, а следом в него проникает его язык.
Господи, помилуй Мне кажется, я сгораю заживо, изнутри тела поднимается вибрирующее тепло и быстро заполняет собой все участки тела.
Жарко.
Когда его язык касается моего, в низу живота происходит что-то вроде толчка. Я свожу ноги вместе и прогибаю поясницу.
Но на этом все резко обрывается.
Герман отстраняется и разблокирует двери.
Беги, Короткова
И я бегу. Убегаю, сгорая от стыда и смущения. Лечу через пустой холл мимо заспанной вахтерши тети Гали. Подгоняемая грохочущим в груди сердцем и желанием скрыть от посторонних глаз свое состояние.
Захожу в комнату и под недовольной бурчание спящей Юльки быстро раздеваюсь и бегу в душевую.
Настраиваю воду и, встав под хлесткие струи, касаюсь своих губ пальцами.
Он меня поцеловал.
Греховцев. Меня.
Это Боже, я никогда не смогу описать это словами. Целоваться с ним это невероятное чувство абсолютной беспомощности и легкой эйфории. Не знаю, захочу ли когда-нибудь испытать его снова.