Ну, так где они, те гражданские власти? уныло спросил Крикунов.
А здесь они, махнул рукой куда-то в сторону комендант. В другом крыле этого же помещения.
Крикунов раздраженно пожал плечами и отправился знакомиться с гражданскими властями. Такими властями оказались два человека мужчина и женщина. Мужчина был одет в военную форму без знаков различия. Крикунов невольно присмотрелся к мужчине цел ли он, не хромает ли, нет ли при нем костыля. Собственные целые руки и ноги исподволь начинали казаться Крикунову сущим безобразием. Даже, может статься, преступлением.
Из фронтовиков? спросил Крикунов у мужчины.
И да и нет, улыбнулся в ответ мужчина.
Это как так понимать? невольно удивился майор.
Из партизан, ответил мужчина.
Вот как! еще больше удивился Крикунов. Что же, здесь были партизаны?
Как не быть. Были, просто ответил мужчина.
Так ведь здесь голые места! сказал майор. Все как на блюдечке. Здесь и спрятаться-то негде!
Да вот прятались, вновь улыбнулся мужчина. В камышах, в ямах, по селам Воевали как могли. Теперь вот поставили поднимать разрушенное хозяйство.
Стало быть, вы местный? спросил Крикунов.
Здешний, ответил мужчина. И я, и вот она, указал он на женщину.
А тогда все, что касаемо добычи соли, вам тоже ведомо? спросил майор.
Знаем мы и такое дело, кивнул мужчина.
Ну, так это уже хорошо! с облегчением вымолвил Крикунов. А то куда ни кинься и у кого ни спроси никто ничего сказать не может! А мне надо знать.
А в чем, собственно, дело? спокойно поинтересовался мужчина.
Крикунов кратко представился и рассказал о своей миссии. Вернее сказать, о приказе, который он обязан был выполнять.
Ах, вот в чем дело! сказал мужчина. Теперь все понятно. А то мы тут сидим да гадаем: для чего майору Красной армии знать о соли? Что ж, коли такое дело, то и ладно. Будем работать вместе. Соль это самое первое дело, добычу которого мы должны наладить. Потому что соль это
Знаю. Крикунов тоже улыбнулся. Премного наслышан. Соль это и политика, и стратегия, и оружие В общем, каша в солдатском котелке должна быть соленой и никаких других вариантов здесь не допускается.
Именно так, уже серьезно сказал мужчина. Что ж, давайте знакомиться ближе. Меня зовут Василий Авдеевич. Ее Анна Карповна.
Можно просто Анна, поправила женщина. Молода я еще, чтобы меня по отчеству
Это да, простодушно согласился Крикунов, помолчал и сказал: Посмотреть бы мне на место, где соль добывают.
Посмотреть, конечно, не мешало бы, согласился Василий Авдеевич. Да вот только как туда добраться? Далековато А у нас даже подводы пока нет.
Ну, так у меня машина, сказал Крикунов. Вмиг домчимся. Вы только дорогу покажите!
Вот оно как! с радостным удивлением произнес Василий Авдеевич. Тогда поехали.
Сели и поехали. Ехать оказалось не так и долго. Вскоре вдали показалась полоска воды. Уж такая синяя, что и смотреть на нее было больно.
Вот он, Сиваш, сказал Василий Авдеевич. А то, что вода такая синяя, так это от соли.
Остановились. Ровная гладкая степь стелилась на все три стороны, а с четвертой стороны была вода. Растительности не было почти никакой, лишь изредка виднелись какие-то приземистые кусты. Не было видно даже птиц, которых обычно всегда много там, где вода. А тут вода была, а птиц не было.
Да какие тут птицы? поняв, о чем думает Крикунов, сказал Василий Авдеевич. Живности-то в здешних водах никакой. Потому что уж слишком соленая в Сиваше водичка. Не вода, а, можно сказать, раствор соли. Какая рыбина выживет в такой воде? А птица она там, где рыба.
Невдалеке виднелись какие-то полуразрушенные строения из камня-ракушечника. Подошли к ним.
Остатки соляного склада, сказал Василий Авдеевич. Когда-то здесь хранилась соль. Много соли А вообще-то обычно соль хранили в буртах, под открытым небом.
Так ведь если дождь почесал в затылке майор Крикунов.
А на этот случай имелись свои хитрости, сказал Василий Авдеевич. Сверху бурты укрывали тростником или обмазывали глиной, а то и навозом.
Ну да? не поверил Крикунов.
Было дело, вздохнул Василий Авдеевич. До войны здесь было много чего: и соляные прииски, и овечьи отары, и навоз Теперь-то нужно все начинать сызнова.
Так хоть как ее добывали, соль-то? спросил Крикунов.
Как добывали? переспросил Василий Авдеевич. А вот смотрите Видите это большое квадратное углубление?
Ну
Это бассейн. В него из озера пускали воду. Бассейн мелкий, и вода быстро испарялась. А соль на дне бассейна оставалась. Ее сгружали на тележки и свозили в бурты. Вот и все.
Так просто? с удивлением спросил Крикунов.
Да, так просто, задумчиво подтвердил Василий Авдеевич. Хотя как сказать. Солнце, ветер, жара; соль въедается в кожу, лезет в глаза и в рот А пресной воды самая малость. Только чтобы попить. Умыться и то нечем Вот я сказал добытую соль складывали в тележки. Ну, так в те тележки надо было кого-то запрягать, не так ли? Спрашивается кого? Никакая скотина долго не выдерживала. Только верблюды. Так на верблюдах и возили.
Вот оно как! с искренним удивлением произнес Крикунов.
Да, вот так А только где их сейчас взять, тех верблюдов? И верблюдов, и людей
Помолчали, глядя на мертвую, нестерпимо синюю воду Сиваша. Отчего-то, несмотря на то что вода была неживая, на нее хотелось смотреть и смотреть. А затем Крикунов спросил:
А вот говорят, немцы всю соль вывезли. А что же вы, партизаны? Отчего не воспрепятствовали?
Препятствовали как могли, сказал Василий Авдеевич. И грузовики взрывали, и бурты соляркой обливали В общем, это отдельная история. Видите остатки этого склада?
Ну
Обратили внимание на то, что он взорван?
А ведь оно так! с некоторым удивлением произнес Крикунов. В самом деле взорван
Ну, вот видите. Мы и взорвали. Воевали как могли.
Это значит, чтоб у немцев каша тоже была несоленая, невесело пошутил майор. Тут у меня имеется просьбочка Помещеньице нам надобно какое-никакое. Где-нибудь поближе к соляным местам. Чтобы, значит, нам там разместиться. При мне две машины и десяток солдат. Здесь и будет наше место. Так сказать, наша линия фронта.
В двух километрах отсюда есть село, сказал Василий Авдеевич. Даже несколько небольших сел. Съездим и что-нибудь подберем, коль такое дело. Не в одном, так в другом.
Глава 3
К началу лета, несмотря на всевозможные трудности, на Сиваше и других окрестных озерах началась добыча соли. Нашлись и люди, и даже верблюды. На берегах озер стали появляться первые соляные бурты, похожие на белые скирды обмолоченного хлеба.
Прибавилось хлопот и у майора Крикунова вместе с его инвалидной командой. Стараниями коменданта и, видимо, каких-то других инстанций к буртам стали одна за другой подходить военные грузовики и гражданские подводы. Груженные солью автомашины уезжали на запад, в сторону далеко отодвинувшейся от полуострова линии фронта, а подводы развозили соль по ближним городам и весям. За всем надо было уследить, все пересчитать. Военный порядок он требует учета, это известно каждому.
Однако же здесь не было войны. Здесь не стреляли, не шли в атаки, да и людей в военной форме, помимо самого майора Крикунова и его бойцов, видно не было. По сути, здесь была мирная жизнь со всеми ее такими же мирными проблемами и маленькими радостями. И это обстоятельство тяготило и самого Крикунова, и его подчиненных.
По вечерам, расположившись прямо на земле у старой кошары, наспех переоборудованной под жилье, бойцы, глядя в южное черное небо с бесчисленными на нем звездами и покуривая махорку, грустили.
А ведь где-то идет война! говорил какой-нибудь солдатик, и все остальные, соглашаясь, кивали в ответ. Ребята ходят в атаки А что мы? Торчим у этого озера, считаем подводы с солью Видеть уже не могу эту соль! Соль, конечно, нужна, а только сколько же можно? Да и для чего?
Вот именно, вступал в разговор другой солдат. Считается, что мы ее охраняем соль-то. Да только кому она нужна, чтобы ее красть? Ее здесь вон сколько! Под ногами валяется! Бери сколько пожелаешь, задаром бери! Для чего ее караулить, от кого? От себя самих, что ли? Так ведь и нам она без надобности!
Это точно! мрачно говорил третий солдат. Много здесь ее, соли-то! Целые горы! А человеку ее только и надобно что щепотку. Стало быть, и караулить ее незачем.
Коль нас сюда приставили, значит, оно так нужно! пытался возражать сержант Лапоть. Если бы не было нужно, то и не приставили бы. Там, наверху, знают, что к чему. И коль мы здесь, то, стало быть, на то есть свой резон.
Ну, так назови нам этот резон, коль ты такой умный и сознательный! возражали сержанту сразу несколько голосов. Вот видишь, ты молчишь Стало быть, и сам ничего не знаешь. Нет уж, на фронт! Вот напишем рапорта с просьбой отправить нас в действующую армию завтра же! И отправимся!..
А в родимый колхоз сторожем по причине инвалидности отправиться не желаешь? возражал на это сержант Лапоть, и в его голосе ощущалась горькая злость и такая же безысходность. Отвоевались мы подчистую Или вы позабыли, что нам говорили доктора перед выпиской из госпиталя?
Помним, угрюмо соглашались бойцы. Как не помнить. А только все равно обидно до крайности! Братушки ходят в атаки, а мы, получается, будто на курорте.
Майор Крикунов, конечно, слышал все эти разговоры, тем более что они велись, можно сказать, каждый вечер. По логике, он должен был их пресекать, вести среди бойцов разъяснительную работу, всячески их убеждать, что не зря они приставлены к соляным приискам и буртам соли, что есть во всем этом какой-то высокий смысл и какая-то полезность. Но он слушал солдатские разговоры и молчал. Молчал, потому что и ему самому хотелось того же самого, что и бойцам. Бросить к чертовой матери и эти прииски, и бурты соли, забыть о вереницах автомашин и подвод, уйти куда подальше от нестерпимо синей мертвой воды, нескончаемого соленого ветра, разъедающего кожу и глаза, и немедля отправиться на запад, догнать наступающую Красную армию, а там будь что будет. Хоть рядовым в штрафную роту майор Крикунов был согласен даже на это. Потому что коль война, то, значит, надо воевать, а не считать подводы с солью.
Горько было Крикунову, и всю свою горечь Крикунов изливал на коменданта. Раз в неделю он приезжал в Ишунь, где располагалась комендатура, и начиналось
Вот ты мне скажи! приставал Крикунов к коменданту. Я, конечно, понимаю соль. Без нее невозможно ни на фронте, ни в мирной жизни. Все это так. Но при чем тут я? Вот и мои бойцы тоже нудятся и спрашивают о том же. Ведь ты рассуди: то, что мы делаем, могут делать и гражданские люди! Какие-нибудь учетчики, или как там они именуются Так нет же, приставили к делу меня! Но ведь я военный, я майор Красной армии, а не какая-то там учетчица! Как же так? Почему?
Так ведь соль ты отправляешь не в какую-то рыбацкую артель, а на фронт! терпеливо возражал Крикунову комендант. А коль на фронт, то, стало быть, это дело военное. А коль оно военное, то ты к нему и приставлен как военный человек! Как майор интендантской службы! Чем должен заниматься интендант? Снабжением армии. Хоть, предположим, портянками, хоть солью. Вот ты этим и занимаешься по долгу своей службы. И что же тебе тут непонятно?
Да все мне понятно! страдальчески кривился Крикунов. А только все равно обидно! Обидно мне, понимаешь? На фронт бы мне. Без разницы куда, хоть в штрафную роту.
Ну-ну, утешал Крикунова комендант. В штрафную роту ему захотелось, видишь ли! Тут, на Сиваше, тебе и фронт, и штрафная рота. Тем и утешайся. И вообще для чего ты пошел в интенданты, коль уж так маешься? Шел бы в артиллеристы. Или, скажем, в пулеметчики.
Это да! горестно соглашался Крикунов. Огромную ошибку я допустил в свое время! Да ведь время-то в обратную сторону не повернешь.
Вот и не страдай, улыбался усталой улыбкой комендант. А лучше расскажи в подробностях, как обстоят дела на соляных приисках.
А! в отчаянье махал рукой Крикунов.
И выкладывал перед комендантом всю опостылевшую соляную бухгалтерию и арифметику. С этим делом у него все было в порядке службу Крикунов знал.
Ну, вот видишь! ободряюще говорил комендант. Все у тебя в порядке. Так продолжай и дальше. А бойцов своих приободри. Найди, понимаешь ли, подходящие слова Потому что это не дело разводить в армии унылость. Как ни крути и что ни говори, а все едино здесь тоже фронт. А значит, что и мы с тобой тоже на фронте. И твои солдатики тоже. Вот так им и скажи.
Если такие разговоры происходили вечером, то, закончив дела, комендант и Крикунов выходили на крылечко. У коменданта при себе имелась фляжка с водкой. Где он ее добывал, комендант не рассказывал, да Крикунов об этом и не спрашивал. А просто комендант разливал водку в мятые довоенные алюминиевые кружки и начиналась неторопливая беседа. Комендант рассказывал о том, как он воевал в понтонном полку, Крикунов в какие передряги попадал он. И что с того, что один из них постоянно находился на передовой, а другой в ближних тылах? Фронт есть фронт: там и передовая, и тылы понятия относительные. Условные понятия, зыбкие и ненадежные. Сейчас тыл, а через полчаса самая что ни есть передовая.
Ну а потом Крикунов прощался с комендантом, садился в дребезжащую легковушку или в кабину грузовика, и нервный шофер вез его обратно на озеро Сиваш, к соляным приискам.
Глава 4
Ближайшее к линии фронта подразделение Абвера II располагалось в румынском городе Констанца. Это было очень удобно. Никому не было известно, докатится ли сюда фронт, а если даже и докатится, то когда именно. Сам город располагался на берегу Черного моря, и это также было удобно. Абвер II отвечал за подготовку диверсантов и за их заброску на территорию других стран. И в первую очередь, конечно, это была территория Советского Союза. Точнее говоря, та самая территория, которая лишь недавно была освобождена от захватчиков.
В чем именно состояло такое удобство? А в том, что отправлять из Констанцы диверсантов можно было по морю. А море это не суша. Это на суше диверсионным группам нужно было всячески исхитряться, чтобы миновать линию фронта и потом пробираться по чужой территории, ежеминутно рискуя себя разоблачить, а значит, сорвать тщательно подготовленную операцию.
А море оно безлюдное. Да, конечно, и на море можно напороться на сторожевой корабль, но сколько их, тех сторожевых кораблей? При удачном стечении обстоятельств их и вовсе можно было не встретить. Особенно в ночное время. Да если и напорешься на такой корабль, то ночная тьма надежно прикроет тебя своим пологом. Да и до советского берега, то есть до крымского побережья, из Констанцы было не так и далеко.
Вот в этом и состояло главное удобство. Тем более что вышестоящее начальство с настойчивостью, переходящей в надоедливость, требовало от руководства подразделения, находящегося в Констанце, конкретных действий. И, разумеется, результатов. Сколько диверсионных групп подготовлено? Сколько их заброшено в советский тыл? Каковы результаты? Отчего групп так мало, а результаты столь скромны? Или вы забыли, что Красная армия ведет наступление, ежедневно освобождая все новые территории? Не следует об этом забывать! Необходимо всячески противодействовать большевистскому наступлению! В том числе и с помощью заброски в советский тыл диверсионных групп. Диверсии очень действенное оружие, они ослабляют тылы наступающей армии. А без крепких, надежных тылов успешное наступление невозможно. Констанца это не безмятежный курорт на теплом морском берегу, здесь также фронт. И ваши успешные действия остановят наступление большевиков и приблизят победу великой Германии!