Мне нужно, чтобы сыновья остались со мной. Не допущу, чтобы они получали бабье воспитание.
Голос Шишманова звучал все жестче.
Но телесные наказания неприемлемы! Виктор тоже ожесточался.
Владимир, видя это, положил руку на руку младшего брата и проговорил примирительно:
Виктор Всеволодович, ну, система воспитания такая. Давайте дослушаем Михаила Петровича и поймем, как мы можем помочь ему.
И, обращаясь к Шишманову, предложил:
А с имуществом что?
Есть две компании «Видин» и «Тырново». «Видин» это компания моего отца, я ее унаследовал. «Тырново» создавал я. «Видин» должна остаться мне. «Тырново» тоже мне, но я выплачу жене компенсацию. Справедливую.
Какие-то документы у вас есть с собой? спросил Владимир.
Да. Есть.
Шишманов передал пакет документов. Братья стали просматривать их. Виктор нашел постановление о привлечении к административной ответственности за побои в отношении сына. Его терпению наступил предел.
Владимир, увидев это, взял документ и прокомментировал, обращаясь к Шишманову:
Это дело прошлое.
Шишманов, видя реакцию обоих братьев на этот документ, проговорил:
Мне вас рекомендовали. Я хочу, чтобы мое дело вели вы. Но я хочу, чтобы мое дело только лично вы вели, сказал он, обращаясь к Владимиру. Мне нужен адвокат, понимающий меня.
То есть недоверие к Виктору он проявил яснее ясного. Причем было видно, что Шишманов в последний момент сказал «вы» ему явно было привычнее обращаться ко всем на «ты».
Виктор почти покраснел от возмущения. Он собрался возразить, потому что вообще не хотел, чтобы они брались за это дело, но устраивать спор в присутствии будущего доверителя было бы явно некрасиво, и он молчал.
Да, хорошо, согласился старший Синегоров. Но вести дело мы будем вместе с братом мы все дела ведем вместе.
Хорошо. Понимаю. Но работать я буду только с вами.
Когда Шишманов уехал, Синегоровы пришли в кабинет и Виктор тут же повернулся к брату и устроил ему разнос.
Ты зачем это дело взял?! Мужик детей бьет так, что на него административку уже завели, еще раз ударит на него уголовку заведут, и он детей своих вообще не увидит! Ты о чем думал?!
Владимир был настроен миролюбиво, тем более что еще во время встречи с Шишмановым он понял, что Виктор рассержен.
Да и не ждал он, что брат так взъярится.
Вить, ну, ты, это, ну успокойся. Он к нам за помощью пришел. Ничего страшного он не сделал.
Ничего страшного не сделал? Да он сыновей своих бьет, чтобы мужиками их вырастить! Ты своего Владика бьешь?!
Нет, не бью, признал Владимир.
И я Славку не бью! Ну, чужой он нам! Зачем нам с ним работать?
Владимир применил решительный ход:
Так, Вить, пожалуйста, заткнись!
Видя, что младший брат закипает из-за этой грубости, старший Синегоров мягко, просяще повторил:
Пожалуйста!
Виктор сумел остановиться.
Владимир продолжил:
Так, давай пойдем срочно пообедаем. У тебя в ближайшие два часа ничего срочного нет?
Виктор помотал головой.
Вот и отлично. Пойдем. И пока будем идти ни слова. Хорошо?
Виктор кивнул головой.
Они оделись и вышли из кабинета. Сотрудники, которые не могли не слышать их крики, смотрели с трепетом такими они своих шефов еще не видели.
Виктор шел с непроницаемо-молчаливым выражением лица. Владимир, чтобы не различаться с ним, принял такое же выражение лица.
Расчет старшего брата оказался верным: пока они шли до ресторана, Виктор подуспокоился, поэтому за столиком они смогли начать нормально обсуждать проблему.
Виктор продолжал настаивать:
Зачем мы ему будем помогать?
Вить, если не мы то кто?
Ну понятно, ты включил свой десантурный лозунг, заворчал Виктор.
Ну а как? Он же все равно обратится к каким-то другим адвокатам, и те заверят его, что «конечно-конечно, сыновья будут с вами!» и с треском проиграют ему дело. Мы с тобой хотя бы честно ему все расскажем.
Ну да, вновь заворчал Виктор, тем самым соглашаясь с правотой старшего брата. Ну а как будем работать с ним?
Ну, без тебя я точно не справлюсь! развел руками Владимир.
Ну и как с ним строить общение?
Общаться с ним буду я. заверил Владимир. Но позицию разрабатывать тебе.
Да, понятно! еще раз проворчал Виктор, но уже просто для проформы. Но ведь место жительства сыновей с ним точно не определят.
Это да, это так. Но давай попробуем, может быть, определим ему порядок общения с сыновьями такой, что они по полнедели будут жить с ним?
Возвращения Синегоровых после обеда в офис сотрудники ждали с тем же трепетом, с каким провожали их в ресторан. Но их богатыри-шефы вошли такие улыбающиеся и жизнерадостные, что все поняли: гроза миновала, тучи рассеялись, небо прояснилось, работаем дальше.
На следующий день Виктор и Василий созвонились, подтвердили встречу.
Виктор и Владимир приехали заранее. Виктор немного волновался, Владимир тоже, хотя и тщательно демонстрировал беззаботность. И чем тщательнее он ее демонстрировал своими шутливыми и даже подчас грубоватыми комментариями тем точнее его младший брат понимал, что тот волнуется.
Василий приехал вовремя. Виктор заметил его, еще когда тот был у гардероба, и тут же сказал Владимиру:
Так, вот, похоже, Василий.
И напомнил:
Так, ты мне обещал.
Владимир скривился:
Да помню, помню! а сам уже повернулся в ту сторону, в которую смотрел Виктор.
Василий тоже узнал их ничуть не удивительно из-за их схожести и их известности.
Его внешность отличалась от внешности старших братьев. Но что-то неуловимо общее проглядывалось. Ростом он был пониже их, телосложения рядового, но выглядел он бодро.
Василий шел к ним. Виктор видел, как он идет. Посмотрев на старшего брата, он понял, что тот смущен, и именно из-за смущения собирается сказать: «Здравствуй, брат наш названный!» ну уж очень понравилась ему эта фраза, поэтому сказал ему тихо, «Молчи!».
И вот Василий подошел к ним. Смотрел он на них осторожно, даже напряженно, но без опаски.
Синегоровы встали, и все поздоровались и пожали друг другу руки, представляясь.
Виктор.
Василий.
Здравствуй
Виктор мысленно зажмурился, ожидая продолжение фразы.
Вася! Володя, представился старший брат.
Синегоровы заняли стол так, чтобы Василий мог расположиться с третьей стороны и все три брата были как бы в круге.
Чтобы завязать беседу, Виктор спросил:
Мы можем на «ты» общаться?
Да, конечно! с легкостью согласился Василий.
Отлично. Так, мы с Владимиром ведем дела вместе, так что можем все обсуждать.
Хорошо.
Василий весь как-то напрягся и сказал:
Но скажу сразу моя доверительница запретила переговоры.
Понятно, вздохнул Виктор.
Но мы можем продолжить разговор?
В вопросе Василия прозвучала тревога. Он явно пытался скрыть опасение того, что братья откажутся общаться с ним без делового повода, но скрыть это у него получалось плохо.
Конечно! твердо заверил его Виктор.
А как мы можем общаться, если мы с тобой будем судиться в деле Поныриной и Яузиной? все так же неуверенно обратился к нему Василий.
Ты же знаешь, что мы раньше вообще воевали друг с другом, напомнил Владимир, решительно вклиниваясь в разговор. И дело о наследстве Бобровой вели с разных сторон. Слышал?
Слышал, ответил Василий.
Ну вот так и будем общаться.
Все нормально, Вась! заверил его Виктор. Мы же адвокаты. Дела делами, а родство это родство.
Извините, что я не стал говорить заранее об отмене переговоров, потому что очень хотел встретиться и познакомиться с вами братья.
От того, как Василий сказал «братья», веяло теплом. И дальше стало понятно, почему:
Я один сын у мамы, и мне всегда хотелось, чтобы у меня было больше родни.
Виктор понимающе кивнул.
А вот Владимир спросил:
А отец?
Он ушел, когда мне было пять лет, у него потом была другая семья.
Еще одна новая семья? удивился Виктор.
Насколько я знаю да.
То есть у тебя такая же история, как у нас.
Да. Но вас двое.
Витя и Володя переглянулись. Хорошо, что младший брат не ведает о всех их ссорах и драках.
Когда узнал, что есть вы мои братья хотел познакомиться с вами, но долго не решался к вам подступиться вы такие известные.
Мы такие! самодовольно похвалился Владимир.
Виктор с укором посмотрел на него, и Владимир добавил примирительно:
Но мы хорошие. Ты нас не бойся.
Не боюсь, с улыбкой ответил Василий. Получается, отец всех нас троих направил в адвокатуру?
Да, ответил Виктор, он, получается, ни с кем из нас общения не прерывал, направлял.
А он жив, наш отец? неожиданно спросил Василий.
А вот мы не знаем, подхватил тему Владимир, с нами на связь он давно не выходил, а мы сами его не ищем. Конечно, есть у нас обида на него, но и у тебя, похоже, такая обида есть.
Есть, конечно, подтвердил Василий. Он же меня бросил.
Как и нас, заметил Виктор. Он, получается, всех нас бросил. И мы в адвокатуру сами пробились, сдавали экзамен, без всяких поблажек.
И я точно так же сдавал. Так, а что у меня с вами еще общего? заинтересованно спросил Василий.
Ты женат? спросил Владимир.
Да! радостно ответил Василий. И мы ждем ребенка!
Прекрасно!
Поздравляем!
Спасибо!
Как зовут жену?
Евдокия.
Виктор и Владимир переглянулись.
А наших жен зовут Елизавета и Екатерина. Дети есть?
Нет, ждем первенца.
Прекрасно. А у нас есть по сыну, у него (Виктор показал на Владимира) Владислав, у меня Вячеслав.
Здорово! восхитился Василий. Мою маму зовут Евгения. А вашу маму?
Елена.
Вот это да. Значит, все мужские имена у нас на «В», все женские на «Е», отметил Виктор. Надо же, как подобралось.
И дальше беседа шла так, как будто бы два брата не виделись с третьим долгое время и теперь, встретившись, обменивались новостями за это время.
Когда встреча явно затянувшаяся больше намеченного времени, хорошо, что у всех троих братьев не было других дел на этот вечер (точнее, Виктор и Василий незаметно отменили назначенные на вечер мероприятия) все же завершилась, они вышли на крыльцо ресторана и там еще разговаривали. Но наконец все поняли, что уже очень поздно, тепло попрощались, договорились еще раз встретиться (!), можно здесь же и без машин, чтобы выпить за знакомство (!), старшие братья пригласили Василия приехать к ним в гости в офис («Нет, реально приехать, не фигурально выражаясь, а реально приехать к нам!» сурово сказал Владимир, и изящное слово «фигурально» восхитительно расходилось со всей его суровой внешностью и речью) и пошли к своим машинам.
Василий шел и думал о встрече, и на лице его сияла довольная приятная улыбка. Если бы кто-то хотел сказать о его улыбке поэтично, он мог бы выразиться, что она перекрывала свет вечерних московских фонарей. Сбылась его мечта: он, будучи единственным ребенком в семье, всегда хотел найти родственников. И вот он нашел их, да еще каких таких классных родных братьев.
Виктор и Владимир ехали вместе. Владимир довез Виктора и поехал домой. Владимир сказал, трогаясь с места:
Нормальный парень!
Да! полностью согласился Виктор. Я тебе говорил свое первое впечатление, что он нормальный и что общение с ним сложится.
Но вам с ним еще дело этих, как их
Яузиной и Поныриной подсказал Виктор.
Да оно! Вам же еще надо провести его?
Ну, надеюсь, сможем.
Истинное родство оно такое, неожиданное. Мы можем жить с рождения рядом, в одной квартире и все детство воевать друг с другом каждую минуту каждого дня, по любому поводу. И потом, вырастая, продолжить сражаться уже во взрослой жизни по серьезным поводам, причем сражаться ожесточенно и даже яростно, непримиримо, до ссоры, до драки, до оскорблений, до разрыва общения.
А потом волею судеб и собственного умудрения взять и, развернув все, помириться. И стать не просто ближайшими родственниками, но и истинными друзьями (что в данном случае даже ценнее, чем кровное родство).
Так старшие Синегоровы смогли, решительно оставив в прошлом свою казавшуюся непримиримой вражду, помириться и, будучи уже совсем взрослыми людьми, по-настоящему подружиться.
А можем, будучи кровными родственниками, вообще никогда не видеться и даже не знать о существовании друг друга, а потом встретиться и с первых же минут разговора понять, что мы родственники не только по крови, но и по духу. И предыдущих лет незнакомства как будто бы и не бывало настолько ровно складывается разговор, когда хочется познакомиться сразу за все потерянные для общения годы и узнать друг друга так, как если бы жили с рождения рядом, в одной квартире.
Так Синегоровы сегодня обрели младшего брата.
На следующий день, когда Виктор приехал в офис, помощник, работающий по делу Ласкариной, принес ему одну из центральных газет, открыв ее на развороте со статьей «Константин Ласкарин Робин Гуд наоборот» за авторством некоего Эдгара Залихватова. Начав читать и поняв, о чем эта статья, Виктор поблагодарил помощника, дочитал статью, и когда Владимир приехал в офис, сразу дал ему прочитать ее.
Статья была двойственная. С одной стороны, вроде бы шли ссылки на факты: заявления в милицию, возбужденные и неожиданно прекращенные уголовные дела, исчезнувшие люди, некоторые из которых были потом найдены убитыми, а некоторые так и вообще не были найдены.
Главное во всех этих деяниях обвинялся Константин Ласкарин «младший брат Федора Ласкарина, унаследовашего бизнес-империю «Никея».
С другой стороны, если читать объективно, то довольно быстро становилось понятно, что в статье факты изложены так, чтобы, не доказывая их, бросить тень на Константина Ласкарина, а через него на его брата Федора.
Синегоровы умели читать прессу правильно: так, чтобы отделять факты, приводимые журналистами, от толкований этих фактов, даваемых ими. Но многие наши сограждане так читать прессу не умели, и эта статья, конечно, могла сильно впечатлить обычного среднестатистического россиянина, жадно выпивающего любую острую информацию.
Статья ни о чем, презрительно бросил свое мнение Владимир, прочитав ее.
Но в ней читателя четко подводят к мысли о том, что Константин грабил и убивал богатых людей, а Федор с помощью своих ведомственных связей прикрывал брата, а потом эти награбленные деньги вложил в развитие ООО «Никея» и тем самым обеспечил ее взлет. И еще тут подчеркнуто, что это ООО создал их отец, а Федор его потом унаследовал и уже сам с помощью этих награбленных денег сделал крупной корпорацией.
Ты думаешь, статья заказная?
Однозначно заказная! И явно связана с нашим процессом.
Но ведь, я так понял, в бизнес-сообществе все знают, что корпорацию «Никея» фактически создавал Федор Максимович.
Это в бизнес-сообществе все знают, а к процессу нужно готовить людей попроще, чтобы они своим возмущением создавали нужный той стороне информационный фон. Ты знаешь, кто такой Эдгар Залихватов?
Нет. Но узнаю.
Давай звонить Ирине Федоровне.
Братья списались с Ласкариной, спросили, когда ей удобно поговорить, она ответила тут же и согласилась провести конфколл сразу же.
Ирина Федоровна, вы читали статью в сегодняшней газете «Константин Ласкарин: Робин Гуд наоборот»?
Нет, не читала. Некогда было. А что за статья?
Давайте мы ее вам отправим, и когда вы прочитаете ее, вы нам тут же позвоните.
На том и договорились.
Ласкарина перезвонила очень быстро:
Это все бред и ложь, не обращайте внимания.
Но, Ирина Федоровна, начал говорить Виктор.
Однако Владимир подхватил тему:
Ирина Федоровна, Виктор Всеволодович совершенно верно предполагает, что выход этой статьи явно связан с делом, которое начали против вас дяди чтобы настроить общественное мнение против вас как наследницы вашего папы.
Да ладно! Да какое дело людям до этого процесса вокруг «Никеи»?