У него что-то случилось с сердцем. Он чувствовал боль в груди и левой руке и дышал с трудом. Даже встать не мог говорил, его будто придавило каменной плитой. Я принес Баку воды, и вскоре ему стало полегче. По крайней мере, он сумел подняться и побрел дальше, наотрез отказавшись хоть немного передохнуть.
После они расстались: Бак отправился искать дорогу в Инвернесс, а Роджер пошел в Лаллиброх, а затем
Лаллиброх! На этот раз я схватила-таки зятя за плечо. Ты был там?
Да, улыбнулся он, накрыв ладонью мою руку. И встречался с Брайаном Фрэзером.
Ты? С Брайаном? Я недоуменно тряхнула головой. Какая-то бессмыслица!
Полная бессмыслица, весело согласился Роджер, словно прочтя мои мысли. Мы попали не туда, куда хотели? вернее, не тогда. И очутились в 1739 году.
В ответ на мой пристальный взгляд он лишь растерянно развел руками.
Ладно, оставим это на потом, твердо сказала я и продолжила осмотр. «Medias res» Что, черт возьми, доктор Макьюэн имел в виду?
Со стороны ручья доносились голоса детей; вдалеке на сухом дереве пронзительно крикнул ястреб. Боковым зрением я видела на мертвой ветке темный силуэт огромной, будто торпеда, птицы. А затем услышала или мне лишь почудилось? как кровь шумит в артерии. Слабый, едва заметный звук, отличимый от биения пульса. Меня ничуть не шокировал тот факт, что слышу я пальцами. Словно это было в порядке вещей.
Говори со мной еще, попросила я. Не только чтобы расслабить мышцы его гортани, но и чтобы заглушить пугающие звуки. О чем угодно.
Роджер задумчиво помычал и тут же закашлялся. Я убрала руки, давая ему возможность размять затекшую шею.
Извини, просипел он. Бобби Хиггинс сказал, у вас много новых поселенцев. Выходит, Ридж растет?
Как на дрожжах, подтвердила я, продолжая осмотр. После возвращения мы насчитали не менее двадцати новых семейств. А когда приехали из Саванны, куда нас ненадолго занесло ветром войны, к ним добавились еще три.
Слегка нахмурившись, Роджер кивнул и искоса посмотрел на меня зелеными глазами.
Полагаю, священника среди вновь прибывших нет?
Нет, насколько я знаю. Так ты подумываешь то есть все еще хочешь стать
Хочу, смутился Роджер. Правда, до сих пор не прошел полный обряд рукоположения; нужно будет это как-то уладить. Приняв решение вернуться, мы с Бри долго обсуждали, чем могли бы заняться в Ридже. Ну и Он поднял плечи и уперся ладонями в колени. Я мог бы стать священником.
Но ведь, по сути, ты уже им был, когда вы жили здесь! удивилась я. Так ли необходимо официально принимать сан, чтобы вернуться к прежнему занятию?
Роджер ответил не раздумывая по-видимому, давно все для себя решил.
Да. Я не чувствую вины за то, что хоронил, крестил и сочетал браком местных жителей. Кто-то должен был это делать лучше меня с ролью пастора никто бы не справился. Однако я хочу, чтобы теперь все происходило по-настоящему. Легкая улыбка тронула его губы. Это как разница между помолвкой и браком. Между обещанием и клятвой. Даже если знаешь, что никогда не нарушишь слово он мучительно подбирал нужные слова, хочется для надежности скрепить его клятвой. Чтобы было, на что опереться в минуты сомнений.
Клятва За свою жизнь я дала их немало. Роджер прав: все они даже те, которые пришлось нарушить, что-то значили для меня, имели вес. Некоторые из них действительно служили мне опорой. И продолжают служить.
Разница действительно есть, признала я.
Удивительно сказал он вдруг с улыбкой. Разговаривать с врачом и правда легко! Особенно если он держит тебя за горло. Думаете, стоит испробовать метод Макьюэна?
Я выпрямилась и задумчиво посмотрела на свои руки.
Думаю, вреда это не причинит. Я искренне надеялась, что права. Только, знаешь добавила я и тут же ощутила под пальцами движение кадыка.
Знаю, прохрипел Роджер. Никаких ожиданий. Поможет, так поможет. А если нет по крайней мере, хуже не будет.
Кивнув, я принялась легонько ощупывать шею. В центре горла виднелся шрам от трахеотомии, которую я сделала, чтобы спасти ему жизнь, едва заметная ложбинка шириной не больше дюйма. Провела по ней большим пальцем: сверху и снизу проходили кольца здоровой хрящевой ткани. Должно быть, ему стало щекотно от моих прикосновений; Роджер вздрогнул кожа шеи вмиг покрылась мурашками и засмеялся.
Гусь разгуливает по моей могиле, пошутил он.
Скорее топчется по твоему горлу, улыбнулась я. Повтори еще раз, что говорил доктор Макьюэн. Все, что вспомнишь.
Роджер откашлялся, и я почувствовала под ладонью трепыхание кадыка.
Он ощупал мое горло. Так же, как вы сейчас, с улыбкой добавил зять. Потом спросил, знаю ли я, что такое «гиоид», или «подъязычная кость». Рука его невольно потянулась к шее, но замерла на полпути. Макьюэн сказал, что у меня она примерно на дюйм короче, чем следует. И что в противном случае я был бы уже мертв.
Интересно Поместив большой палец ему под челюсть, я попросила сглотнуть.
Зять послушно выполнил просьбу. Не отнимая пальца, проделала тот же опыт с собой.
Черт подери! поразилась я. Конечно, выборка небольшая к тому же нужно учитывать анатомические особенности разных полов. Но, похоже, он прав. Возможно, ты неандерталец.
Кто-кто? Роджер ошарашенно уставился на меня.
Шучу. Хотя неандертальцы действительно имели строение гиоида, отличное от современных людей. По мнению большинства ученых, хомо неандерталенсис и вовсе обходились без него, поэтому и не могли говорить. Однако мой дядя Лэмб Подъязычная кость необходима для связной речи. Она удерживает язык в правильном положении, пояснила я, заметив непонимание на лице зятя. Так вот, дядя не верил, что неандертальцы были немыми. Считал, что у них гиоид просто располагался немного по-другому.
Чрезвычайно увлекательно, вежливо сказал Роджер.
Итак, продолжим. Что доктор Макьюэн сделал после замечания о твоем гиоиде? Как именно он тебя касался? спросила я, вновь обхватывая руками его шею.
Роджер откинул голову назад и сместил мою руку чуть ниже, осторожно раздвинув пальцы.
Примерно так.
В таком положении мои пальцы покрывали полностью или частично все важнейшие органы шеи, от гортани до подъязычной кости.
А потом
Я напряженно прислушивалась не к словам Роджера, а к голосам его тела. Я десятки раз осматривала ему горло, особенно в период восстановления после неудавшейся казни. Но с тех пор минуло несколько лет. Мышцы шеи напряглись под моими пальцами, пульс бился ровно хотя и чуть быстрее обычного. Очевидно, для Роджера это было очень важно. Мне стало неловко: ведь я понятия не имела о методе Гектора Макьюэна и тем более не могла его воспроизвести.
«Я знаю, какой должна быть на ощупь здоровая гортань, и вижу, в каком состоянии твоя Поэтому просто дотрагиваюсь до нее и представляю здоровой», вот что сказал Макьюэн в ответ на расспросы Роджера.
Мне бы тоже не помешало вспомнить, какой должна быть на ощупь здоровая гортань.
Еще я чувствовал тепло. Пациент вновь закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях. Гладкий бугорок гортани под моей ладонью двигался вверх и вниз при глотании. Ничего пугающего. Казалось, я просто зашел в жарко натопленную комнату.
А сейчас ты чувствуешь тепло? Кожа шеи была прохладной, и я почти не сомневалась, что по контрасту мои руки кажутся горячими.
Да, ответил он, не открывая глаз. Но только снаружи. Когда доктор Макьюэн делал то, что делал, жар шел изнутри. Роджер нахмурил темные брови и переместил мой большой палец в самый центр, прямо под гиоид. Я чувствовал тепло вот здесь. И здесь. Удивленно раскрыв глаза, он прижал два пальца чуть выше ключицы, в паре дюймов от надгрудинной ямки. Странно лишь сейчас об этом вспомнил.
Здесь он тоже трогал? Я сдвинула пальцы ниже; мое восприятие обострилось до предела так бывало, когда мне удавалось полностью сконцентрироваться на организме пациента. Судя по удивленному взгляду, Роджер заметил эту перемену.
Что
Он так и не договорил: снизу послышался оглушительный визг, за которым последовала перебранка и детские крики. Затем раздался возмущенный голосок Мэнди:
Ты плохой, плохой, плохой! Ненавизу тебя! Ты плохой и попадес в ад!
Роджер вскочил на ноги.
Аманда! крикнул он. Ну-ка марш сюда!
Я глянула назад: с перекошенным от ярости личиком Аманда пыталась выхватить у Жермена Эсмеральду. Тот держал куклу высоко над головой Мэнди, уворачиваясь от пинков маленьких ножек.
Услышав крик Роджера, Жермен вздрогнул и повернул голову; Мэнди не преминула со всей силы заехать ему по голени носком довольно увесистого ботинка. Послышался глухой удар, и Жермен завопил от боли. Потрясенный Джемми выхватил куклу, сунул ее в руки сестре и, бросив виноватый взгляд через плечо, побежал в сторону леса. Следом ковылял Жермен.
Джеремайа! взревел Роджер. А ну, стой!
Джем замер как вкопанный, однако Жермен и не думал останавливаться и вскоре скрылся в кустах.
Услышав позади странный хрипящий звук, я торопливо обернулась: побледневший Роджер держался обеими руками за горло.
Что с тобой?
Я не знаю, просипел он, выдавив улыбку. Наверное, растянул связки.
Папочка? раздался рядом тонкий голосок. Аманда театрально шмыгала носом, размазывая по лицу слезы и сопли. Ты на меня сейдися?
Роджер с шумом вдохнул, откашлялся и присел на корточки, чтобы обнять дочь.
Нет, моя хорошая, сказал он тихим, но вполне нормальным голосом. Невидимая пружина внутри меня начала разжиматься. Я не сержусь. Хотя нехорошо говорить людям, что они попадут в ад. Пойдем-ка умоем тебе личико.
Он встал с дочкой на руках и повернулся к столу, где стоял таз и кувшин для мытья рук.
Давай помогу, предложила я, протягивая руки к внучке. А ты пока можешь сходить и побеседовать с Джемом.
Роджер промычал что-то невразумительное и передал ребенка. Мэнди, которая обожала обниматься, с жаром обхватила меня руками и ногами.
А куколку тозе умоем? спросила она. Плохие мальчишки ее запачкали!
Слушая вполуха, как внучка бормочет нежности Эсмеральде и проклятия брату и Жермену, я пыталась уловить, что происходит внизу.
Звонкий мальчишеский голос выкрикивал оправдания, более низкий и уверенный мужской баритон что-то ему втолковывал. Слов было не разобрать. Однако Роджер говорил я не слышала ни хрипа, ни кашля Уже неплохо.
Даже смог накричать на детей! Ему и раньше случалось напрягать голосовые связки как и любому родителю, тем более на открытом пространстве, но всякий раз после крика он срывал голос и закашливался, пытаясь прочистить горло. Макьюэн сказал, что это лишь небольшой шажок вперед и до полного исцеления еще далеко.
Удалось ли мне хоть немного помочь?
Я скептически посмотрела на ладонь. Она выглядела как обычно: пятна от черники; почти затянувшийся порез на среднем пальце; ожог на большом (пламя очага перекинулось на бекон, и я взялась за рукоять чугунной сковородки на ножках, забыв о прихватке). Никаких признаков голубого свечения.
Что это, бабуля? Аманда свесилась со стола, разглядывая мою руку.
Ты про темное пятно? По-моему, чернила. Я вчера заполняла историю болезни одной пациентки, Кирсти Уилсон. У нее сыпь. Сначала я решила, что это реакция на ядовитый сумах, но сыпь все никак не проходила. Хотя температура была нормальной. Может, крапивница? Или проявление атипичного псориаза?
Нет, вот тута! Мэнди ткнула пухлым влажным пальчиком в основание ладони. Буква! Внучка вытянула шею, чтобы разглядеть получше; черные кудряшки щекотали мне кожу. Буква «Д»! Как в «Дземми»! ликующе заявила она. Но тут же насупилась. Ненавизу Дземми.
Кхм
Я пришла в замешательство. Это действительно была буква «Д». Тонкий белый шрам почти сошел и виднелся лишь под определенным углом. Джейми нацарапал на моей руке первую букву своего имени, когда я покидала его перед битвой при Каллодене. Оставляла на верную смерть, убегая сквозь камни, чтобы спасти нерожденного ребенка. Нашего ребенка. А если бы я этого не сделала?
Я посмотрела на кареглазую, темноволосую внучку прекрасную, как наливное яблочко. Снаружи послышался дружный хохот: отец и сын над чем-то смеялись. Нам с Джейми пришлось жить порознь долгих двадцать лет, полных боли, опасности и страданий. Но оно того стоило.
Это первая буква имени дедушки. Его ведь зовут Джейми, пояснила я малышке.
Она кивнула, полностью удовлетворенная ответом, и прижала к груди мокрую Эсмеральду. Я коснулась внучкиной раскрасневшейся щеки, на мгновение представив, что мои пальцы источают голубое сияние.
Мэнди, какого цвета мои волосы? спросила я, поддавшись внезапному порыву.
«Когда твои волосы станут белыми, ты обретешь полную силу». Так сказала мне старуха-знахарка из племени тускарора много лет назад. Она наговорила еще кучу других странных вещей.
Мэнди внимательно посмотрела на меня и решительно заявила:
Пятнистого!
Что?.. Святые небеса, откуда ты взяла это слово?
Дядя Джо научил. Он говорит, что старый Барсук такого цвета.
Что еще за барсук?
Песик тети Гейл.
Что ж, пробормотала я. Значит, еще не время. Ладно, солнышко. Пойдем-ка повесим Эсмеральду сушиться.
6
Охотник вернулся с холмов[22]
Джейми с Брианной вернулись ближе к вечеру с парой белок, дюжиной голубей и рваным заляпанным мешком, в котором обнаружилось нечто похожее на останки жертвы кровавого убийства.
Это что, ужин? спросила я, осторожно ткнув ногой кость, торчащую из скользкого, местами покрытого шерстью месива. От него исходил железистый, словно из лавки мясника, запах с едва заметными тухлыми нотками. Однако процесс разложения еще не начался.
Да, саксоночка. Если получится. Джейми подошел и хмуро взглянул на изуродованную тушу. Я тебе помогу. Но сначала хлебну чуток виски.
Его штаны и рубашка были так сильно заляпаны, что я не сразу заметила пропитанную кровью тряпицу вокруг голени. К тому же Джейми прихрамывал. Удивленно приподняв бровь, я направилась к корзине с едой, инструментами и кое-какими лекарствами, которую каждое утро притаскивала на место строительства.
Судя по всему, в мешке останки оленя. Неужто ты разорвал его голыми руками?
Нет. Это сделал медведь, с непроницаемым лицом сказала Бри. Джейми промычал что-то невнятное.
Отец и дочь обменялись загадочными взглядами.
Медведь, значит. Я глубоко вздохнула и указала на рубашку мужа. Ясно. И какая часть этой крови принадлежит тебе?
Всего пара капель, невозмутимо ответил он и сел на Большое бревно. Виски есть?
Я внимательно посмотрела на дочь чумазую, в заляпанной птичьим пометом юбке. Похоже, Бри не пострадала. Ее освещенное солнцем лицо сияло счастьем. Я не удержалась от улыбки.
Вон там висит фляга с виски, кивнула я в сторону большой ели на дальнем конце участка. Можешь сбегать за ней, пока буду осматривать рану?
Конечно! А где Мэнди и Джем?
Когда видела их в последний раз играли у ручья с Эйданом и его братьями. Не волнуйся, успокоила я, заметив, что Брианна нервно закусила нижнюю губу. Там совсем мелко. К тому же Фанни обещала присмотреть за Мэнди, если та захочет собирать пиявок. На Фанни всегда можно положиться.
Ладно, неуверенно сказала Бри, борясь с материнским инстинктом, который требовал немедленно вытащить Мэнди из ручья. Полагаю, я видела Фанни вчера вечером, но совершенно ее не помню. Где она живет?
С нами, сообщил Джейми. Ай!
Не дергайся! Я раздвинула рану двумя пальцами, промывая ее солевым раствором. Ты же не хочешь умереть от столбняка?
А если бы я сказал «да»? Что бы ты сделала, саксоночка?
То же самое, что делаю сейчас. Хочешь ты или нет, я этого не допущу.
Так зачем спрашиваешь? Джейми отклонился назад, опершись на ладони и вытянув ногу. Затем взглянул на дочь. Фанни сирота. Твой брат взял девчушку под свою защиту.