К счастью, добавила Ранетт, его метапамять осталась на той половине, где была голова. Иначе
Уэйн заставил себя сесть ровно, вздохнул, поставил звонок на стол и позвонил. Потом еще раз. В самом деле, зачем эти штуковины, если на них все равно никто не отзывается? Лишь по третьему звонку появилась официантка.
Водки, попросил Уэйн. Самой ядреной. Чем ближе по вкусу к моче, тем лучше.
Уэйн, перебила Ранетт, это элитное заведение.
Точно, согласился он. Киньте сверху оливку или что там положено.
Это хоть наша официантка? засомневалась Джекси, когда девушка отошла.
Я стараюсь слишком к ним не приглядываться, ответила Ранетт. Слишком ужасные наряды.
Во-во, согласился Уэйн. Кому вообще пришло в голову открыть тематический дикоземный ресторан? У настоящего дикоземного заведения в меню одна похлебка должна быть. А потом она заканчивается, и ты кормишь людей голой фасолью.
А мне тут нравится, сказала Джекси. Вполне мило.
Это оскорбительно, парировала Ранетт.
Может, лучше обо мне поговорим? заныл Уэйн. Мне сейчас так же паршиво, как виноградному жмыху после отжима.
Бедняжка, повторила Джекси.
Джекс, не сюсюкайся с ним, посоветовала Ранетт.
Вы же старые друзья.
Это все потому, что он никак помереть не может.
Ранетт с укоризной произнесла Джекси.
Ладно. Ранетт похлопала Уэйна по плечу. Уэйн, у тебя стойкий характер. Справишься. Она взяла стакан с подноса вернувшейся официантки и подала Уэйну. Вот твое пойло.
Спасибо, Ранетт, ответил он, принимая. Так, как ты, меня никто не подбодрит.
По правде говоря, Уэйн, я тобой горжусь, добавила Ранетт. Ты хорошо держишься. Почти как взрослый.
Как взрослый? Он залпом приговорил водку.
Почти.
Ну ладно, предположим, не будь я взрослым, мне бы не подали алкоголь, согласился Уэйн. Но это все Он вздохнул и откинулся. Я не думал, что когда-нибудь встречу кого-то, кто понимал бы, каково почти все время притворяться другим человеком. А она понимала, Ранетт. Понимала.
Ну найди кого-нибудь другого? предложила Ранетт. Кого-нибудь получше? Что я еще должна сказать? Конечно, вряд ли такое возможно, потому что мало кто сравнится с Безликой Бессмертной. И
Ох, Ранетт. Джекси покачала головой.
Чего? Из меня плохая утешительница.
Уэйн, сказала Джекси. Тебе будет больно. Ничего страшного. Боль означает, что тело и разум признают, что тебе плохо.
Спасибо, буркнул Уэйн. Джекси, ты настоящий друг. Вот только вкус у тебя ужасный.
Эй! возмутилась Ранетт. Не ты ли за мной почти пятнадцать лет ухлестывал?
Ну? И какой в таком случае вкус у меня?
Я Ранетт осеклась. Тьфу. Умеешь же ты задеть за живое. А мы-то в дружелюбной обстановке пообедать собирались.
Извини. Он поставил локти на стол и обхватил руками голову.
Их настоящая официантка так и не появилась, в чем была логика. Чем моднее место, тем презрительнее отношение к клиентам.
Послушай, я в самом деле тобой горжусь, сказала Ранетт. Уэйн, ты повзрослел. Очень повзрослел. Мы уже столько лет обедаем втроем, а ты ни разу не попытался со мной флиртовать.
Я же пообещал. Ты занята, а я не браконьер. Он поник и ссутулился. Мне было бы не так худо, если бы этот день не близился.
Этот день повторила Ранетт. Тебе пора возвращать деньги той девушке?
Уэйн кивнул.
Ольриандре, сказал он. У них с сестрами из-за меня не осталось отца.
День, когда приходилось с ней встречаться, всегда был худшим днем месяца. С тех пор как он убил отца Ольриандры, прошло уже больше двадцати лет, но ему всякий раз приходилось вновь каяться.
«Ты знаешь, что не прощен».
«Знаю».
«Ты знаешь, что никогда не будешь прощен».
«З-знаю».
Ранетт наклонилась и постучала ногтем по солонке. Солонка была в форме дикоземного сапога. Такая вычурная, что вся окружающая безвкусица вдруг показалась верхом стиля.
А что, если в этом месяце ты с ней не увидишься? предположила Ранетт.
Должен, ответил Уэйн.
Почему?
Это мое наказание.
Кто сказал?
Космер. Ранетт, я отнял у нее отца. Нельзя об этом забывать. О том, каков я на самом деле. Я должен посмотреть ей в глаза и дать понять, что не забыл.
Женщины переглянулись.
Уэйн, начала Джекси, я хотела с тобой об этом поговорить. О твоем отношении к этой девушке. Понимаю, сегодня, возможно, не лучший день
Да не, отмахнулся он. Валяй, Джекси. Я и так почти ничего не чувствую. Мочи́ изо всех сил.
Почему ты постоянно встречаешься с ней лично? спросила Джекси.
Чтобы она меня отчитала.
А ей этого хочется?
По-моему, ей это нравится.
Правда? Уэйн, ты уверен? По твоим рассказам складывается впечатление, что она не хочет тебя видеть.
Просто она чересчур снисходительна, объяснил Уэйн. А я снисхождения не заслуживаю.
Джекс, перебила Ранетт, я же тебе говорила. У него самосознания как у погрызенного сэндвича.
Уэйн нахмурился. На что это она намекает?
Не знаю никого, кто понимал бы других людей так, как Уэйн, сказала Джекси. До него дойдет.
Он понимает людей, когда ему это выгодно, поправила Ранетт. Но не тогда, когда нужно видеть то, что ему видеть не хочется.
Уэйн отвернулся. Ранетт наговорила много неприятных вещей, но они были ну, не такими уж неприятными. Он шутил, она шутила. Да, порой в ее словах звучала горькая правда, но друзья на то и друзья. Заставляют тебя выглядеть немножко глупо, когда вы вместе, чтобы ты не выглядел крайне глупо, когда вы порознь.
Но последнее замечание уязвило его. Он действительно понимал людей. Вакс и Мараси прекрасные сыщики. Но им был нужен некто вроде Уэйна, человек, понимающий людей, что живут по колено в грязи и радуются, что не по шею. До поры до времени.
Уэйн, продолжила Джекси, чего, по-твоему, хочется этой девушке? Можешь поставить себя на ее место? Подумай, действительно ли ей хочется, чтобы ты ежемесячно напоминал о ее утрате?
Я хочу, чтобы она была счастлива. Что поможет лучше, чем унижение того, кто сделал ее несчастной?
Уверен? ласково спросила Джекси. Или дело в тебе? Ты сам наложил на себя наказание. Уэйн, всякий раз, когда ты не обращаешь внимания на просьбы этой девушки, ты отнимаешь у нее толику счастья и обращаешь в собственное страдание.
Он крепко зажмурился.
Ты понимаешь. Джекси похлопала его по руке. Вижу, что понимаешь.
Аппетит пропал, произнес Уэйн, встал из-за стола и побрел к выходу из ресторана.
Говорила я тебе, донесся до него голос Ранетт. Джекс, он не такой плохой, каким я его малюю. Но и не такой хороший, как кажется тебе.
Он вернул звонок в обмен на шляпу и утащил у встречающего только одну запонку честная компенсация за дурацкий неработающий звонок, ради которого пришлось расстаться с такой прекрасной шляпой. Но стоило ему выйти, как он тут же столкнулся с парочкой в костюмах и котелках.
Ржавь и Разрушитель! Попался.
Сэр, обратился к нему более высокий крохобор. Нам нужно обсудить ваши финансы.
А шо с ними? Уэйн убрал руки в карманы.
Да многовато их у вас, заявил более низкий. Сэр, прошу. Обсудим вашу инвестиционную стратегию! Вы совсем не разделяете капитал, что в наше время преступление.
Ох, в пепел все. День умудрился стать еще хуже. Уэйн позволил им затащить себя в свой катафалк и отвезти в морг. Точнее, в бухгалтерскую фирму, ведущую учет его сбережениям. Какая разница?
В любом случае прежний Уэйн умер.
15
Треллиум шевелился.
Стерис достала образец гармониума, чтобы изучить его взаимодействие с треллиумовым штырем, и треллиуму это не понравилось.
Вакс приблизил к треллиуму пробирку, внутри которой в масле покоился гармониумовый шарик. Треллиум откатился.
Занятно, прокомментировал Вакс. Затем, как по наитию, разжег внутри немного стали.
Треллиумовый штырь снова откатился.
Я не толкал, заметил Вакс. Он отреагировал на простое разжигание стали.
Уже что-то! воскликнула Стерис, отчаянно делая пометки. Вакс, это весьма полезное наблюдение.
Ну да, наверное. Таким образом можно было понять, что кто-то неподалеку жжет металл. Это умели делать Охотники, но если появится механический способ
А! спохватилась Мараси. Совсем забыла. У этого штыря была похожая реакция на другие стержни.
Как алломантия, сказала Стерис. Треллиумовый штырь словно совершает алломантический толчок.
Нет, возразил Вакс. Больше похоже на магнитную реакцию. Треллиум реагирует на другие источники Инвеституры так, как один магнит реагирует на другой.
Стремится отдалиться, заключила Стерис.
Скорее, у них просто одинаковый заряд. Вряд ли он к чему-то «стремится».
Хотя если считать его частью бога, кто знает? Впрочем, насколько Ваксу было известно, другие инвестированные предметы с одинаковым зарядом друг друга не отталкивали.
Краткий эксперимент позволил понять, что два металла, гармониум и треллиум, отталкивали друг друга тем сильнее, чем ближе он пытался их свести. Как магниты. Реакция на гармониум была сильнее, чем на разжигание металла Ваксом.
Вакс сверился с таблицей на стене; он переписал ее из книжки, полученной Мараси от Смерти. Когда-то Ваксу казалось, что эта встреча была самым невероятным событием, что только можно вообразить. Теперь такие вещи казались обыденными.
В записной книжке описывались способы использования гемалургии. Он досконально их изучил и нарисовал схему точек в человеческом теле, куда можно было вставлять штыри. Составил список их функций и перечень связующих стержней, необходимых для работы системы.
Круг продолжал эксперименты с гемалургией. Сестра Вакса, Тельсин, занимала в Круге высокий пост и где-то скрывалась. Семь лет назад он решил, что ее похитили но ему стоило догадаться. Тельсин всегда была крайне амбициозна, и это сочеталось с целями Круга.
В результате она и в себя вставила штыри. Прибила к своей душе частицы других душ. Ваксу становилось тошно, когда он думал о том, скольких людей ради этого убили, о том, что творили Тельсин и Круг. В его руках сейчас была не просто реликвия давно забытого божества, а потрепанный символ отторгнутой сестрой человечности.
Ржавь. Придется в самом деле поболтать с Гармонией. Ваксу это совсем не нравилось, но если впутался то впутался. Нужно закончить начатое много лет назад, когда он сбежал из Эленделя, бросив свой дом на откуп сестре и дяде.
Шаги на лестнице возвестили о возвращении Аллика. Тот принес еще перекусить. Вакс не знал, что движет бывшим воздухоплавателем: необходимость играть роль радушного хозяина в доме, который он уже привык считать родным, или простое желание угостить гостей выпечкой. Так или иначе, от одного взгляда на его широкую улыбку под вздернутой на лоб маской у Вакса приподнималось настроение. А от подносов с шоколадным печеньем и подавно.
Надеюсь, вы соблюдаете меры предосторожности? спросил Аллик. Не концентрируете слишком много эттметалла в одном месте, ага?
У меня его не так много, чтобы об этом беспокоиться.
Все равно не забывайте, настаивал Аллик. Это главное правило обращения с ним.
У его народа были странные правила обращения с металлами, и Вакс с трудом отделял научно обоснованные выводы от суеверий. Считалось, что нельзя помещать слишком много эттметалла в одно место, так как это провоцировало необъяснимые реакции, но какие именно Аллик не знал.
Бойкий южанин подскочил к Мараси и протянул поднос с угощением.
О! Мараси схватила печенье. Мое любимое!
Вакс тоже взял одно. Печенье, к которому он привык, в экстренной ситуации могло использоваться как бронежилет. Такое уж пекли в Бассейне. А это было мягким, даже вязким. Непривычно, но на вкус недурно.
Аллик во все свои изделия стремился напихать побольше сладкого шоколада, и Мараси это особенно нравилось.
Тепленькие лучше всего, с набитым ртом поделилась она, когда Аллик уселся напротив нее. Вакс понадеялся, что протер этот стол! А еще ты почему-то выглядишь симпатичнее, когда я ем шоколад. Странно.
Ты просто хочешь выклянчить еще, ответил Аллик.
Разумеется, сказала Мараси, запихивая в рот новое печенье.
Вакс сидел на табурете, наслаждаясь десертом, и думал о разложенных на верстаке металлах. Гармониум и треллиум. Они отталкивали друг друга. Чем ближе свести, тем сильнее толчок
Интересно
Он собрал материалы, чтобы устроить новый эксперимент в бункере, и в этот миг кто-то еще спустился по лестнице. Все замерли. Вакс незаметно достал из патронташа пули и приготовился толкать. Но когда дверь открылась, на пороге появился статный мужчина в коричневом костюме с иголочки. У него были яркие светлые волосы, идеально причесанные, и очки в металлической оправе. Весь его педантичный вид как бы говорил: «Со мной лучше даже не шутить, я ведь проверю».
Вен-Делл? неуверенно спросил Вакс, убирая пули.
У кандры было новое тело, но аура осталась прежней.
Он самый, лорд Ладриан, ответил Вен-Делл, входя в комнату и на ходу открывая чемоданчик. Извините, что без спроса. Он положил на стол рядом с Мараси листок бумаги. Мисс Колмс, это для вас.
Что это? спросила та, вытирая пальцы салфеткой, которую непонятно откуда достала Стерис.
Нашли на месте вашей стычки с Кругом, ответил Вен-Делл. Ли-Мар прикарманила ее, прежде чем другие констебли заметили.
Стоп, перебила Мараси. Среди констеблей есть еще незнакомые мне кандры?
Несколько, признался Вен-Делл.
Кто?
Например, Кассиле. Ли-Мар заняла ее место примерно шестнадцать месяцев назад, когда настоящая констебль погибла в налете на базу Кочевников.
Да мы с Кассиле на прошлой неделе вместе обедали! У Мараси отвисла челюсть.
Все так. Она за вами приглядывает, ответил Вен-Делл.
Она мне ничего не сказала!
А должна была? рассеянно бросил кандра и принюхался к печенью, предложенному Алликом. Какой кошмарный запах!
Э-э-э, протянул Аллик и разом поник.
Мастер Аллик, я вам говорил, пояснил Вен-Делл. Я падальщик и убежденный мясоед. Эти творения мне не по вкусу. Но, возможно, вас может заинтересовать кругленькая сумма в обмен на одну из ваших масок?
Что? Аллик невольно схватился за маску, по-прежнему водруженную на лбу. Мою маску?
Кандры тут обсуждали ваши маски. Многие считают, что они настолько же неотъемлемая часть вас, как волосы или ногти. Фактически продолжение вашего скелета. Таким образом, мы решили начать собирать их для будущих тел. Есть у вас какие-нибудь на продажу?
Ну Аллик задумался. Странный вы человек.
Я вообще не человек, поправил Вен-Делл. Предложение в силе; сообщите, если захотите обсудить. Разумеется, маска мне понадобится только после вашей смерти. Если вы столь же упрямо будете проводить время с этой компанией, за этим дело не постоит.
Вен-Делл подошел к Ваксу и протянул руку.
Можно взглянуть?
Вакс тяжело вздохнул и повернулся к бункеру, где собирался проводить эксперимент. Достал треллиумовый штырь и отдал Вен-Деллу. Кандра посмотрел треллиум на свет.
Думала, вам нельзя к ним прикасаться, заметила Стерис, не поднимаясь из-за стола.
Ошибаетесь, леди Ладриан, ответил Вен-Делл. Этот штырь не принадлежал кандре, а значит, трогать его не запрещено.
Я его не отдам, поспешил предупредить Вакс. Мне нужно его изучить.
К несчастью, я и не собирался его забирать, поэтому нам не суждено увидеть, как вы будете мне мешать.
Вам он не нужен, потому что не принадлежал кандре? уточнил Вакс. В отличие от тех, что были у Лесси. Их-то вы у нас украли.
Вы отдали их добровольно.
Я был не в том эмоциональном состоянии, чтобы делать что-либо добровольно, парировал Вакс. Мне по-прежнему хочется знать, насколько этот металл, треллиум, повлиял на случившееся с ней.
Поведение Паалм было прямым следствием ее решения извлечь один из штырей, сказал Вен-Делл. Треллиумовые штыри могли усугубить ее состояние, но не были первопричиной.