Да и зачем мне олигарх нужен.
А Игнат даже если бы он слесарем был, я бы все равно оказалась с ним в его квартире.
Согрелась? голос его стал звучать ниже.
Согрелась, мой голос предательски сорвался.
Слышал, что у балерин хорошая растяжка. Покажешь?
Игнат встал, протянул руку, я поняла это последний шанс, чтобы уйти. Он дал его мне. Третий шанс.
Мужчины, фыркнула я, поднялась, и вложила свою ладонь в его. Я про танец, про искусство, а ты мне про растяжку. Вас только одно интересует.
И много кто уже интересовался твоей растяжкой? шепнул он мне на ухо.
Дыхание обожгло, опьянило больше тех двух глотков виски, что я выпила.
Я ничего не ответила Игнату, просто загадочно улыбнулась, и пошла за ним. В спальню. Наверное, стоило бы предупредить, но вдруг он не захочет связываться с девственницей?
Нет, пусть Игнат узнает, когда будет поздно.
Когда он станет первым.
Глава 3
В спальню мы вошли спокойно, не торопясь. И я успела быстро оглядеть ее: большая, с огромными окнами. А мебели минимум широкая кровать, у стены штанга, и все. Ни тумбочек, ни милых мелочей.
Даже стульев нет, только кровать, на которую Игнат толкнул меня, едва мы вошли.
Я ахнула, падая. Поднялась на локтях, хотела встать. Но он опустился сверху, заключив меня в клетку из своего тела.
Уже не убежишь. Раньше нужно было, тихо произнес Игнат.
Так ты, все же, маньяк?
Тебе не повезло, Слава, усмехнулся он, и поцеловал.
Так ярко. От одного прикосновения его губ к моим кровь вскипела, все краски мира обрушились на меня, когда язык Игната скользнул в мой рот. Вкусный. У этого мужчины вкус крепкого алкоголя сводящий с ума вкус. И запах, о Боже мой, он будоражит.
Прикосновения. Я хочу почувствовать тяжесть его тела на себе, но Игнат не торопится. Удерживает свой вес на локтях, и целует. Ласкает языком мой, захватывает его в плен, прикусывает мои губы, и снова накидывается на мой рот.
Пожирает его.
Это безумие так плавиться от одного лишь поцелуя. Кажется, мне хватит даже этой невинной ласки, чтобы достигнуть пика. Я дрожу от легкого, приятного страха; от предвкушения, делающего мое тело ватным; от подчиненности Игнату, от уязвимости.
Никогда не любила быть слабой, а сейчас я в восторге. Некоторым мужчинам приятно отдавать полную власть над собой.
Тебе точно есть восемнадцать? Игнат оставил мои губы, чуть опустился, и я подставила шею под поцелуи.
А если нет, то ты остановишься?
После легких, нежных поцелуев я получила жесткий. Поцелуй-укус в самое чувствительное место у основания шеи, и вскрикнула.
Остановлюсь, хрипло ответил Игнат. И правда остановился, навис надо мной, вгляделся в лицо: Ты, случаем, не школьница, поругавшаяся с родителями? Милая, мне проблемы не нужны.
Мне восемнадцать. Правда.
А если бы не было я бы солгала, сейчас я эгоистка.
Ко мне прикасались множество раз. Партнеры по дуэтным танцам, педагоги. К каждому миллиметру моего тела, ничего сокровенного не осталось. И я никогда не смущалась, это ведь работа.
А сейчас я в смущении. Страшно. И хочется большего.
Вот только лгать плохая идея.
Игнат, прошептала, но он не услышал губами накрыл мою грудь поверх платья.
Я тихо ахнула, и зарылась в его волосы, прижимая к себе, чтобы продолжил целовать. Чтобы я могла чувствовать его дыхание, его губы, чтобы плотнее ощущать, как он возбужден.
Как хочет меня. Не просто женщину, а меня, как мне бы хотелось думать.
Но сказать нужно.
Игнат, у меня еще никого не было. Я хотела, чтобы ты знал. Ты первый, зажмурившись, торопливо пробормотала.
Он вздрогнул, отстранился от меня, но не совсем. Просто немного приподнялся, и я снова закрыла глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.
Тепло его тела исчезло, он больше не греет. Наверное, сейчас выставит меня, посадит на такси. Кому охота возиться с девственницей?
Но вместо всего этого Игнат прикоснулся к моим бедрам, и повел ладонями наверх. С нажимом, задирая мое платье выше, и выше, и еще выше.
Никогда и ни у кого я не был первым. Да и не хотел этого. А сейчас я рад, хрипло произнес мужчина, и я открыла глаза, чтобы вглядеться в него сквозь темноту. Нежным быть не умею, но постараюсь. Не боишься?
Нет.
Тогда приподнимись, скомандовал, и я выполнила, чтобы Игнат мог снять с меня платье.
Я осталась только в белье. Пожалуй, впервые в жизни мне захотелось, чтобы грудь у меня была большая, а не такая аккуратная.
Красавица, Игнат провел по моему телу рукой.
От шеи и по груди, прикрытой белым бюстгальтером. Ладонь спустилась на впалый живот, и я вздрогнула, внутри словно лава разливается. Томительное предвкушение, рожденной чувственностью.
Игнат поднялся, и начал скидывать с себя одежду быстро, неаккуратно, а я, стесняясь, стянула с себя бюстгальтер, и потянулась к трусикам, чтобы снять и их.
Я сам, строго остановил он меня.
Я замерла.
Игнат обнажен. Мускулистый, даже излишне; на груди волос нет, а вот в паху там есть. А эрекция да он же не поместится в меня, это просто невозможно!
Или возможно?
Я облизнулась, и снова откинулась на спину. А затем раздвинула ноги в приглашающем жесте, и провела ладонью по лобку.
Смелая девочка Слава. Дразнишь меня, Игнат усмехнулся, сел у меня в ногах, и заставил убрать ладонь с трусиков.
Я думала, что он просто снимет их с меня, а он он наклонился, и поцеловал меня. Прямо между широко раскинутых бедер. Я вскрикнула от неожиданности, вскинулась, но Игнат хрипло хохотнул, и надавил на мой живот.
Лежи.
А ты? растерялась я.
И я. Полижу. Никогда не пробовал, но тебя я хочу узнать на вкус, прозвучало ужасно пошло и возбуждающе.
Как и новый поцелуй, и смачный укус в лобок.
А затем Игнат быстро расправился с моими трусиками, и я почувствовала его губы в самом интимном своем месте, уже не скрытом тканью. Игнат закинул мою ногу себе на плечо, и жадно, шумно поцеловал туда, где все пылало.
Нет хватит, подожди, всхлипнула я. Я хочу тебя по-настоящему, в себе. Не так
Еще рано, прохрипел он, не отрываясь от ласк.
От его голоса, от того, что он творит, по всему моему телу вибрации. Я чувствую, насколько я мокрая, и это приятно-стыдно. А Игнат будто и правда наслаждается тем, что делает. Жадно всасывает в рот мою плоть, развязно целует. Ласкает языком, вылизывает.
В моем животе разрастается огненный шар. Я остро чувствую все, что происходит. Руки мои раскинуты на кровати, будто я хочу обнять весь мир; ноги раздвинуты, а между ними Игнат, выбивающий из меня стоны сначала тихие, а сейчас громкие, животные.
Черт, вкусная, шепнул он, на миг оторвавшись, и со стоном вобрал в рот мой клитор.
Движения его языка быстрые. Такие быстрые, что в глазах темнеет, и меня выгибает на кровати. Мое всегда послушное тело перестало мне подчиняться, мышцы сокращаются, дрожат в агонии, я пытаюсь сдержать стоны, но не могу.
К губам, к языку добавился палец, вторгшийся в меня. Я ахнула, и Игнат усилил напор. От его ласк, от поцелуев, от движений языка, порхающего по моему клитору, я пылаю. Что-то неотвратимое приближается, как буря. Я это чувствую, Игнат тоже.
К одному пальцу добавляется второй. Он растягивает меня уже не так нежно. Резко, чуть грубовато готовит для себя, и продолжает влажно ласкать. Бьет языком по клитору, и зализывает удар. Зажимает его губами, заставляя меня всхлипывать, и обводит круговыми движениями. Снова, снова, снова, рождая во мне абсолютное безумие.
И я закричала от прошившего насквозь экстаза, скомкала в ладонях простыню, жалобно затрещавшую, и выгнулась от сокрушительного по своей силе оргазма.
Боже, если быть с мужчиной так восхитительно, то я готова оставаться на этой кровати вечность!
Все, больше не могу, услышала я голос Игната совсем рядом.
В глазах прояснилось, Игнат надо мной, нависает чуть склонившись. Упирается одним локтем в кровать, а второй ладонью продолжает ласкать меня, скользя внутрь по влаге.
Игнат, я потянулась к нему, обняла за шею.
Сейчас, маленькая, я почувствовала, как он приставил член ко входу, и плавно вошел в меня, заглушая мой крик поцелуем.
Глава 4
ИГНАТ
Девчонка подо мной дрожит.
Такая хрупкая, уязвимая. Надеюсь, не соврала, и ей есть восемнадцать, иначе у меня будут проблемы.
Целую ее. Нежность ушла, надолго меня не хватило. Врываюсь языком в ее рот, трахаю его так, как хотел бы вдалбливаться членом. Но сдерживаюсь. Не двигаюсь, позволяю привыкнуть. Только языком пока могу трахать ее.
Слава, выдохнул, посмотри на меня. Смотри. На меня.
Она открыла глаза, обняла меня еще сильнее, и двинулась подо мной. Мне навстречу.
Застонала болезненно, прикусила губу, но не остановилась.
Сильно больно, маленькая?
Очень, прошептала она.
Я почувствовал себя последней скотиной, но остановиться не смог. Наверное, стоило бы, но слишком велик кайф двигаться в ней тесно, туго, даже больно. И охренительно. Так сильно она сжимает мой член, так горячо и влажно, и это с ума сводит.
Заставляет звереть.
И я ускоряюсь. Стараюсь контролировать свои движения, чтобы не превращаться в совсем уж животное, но получается хреново. Выхожу из нее, и снова засаживаю. Уже быстрее. Мне нужно быстрее, хочу долбить ее так, чтобы орала от наслаждения.
Но сейчас Слава способна кричать только от боли.
Хорошо, что додумался приласкать девчонку до секса.
Мне нужен её взгляд.
Не закрывай глаза. Смотри, прохрипел, двигаясь в ней.
Не сдерживайся, Слава прикоснулась ладонью к моей щеке, обвела пальцем приоткрытые губы. Мне уже почти не больно. Я не хочу, чтобы ты сдерживался. Хочу по-настоящему.
Я не должен был ее слушать, но её слова сломали мои тормоза. Сорвался. Просунул руку под ее раскрытые бедра, и вошел глубже. Резче. Движения абсолютно хаотичные, рваные, жадные. Мне нужно видеть ее всю взгляд, направленный на меня, пока я трахаю её; подпрыгивающую небольшую грудь; прикушенные губы и слышать ее. Слушать. Стоны, всхлипы.
Знаю, что сейчас она не кончит, но и это не останавливает, не заставляет сдерживаться.
Я впал в ненасытное безумие такого со мной даже после армии не было, когда член почти не опадал, и трахаться хотелось без перерывов на сон и еду.
Потерпи, я скоро кончу, слишком ты тесная. Потерпи, постарался утешить, вдалбливаясь в нее безжалостно.
На всю длину.
Поцелуй меня, Слава потянулась ко мне, ласково погладила шею, и я набросился на ее губы.
Слишком нежная девочка. Не для такого психа, как я. Даже сейчас не целую ее, а кусаю, вгрызаюсь. Но она принимает все, и не пытается оттолкнуть. Ластится нежно, отдает себя полностью, отчего у меня окончательно срывает башню.
Рычу в ее рот, совершаю последние рывки, и буквально заставляю себя выйти из нее.
Член испачкан кровью. Сжимаю его ладонью, и со стоном кончаю на впалый живот Славы. Моя ладонь в её крови, её живот в моей сперме. Её много, я кончаю, спускаю на неё, и жадно смотрю. На ее раскрытые бедра в крови это красиво, я конченый псих, должно быть, но это лучшее, что я видел в жизни.
Её кровь. И сперму, пачкающую её живот. Не могу удержаться, и веду ладонью по ее животу к лобку, смазываю её собой, ласкаю клитор. Член все еще твердый, еще минута таких игр, и я снова не сдержусь.
Нельзя.
Упал рядом со Славой, притянул её к себе, и вытер ладонь, измазанную кровью и спермой о простыню.
Устала, малышка?
Да, мурлыкнула она мне в шею.
Улыбнулся, как идиот, и бросил:
Спи.
Надо в душ, я же вся в ну, помыться нужно, она заерзала, голос смущенный.
Утром помоешься. Лежи, поднялся, пошел в ванную, где быстро обтерся салфеткой. Намочил полотенце, и сел в ее ногах.
Что ты не нужно, она попыталась не позволить мне раздвинуть ее ноги, но силы неравны.
Вытер кровь, стараясь быть аккуратным, и больше не причинять боли. Вывернул полотенце, и стер с её живота свои следы. У девчонки так щеки пылают, что в темноте видно.
И угораздило же меня!
Девочка, явно, в беду попала. Мелкая совсем, юная. Таким важно, чтобы первый раз был по любви, а затем, чтобы продолжение было. Прогулки, свидания, признания.
Бросил полотенце на пол, и снова опустился рядом со Славой. Она доверчиво обняла, закинула на меня ногу. Пальчиками вырисовывает какие-то буковки-цветочки на моей груди.
И мне впервые за долгое время хорошо и спокойно. Хотя я все отчетливее понимаю, что продолбался. Нужно было посадить девочку в такси, и не тащить в свою квартиру, зная, чем все завершится.
Она жалеть будет. А я ничего не смогу ей предложить псих, помешанный на контроле себя, и всех окружающих.
Утром провожу её до отеля, и постараюсь объяснить, что первый раз для нас был последним. Для неё же лучше.
Слава заснула буквально через пару минут. Надо же незнакомая обстановка, незнакомец, но так просто доверилась. А я лежал еще часа три, не меньше. На неё смотрел, в темноту, и думал.
Кто-то доверяется вот так, с лёту, а кто-то даже себе с трудом доверяет. Как я.
Может, все же, попробовать? С этой девочкой, уютно устроившейся на моем плече. Пара свиданий, а затем пригласить ее к себе, и пусть живет. Может, получится?
Нет. Я точно знаю, что будет. Будет злость, что на нее смотрят другие, а на такую, как Слава, не смотреть невозможно очень уж красивая. И это будет сводить меня с ума. Будут требования пересмотреть круг общения, исключить из него всех парней, и большинство неподходящих подруг. Смена гардероба на водолазки и свободные штаны. И бесконечные проверки.
Никогда не жил с женщиной именно поэтому. Даже сейчас, стоит представить, начинаю беситься от того, что если Слава будет моей, то она станет несчастна.
Просто не дано мне это доверять.
А значит значит, только секс.
С этой мыслью я и заснул.
Глава 5
Первое, что я почувствовала аромат кофе. Потянула носом, и улыбнулась.
А затем проснулась. Мама опять за своё взялась? У неё от кофе давление, но мама как маленькая себя ведет, и упорно пьёт то, что ей нельзя. Ну я ей устрою!
Открывать глаза не хочется. Знаю, что мама скажет на мои придирки: «Боже, никогда не жила со свекровью, и вот, родила её»
Ну всё, зевнула, и открыла глаза.
А я не дома. Я я же в Петербурге, и даже не в отеле, а
Игнат!
Оглянулась его нет, зато в ногах скомканный плед, в который я шустро завернулась.
Боже, прошептала, чувствуя удушающий стыд.
Раньше я в голос смеялась над рассказами друзей, и над фильмами, где девушка после ночи с мужчиной ударялась в стенания: «Я не такая!», но я же не такая! Ну не могла я с незнакомцем уйти, и так откровенно себя предлагать.
Не могла!
Но делала это. Я! Чёрт, и ведь не обвинить никого, в той квартире, куда меня Женька притащила, я даже не пила ничего, и не ела. Значит, подсыпать мне ничего не могли.
А жаль. Я бы хоть на наркотики свое поведение с чистой совестью спихнула. Но никаких наркотиков не было. Была пара глотков алкоголя здесь, в квартире Игната. И когда я их делала, я уже знала, что будет дальше.
Кошмар какой!
«Если я сейчас выйду, и начну ныть, что я не такая, то буду дурой» пришла вроде как умная мысль.
Или глупая тут как посмотреть, опыта у меня нет абсолютно.
Хотя опыт уже есть. Еще какой.
Встала с кровати, нашла свое платье, и натянула его немного мятое, я помню, как его лишилась. Как лежала с раздвинутыми ногами, как между них была голова Игната.
И как это было восхитительно! Даже при воспоминании об этом горячий, чуть шершавый язык, с напором ласкающий меня томление охватывает. Низ живота тяжелеет, горит, а затем тянет болью.
Боль до сих пор ощущается, и дискомфорт. Больно сейчас, а в тот, самый первый миг, я думала, что умру. А подруги-то говорили, что это вполне терпимо девственности лишаться. Да если бы меня кто-то предупредил, что будет такая режущая, острая боль, то я
я все равно бы это сделала. С Игнатом. Боль потом утихла, и больше не вернется. Даже хорошо, что она была такой сильной.