Я всё прочувствовала. Так и должно быть. Наверное, именно так я и хотела полного обладания, наслаждения от чужой силы и собственного бессилия, как жертва перед диким зверем безудержным, яростным, голодным до одной меня.
Но хватит прятаться!
Белье я надевать не стала. Прошмыгнула в коридор, а затем и на огромную кухню, кажущуюся еще более пустой, чем вчера. Столько пространства! У нас дома тоже так, но мама накупила гораздо больше техники, всяких украшений, милых мелочей.
А здесь воплощение минимализма.
Игнат аскет? Буду знать.
Проснулась? Кофе или чай?
Кофе, я улыбнулась мужчине.
Он одет только в домашние темно-серые штаны. Лучше бы футболкой озаботился, а то я пялюсь на его торс как дурочка какая-то. Но взгляд я отводить не стала. Смело подошла к поднявшемуся мужчине, и потянулась за поцелуем.
И получила его короткий, но вспышкой зажегший во мне желание и обожание. Вот только Игнат колебался, пусть долю секунды, но я это уловила.
Сейчас кофе тебе налью, он мягко отстранил меня, во взгляде я увидела тень сожаления.
И все поняла.
Опустилась за барную стойку, на лицо надела привычную маску что-то, а лицо нас педагоги научили держать. Даже тех, кто танцевал как коряга, и годился только канделябры по сцене таскать, и исполнять роль мебели все умели делать хорошую мину при плохой игре.
Сахар? Сливки?
Нет, спасибо. Обычный эспрессо, доброжелательно ответила я.
Игнат у кофемашины, спиной ко мне. Ближе к шее она расцарапана это я его так? Ну что ж, пусть запомнит. Навязываться я не стану.
Жалеть о том, что случилось тоже. А вот жалеть о том, чего не случилось буду, и очень долго.
Если захочешь с сахаром, то вот, Игнат поставил передо мной чашку, и указал на сахарницу. Если хочешь принять душ, то можешь не стесняться. Или
Я у себя в отеле его приму, перебила, и взглянула внимательно в его глаза.
Позволила дать понять, что мне все ясно, и не нужно расшаркиваться. Переспали? Бывает, жениться не обязательно.
Хотя обидно. Чертовски. Каждой девушке хочется, чтобы после первой близости ее целовали, заверяли в чувствах, а не подбирали слова, чтобы намекнуть, что неплохо бы распрощаться.
Слава
Что? сделала аккуратный глоток, и поставила чашку на стойку горячий слишком. Если поперхнусь, то маска с лица спадет сухим гипсом, и я разревусь.
Лучше не рисковать.
Прости, бросил он.
На лице у него сожаление. Причем искреннее, и от этого еще больнее.
Не нужно меня оскорблять своими извинениями.
Ты же понимаешь?
Наверное, пожала плечами. Сейчас кофе допью, и домой. Не переживай.
Может, у него девушка? Или вообще о жене наврал. Она в командировке, все по классике. Хотя нет, квартира холостяцкая, никакая женщина здесь не живет, и долго не жила. Значит, это я такая непривлекательная, раз меня хочется поскорее выпроводить?!
Ты чудесная девушка, и эта ночь для меня, наверное, лучшая. Хотел бы думать, что и тебе было хорошо. Но, хоть это и звучит банально, дело не в тебе, а во мне.
Звучит заученно, усмехнулась я.
Так и есть. Репетировал, признался Игнат.
Ладно, речь я оценила. Можешь не объясняться. Братьев-дядьев натравливать на тебя не стану, караулить у дома тоже. Я все понимаю. Так что давай без разговоров. Не хочешь, и не надо, как можно более равнодушно бросила я, и переключила внимание на кофе.
Козёл! Хотя может, это я дура, а он нормальный? Не зря же придумали, что сразу давать нельзя. Правило трех свиданий, как минимум, и все в духе того, что «зачем покупать корову, если молоко дают бесплатно?»
Нет уж, дала, и дала. Жалеть не буду. Классно было, хоть и больно.
И все же, я объясню. Профдеформация у меня, характер поганый.
Не заметила.
Ты меня совсем не знаешь.
Как и ты меня, подняла на Игната глаза.
Да, не знаю. Но вряд ли тебе бы понравилось иметь дело с таким, как я.
А мне таких предложений не поступало иметь дело с таким, как ты. Даже проверить не получится.
Языкастая, оскалился он. Я про то, что черт, хрен знает, как объяснить!
Раз уж начал, то попытайся, сделай одолжение, положила подбородок на сцепленные в замок ладони, и приготовилась слушать.
Ты бы нормально отнеслась, если бы я заставлял тебя каждые пятнадцать минут звонить мне, или присылать смс с геолокацией? Если бы я контролировал, с кем ты общаешься, во что ты одета, не слишком ли откровенно? Если бы запрещал общаться с парнями, даже если это двоюродные братья?
Ты ревнивец?
Нет, усмехнулся Игнат не очень весело. Мне говорили, что я моральный урод. Дело не в ревности, а в контроле. Патологическом. Контроле всех, кто рядом. Тебе восемнадцать? Я примерно в это время понял, что нихера не получится. Встречался с девчонками, и каждый раз в эту ловушку попадал, при том, что не любил. Природа такая. Могу тебе отзывы уволенных сотрудников дать почитать, если интересно: «все зашибись, но начальник говно, передохнуть не дает». Контроль, понимаешь? Безусловный. С возрастом, и с новым статусом все только хуже стало. Так что не вешай нос, мелкая, так будет лучше.
А может не будет? нахмурилась я. Тебе-то откуда знать, что для меня лучшее? Я привыкла к контролю. Говорила же балетная я, педагоги были теми еще людоедами.
И ты бы нормально отнеслась, если бы я пересмотрел твой круг общения?
Круг общения, состоящий из Жени и Веры?
Да.
И гардероб?
Я скромно одеваюсь.
И носишься по холоду в платьях, хмыкнул Игнат. Ладно. А если заставлю отчитываться по каждому шагу где ты, с кем ты?
Мне не сложно написать сообщение, или позвонить.
День за днем? Передать полный контроль это тебе не сложно?
Нет, фыркнула я Боже, о чем он вообще? Конечно, иногда это нереально звонить и отчитываться. Например, я восстанавливаюсь, и скоро на сцену планирую вернуться. Грим, первый акт, но в антракте вполне могу звонить, пока подправляю макияж, и
Сцена, перебил Игнат. Ну а если мне не понравится то, что ты у всех на виду, и танцуешь? И я попрошу бросить то, на что ты годы потратила?
Зачем? растерялась я.
Затем, что я такой. Что скажешь?
А ты попросишь об этом?
Игнат выразительно взглянул на меня.
Черт, и правда маньяк. Но балет нет, не для того я столько мучилась, тренируя выворотность стоп, гибкость суставов и эти минимальные тридцать два фуэте, чтобы бросить до сорока пяти лет. Я же толком не танцевала еще!
Дело даже не в сцене, спокойно произнес Игнат, словно поняв, о чем я думала. Тебя бы даже обязанность отчитываться о каждом своем шаге задолбала через неделю, малышка. Потому что это ненормально. А я бы ничего не смог с собой поделать, проходил уже это. Потому допивай кофе, а я отвезу тебя в отель.
Глава 6
Мы с Игнатом в машине.
Я молчу. Он молчит. Жалеет, или нет плевать.
Я не жалею.
Понимаю, что это, наверное, не любовь, а чистая страсть, или же тень любви, ее начало, которое могло перерасти в нечто большее. Но не сложилось. Бывает. Это жизнь.
Мой педагог Нина Васильевна говорила, что ей в молодости, несмотря на красоту и талант, долго не позволяли танцевать партию Жизель. Потому что тогда она еще не любила, потому что тогда ее еще не предавали, не бросали, не отмахивались от нее. И любовь казалась светлым чувством. И только когда она пришла на одну из репетиций разбитая и уничтоженная после предательства мужа, тогда её и утвердили на эту роль.
Даже в разочаровании есть толика горького очарования. И все это может пойти на пользу.
Может, в ресторан? Ты голодна?
Нет, легко улыбнулась Игнату.
Он уверенно ведет машину. Недоволен, хмурится. Он как отражение Петербурга, этого мрачного, величественного города.
Надолго в Питере?
Не знаю, пожала плечами, Обратный билет еще не куплен.
Чем займешься сегодня?
Чем-нибудь.
Чем я займусь? Как обычно растяжкой. Даже в путешествиях, даже после травмы нужно стоять у станка, и тянуться, тренировать балетные позиции. Станок мне сейчас заменяет обычная вешалка для одежды не слишком удобно и привычно, но хоть что-то.
А потом я пойду гулять. По Рубинштейна, а затем, как обычно, буду стоять у Исаакиевского люблю это место.
Вот мой отель, останови на парковке, пожалуйста.
Здесь? фыркнул Игнат. Хреновое место, Слава.
Зато недорогое.
Тебе нужны деньги? Все совсем плохо? Я могу помочь. Снимешь хороший номер, и
Не стоит, покачала головой. Меня все устраивает.
Даже тараканы и клопы?
Мы сдружились, хихикнула я.
Отель, нужно сказать, и правда жуткий. Родители исправно снабжали меня деньгами, но я не тратила, копила. Сама не знаю, на что я откладывала. И отель этот да, он ужасен, но зато расположение прекрасное, и мы с Женькой неплохо уживаемся в одной комнате.
Уживались.
Спасибо, что подвез. Пальто возвращаю, скинула его на сидение, и хотела выйти из машины, но Игнат остановил, мягко сжал мою ладонь. Что? Здесь два шага, не замерзну в платье.
Про отношения я тебе все объяснил, но как ты смотришь на то, чтобы встретиться? И встречаться, пока ты в Петербурге?
Без обязательств, ты имеешь в виду?
Да.
Только секс?
Игнат поморщился, но кивнул.
А я я не знаю. И ладонь чешется, просит пощечину отвесить да как он смеет?! И соблазнительно это согласиться. Рядом быть, Игнат ведь не просто понравился мне, здесь нечто большее. Любовь? Тяга? Страсть? Похоть? Все вместе? С первого взгляда, как удар ножом в сердце выжить можно, но шрам останется навсегда.
Можно согласиться, присмотреться к нему, быть рядом. И направить туда, куда нужно мне к отношениям. Не может ведь все быть так жутко, он утрирует, должно быть.
Я начала, и замолчала.
Сбилась. А ведь хотела согласиться. Хотела бы снова оказаться с ним на простынях, только чтобы уже не было больно, а чтобы было только хорошо руки, губы, кожа к коже. Запах секса.
Только Игнат. Рядом со мной.
Нет, Игнат. Это не для меня. Может, несовременно это, но просто секс и никаких обязательств такое меня не устраивает. Но о прошлой ночи я не жалею, ласково провела по его щеке, и высвободила ладонь из мужской хватки. Спасибо, что подвез.
Стой, рыкнул. Пальто возьми, даже двух шагов может хватить, чтобы заболеть.
Я закаленная.
Не нужно мне его пальто! Мне он сам нужен! Он!
Тогда поцелуй на прощание? Игнат нагло посмотрел на меня.
Не смогла не восхититься вот это жестокость!
Пока, повторила, и вышла из машины.
Ко входу в отель шла, не оборачиваясь. Знаю, он еще не уехал, машина на месте, и я не жду, что за мной побежит, как герой какой-нибудь романтической комедии.
А ведь хотелось бы.
Достала отключенный мобильный, сняла чехол, и вытащила из него карту от номера. А затем зашла в отель, слыша, как за моей спиной тронулась машина.
Уехал.
Что ж обидно, но переживу.
Ты где шлялась? напустилась на меня Женя, едва я вошла в наш номер. Я тебе с семи утра звоню, блин!
Гуляла. Ты, как вижу, тоже гуляла, холодно ответила.
Вид у подруги так себе. Губы как подушки опухшие, красные. Шея и подбородок расцарапаны. Боюсь представить, чем она занималась.
Хотя должно быть, тем же, чем и я.
Гуляла, но с пользой для дела! Ты в курсе, что нужны танцовщицы и солистки для «Спартака»?
В ноябре?
В начале декабря новый состав начинает репетиции, а в январе будут спектакли. Угадай, кого ты вчера отшила, дура? Второго режиссера!
А ты его утешила, усмехнулась я, вспомнив этого урода.
Не знала, что это второй режиссер. А даже если бы знала, все равно не позволила бы к себе в трусы лезть.
А я начинаю репетировать в труппе, дурочка. Здесь, в Петербурге! И вот увидишь, примой стану! Так где ты была?
Я не хочу об этом говорить, взяла полотенце, халат, захватила телефон и пошла в душ.
Вода холодная, нужно как обычно пять-десять минут ждать, пока не польется теплая. Сначала позвонила родителям, вчера-то совсем из головы вылетело это. Пока говорила, злилась. Ну почему так? Почему до сих пор нужно за все платить своим телом?
Может, и хорошо, что у меня травма. Не могу я по таким правилам жить.
Ай, выдернула ладонь из-под воды уже кипяток, скинула платье, и хотела войти в душ, но телефон зазвонил.
Первая мысль, отчего-то Игнат.
Но нет. Это Нина Васильевна. Да и откуда Игнату мой номер знать? Он его даже не спрашивал.
Здравствуйте.
Привет, Ярослава. Ну как ты, девочка моя? Лучше?
И снова это чувство вины. Перед той, которая столько сил в меня вложила, которая наравне со мной радовалась тому, что я буду на сцене блистать. А я вместо этого так бездарно сломалась.
Лучше. Уже танцую потихоньку, тренируюсь. Я через пару недель заеду к вам, сейчас мы с Женей в Питере, но
В Петербурге? Замечательно, милая. Я как раз и хотела тебя в Петербург отправить. Уже договорилась насчет тебя.
Договорились?
Отправишься в театр. Завтра к одиннадцати. На тебя посмотрят, и ты получишь роль. Новый состав набирают для «Спартака», слышала?
Да, но роль? Я же я не смогу!
Сможешь! Если в состоянии танцевать будешь танцевать. Возможно, роль Эгины, если таланта хватит, за тебя я слово замолвила. Либо кордебалет. Либо, если совсем беда, будешь роль мебели играть. Ты на сцену-то хочешь? Или предпочитаешь страдать, и рассказывать всем, как травма твою карьеру сгубила?
Выдохнула шумно.
Я этим и занималась долгое время упивалась своей бедой. Злилась. Мне ведь такой шанс был дан сразу из балетного на главную сцену страны, а тут травма. Восстановление. И я точно знала, что никто меня ждать не станет, придется заново доказывать всем, чего я стою. И не факт, что я смогла бы доказать.
Завтра в одиннадцать? переспросила я.
Да. Надеюсь, шанс ты не упустишь. Прояви себя. А травма это не в последний раз, Слава, к сожалению. Будут еще. Завтра, как выйдешь, набери меня.
Нина Васильевна отключилась, не прощаясь.
Энергия вскипела во мне. Даже удивительно так долго я просто по течению плыла, а сейчас словно проснулась. И, кажется, что способна горы свернуть.
Жене я ничего не рассказала. Высушила волосы, съела яблоко, опустила планку вешалки, и встала за самодельный станок.
Гулять со мной пойдешь? подруга вытянула ноги по стене, растянувшись на кровати. Я сегодня с Жоржем встречаюсь. Он с друзьями будет.
Жорж?
Ну Жорик. Второй режиссер. Идем со мной, может, получишь какую-нибудь небольшую роль. Дурой не будь! Понятно, что Эгину ты танцевать не будешь, но хоть что-то можно выбить, если будешь поласковее.
Нельзя ей говорить. Женьку я знаю обидится. Любит она сердиться, когда сердиться вроде как не за что. В прошлый раз она орала, что я со всеми переспала и с женщинами, и с мужчинами, и даже с костюмерами, чтобы роль получить. И с подругой успехом не поделилась.
Я останусь, нужно репетировать. Да и тебе бы не помешало, Жень, раз уж у тебя роль в кармане. А ты все валяешься.
В декабре и начну, зевнула она. Скучная ты. Ладно, я до часу посплю, а потом меня ждут. Надумаешь накрасься, и вместе пойдем. Мальчики не обидчивые.
Я закатила глаза, и продолжила. Ступня болит, но терпимо. Интересно, смогу ли я завтра танцевать, или опозорюсь? Может, сейчас и проверить себя?
Нет. Страшно. Лучше нагружу свое тело, а завтра уже пусть будет так, как суждено.
Женька встала, и я сделала перерыв, пока она бегала по комнате, заполошно одеваясь, нанося макияж, и делая укладку. Ушла. И я продолжила тренировку танцем это не назвать. Еще неделю назад свалилась бы после этих семи часов, я бы и трех не выдержала, а сейчас энергия словно бесконечна.
Не знаю, после звонка ли это Нины Васильевны, или после встряски, что устроил мне Игнат?
Хватит, выдохнула, почувствовав, как ноги начинают буквально трещать. Иначе я завтра до театра даже не дойду, не то, что не станцую.
Приняла душ волосы тоже пришлось помыть второй раз, до того я вспотела. Замоталась в полотенце, и выглянула в окно. Темнеет уже. Сейчас отдохну, высушу волосы, и пойду гулять.
Одна. Без всяких Жоржиков-Жориков. С наушниками в ушах, под русские романсы.
Улыбнулась, и уже хотела отойти от окна, как заметила нечто. От парковки прямо на меня идет мужская фигура.