Знакомая.
Неужели пробормотала, вглядываясь в сумерки по ту сторону стены.
Мужчина подошел прямо к моему окну, и легко стукнул пальцами.
Выйдешь? прочитала я по губам Игната.
Указала ему на голову, замотанную полотенцем, и он кивнул. А я, стараясь не особо спешить, но и не медлить излишне, отправилась за феном.
Глава 7
Хотелось бежать к Игнату, плюнув на полотенце на голове.
На свой вид. На манеры.
Пришёл! Пришёл ведь ко мне, несмотря на то что наговорил всяких глупостей, а значит
А что это значит? пробормотала я себе под нос.
Но слова мои заглушал шум фена.
Вдруг Игнат приехал повторить своё щедрое предложение побыть его временной любовницей без обязательств? Я бы не удивилась, не в розово-ванильном мире живу. В первый же час после знакомства мужчине отдалась, не станет же он думать, что я высоких моральных принципов. Даже несмотря на то, что девственницей была.
Если повторит свое предложение, вежливой я уже не буду.
Меня разрывало любопытство, и негодование. Прокручивала в своих мыслях, зачем Игнат мог явиться, и злилась. Злилась, пока сушила волосы и делала укладку. Злилась, когда наносила макияж, отчего он стал похож на грим Черного лебедя.
А когда одевалась, чулки порвала. А ведь консультант меня уверяла, что их и гвоздем не порвать новейший материал, тонкий, но прочный как кольчуга. Ха! Какая там кольчуга против женской злости?!
Так, хватит, заставила себя остановиться посреди комнаты.
Закрыла глаза, и начала считать вдохи и выдохи.
Медленнее. Еще медленнее и спокойнее во-о-от! Теперь хорошо, и можно идти к Игнату. Не спеша. Не стоит бежать к мужчине, и позорить себя.
Впрочем, слишком долго тянуть тоже глупо и инфантильно.
Надела удобные ботиночки на невысоких каблуках, чтобы поберечь ноги, и вышла из номера. А затем и из отеля.
Игнат стоит у крыльца, между компактным входом в отель и обувным магазином.
Думал, ты уже не выйдешь, не очень довольно произнес он, и протянул мне букет цветов. Прости, что розы. Банально. Но вкусов твоих я не знаю.
Я люблю розы, трепетно приняла букет. Спасибо. Только у меня вазы нет.
Пойдем, купим? Игнат протянул мне руку, и я её приняла. Какие цветы ты любишь?
Тюльпаны. Мама все время шутила, что я была бы идеальной сотрудницей бухгалтерии, и восьмого марта радовалась бы больше всех трем тюльпанчикам.
Игнат хохотнул, а я покраснела Боже, что я несу? Какая бухгалтерия? Мама много шутит, не все же на Игната вываливать.
А мне хотелось. Болтать, шутить, чтобы не сделать то, на что характер подбивал прямо вытрясти из Игната, зачем он пришел. Чтобы четко и ясно сказал.
Но так нельзя. Потому идем за вазой.
Тюльпаны, значит? Я запомню. А украшения? Бриллианты? мы обошли огромную лужу, не размыкая рук.
Я только жемчуг ношу. Бриллианты скучные.
И мне не по возрасту.
А любимый цвет? не глядя на меня спросил Игнат, и резко сжал мою ладонь. Черт, прости, Слава. Херню несу какую-то. Я, правда, думал, что ты пошлешь меня. Заметила, розы без шипов? Чтобы по морде не так больно было получать.
Обезопасил себя? усмехнулась я.
Не хотел ехать домой, истекая кровью.
Я хорошо воспитана, чтобы драться. Да и не виноваты розы ни в чем.
Ну да, виноват я. Спасибо, что вышла, хоть мне и пришлось ждать целый час, Игнат бросил укоряющий взгляд на меня.
Повторюсь: я хорошо воспитана. А воспитанные девушки не выходят из дома с полотенцем на голове.
Значит, мне повезло, что моя девушка хорошо воспитана? мы остановились у небольшого магазинчика с богемским хрусталем.
Но внутрь не вошли. Игнат придержал меня у входа, и так мы и застыли: я с букетом, и Игнат с хмурым выражением на лице.
Ты предлагаешь мне стать твоей девушкой или похоронным агентом? Что у вас с лицом, молодой человек? улыбнулась я.
А душа запела. Вот буквально, я услышала, как внутри словно колокольчики нежный перезвон устроили, и всё существо вверх стремится, будто тело потеряло вес, и я сейчас взлечу как фея Динь-Динь.
Молодой человек уже не такой молодой, и вообще тот еще псих. Пытается вести себя как нормальный, но понимает, что выходит херово, отсюда и проблемы с лицом, отрапортовал Игнат. А если серьезно, Слав, прости за утро. По-другому оно должно было пройти.
Да. По-другому. Но ты был честен. Или нет?
Был честен. А потом подумал, и Игнат махнул рукой, и завел меня в магазин, так и не договорив.
Но я ведь правильно поняла он предлагает мне стать его девушкой? Или констатировал факт? Или что?
В отместку за подвешенное состояние, вазу я выбирала долго и придирчиво. Заодно проверяла, такой ли Игнат псих, и станет ли злиться из-за того, что я битый час рассматриваю вазы с таким тщанием, словно свадебное платье выбираю.
Но нет, Игнат хоть и не выглядит довольным жизнью, но спокойно стоит рядом. Иногда вздыхает тяжело, но терпит.
Неужели все? Уверена, что не нужны фужеры, сахарницы и графины? съязвил мужчина, когда мы покинули магазин с выбранной вазой.
Я сузила глаза, и остановилась.
Фужеры, говоришь? А давай вернемся, я видела премиленькие, но нужно сравнить, и
И нет. Идем, расхохотался Игнат, и потянул меня к отелю. А ты, оказывается, вредная, а говорила, что хорошо воспитана!
Я слишком хорошо воспитана, пожалуй. Перестарались воспитатели. Будь я чуть хуже воспитана, я бы спросила, что заставило тебя передумать, и приехать. И что означает твое заявление, что я твоя девушка. И что будет дальше. Но я не спрашиваю, я думаю о хрустале, приподняла бровь, окидывая Игната выразительным взглядом.
Я, конечно, согласна быть его девушкой, но хотелось бы хоть немного романтики. А то началось все с постели, сейчас я получила цветы, а конфеты? А рестораны? А прогулки по Неве под мостами?
Слава, мы остановились у входа в мой отель, я говорил тебе правду утром. На отношения я давно забил. Монахом не жил, я даже близко не монах, и вообще не спец в отношениях. Последние длились около двух месяцев, и было это двенадцать лет назад. Потом сама понимаешь, без обязательств.
Спасибо за подробности. Это то, что мне нужно знать на первом свидании, внимательно осмотрела розы, может найдутся шипы, все же? Хоть один?
Понял, принял, без подробностей. Тебя отвез сегодня, и поехал на работу. Думал.
И надумал?
Да. Что так нельзя. Зацепила ты меня, моя воспитанная, Игнат притянул меня за талию к себе, неприлично вжал в свое тело. Очень зацепила. Чего скрывать, я бы хотел думать о тебе меньше, но не могу. Как встретились, не могу перестать о тебе думать. Может, ты ведьма?
Конечно, я ведьма. Не только у тебя есть недостатки, потянулась к его лицу, и несмело прикоснулась к линии скул пальцами.
Красивый какой. Только нервный очень, резкий и острый. Но ведь пришел, думал обо мне. И я думала все время. Стояла у самодельного станка, тренировалась, и думала, вспоминала.
Мечтала.
Может, я и правда ведьма? Думала, и вот Игнат здесь, со мной.
Я хочу попробовать, малышка. Нормальные отношения. С тобой, хрипло прошептал он. Согласна?
Глава 8
Согласна ли я на отношения?
Да.
Да!
Да, Боже!!!
Так что, м? Игнат провокационно потерся об меня колючим подбородком, слегка оцарапывая щеку. Ты будешь моей, Слава?
И шепчет ведь. Горячо. Дыханием обжигает, смущение вызывает. И жар. Я вспоминаю его голову между моих ног, и хочу еще.
Отношений.
Любви.
Секса.
Игната хочу!
Я подумаю, сдержанно ответила, и отстранилась мягко. Подождешь? Я цветы в вазу поставлю, ладно?
Он, кажется, искренне удивился. А я воспользовалась моментом, и юркнула в отель.
Цветы подрезать нечем, прикормки нет. Жаль, недолго простоят впрочем, еще не вечер, и можно забежать в цветочный за этими мелочами. Игнат не откажет.
А вдруг я выйду, а его нет? Вдруг обиделся на такой мой ответ?
«Если обиделся, то он дурак, рассудила я. Я ведь не отказала, я просто «да» не сказала»
Поставила цветы на прикроватную тумбочку, и снова вышла из номера. Походка нервная, а я ведь умею идеально её контролировать, но волнуюсь очень. И вообще не верю, что со мной все это происходит.
Лет до двенадцати я мечтала о принце из сказки. Затем мои мечты стали чуть более взрослыми, но все равно наивными хотелось блистать на сцене, и чтобы меня, приму-балерину, увидел какой-нибудь молодой и красивый аристократ. Или, на худой конец, не аристократ, а миллиардер. Но обязательно, молодой и красивый.
А после травмы, когда мама с папой сидели со мной рядом, и мама рассказывала о своем опыте болезни, я отбросила эти мечты. И захотела также, как у родителей чтобы любовь была. Только влюбляться я, почему-то, могла только в героев книг, в актеров, но никак не в обычных парней.
И тут Игнат. И чувства, буквально оглушившие меня, сбившие с ног так, что взлететь хочется. Он не британский аристократ, и не миллиардер, и и хорошо, что так! Мне кажется, что все они те еще засранцы.
Я вышла на крыльцо. Игнат сразу же бросил зажженную сигарету в урну.
Курит, значит.
Взглянул на меня с тенью недовольства, и я приподняла бровь:
Что?
Снова испугался, что не выйдешь. Трусом становлюсь.
Почему я должна была не выходить? взялась за его локоть, но рука сама собой соскользнула вниз.
И мы переплели ладони.
Да, так намного лучше.
Почему ты должна была не выходить? не очень весело усмехнулся Игнат. А почему ты не согласилась быть моей?
Я не отказала.
А что ты сделала?
А ты догадайся, придвинулась к нему, прикоснулась щекой к мужскому плечу. Догадайся, Игнат. Все ведь просто.
Он приноровился к моему шагу, и мы пошли по тротуару, проигнорировав его машину.
Если бы Игнат спросил в лоб, надавил, то я бы сказала, что я его. Но хочется-то иного: чтобы он постарался, чтобы были свидания, походы в кино, в кафе.
Цветы.
Конфеты.
А просто сказать: «мы вместе», и пойти к нему ночевать я всегда успею.
Понял, улыбнулся он. С тобой не будет просто, да?
А ты бы хотел, чтобы было просто?
А ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос, Слав?
Бывает. Кто из нас без недостатков, тихо рассмеялась я.
И мы пошли по улице, болтая обо всем на свете. Что может быть лучше, чем быть влюбленной девушкой в Питере?
Это у нас с мамой общее чувства к этому городу. Он не самый удобный для жизни, с бестолковым движением, с машинами, припаркованными прямо на дороге, но все недостатки искупают достоинства. Это даже не архитектура и величие, а сама атмосфера.
Можно не смотреть на Неву, и на дома, и на мосты. Можно просто поднять глаза на небо в Петербурге оно особое, по одному лишь небосводу можно этот город узнать. И по воздуху.
И как все будет, Игнат? Я помню про то, что ты мне рассказывал о себе. Не преувеличивал?
Преуменьшал даже.
Мне не сложно пересмотреть гардероб, и отчитываться перед тобой, и
Нет, оборвал он, и покачал головой. Не нужно.
Почему?
Я хочу попробовать без всего этого, Слава, мы остановились на набережной. Без контроля, без допросов. С тобой хочу по-нормальному. Мне раньше эти мои качества не мешали, я как-то не предполагал, что встречу такую нежную девочку. А сегодня решил к черту.
Мне, если что, не сложно подстроиться. Имей в виду.
Сначала не сложно, а потом станет невыносимо. Лучше начать правильно, он обнял меня, прижал к горячему телу, и прошептал: Но не настолько правильно, чтобы я сегодня же не затащил тебя в кровать.
Эй, рассмеялась я.
Слав, я все понял. Будем гулять, разговаривать, ходить на свидания, и вообще утром, днем и вечером я буду примерным мальчиком. Но не ночью.
Я подумаю, задрала я нос.
Наверное, сегодня не стоит идти к нему, хотя а почему не стоит-то? Зачем терять время?
Или лучше подождать?
Ох, нужно подумать. Игнат говорит, что у него нет опыта отношений, но ведь и у меня его нет. На этом поле мы равны.
А почему ты такой? Ну, этот контроль?
Игнат облокотился спиной о парапет, и я прижалась к его груди. Закинула руки на его шею, и так это естественно стоять так близко, обнимать его, слышать, как бьется его сердце. Непривычно, волнующе, смущающе, но естественно.
И безумно приятно.
Почему я псих?
Ты не псих, нахмурилась я. Но, если это не тайна, то расскажи, в чем причина. Если она есть, конечно.
Причина всегда есть. На самом деле, это ерунда, и будь у меня немного иной характер, все было бы нормально, но видимо, предпосылки были, Слав.
Игнат замолчал. На его лице сомнение, и я понимаю его все же, мы слишком мало знакомы. Страшно представить, но меньше суток. Потому я уткнулась щекой в его плечо, рассматривая Неву, и прошептала:
Если не хочешь не рассказывай. Я не обижусь. Понимаю, что это личное.
Он провел ладонью по моей спине, и я не смогла сдержать улыбки, когда рука достигла моей талии. Я буквально почувствовала, как трудно было Игнату остановиться, и не опустить ладонь ниже. Но не станет же он лапать меня среди толпы местных и туристов.
У меня мама, младший брат и дедушка были. Брат только учился ходить, совсем мелкий был. Дедушка болел, а мама она добрая была, веселая. Только очень молодая. Слишком молодая и веселая для того, чтобы быть нормальной мамой, начал Игнат. Я поначалу мало что замечал, любил её очень. Потом мама начала мужиков водить к нам домой, всё любовь хотела найти, но не очень ей везло. Приходили эти мужчины на ночь, иногда даже уносили с собой то, что понравится. Дед остановить это не мог, он не такой старый был, но очень тихий, и часто болел. А мама наверное, мне было бы проще, если бы она была злой, и била бы нас.
Почему тебе было бы проще? прошептала я, не понимая его.
Я бы смог её ненавидеть. Но она всегда улыбалась. И счастливой была несмотря ни на что. Хоть и была дурной, как я сейчас понимаю на глазах мелкого мужиков своих ублажала, да и я многое видел. Слишком многое. Потом пить начала, глухо добавил Игнат, работы менять стала, её выгоняли постоянно. Не только за алкоголь, но и за поведение: она молчать не умела. Ей нагрубят она отвечала, и плевать ей было, кто это коллега, начальник, министр. Хоть кто. И всё на мои плечи свалилось: забота о младшем брате, о дедушке, о том, что нужно прогнать очередного любовника мамы. Её приходилось искать зимой, чтобы не замерзла где-то на остановке. Еду нужно было искать. Прием лекарств дедушкой контролировать. Мне просто приходилось всех контролировать, Слав, и я думал, что это нормально. Ни мама, ни брат, ни дедушка не говорили мне не лезть, и что я маленький еще для такого поведения.
Слушались?
Слушались, да. И благодарили, Игнат усмехнулся мне в волосы, зарывшись в них лицом. Мама несмотря на своё поведение и пристрастие к алкоголю не озлобилась, но сейчас я понимаю, что ей стыдно было. Просто она не умела иначе. Хвалила меня, называла главой семьи и хозяином в доме, а какой глава семьи из семилетнего пацана? Но я им был. Стирал сам, за мелким следил, за дедушкой, за мамой. Её постоянно заставлял готовить, помогать мне с уборкой. Деда выводил на прогулки, чтобы не лежал постоянно на кровати, и привык, знаешь.
Я прижалась к нему крепче, сердце так в груди бьется, что этот шум оглушает. Ну и детство! У меня-то все было отлично: захотела в балет, и семья со мной переехала в столицу. И жила я не в интернате, а дома, в большой комнате, которую ни с кем не делила ни с братом, ни с сестрами. Каникулы на Средиземном море, выходные с семьей в Париже или Риме, да и педагоги нас возили на выступления в Европу. В той же Лозанне я золотую медаль взяла.
Из испытаний у меня только травма, да и то права Нина Васильевна у каждого артиста и спортсмена такое случается. Причем, случается не раз в жизни.
Не стоит меня жалеть, я не для того тебе это рассказал. Сложно было, конечно, но я не сказать, что страдал. Маму я любил, пытался её от привычки пить избавить, но не получилось. Брата вырастил, деду достойную старость подарил, он до моего девятнадцатилетия дотянул, застал мой дембель. Вот и причина. Я просто привык к контролю над всеми с детства. Это плавно перешло в армию, и так случилось, что меня все слушались там в основном-то были мои одногодки, но зеленые совсем, по мамкам скучали, и не знали, как вдали от дома жить. С армии вышел, и с парнями начали бизнесы строить: некоторые прогорали, некоторые взлетали, и я продавал их. Переговоры, постоянные встречи, власть после детства мне казалось, что я могу все, и я действительно могу если не все, то почти все. Вот только проблемы усугубились с возрастом, и мне это не мешало, даже помогало. А тут ты.