Пьер-Рожэ де Мирпуа, верный катар и мятежный рыцарь, выброшенный крестоносцами из всех своих богатых владений, расположенных между Фуа и Тулузой, с упорством обреченного цеплялся за свой последний горный замок Монсегюр, уповая лишь на провидение, пока, наконец, католическая церковь и французские рыцари, ведомые сенешалем Каркассона Гуго де Арси не осадили эту еретическую твердыню, поставив себе целью, раз и навсегда, покончить с заразой мутившей умы населения Юга Франции в течение нескольких столетий.
К моменту начала осады его возраст уже приближался к пятидесяти годам, из которых больше половины он провел в постоянной войне с крестоносцами Монфора, рыцарями маршала де Леви, католических епископов и инквизиторов, наполнивших плодородные равнины и прекрасные горные долины Окситании сотнями и тысячами пылающих костров.
Верховный Просветленный, он упал на колени перед епископом, протягивая руки в покаянном жесте, мы несколько раз пытались выбить их из барбакана и разрушить эту проклятую машину
Не надо роптать и искать оправданий, сын мой епископ тяжело вздохнул, встал со стула с высокой резной спинкой и подошел к коленопреклоненному воину. Он положил свою иссохшую ладонь на голову воина, давая тому утешение, видимо, так угодно Господу. Он развернулся и подошел к окну башни, смотревшему на равнину, где располагались шатры лагеря французской армии. Чей это флаг и герб? Епископ повернулся к де Мирпуа и жестом подозвал того. Мои глаза стали слабеть
Пьер-Рожэ подошел к окну и посмотрел в направление, указанному рукой де Марти. На частично восстановленной башней барбакана, слева возле большой палатки красовался и трепетал на ветру стяг желтого цвета, украшенный тремя черными стропилами герб его злейшего врага, герб и флаг того, кто отнял жизнь его отца, изгнал его из родовых земель, замков и угодий, сделал изгоем в родной стране, кто превратил его в затравленного охотничьими псами волка, мечущегося по лесам и скрывающегося в пещерах, которых, слава Господу, в здешних краях было предостаточно.
Ги Третий де Леви, внук наследного маршала де Ла Фо, потомок того, кто убил моего отца и присвоил себе мои земли, замки, кто растоптал ногами герб моих предков, кто прилюдно помочился на труп моего отца могильным голосом ответил де Мирпуа.
Слава Богу, что, хотя бы, графа де Фуа здесь нет непонятно для чего вслух произнес епископ.
А вот здесь, отче, позвольте мне не согласиться с вами! Мирпуа резко повернулся к де Марти, сделался багровым от злости, кипевшей в его груди. Жаль, что этот Иуда не видит плоды своих предательств! Благородная Эсклармонда
Не надо приплетать сюда его благородную бабушку резким и, одновременно, тихим голосом осадил его епископ. Франки не решались прийти сюда до тех пор, пока был жив ее племянник, граф Рожэ-Бернар Великий! Внук лишь жалкая тень своих великих и могущественных предков-графов де Фуа Мирпуа сжал руки в кулаки, но епископ миролюбиво улыбнулся и снова, словно малое дитя, погладил рыцаря по седым волосам, слипшимся от пота, крови и грязи. Это, сын мой, большая политика. Король Франции Людовик весьма деятельный и ревностный католик. Своим худым и сутулым видом он умудрился запугать половину Европы. Да что там Европу! Де Марти сурово нахмурил брови, желваки выступили на его изможденном и аскетичном лице. Даже Рим и его папы дрожат, словно зайцы, ловя открытыми ртами любое слово, вылетающее изо рта этого человека
Пьер-Рожэ схватился руками за волосы и, покраснев от натуги, ненависти и злости, кипевших в его сердце, закричал:
Господи! За что ты мучаешь меня?! Как же я ненавижу этих ублюдков! Как же я стал ненавидеть весь мир!!!..
Бертран де Марти тяжко вздохнул и обнял рыцаря, прижимая его голову к своей впалой груди аскета и отшельника.
Не надо, сын мой прошептал он на ухо рыцарю. Не гневи Господа, наполни душу и сердце покоем и смирением. Изгони дьяволов, терзающих твою бессмертную душу
Господи! Да о чем вы говорите, отче?!.. Мирпуа резко оттолкнул епископа, сжал руки в кулаки и вскрикнул. Я бы душу продал дьяволу, лишь бы не видеть всего этого позора!..
Епископ закрыл лицо руками и зашатался от усталости, лишений и услышанного богохульства.
Остановитесь тихим голосом произнес он. Умоляю вас, Мирпуа
Катарский воин зло сузил глаза и ответил:
Где же наш Господь?! Где?! Где?!.. он зло и торжествующе улыбнулся. Это был оскал дьявола, чьи адские огни засверкали в глазах рыцаря. Что-то я не вижу его воинства, закрывающего нас своим щитом и изгоняющего врагов и антихристов с нашей благословенной земли Окситании! Епископ тяжелым кулем плюхнулся на стул и безвольно опустил свою седую голову. Пьер-Рожэ торжествующе вскинул голову и прокричал. Или, может быть, отче, вовсе не они, а мы антихристы, еретики и проклятые Богом люди?!..
Вместо ответа Бертран де Марти отнял руки от своего бледного, как снег, лица и спокойно посмотрел на рыцаря неотрывным взглядом. Глубина и сила его глаз, казалось, пронизывала рыцаря насквозь, разрывая в его сердце и душе гнезда сомнения, ереси и дьявольского наваждения, а на их место ставила умиротворение, светлую чистоту и непередаваемую душевную легкость, как глоток свежего морозного воздуха выветривая похмелье из головы.
Я прощаю тебя, сын мой, епископ ласково улыбнулся, господь велел нам прощать грешников и не отталкивать заблудших овец, леча их любовью и словом
Мирпуа повалился на колени перед этим великим человеком, чья теплота и вера разом умиротворили его мечущуюся душу. Он на коленях подполз к епископу, положил голову ему на колени и произнес:
Простите меня, отче рыцарь поднял голову и посмотрел на Марти. Порой у меня уже нет сил, а злоба и ненависть буквально захлестывают меня, превращая в адское создание
Успокойся и прекрати думать о своей личной войне с потомками того заблудшего крестоносца. Сосредоточься на главном, сын мой, епископ взял его голову в свои руки и прижался лбом ко лбу рыцаря, ты уверен, что Монсегюр обречен? Мирпуа молча кивнул головой. Епископ нахмурился, взял себя в руки, разгладил морщины на лице и произнес. Шансов никаких нет?..
Никаких, отче
Значит, такова воля Господня. Бертран де Марти поцеловал в лоб рыцаря. Будем готовиться предстать мучениками пред Господом и Пресвятой Девой епископ покачал головой. Умоляю тебя, Мирпуа, никому ни единого слова. Пока, по крайней мере рыцарь молча покачал головой, соглашаясь со словами епископа. Прекрасно. Как идут дела у мэтра де Баккалариа? Когда будет готова его катапульта?..
Не раньше, отче, чем через три дня Пьер-Рожэ реально оценивал время и, прежде всего, нехватку материалов, необходимых для строительства катапульты. Пригодного дерева нет, мэтр пытается собрать машину из всего, что попадается под руку
Не впускайте в свои сердца сомнения и отчаяние, тогда и Господь поможет нам произнес епископ, но в его душе зашевелилась змея сомнения. Он помолчал пару минут, задумчиво глядя в окно, повернул голову к рыцарю и спросил. Как твой сын?.. Вместо ответа Пьер-Рожэ закрыл лицо руками и застонал. Бертран де Марти обнял его и прошептал. Господь возлагает на него высокую миссию. Вставай и следуй за мной
Пять лье южнее замка Монсегюр. 1 апреля 1267г. (Настоящее время)
Небольшой отряд осторожно двигался по узкой и извилистой горной дороге, поднимаясь все выше и выше в предгорья Пиренеев. Воины и кони устали, осторожно ступая по шатким камням дороги, то и дело, рискуя свалиться в пропасть, простиравшую свою глубокую глотку слева от дороги.
Два дня назад Ги в условленном месте встретился с разведчиком, который приблизительно объяснил ему место, где, возможно, катары в последний раз перепрятали свои сокровища.
Арбалетчикам выдвинуться вперед на расстояние полета болта! Хриплым и простуженным голосом прохрипел он, кутаясь в меховой плащ, который холодный и пронизывающий до костей ветер трепал в разные стороны. Он вынул руки из кольчужных рукавиц и попытался согреть своим дыханием. Пальцы окоченели и с трудом слушались. Бр-р-р, какой же холод
Это еще ерунда, дон де Леви. Рыцарь, выделенный графом де Фуа в качестве провожатого и командира арбалетчиков, весело засмеялся, наблюдая за страданиями теплолюбивого француза. То ли дело зимой! Вот, когда морозы, так морозы. А сейчас, он презрительно плюнул на снег, таявший под копытами коней, детская шалость.
М-да, покачал головой Ги, поражаюсь я вам, горцам
Спасибо за комплимент, дон Ги. рыцарь учтиво поклонился в седле. Значит, вы не видели настоящих горцев, раз называете нас, фуасцев, таким гордым именем. Вот, баски, к примеру
Я видел басков, мой друг, хмурым голосом одернул его Ги де Леви, причем, в деле.
? Удивленно поднял брови рыцарь.
При осаде Монсегюра, мой друг. Улыбнулся в ответ де Леви. Сенешаль де Арси умудрился уговорить Тибо Наваррского, который ссудил ему отряд горных стрелков за довольно-таки приличную сумму в золоте
Неужели?.. удивился рыцарь.
Мало того, дон де Матаплана, я и повел их на штурм барбакана, взятие которого и предрешило судьбу Монсегюра словно вскользь обронил де Леви. У рыцаря от удивления глаза полезли на лоб. Он открыл рот, но ничего не смог вымолвить, лишь молча глотал воздух, напоминая рыбу, вытащенную рыбаком и брошенную на берегу. Ги бросил быстрый взгляд на молодого рыцаря, незаметно улыбнулся и, поддав шпорами своего коня, добавил. Еще пара поворотов и мы увидим знаменитые карстовые пещеры Сабарте. Прошу вас, дон Рауль, проследите, чтобы ваши стрелки не прошляпили засаду, умоляю вас
Рауль де Матаплана часто закивал головой и, поправляя на ходу свой шлем-шапель, поехал вперед, обгоняя ряды воинов отряда де Леви, чтобы нагнать своих арбалетчиков.
Когда он уехал вперед, Ги свистнул одному из своих воинов и приказал:
Не зевайте, ребята. Если они здесь, то наверняка приготовят нам отменный бульон! Арбалеты наготове, щиты приторочить
Монсегюр. 16 февраля 1243г.
Они вышли из комнаты башни и спустились по узкой винтовой лестнице в подвал, защищенный тяжелой дубовой дверью, окованной железом, успевшим покрыться пятнами ржавчины. Возле двери стояли пятеро катарских воинов, на шлемах, черных сюркотах и щитах которых красовались голуби и пчелы. Стражники расступились и открыли ключами дверь, пропуская епископа и Мирпуа внутрь подвального помещения башни.
Входи, не бойся Бертран де Марти взял на руку рыцаря. Его рука была ледяной и влажной от пота, ведь Мирпуа впервые входил в святая святых катаров сокровищницу и дарохранительницу, перевезенную еще в начале альбигойского крестового похода покойным Жильбером де Кастром из Сен-Феликс-де-Караман в Монсегюр, подальше от алчных взоров и загребущих рук Симона де Монфора и его рыцарей. Ты первый епископ вздохнул и добавил, и последний, кто входит из простых смертных в это помещение
Бертран де Марти поочередно зажег смолистые факелы, закрепленные на стенах помещения. Их переливчатый и рассеянный свет выхватил из кромешной тьмы несколько больших сундуков, каждый из которых смогли поднять шестеро крепких мужчин, да и то, только когда они были пустые, ровные ряды крепких кожаных мешков и большую шкатулку, богато инкрустированную золотом, слоновой костью и украшенную искусной резьбой, изображавшей сцены из жизни Христа и Тайную Вечерю.
Бог мой, прошептал Мирпуа, неужели это
Не забивай голову ненужными вопросами, сын мой спокойно ответил ему епископ.
Но
Впрочем, если тебе от этого станет легче можешь думать все, что заблагорассудится Бертран де Марти встал возле шкатулки, но не прикоснулся к ней. Её открывали только тогда, когда умирал Верховный Просветленный, дабы его душа могла прикоснуться к он замялся, и получить Утешение он бросил быстрый взгляд на рыцаря. Решение об открытии священной реликвии принимают все Высшие Просветленные. Только они вправе позволить или отказать. Теперь же, когда остался только я, он грустно улыбнулся, никто не сможет открыть ее. Он решительно посмотрел на рыцаря. Страшные кары постигнут того, кто осмелится открыть этот ларец. Казни египетские покажутся детскими забавами, сын мой.
Для чего вы говорите все это, отче? Пьер-Рожэ посмотрел на епископа.
Бертран де Марти присел на один из мешков, расправил складки своего черного одеяния, шумно выдохнул и произнес:
Для того чтобы ты знал, что завтра они навеки исчезнут из замка, он выдержал паузу и добавил, они останутся лишь призраком и недостижимой легендой для алчных католиков, воскреснув лишь тогда, когда Господь сочтет это нужным
Господи! О чем вы говорите, отче?! всплеснул руками де Мирпуа. замок обложен со всех сторон, даже мышь не проскочит! Одно дело, когда попробуют налегке вскочить с десяток людей, а тут! Он кивнул в сторону огромных сокровищ.
Вот, легенда уже началась улыбнулся епископ. Не пройдет и десять лет, как станут рассказывать, будто сокровища улетели по небу, на крыльях голубей
Ваш разум помутился, отче с недоверием в голосе произнес рыцарь.
Все мы в руках Божьих, сын мой ответил епископ, и его глухое эхо пронеслось по подземелью. Для этого я и спрашивал вас о сыне
Пять лье южнее замка Монсегюр. 1 апреля 1267г.
Вроде какое-то шевеление справа по ходу дороги, мессир Ги рыцарь его отряда показал рукой на небольшой скалистый выступ, нависавший над извилистой горной дорогой впереди по ходу движения отряда. Видите, там группа кривых деревьев!..
Рауль, ротозей! Ги прижал кулак ко рту, больно прикусывая пальцы зубами. Неужели он не видит?!..
Останавливаем колонну, мессир?
Нет, ни в коем случае тихо ответил ему Ги и крепко сжал правой рукой арбалет, лежавший на его коленях. Едем еще туазов двести, после чего, по моей команде попробуем накрыть их
Угол больно большой, мессир недоверчиво покосился на выступ рыцарь.
Наша задача, как можно быстрее проскочить его, Пьер. Нагони-ка, Рауля и тихонько шепни ему про засаду рыцарь подумал и прибавил. Пусть, как только проскочит выступ, прижимает стрелков к стене и готовится прикрыть нас. Понял?..
Пьер молча кивнул и поскакал вперед, догнал де Матаплана и незаметно указал тому на засаду и приказ Ги де Леви.
Ребята, приготовьтесь Ги незаметно повернул голову и, словно проверяя, как растянулся его отряд, передал приказ своим воинам, по моему сигналу накрываем залпом вон тот выступ и резко пришпориваем коней
Воины, привыкшие к постоянной войне, молча кивнули и взялись за арбалеты.
Молодой де Матаплана смутился и, откровенно говоря, растерялся, узнав о существующей засаде. Ему до сих пор ни разу не удавалось побывать в настоящем сражении, да и навыков разведки и обнаружения противника он не имел. Он излишне засуетился, нервно поддавая шпорами своего коня, и стал оживленно жестикулировать перед своими стрелками.
Вот идиот заскрипел зубами де Леви, сейчас спугнет наших пташек он привстал на стременах и крикнул своим воинам. Резко вперед! Залп по готовности!
Рыцарь прикрылся своим щитом и, на ходу прицелившись, наугад выстрелил из арбалета, целясь в силуэты, темнеющие между стволами кривых деревьев. Все воины повторили маневр своего командира и дружно разрядили арбалеты по засаде, выпустив большинство стрел наугад прицельной стрельбе мешала быстрая езда на коне.
Тем не менее, несколько болтов умудрились попасть в противника, спрятавшегося между столами деревьев, что позволило внести небольшую сумятицу и позволить отряду проскочить выступ, скрывшись под ним.