Волколак недоверчиво хмыкнул.
С чего бы? Ты еще и их различать можешь?
А как же? Этот своими листьями да ветками против ветра тряс вот я его и углядел. Старый древень-лешак, аль матерая лешачиха такой дурости б не учудили.
Какое-то время ехали молча, в размышлениях. Лис продолжил старый разговор, ровно и не прерывались:
Надумал, что надо объединять силы с Киевом и Мстиславом. В одиночку супротив того, что может нагрянуть не устоять. Русь должна быть заедино как при Святославе и Владимире.
Эвона как? протянул собеседник. Опосля всего что было? Опосля кровищи, что рекой текла в бранях междоусобных? Да и Туров, со всеми его землями на кой ляд он Киеву и боярству? Какая помощь от него, ежель только в дружине одного Киева народу будет раз в десять поболее, чем ратных во всех туровских землях? Какой прок Мстиславу нам помогать? Ты хоть сам-то во все это веришь?
Боярин насупил кустистые брови.
А куда деваться? Надо делать, Лесобор. Мои мальчики кровь проливали свою за земли эти ужель я спужаюсь сложностей?
Коротко помолчал, насупившись.
А на счет Турова и окрестных земель не прав ты польза от них самая прямая.
Эт какая еще? Говорю ж людишек на ратях минувших повыбило, тряхнул кудлатой головой волколак, к чему-то прислушиваясь. Продолжил: Токмо и есть что у нас болото. И вся бяда с ним.
Тьфу, непутевый, хохотнул Лис. От потому-то таких к власти и судам нельзя пущать, что не видите всей картины. Как раз в болотах польза и есть. У гридей да отроков что в походах позвякивает?
Так ить ясно чего? Бубенцы! От неимения баб под рукой, предположил Лесобор.
Я тебя с Ратгоем познакомлю, посулил витязь. Чую споетесь. Нет, дурья башка брони на гриднях и отроках позвякивают. Да хоть на мою погляди откуда руда?
С болот?
Верно с болот наших. Нет у нас рудных жил, что с гор ползут, как у германского императора и прочих. Только крица болотная. Потому и Киеву союз выгоден. Вместе Тьму отбивать сподручнее.
Вон для чего стараешься, понимающе кивнул волколак.
Стараться буду. А уж как выйдет то поглядим. Не зря ж Лиса меня воскрешала, жизнь свою заложив. Авось сгожусь на что.
Волколак хотел сказать что-то еще, но вдруг насторожился, ровно пес охотничий увидевший белку.
Что-то услыхал? Лис приостановил коня, глядя как Лесобор поворачивает голову то одним, то другим ухом. Слух у перевертыша, и уж тем более зрение и нюх, были многократно лучше даже в человеческом обличии, чем у самого витязя.
Вроде дерутся. Впереди, по-тракту.
Далече?
Еще далече.
Ну и пусть с ним, отмахнулся Лис, хотя рука зазудела, соскучившись по привычному теплу рукояти меча. Молодым был на такое бежал как ошпаренный, переживал, когда седьмица-другая и без доброй драки. А сейчас на кой ляд? Нежить днем не нападает, а Камышелог рядом совсем. Сторожа примчит разберется без нас. Не с руки в чужую драку лезть, особенно не зная, кто прав, кто виноват.
Волколак кивнул, и они продолжили путь.
Значит Туров только начало?
Важнецкое начало! Да и с чего-то ж нужно начинать?
Помолчали в своих раздумьях. Волколак повел носом, принюхиваясь.
Однако кровью пахнет. Кровь пролилась, и драка там нешуточная.
Ну в таком случае стоит вздеть бронь, вздохнул витязь и взялся за плотную шерстяную рубаху с коротким рукавом, которую поддевалась под кольчугу. Привычных отроков и гридней не было, и повозиться пришлось несколько больше, чем обычно. К тому же боярин надеялся что, все же, вмешиваться не придется.
Еще дерутся? уточнил он, облачившись, и помогая ворчащему Лесобору влезть в кольчугу Лисы.
На кой ляд мне бронь? зло возмутился оборотень вместо ответа. Лиса плечами и руками не уступала боярину, крепкому мужу, и потому тощий, щуплый на вид Лесобор смотрелся в ней как жердь в накинутых шароварах. Потеснившись, в бронь можно было б всунуть и второго такого же. Я ж волколак? Как я буду в ней оборачиваться в случае нужды?
А ты не будешь, прости Господи, предостерег боярин. Неча людей пугать понапрасну и так все пуганые дальше некуда. Добрая бронь никогда в схватке лишней не будет от стрелы шальной, аль от рогатины спасти может. Дерутся, говорю?
Да, кивнул оборотень. Еще как. Конные. И Пешие.
Там никак целое сражение, а Комышелог спит отчего-то, покусал ус, раздумывая вслух Лис. Иэх где наша не пропадала айда, глянем чего там? Все одно по пути. Смотри не отставай!
Боярин пришпорил коня и, звеня доспехами, поскакал крупным наметом.
Сначала нагрузил бронью, а теперь не отставай! проворчал Лесобор, однако припустил следом.
За яром, на поляне вдоль дороги, кипела сеча. Две приземистые лошадки, что волокли по телеге каждая, были в мыле и, казались на последнем издыхании. Вокруг развернулся конный бой: десять человек одетых в звериные шкуры, разномастно вооруженных всевозможным оружием смертоубийства, как стая злобных псов, кружили и кидались поочередно с разных сторон, на шестерых воинов в бронях, с щитами и копьями. Кто были и те, и другие, было решительно непонятно, так как одни более всего походили на разбойников, а другие не походили на привычных дружинников из-за не местных круглых и конических шлемов. Самым главным, без сомнения, у последних, был высокий рыцарь в коническом шлеме с длинной пластиной наносника доходившего до обрамленного короткой бородой подбородка. Он, прикрываясь большим, вытянутым книзу щитом, отмахивался длинным мечом от обступивших его разбойников, а другие прикрывали его копьями. Отбивались они, надо отдать должное, слаженно и успешно четверо в шкурах уже валялись под копытами убитые или издыхающие, но и один из чужеземцев так же лежал сраженный вражеским копьем. Еще один чужеземец, спешенный, зажимал рану меж ребер, опираясь спиной на телегу.
Однако, поморщился Лисослав. Он был в полутора сотнях шагов от побоища и пока его никто не видел. Вмешиваться было рискованно, да и непонятно было кто кого грабит, а Лис был не из тех, кто верит в то, что могучие герои не гибнут по-дурацки в мелкой стычке. Кроме того после случившегося с Черномором, Лис весьма подозрительно относился ко всякого рода чужакам, оказавшимся в местных краях. Особенно к чужакам-ратникам. Боярин уже хотел было пустить коня в объезд по лесу, ну ее к бесу ту схватку, когда заметил в телегах шевеление. Дальнозорко приглядевшись, он углядел прячущихся людей: чернявые, перепуганные, несколько баб, мужиков и ребятишек, они прятались за мешками. Мужики боязливо сжимали бесполезные против конных топоры, и в схватку не лезли, прикрывая собой семьи. Выходило так, что чужаки оберегают телеги с людьми, а вовсе не добычу оттого и сгрудились на месте, прикрывая собой и не пытаясь атаковать.
Больше не раздумывая, Лис потянул из налуча тугой степной лук. Со вздохом потянул это то немногое, что у него осталось от верного побратима, пускай и бабы. Уж она б разбойников с такого расстояния быстро б пощелкала! Консулу больше нет, как нет множества близких и друзей сгинувших за десятилетия сражений и войн. Впрочем, предаваться думам времени не было пусть нет могучей воительницы, но есть ее лук, а стрелять из лука за те же десятилетия, боярин наловчился немногим хуже погибшей степнячки. Дон! Дон! Дон зашлась тугая тетива и легкими росчерками молний крылатые вестники смерти полетели в спины ничего не подозревающим разбойникам. Как раз вовремя поняв, что без большой крови врага не взять, дикое воинство, подозрительно слаженно отступило, берясь за сулицы страшное оружие вблизи, пробивающее даже лучшие кольчуги.
Боярин выпустил разом с полдюжины стрел, промахнувшись лишь раз под вопли раненых и убиваемых, первыми сориентировались чужеземцы: поняв, что стрелы выбивают не их, а разбойников, рыцарь, первым подавая пример, ринулся в бой. Прочие всадники последовали за ним, безжалостно рубя длинными мечами оробевших врагов. Пара минут и только лошади с пустыми седлами разбегались в разные стороны.
Лисослав, не убирая лук с наложенной стрелой немного приблизился.
Кто такие? грозно спросил он. Почто здесь?
То, что чужаки вступились за местных, целиком всего не меняло Зло коварно и многолико, уж это-то он знал не понаслышке. От многоопытного взгляда не ушли ни добрые мечи и копья чужаков и, особенно добротная, явно не местного пошиба, бронь самого рыцаря: кольчуга была собрана из колец одной величины, но на плечах и груди, куда приходит большинство ударов, они были более толстого металла и плотнее набранными. «Такая бронь впору князю какому не простой чужин, ох и не простой!» Один из пришлых встряхнул окровавленным мечом, вопросительно посмотрев на предводителя.
А ну грабки с мечей убрать! рыкнул боярин сурово, демонстративно натянув тетиву и поцелив в мечника. А то я горазд стрелять во все непонятное. И парни мои так же. За вами за всеми следит десяток луков. Отвечайте кто вы и что делаете в землях туровского княжества?
Сердечно благодарю за своевременную помощь, благородный гер, чужой рыцарь знаком показал своему убрать меч и, сняв шлем со вспотевшей головы, вполне искренне приложил руку к сердцу, чисто и открыто улыбнулся. Я гер Рудольф фон Оуштоф.
В груди боярина сердце дрогнуло, сбившись с ритма лицо чужака было знакомо. Он видел его неоднократно, прежде всего благодаря Лисе и ее клятым снам, но и без того, старый воин был уверен, что где-то видел этого высокого, крепкого мужа. «Имя. Клятое имя я уже слышал и не раз». Говорил рыцарь, почти не коверкая русской речи, что давало представление о большом опыте пользования ею, хотя в иных словах «плакотарю» и «плакоротный» слышался привычный лающий язык, выдающий носителя.
Немчин?
Так, кивнул продолжающий улыбаться рыцарь. Я родом из земель Священной Римской Империи, но уже давно живу здесь.
Погоди-погоди Рудольф? Рудольф фон Оуштоф? уточнил Лис, внимательно вглядываясь в лицо чужеземца и, наконец, припоминая, откуда ему знакомо это имя. «Клятая судьба, должно быть, любит шутки шутить!»
Мы где-то встречались?
Разве что в битве на Буге.
Теперь уже рыцарь вглядывался в лицо боярина Лис выдержал довольно долгий момент узнавания и изумления.
Боярин Лисослав Велимович?
Он самый, кивнул боярин. Рад, что мы друг друга узнали.
Я ваш должник, добрый гер. Клянусь честью вот уж выпало место встретиться.
И я о том же, Лис задумчиво огладил лук.
Гер в говоре рыцаря очень уж напоминало «хер» и от этого коробило, но боярин не позволил себе посмурнеть как-никак, когда-то сражались на одной стороне, под знаменами еще Великого князя Святополка.
И какая надобность привела благородного саксонского рыцаря и не менее благородных его воинов в наши скромные земли? прищурился боярин, глядя как один из «благородных», самый молодой, деловито перерезал глотку израненному, но все еще живому разбойнику. Все шестеро выглядели бывалыми, воинами. Самый старый из них, полностью седой муж в короткой кольчуге, с длинной окладистой бородой, что-то быстро сказал на чужом лающем языке рыцарю. Лис нахмурился еще больше, так как стрельнул глазами старик явно в него. До драки, вроде дело не должно дойти, но ежель дойдет придется туго: вся надежда на лук, да на оборотня, опять некстати куда-то запропастившегося.
Прошу меня простить, добрый сэр, но вынужден предложить перенести наш разговор до более подходящего часа. Мерзкие разбойники, которых мы совместно отправили в ад, где им, безусловно, самое место были далеко не всеми. По их следу идут еще порядка двух десятков негодяев. Эти оказались самыми быстрыми. Мы с ними долго сражались, и остальные вот-вот будут здесь. Хорошо бы уже, что ваши воины тоже вмешались
Их полторы дюжины. Может чуть более, волколак появился позади рыцаря и его свиты как всегда бесшумно. «Бронь снял, мерзавец!» Сэра Рудольфа его появление отнюдь не обрадовало, но удивило, судя по перекосившемуся лицу. Впрочем, он тут же взял себя в руки. Пятеро конных и чертова дюжина пеших. Трое из конных похожи на гридней: в бронях, добро оружные, хоть и в дурацких шкурах.
Где? уточнил боярин.
Через четверть часа тут будут, верно понял волколак, ответив на подозрительные со стороны немцев взгляды гордо поднятым подбородком и не менее подозрительным взглядом. Что делать будем, боярин?
Лис скривился, осмотрев телеги и взмыленных, полуживых упряжных лошадей эти никуда уже сегодня не поедут. Люди в телегах не смогут удрать, а вести бой в таких условиях, да еще плечом к плечу с теми, кому ты не совсем доверяешь занятие неблагодарное. Впрочем, выбирать не приходилось: он был на своей земле, а эти люди те, кто ему, боярину-витязю, платили за защиту. Бросить своих в беде это как предать самого себя. Да и, в конце концов должны ж услышать ратные звуки в Комышелоге?! Не может стража не заинтересоваться побоищем у себя под носом.
Я бы предложил ударить сходу по ним вдоль по тракту, вежливо напомнил о себе задумавшемуся боярину Рудольф, подъезжая ближе, чтоб не орать. Если к нам присоединяться ваши воины, Лисослав Велимович то у нас будет уже сокрушительное преимущество! Ударим в копья и они разбегутся как крысы под нашим натиском!
Тут дело такое, дорогой друг, боярин кашлянул в рыжие усы. Мой десяток рад бы к нам присоединиться, вот только он в Турове остался.
Но как же
То была воинская смекалка и хитрость и только, отрезал дальнейшие расспросы боярин.
Рыцарь какое-то время смотрел в глаза старому воину, размышляя над сказанным, затем кивнул.
Тем не менее удар всеми силами на встречу, как я и говорил, позволит нам
Нет времени на препирательства, добрый друг. Я бы не был настолько уверен в таком ударе стопчем пеших, но и сами завязнем. А конные, будь они не ладны ударят по нам. По нам, завязшим. Если там гридь, пусть даже несколько так они и сделают, или я ничего не смыслю в ратном деле. Ударят тогда конец и нам, и им, старый воин указал на женщин и детей в телегах.
Что предлагает достопочтимый гер?
Пойдите лесом в обход. Пусть разбойнички выйдут ко мне и телегам. Сами ударите сзади по-ним. Стопчете конных, а после ударим на пехоту сообща вот тогда они побегут как тараканы.
Добрый план, кивнул рыцарь, после короткого раздумья и поделился планами с оставшимися всадниками.
Не гневись, боярин, а мне-то где быть тогда? Лесобор с сомнением посмотрел на одну из оседланных лошадей разбойников четвероногие твари не любили волколаков и это было взаимно. Оборотень знал, что стоит только ему попытаться оседлать хоть одну из них та сразу же покажет зубы, чуя волка. И потому представить себя молодецки мчащим на ворога в конном строю с ратными он мог, разве что, в пьяном угаре! Лис был того же мнения.
Останешься при мне, здесь, он указал на людей в телеге. Поможешь мужикам не пужаться раньше сроку. Бронь куда дел, паршивец?
Да туточки она, волколак покраснел. Никуда не денется под кустом лежит себе
Она целое стадо коров стоит, дурья башка, я тебе для чего ее дал? застрожил Лисослав.
Так я это, того-этого, стушевался еще больше оборотень.
Бронь вздень без разговоров, распорядился боярин. Мож за воя издали сойдешь будут осторожничать и не станут сразу нападать! На вот.
С этими словами Лисослав протянул ему свою тяжелую рогатину.
А ты как же, боярин? забеспокоился волколак. чем бить будешь?
А хером, белозубо осклабился старый воин. Ка-ак разгонюсь, да как шарахну!
У всадников, понимающих славянскую речь, прорезались скупые ухмылки. «Ну вот теперь понятно, что по-крайней мере, четверо по-нашенски говорят». Старик из чужаков вдруг тоже слез с коня.
Я тоже останусь, пояснил он. Притомился, да и староват я для конных скачек. За Арнольтом проследить нужно, чтоб не добили вон, как его скрючило. Да и тут, посидеть, подождать мне, старику самый раз будет, коли боярин не прогонит.