Не буду я эту мерзость вонючую трогать.
Эх, ты, Деррик открыл сундук, отщипнул маленький кусочек сыра и быстро захлопнул крышку. Дай-ка удочку!
Он насадил сыр на крючок.
Смотри, как надо!
Деррик опустил леску к самому борту. Поклёвка последовала немедленно. Удилище согнулось под тяжестью добычи.
Видал? заорал Деррик, вываживая рыбину. В ней было килограммов пять, не меньше.
Пират уже вытащил добычу из воды. Но тут из-под днища корабля метнулась быстрая тень. Остроносая трёхметровая акула подпрыгнула и на лету проглотила первую пойманную рыбину.
Макс, помогай! пыхтел Деррик, едва удерживая удилище обеими руками.
Я бросился ему на помощь, глянул за борт и застыл от ужаса.
Из морских глубин, распахнув гигантскую пасть, быстро поднималось самое настоящее чудовище!
Зубастая пасть была больше нашего корабля! Чудовище не стало размениваться на добычу Деррика и сразу вцепилось в деревянный корпус. Корабль затрещал. Из кубрика, словно горошины из стручка, выкатились пираты.
Неведомое чудище поднажало и с хрустом перекусило корабль пополам!
«Половили, блин, рыбку!» мелькнуло у меня в голове.
Спасайся, кто может! заорал Невезучий Гэри и первым бросился за борт. Мы попрыгали вслед за ним.
Очутившись в воде, я не растерялся и изо всех сил погрёб в сторону далёкого берега. Сил хватило минут на пять.
Хотел записаться в бассейн, дубина? в отчаянии заорал я сам себе. Вот тебе бассейн, получай! Давай, ставь рекорды, дохлятина, пока жопу не откусили!
Макс! услышал я голос Деррика. Залезай ко мне, скорее!
Я высунул голову из волн и увидел капитана пиратов. Он оседлал обломок мачты и грёб какой-то доской.
В два счёта я вскарабкался на бревно и стал грести руками, помогая Деррику.
А где остальные? спросил я Деррика, но он лишь философски пожал плечами.
До берега мы добрались только к вечеру, благодаря попутному ветру. Выбрели из полосы прибоя и повалились на мокрые камни пляжа. У нас хватило сил пройти вдоль берега и найти ручеёк, который стекал с обрыва по каменной стене. Мы напились воды и завалились спать прямо на пустынном пляже.
Мне опять снилась какая-то хрень.
Снова в голове спорили голоса.
Девяносто восемь! доказывал высокий голос.
Девяносто семь! возражал противный баритон.
Потом появился Федор Петрович, начальник отдела менеджмента. Он открыл папку с отчётом, бегло просмотрел его и строго покачал головой.
Девяносто восемь, Макс! сказал Фёдор Петрович, сердито бросая мне папку. А на носу конец квартала!
Но я, вместо того, чтобы переделывать отчёт, уселся играть в карты с Невезучим Гэри и дедушкой Деррика. Невезучий Гэри всё время хихикал и почёсывал деревянную ногу, а дедушка Деррика ехидно улыбался дыркой от золотого зуба.
Девяносто семь, Макс! крикнул Невезучий Гэри и побил двух моих тузов девяткой и семёркой.
Девяносто восемь! дедушка цыкнул зубом и побил карты Невезучего Гэри.
После этого они отобрали у меня ключ, открыли сундук и съели весь манойский сыр.
***
Около полудня меня разбудило хлопанье крыльев.
«Наверное, местные стервятники слетелись поживиться» подумал я, схватил камень и быстро перекатился, открывая глаза.
Это был попугай Деррика. Он, нахохлившись, сидел на камне и с опаской смотрел на меня.
Мы с попугаем кое-как растолкали Деррика и втроём побрели по берегу в сторону Мозамбуни.
Спотыкаясь о камни, мы добрались до рыбацкой гавани, в которой теснились у каменного пирса десятки деревянных лодок. Узкая тропинка поднималась по крутому обрыву. По этой тропинке рыбаки таскали свежий улов на рынок Мозамбуни.
Ветер донёс до меня знакомый противный запах. Я обернулся и принюхался. Вода в гавани слабо, но явственно пахла манойским сыром.
Мозамбуни оказался городом белых стен и красных черепичных крыш. Дома стояли вплотную друг к другу, узкие кривые улочки сплетались в невероятный лабиринт. Из крошечных пекарен и кофеен на первых этажах доносились умопомрачительные запахи молотого кофе и свежего хлеба.
Я жадно сглотнул слюну. Жрать хотелось неимоверно.
Прямо над нашими головами распахнулось окно. Визгливый женский голос закричал:
Ах ты, гадина! Крутится перед зеркалом, в чём мать родила! Хоть бы ставни прикрыла! Глядите, люди добрые, как эта оторва своими сиськами чужих мужей соблазняет!
Второй голос, ленивый и томный, ответил:
Очень мне нужен твой заморыш! Он и может-то, наверное, только раз в год по обещанию. Мои сиськи кому хочу, тому и показываю. А ты, если за мужа опасаешься сама ставни прикрой!
Моя голова сама собой повернулась ко второму окну. Магия, не иначе!
Сиськи, действительно, были классные! Крепкие, с небольшими, задорно торчащими сосками. Их обладательница смерила меня взглядом, тряхнула копной чёрных кудряшек и подмигнула:
Что, красавчик, нравится? Будут время и деньги заходи. Поболтаем, кофе выпьем!
Затем женщина захлопнула ставни, не обращая внимания на истошный визг соседки.
Что будем делать? спросил меня Деррик, печально глядя на закрытое окно.
Пойдём на рынок, решительно ответил я, еды раздобудем.
На рынке было не протолкнуться. Под тряпичными навесами наперебой голосили торговцы, расхваливая свой товар.
Продавец одежды окинул нас с Дерриком быстрым внимательным взглядом и отвернулся, продолжая протяжно выкрикивать:
Лучшие штаны в городе! Всего два седи! Лучшие штаны в городе!
Встреча с легкомысленной незнакомкой в окне подействовала на меня как-то странно. Мне словно передалось её весёлое, бесшабашное настроение. В конце- то концов, я на бонусном уровне, или где? Какого хрена этот торгаш воротит от меня свою физиономию? Через час будет мне штаны в примерочную носить!
Идём, Деррик!
Я схватил ошарашенного пирата за рукав и поволок его в самую гущу рынка.
Эй, народ! завопил я, стараясь перекрыть заклинания продавцов. Кто хочет увидеть лучшего в мире укротителя диких козлиц и настоящего живого пирата? Подходи, не стесняйся, напирай, толкайся!
Я вытолкнул Деррика в центр мгновенно образовавшегося круга.
Вот пират, который проплыл полсотни морей, участвовал в сотне сражений и вышел из них победителем! При абордаже испанского галеона он своими зубами загрыз девятерых!
Деррик оскалился и зарычал. Толпа отпрянула назад. А я продолжал голосить:
Его попугай говорит на пятнадцати языках и ругается на тридцати! Вот послушайте!
Я схватил с ближайшего лотка мелкую рыбёшку и показал её попугаю, а потом сделал вид, что сам хочу проглотить.
Дур-рак! закричал попугай, хлопая крыльями. Кар-рамба!
В толпе раздался хохот. Не теряя времени, я метнулся к продавцу посуды и схватил самую большую кастрюлю.
А теперь лихой пиратский танец! Деррик, жги!
Я изо всех сил заколотил по кастрюле, словно по барабану. Деррик схватил за руку какую-то высокую девицу и запрыгал с ней по площади. Над ними, не умолкая, кружил попугай.
Кар-рамба! Сомбр-реро! Пор-рт-Ар-ртур-р!
Неистово колотя в кастрюлю, я побежал по кругу.
Три дня мы пили корабль потопили!
Два дня не жрали от акул удирали!
До вас добрались ни с чем остались!
Веселись, народ! Пляши, хохочи, отводи душу!
Лысый пьянчужка в длинной белой рубахе вывалился мне чуть ли не под ноги, но устоял и пошёл в пляс. Народ загибался от хохота, на мостовую летели монеты. Пьянчужка упал на колени и принялся торопливо их подбирать. Я оседлал пьяницу и стал лупить его пятками в бока.
Вот так объезжают диких козлиц! Веселись народ, не жалей животов!
Монеты сыпались градом.
Денег хватило и на штаны, и на еду, и на выпивку. Пьянчужка увязался с нами, а Деррик прихватил с собой девицу. Рядом с рынком мы отыскали кабачок, из приоткрытой двери которого доносились умопомрачительные запахи. Хотя для нас с Дерриком после суточной голодовки даже свиное пойло пахло бы соблазнительно.
Я уже взялся за ручку двери, как вдруг увидел принцессу.
Одета она была во что-то нежно-зелёное и плыла над грязной мостовой, словно весенний листок на ветру. В тёмно-русых волосах сверкал тонкий золотой обруч. За принцессой, дробя каблуками гранит, вышагивали два плечистых амбала в золочёных кольчугах.
Зеваки расступались перед ними. Мужчины почтительно кланялись, а женщины приседали и шушукались.
Огромные зелёные глазищи взглянули на меня так кротко, что сердце моё лопнуло пополам. Только дверная ручка, за которую я уцепился, не дала мне рухнуть к её ногам.
Деррик! прохрипел я. Кто это?
Внучка короля Мозамбуни, принцесса Насти, ответил вместо Деррика пьянчужка. Карманы его рубахи оттопыривались от монет.
Точно принцесса! Да ещё и Насти! Судьба, не иначе.
Сумасшедшее веселье всё ещё распирало меня. Это же мой бонусный уровень! А сейчас прямо передо мной маячил такой крутой бонус, что закачаешься!
Я поддёрнул новенькие белые штаны и направился прямиком к принцессе.
Добрый день, Ваше высо
Куда прёшь? рыкнул один из амбалов и огромной ладонью толкнул меня в грудь. Я отлетел в сторону, грохнулся спиной о стену дома и сполз на мостовую.
Да как так-то? страдальчески вопрошал я подбежавшего Деррика. Почему не сработало? Чёртово Мироздание обязано было выполнить моё желание! Что за хрень?
Остынь, Макс! успокаивал меня капитан пиратов. Подумай где ты, а где принцесса! Пойдём-ка лучше в трактир. Выпьем, закусим. А если хочешь женщину можно вернуться в переулочек к той сисястой. Деньги у нас есть.
Не хочу сисястую, я упрямо мотал головой. То есть, хочу! Но принцессу хочу больше!
Губу-то закатай! посоветовал Деррик. Сам посуди. Желающих много, а принцесса одна.
Мы вернулись в кабачок. С горя я заказал столько еды и выпивки, что в глазах хозяина появилось неподдельное уважение. Деррик ел за троих, пьяница не отставал. Девица хихикала и норовила под столом погладить Деррика ногой, но всё время попадала мне по щиколотке.
В голове приятно шумело, по телу разливалась сытость. Довольная физиономия Деррика расплывалась в мутное бородатое пятно.
Ещё вина! заорал я через весь зал, но Деррик меня остановил.
Хватит, Макс, уже поздно. Надо проводить Жанет домой. У неё очень суровые родители.
Дочь суровых родителей взвизгнула от предвкушения и в очередной раз заехала мне по щиколотке.
Идём!
Мы расплатились и высыпали на улицу. Пьяница остался храпеть за столом.
Вечерело. Рыночная площадь почти опустела. Последние повозки с нераспроданным товаром исчезали в улицах, ведущих к городским воротам.
К серому зданию в углу площади, позвякивая кандалами, тянулась цепочка понурых людей. Её сопровождали четверо стражников.
Кто это? спросил я Деррика.
Рабы, пожал плечами пират.
В Мозамбуни разрешено рабство?
Не то, чтобы разрешено. Но разрешается покупать рабов, которых привозят из других мест, и делать их слугами. Когда слуга отработает свою стоимость его отпускают на волю.
А в чём разница? удивился я.
Слугу нельзя бить, сказал Деррик. Кроме того, его кормят три раза в день, дают одежду и крышу над головой. И немного денег. Но тут как повезёт. А ещё один свободный день в неделю.
Я возмущённо покачал головой. Хотя В том мире, где я свалился с моста, разве по-другому?
Между прочим, многие крестьяне из Диких Краёв сами продаются в рабство. Им сытая жизнь слуги за счастье. Отработал лет двадцать-тридцать на хозяина и свободен. Хочешь мастерскую открывай, хочешь торговлей займись, или извозом. А то купи себе домик и доживай в сытости и тепле.
Деррик так настойчиво рекламировал мне прелести подневольной жизни, словно собирался продать меня самого.
Слушай, Макс! сказал Деррик. Давай найдём тебе ночлег, а? У Жанет очень маленькая комната и только одна кровать. Ты точно не выспишься. А завтра утром я за тобой зайду.
Не вопрос, дружище, кивнул я.
Мы неторопливо брели по той же улочке, которой пришли на рынок. Деррик крепко придерживал Жанет. После наших посиделок у девицы заплетались ноги.
Эй, красавчик! раздался томный голос откуда-то сверху. Не разжился деньжатами?
Давешняя красотка улыбалась мне из окна. Я невольно ухмыльнулся в ответ.
Сколько возьмёшь за ночлег?
За шесть седи моя кровать в твоём полном распоряжении до рассвета.
Ух, ты!
Затем она перевела взгляд на хихикающую Жанет и нахмурилась.
Но с женщиной не пущу. У нас со своим нельзя.
Мы быстро подсчитали остатки денег. Вышло девятнадцать седи с мелочью. Я заулыбался в предвкушении. Желания продолжали исполняться.
6. Настоящая принцесса
Божественный запах защекотал ноздри.
Подъём, Макс! Кофе почти готов!
Я с трудом разлепил глаза и чихнул.
Ап-пчхи!
Любичка звонко расхохоталась.
Да уж! Кавалер из тебя хоть куда!
Я растерянно огляделся и осторожно пошарил рукой под одеялом брюки были на мне.
Я что, уснул вчера?
Ага! плечи Любички тряслись от смеха. Галантный кавалер всю ночь храпел поперёк кровати и не дал бедной девушке выспаться. Учти деньги я тебе не верну!
Где-то я уже это слышал. В прошлой жизни, кажется.
Я храпел?
Ещё как! И всю ночь бормотал: девяносто шесть, девяносто шесть, бонусный уровень. Я уже решила, что ты сумасшедший.
Любичка осторожно сняла джезву с крохотной жаровни и разлила кофе по кружкам. Запах бодрящей волной поплыл по комнате.
Я почувствовал, что краснею от стыда. Ну, почему всё опять получилось через задницу? И ведь не докопаешься! Заказывал ночь с симпатичной девчонкой пожалуйста, получи. А что проспал без задних ног сам дурак!
Что-то слишком часто я остаюсь дураком в последнее время. Желания исполняются одно за другим, а толку от этого никакого.
Я вылез из-под одеяла и вцепился в кружку с кофе. Горячий напиток обжёг нёбо, окончательно прогоняя сон. Блаженство, чо!
Я допил кофе и искоса взглянул на Любичку. Она увидела мой взгляд и решительно тряхнула чёрными кудрями.
Даже не думай! Заплатил до утра вот тебе утро. И даже кофе, чтоб не слишком расстраивался. Но больше ни-ни!
Но я заметил, как блеснули глаза девушки. Схватил её за руку и решительно притянул к себе.
***
Через час я спустился по узкой деревянной лесенке и вывалился на улицу. Отыскал влажную от ночной росы деревянную скамейку, уселся на неё и стал думать.
Бонусный уровень получился с изрядным подвохом. Желания исполнялись, это верно. Но всё время с каким-нибудь вывертом. А это меня категорически не устраивало.
Может быть, надо чётче формулировать, подумал я. Да нет, тоже толку не будет. Ну, заказал бы я себе на остров именно девушек-блондинок. Так они оказались бы страшненькими. Или призраками. Или русалками, у которых от пупка сразу хвост.
В таком деле без эксперимента не обойтись. Надо что-нибудь пожелать, и заказать это предельно точно. Детально. Только что именно?
За спиной раздался тихий скрип. Я обернулся это владелец пекарни отпирал двери своего заведения, на вывеске которого красовался румяный рогалик. В животе немедленно заурчало.
Хочу рогалик! сказал я, обращаясь к утреннему небу. Свежий, тёплый и мягкий.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем с неба что-то упало прямо мне на плечо.
Тюк!
Я скосил глаза и увидел птичью какашку. Свежую и мягкую. Возможно, даже тёплую. И разумеется, в форме рогалика.
Да как так-то, твари?
Птичья стая носилась в воздухе, насмешливо чирикая. Внезапно птицы выстроились в кривые буквы, и я прочитал:
Эта работаит ни так!
Не так, значит?! А как??? Где, блин, нормальная инструкция? Я жаловаться буду!
Птицы метнулись влево, потом вправо, перестраиваясь на лету. Я увидел новую надпись.
Иди и купи!
Вот же, блин! Я поднялся со скамейки и вошёл в пекарню. Вышел оттуда с рогаликом и чашкой горячего кофе. За чашку пришлось отдать чуть ли не половину наличности посудой в Мозамбуни дорожили.