Или она хочет принять ванну, сказала Миннифер, окинув меня взглядом. Вы шли от самого Хакендена?
Наверное, глядя на меня, можно так подумать, сказала я, уже в который раз за этот вечер поправляя шляпу. Но нет я только поднялась на гору.
Миннифер, сказал Брэм, качая головой, ты практически сказала, что она грязная.
Я этого не говорила! Я предложила ей принять ванну! Это вежливость.
Она просто редко думает головой, сказал мне Брэм.
А Брэм думает столько, что иногда забывает, как дышать, сказала Миннифер. На самом деле, как только вы узнаете нас поближе, то скоро поймёте, что мы все несносные. А теперь как насчёт еды и ванны, а потом
Я с нежностью смотрела на них обоих, как вдруг на площадке лестницы раздался ещё один голос. К нам спускался шар света от керосиновой лампы, и я только теперь увидела, в каком огромном зале мы стоим. Мраморный пол был поделён на чёрно-белые квадраты, как шашечная доска. С потолка свисала люстра в виде стаи ворон, нападающих на змею. По стенам висели выцветшие гобелены, на которых отряды мужчин и женщин в чёрных плащах и остроносых ботинках строем шли через леса и переходили вброд реки. А на площадке лестницы стояла женщина, в руке она держала лампу, и свет падал ей на лицо. Она была очень-очень бледна. На пальцах у неё сверкали многочисленные драгоценные камни, и руки походили на какие-то длинные отростки разноцветных грибов. Её золотисто-каштановые волосы были завиты в блестящие кудри, а глядя на её платье из синего шёлка, тёмное и пышное, я сразу подумала о бурунах на вечерней реке. Я не могла сказать, сколько ей лет ничто в ней не намекало на её возраст, и это сбивало с толку, и пока она стояла на площадке, грациозно опершись рукой на перила, я подумала, что она очень похожа на изящную кошку.
Никаких ванн, холодно сказала она прекраснейшим голосом из всех, какие я когда-либо слышала. И поесть она может в комнате. Не нужно разводить суматоху. Мистер Гренуй будет здесь завтра утром, чтобы разрешить эту досадную ошибку.
Ошибку?! У меня внутри что-то оборвалось. По тому, как она на меня смотрела, я поняла, что «досадная ошибка» это я, стоящая перед ней в стоптанных ботинках и залатанном пальто.
Добрый вечер, мадам, сказала я, вскинув подбородок. Я не хотела вам мешать и прошу прощения, что пришла так поздно, но
Поздно? переспросила леди, спорхнув с лестницы и скользя ко мне по мраморным плитам. Неужели? Все эти годы мы ничего не слышали о Зите, а теперь девочка, утверждающая, что это она и есть, на всех парах прилетает к нам, как только появляется возможность унаследовать замок? Слишком пунктуально, я бы сказала. Она наклонилась ко мне так близко, что я чувствовала цветочный запах пудры у неё на щеках. Я буду с тобой совершенно откровенна: либо мистер Гренуй идиот, либо ты лгунья, двумя длинными изящными пальцами она взяла меня за подбородок. Да и выглядишь ты как горничная!
Я и есть горничная, ответила я, вывернувшись из её хватки. Но у меня есть письмо, и меня зовут Зита, как в нём и написано. Я вытащила из кармана письмо и показала ей.
Взгляд леди остановился на чёрной печати:
Да, письмо было отправлено. Другой вопрос настоящая ли Зита Бриджборн получила его. Разумеется, тебе известно, что эта семья самая могущественная и к тому же последняя из древних правящих ведьминских семей?
В-ведьминских?! На этот раз я не смогла скрыть дрожь в голосе. Неужели кучер всё это не выдумал?! Об этом ничего не было в
А книг по истории ты никогда не читала? спросила она мягко, наслаждаясь моей растерянностью.
Тех, где бы писали про ведьм, нет, прошептала я.
Леди шагнула назад и чуть отвела взгляд. Скептически поджав губы, она при этом загадочно улыбнулась и сказала:
Как удобно. Но думаю, сейчас поздновато разбираться со всем этим. Бриджборн ты или нет, утром мы наверняка это узнаем. Вы двое Придумайте, где её разместить. И она скользнула прочь, растворившись в сумраке зала.
Я смотрела ей вслед с открытым ртом. Брэм попытался взять мою сумку, но я одёрнула руку. Очевидно, что мне здесь не рады. Я не дам этим людям ни единого повода считать, что я им чем-то обязана.
Кто она? резко спросила я.
Злобная коза, ответил Брэм.
И страшно богатая, добавила Миннифер благоговейным шёпотом. Изби Хэрлит-Сент-Клауд. После замужества Кантакер, верная подруга твоей матери. Опекуны временно доверили ей дом после ну, после всего, что произошло.
Моя мать. От этих слов у меня в самом сердце затрепетали смутные воспоминания о фиалках и розмарине.
Что ты хочешь сказать этим «после всего, что произошло»? спросила я, когда Миннифер открыла панель в стене и вместе с Брэмом они повели меня вверх по металлической лестнице. Что произошло? Где все?
Брэм и Миннифер снова обменялись странным, непонятным взглядом.
Ушли, тихо сказала Миннифер. Вдруг она обернулась ко мне, в свете свечи по её лицу блуждали красноватые тени. Тебе нужно быть осторожной, Зита. Они все мертвы. Все Бриджборны. Твои мать и отец, тётя и дядя. Никого не осталось. Никого, кроме тебя.
Я чуть не уронила свою сумку:
Мертвы!
Мертвы как зимний начала было Миннифер, но сразу же захлопнула рот. Глаза у неё полезли из орбит. Какое-то время она боролась с собой, вцепившись руками в челюсть. Потом снова раскрыла рот, отвернулась, перегнулась через перила и разрыдалась.
Что такое прошептала я. Что это было? Ты в порядке? Я обернулась к Брэму, но тот только беспомощно смотрел, стоя руки по швам.
Всё хорошо, шмыгнула Миннифер, вытирая щёки. Просто икота.
«Никогда не видела, чтобы так икали», подумала я, но Миннифер уже пошла дальше по лестнице, и мы с Брэмом поспешили за ней.
Поднявшись по служебной лестнице, мы прошли через площадку мимо двух маленьких окошек. Они располагались практически впритык, буквально в нескольких дюймах друг от друга, но из одного был виден поросший плющом двор во мраке ночи, а из другого туманное поле в сумерках, где рядами росли подмёрзшие тыквы, и одиноко стояли несколько пугал. Но я даже не успела удивиться, потому что мы стали подниматься по второй лестнице, а затем по третьей. Наконец мы вышли в коридор с высокими потолками и оказались перед позолоченной дверцей, на которой были нарисованы ветряные мельницы на фоне неба.
Мы пришли, сказал Брэм, на этот раз голосом злым и низким.
Миссис Кантакер не уточнила, какую комнату отвести тебе, сказала Миннифер, утирая нос тыльной стороной руки. А в доме тридцать семь свободных спален. Но мы подумали, что эта понравится тебе больше всего.
Не ходи дальше по этому коридору, сказал Брэм, отпирая дверь. Говорят, он ведёт в места, которые лучше не видеть.
Не входи в комнату с табличкой «Зал психоза», сказала Миннифер. И если увидишь синюю лестницу, не ходи туда.
Знаешь, наверное, будет лучше, если ты вообще не будешь выходить из комнаты, быстро сказал Брэм. Мы придём за тобой утром.
Меня ввели в тёмную комнату с тремя огромными окнами, выходящими на запущенный сад, через который я сегодня проходила.
Это всё для меня? спросила я, поворачиваясь кругом. У меня никогда не было своей комнаты, а уж такой большой тем более, даже у миссис Боливер я делила чердак с выводком тараканов и парой гигантских крыс.
Конечно, это всё для тебя, рассеянно кивнул Брэм, а Миннифер пробормотала: «О чём это она?»
Брэм зажёг второй канделябр. Миннифер сказала, что принесёт чайник горячей воды для умывания. Затем, нервно переглянувшись, они вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Я слышала, как они шепчутся в коридоре. Мгновением позже в замке дважды тихо повернулся ключ, и они ушли.
Глава 3
Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что у меня на груди сидит ворон и смотрит он на меня парализующим взглядом хищника, который совсем не прочь полакомиться моими глазными яблоками. Его же глаза походили на яркие чёрные капли, гнездившиеся среди лоснящихся иссиня-чёрных перьев. Я под одеялом чувствовала его вес, когти пронзали ткань насквозь. В комнате было морозно, воздух немного влажный, словно я спала снаружи.
Мы с вороном уставились друг на друга. Но потом я всё-таки истошно завопила и забилась под одеяло. Птица негодующе каркнула и перелетела на каминную полку, откуда искоса воззрилась на меня с оскорблённым видом. А в следующий миг ворон вылетел в дымоход, и в очаг посыпалась сажа.
Мгновенно забыв свой страх, я спрыгнула с кровати, подбежала к камину и, прикрыв глаза от сажи, посмотрела вверх.
Не делай этого! крикнула я. Ты застрянешь!
Как-то раз у миссис Боливер в каминной трубе застрял воробей. В гостиную повалил дым, окрасив в чёрный цвет кружевные салфеточки и декоративные подушки, а когда я стала тыкать в трубу шваброй, чтобы устранить преграду, вниз на пепел упал воробей, а за ним шестеро поджарившихся птенцов в гнезде. Мама-воробьиха, глупая и храбрая, влетела в пылающую пасть трубы, чтобы остановить сияющее чудовище, поджаривающее её деток. Я тогда очень расстроилась и похоронила крохотных птичек на заднем дворе, по соседству с обширным кладбищем золотых рыбок миссис Боливер.
Но этот ворон, видимо, прекрасно понимал, что делает. Шорох крыльев становился всё тише и тише, потом совсем стих, и я понадеялась, что птица благополучно выбралась наружу.
После того как ворон скрылся и в трубе стало тихо, я отошла от очага и окинула взглядом комнату. Прошлым вечером я только мельком рассмотрела её в свете канделябра. Теперь, днём, комната оказалась ещё больше, чем я представляла. Над огромной кроватью висел фиолетовый полог. Пол устилали роскошные ковры. И каждую поверхность, каждое зеркало и все стёкла укутал иней.
Я вышла в центр комнаты, разглядывая глазурь, покрывающую ковры и мебель. «Как странно, подумала я. Видимо, в горах рано начинается стужа». Снаружи деревья только оделись в роскошные бронзовые и красно-коричневые цвета, листья отрывались от веток и кружили в воздухе. Свет лился сквозь огромные решётчатые окна; я подошла к ним, открыла створку и глубоко вдохнула свежий горный воздух.
Моя комната выходила на нечто, что когда-то, наверное, было лабиринтом из живой изгороди, но теперь от него остались лишь голые сучья и шипы на фоне замшелых камней и блестевших на солнце листьев. Мне открылась панорама замка, с обеих сторон меня окружали шпили, гребни крыш и маленькие узкие оконца. Я видела и лес, который при свете дня выглядел совсем не страшным и кольцом охватывал сад. Это был чудесный вид, дикий и почти не тронутый цивилизацией.
В дверь постучали. Я поспешила к ней и дёрнула за ручку. Было не заперто. Выглянув, я увидела стоящего перед дверью Брэма. Он теребил в руках шляпу и выглядел так, будто только что пришёл с улицы: раскрасневшийся, пахнущий свежестью.
Есть хочешь? спросил он без всяких предисловий.
Очень, ответила я. Доброе утро.
Ладно. Можешь поесть с нами. Боюсь, миссис Кантакер приказала, чтобы тебя не пускали в парадные комнаты, пока
пока они не решат, что я не отребье?
Ну, я не сказал бы, что она употребила именно это слово. Но мы питаемся так же, как и они, не волнуйся. Я приду за тобой, как только ты оденешься. И он ушёл.
Я закрыла дверь и какое-то время просто стояла, глядя перед собой. А потом улыбнулась. Жизнь налаживается. Я решила, что не расстроюсь, если действительно произошла ошибка, если они пригласили не ту Зиту и отправят меня восвояси. Я всю жизнь прожила без замка и наследства наверняка и оставшуюся часть проживу без них. И я решила просто наслаждаться этим приключением, пока оно длится.
У меня была только моя пыльная дорожная одежда, поэтому я подошла к большому старому шкафу и распахнула обе дверцы. Меня сразу же окутал запах сосны и сушёных роз, а глазам предстал великолепнейший гардероб из всех, какие я когда-либо видела. Здесь были наряды всех цветов от рубинового до бирюзового и тёмного, сумрачного зелёного, а также миленькие чёрные шляпки, небольшое зеркало, десятки пар туфель с яркими шёлковыми бантами и бархатными шнурками, подбитые мехом пончо, красивые пушистые пальто, роскошные халаты со сложным цветочным узором, а ещё множество чёрных накидок, чёрных перчаток и набитых украшениями ящичков.
Для меня это было чересчур вычурно. И всё-таки «Вряд ли кто-то станет возражать, если я что-нибудь позаимствую», подумала я, разглядывая все эти наряды. Может, никто и не помнит, что они здесь висят. А если помнят и возражают я хотя бы раз в жизни смогу поносить такую роскошь прежде, чем меня отсюда вышвырнут.
Я выбрала платье цвета густого тумана, поднимающегося над топями, и надела его. Сначала оно показалось мне слишком коротким, как будто сшитым на кого-то низенького и полного. Но потом случилось невероятное: нити как будто сместились, пощекотав мне кожу, и, взглянув в зеркало, я, к своему восторгу, увидела уходящий вниз шов и рукава длиной до запястий. В один миг платье село так, словно шилось прямо на меня.
Водя пальцем по ткани, я медленно выдохнула. У платья были очень пышная юбка и корсет из китового уса, который сам застегнулся, отчего мне пришлось резко выпрямиться. Я тихо ойкнула, но потом расслабилась, поняв, что это не столько платье, сколько транспортное средство, и в нём можно перемещаться как в автомобиле. Неудивительно, что богатые люди обычно всегда выглядят такими гордыми: одежда не позволяет им выглядеть иначе.
Я причесалась как можно лучше смочила волосы водой и безуспешно постаралась зачесать их в одном направлении. Потом несколько раз прошлась по комнате, восхищаясь своим нарядом и радуясь своему решению надеть его. В приливе уверенности я вскинула подбородок и, шурша шёлковыми юбками, выплыла в коридор.
Брэм ждал снаружи, прислонившись к стене и жуя стебелёк жухлой травы. Когда он меня увидел, у него глаза полезли на лоб. На миг я почувствовала себя польщённой, поскольку тоже считала, что выгляжу превосходно. Но потом его тёмные, точно грозовые тучи, брови опустились и он сказал:
Пойдёмте, мисс. Быстро. Я не знаю, что на это скажет миссис Кантакер.
Ой, испугалась я. Моя смелость вдруг покинула меня и скрылась в глубинах коридора. Я просто подумала
Платье очень красивое, похвалил Брэм и с мученическим видом быстро пошёл прочь. Мне пришлось перейти на бег, чтобы не отстать, и я уже не могла отделаться от мысли, что моя затея с переодеванием всё-таки неудачная. Мы снова прошли по маленькой железной лесенке в самое нутро дома, в коридор для слуг, где под потолком сушились лук и лаванда. Коридор был просторный, довольно холодный и мрачный. Я думала, что здесь повсюду будут сновать повара и судомойки, но увидела только Миннифер: она сидела на груде наволочек и зашивала одну синей ниткой. Миннифер помахала мне, её лицо просветлело но тут же осунулось, стоило ей увидеть моё платье.
Ой, сказала она. Я не уверена, что это хорошая идея.
Моя дорожная одежда вся грязная, попыталась я хоть как-то оправдаться. Я подумала
Нет-нет, всё в порядке, кивнула Миннифер. Просто Понимаешь, это её платье. Она собиралась надеть его на свой день рождения. Только ей так и не довелось.
Кто? спросила я. Ни к чему говорить загадками. Чья это комната, в которую вы меня поселили?
Греты, ответила Миннифер, уткнувшись взглядом в наволочки. Греты Бриджборн. Молодой хозяйки.
Меня пробрала дрожь, и милое платье вдруг стало мне неприятным, корсет впился в спину. Все Бриджборны мертвы
Мне жаль, я покачала головой. Даже не знаю, почему выбрала его. Пойду повешу на место.
И я бы так и сделала, но, когда я обернулась, в дверях стояла миссис Кантакер и смотрела на меня с жуткой напряжённой яростью. Этим утром она была в строгом фиолетовом платье, немного напоминающем мужской сюртук, на её шее и груди поблёскивали серебряные пуговицы, а юбки развевались сзади как паруса корабля.