А если случится драться?
Справлюсь своими силами.
Даже ножа при себе не имеете?
Я пожал плечами.
Мне он не требуется.
Как знаете.
Когда мы переходили по мосту, я на ходу полюбовался на уток, проплывающих стайкой внизу это были городские утки, они не улетали в тёплые края, а всю зиму оставались здесь и кормились тем, что подбрасывали горожане.
Миновав мост, мы попали в кварталы центральной части города. Дома каменные и высокие чаще всего в три этажа плюс чердак или мансарда. С каждым шагом мы становились всё ближе к Серой Башне, что возвышалась впереди, и я слегка побаивался встречи с ней.
Да уж, вот вам и ноябрь, сказал Тольскер.
Я взглянул на него начальник дворцовой стражи был весь покрыт снегом, усы побелели. Наверное, я и сам в тот момент походил на карпа, вывалянного в муке.
У меня на Родине, сказал я, ноябрь называется «хиндари».
Очень красивый у вас на Родине язык, ответил Тольскер, затем выдержал паузу и добавил. Только я не помню, чтобы в Талессии ноябрь называли «хиндари», в Талессии ноябрь называют «нэвэрэн».
Он с подозрением уставился на меня, хотя трудно было сохранять пристальный серьёзный взгляд под сплошным хлопьями снега, летящими в лицо.
Я пожал плечами:
Я из небольшой глухой деревушки в Талессии, и там свой особый диалект.
Он хмыкнул и отвернулся.
Вот чёрт меня дёрнул ляпнуть про «хиндари». Я тут же велел себе впредь держать язык за зубами и не болтать лишнего при этом субчике. Человек он, похоже, не глупый, и дотошный, и подозрительный. Отец всегда говорил мне: «Не шурши листвой у логова спящего эндгарра».
Случайная мысль об эндгарре вдруг вызвала у меня печальные воспоминания. Воспоминания о моей сестре. О моей погибшей сестре. Страшные картины того события пронеслись перед мысленным взором, образ умирающей сестры ясно возник передо мной.
Эли, милая Эли Эндгарр жутко её изуродовал, она вся была в крови, клочья плоти свисали из ран как рваные тряпки. Эли, милая Эли Отец всегда звал её Майрой. Мать Эльдой. А мы с братом просто Эли. «Эли» лучше имени на моей Родине и не придумаешь. Адри, Эли и Нри тройка неразлучных сорванцов, коими мы были всё детство: я, сестра и брат. Я был старшим, сестра средней, Нри младшим.
Каким далёким сейчас казалось то время, и моя семья, и моя Родина Прежде я и представить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь, в этом краю, и буду шагать по заснеженным улицам к Серой Башне.
Я поднял голову силуэт Башни возвышался впереди, утопая в снежной пелене. С каждым шагом мы приближались к ней. Я испытывал страх перед Башней, и он постоянно нарастал. Чем ближе я подходил к ней, тем страшнее становилось.
Я замер и начал судорожно хватать ртом воздух. Я чувствовал, что задыхаюсь, не хватало воздуха, я согнулся и обхватил голову руками. Она раскалывалась от боли, сердце бешено стучало, в глазах темнело.
Что с вами, мастш Рой? озабоченно спросил Тольскер, он и его люди остановились.
Что-то не то съел на завтрак простонал я. Сейчас пройдёт.
Я постарался взять себя в руки, успокоился, выпрямился. Из-за визита Тольскера я пропустил приём отвара и лекарств. Или нет я выпил отвар? Кажется, выпил. Тогда из-за чего случился приступ из-за моего страха перед Башней?!
Я в порядке, мастш Тольскер. Продолжим путь, ведите.
Ну, как скажете неуверенно ответил он.
И мы пошли дальше. Вперёд, к Серой Башне.
Глава 2. Аг-Винэос
Мы шли по улицам города Аг-Винэос столицы Стаентрада. Дорога была ровной, мощённая булыжником, дома возвышались на три-четыре, а то и пять этажей, по обочинам стояли фонари. Улицы были людны, всюду толпился народ, стоял галдёж. В центре столицы людно постоянно, будто то и не город вовсе, а один большой вечный рынок. Здесь даже ночью жизнь не затихает.
Сравнение с рынком не случайно. Всюду можно увидеть трактиры, лавки, лотки, уличных торговцев. Даже непогода, густой снегопад и холодная сырость не смогли согнать с улиц ни продавцов, ни покупателей.
Снег валил как сумасшедший, и на черепичных крышах образовывался толстый слой. Постепенно тая, он съезжал вниз и плюхался на дорогу. Люди с тревогой посматривали наверх и с криком отскакивали, когда очередной комок сырого снега летел вниз с четвёртого этажа.
Дорогу! Дорогу! хрипло рычал Адэран Тольскер, расталкивая людей перед собой. Дворцовая стража идёт! Дорогу, олухи! А, что б вас! Баранья башка!
Казалось, на его слова особо внимания не обращали. Прокладывать путь ему помогали двое помощников они почти не подавали голоса, но молча и методично распихивали людей на пути. Я следовал позади этой компании.
Недавний приступ мне кое о чём напомнил: перед встречей с Серой Башней нужно собраться. Я достал трубку и попытался на ходу набить чубук особой курительной смесью. Каждый раз открывая кисет, я видел символ, золотыми нитями вышитый на его внутренней стороне. На моей Родине этот символ означал букву AE. Набить чубук и зажечь трубку оказалось не так-то просто в условиях, когда вокруг бурлит людской поток и все толкаются, но у меня всё же получилось.
Ай! услышал я тонкий вскрик где-то внизу возле себя.
Я повернул голову и увидел чумазого мальчишку, он держался за руку, его ладонь кровоточила, пацан кривился от боли. Мы встретились взглядом.
Вы меня укололи! пискнул мальчуган.
Вовсе нет, ответил я.
Я видел, как вы какой-то спицей укололи меня в руку! обвиняюще бросил он.
Да? И что ты в этот момент делал?
Он растерянно посмотрел на меня, потом развернулся и бросился прочь.
Что там у вас? спросил Тольскер.
Воришка, сказал я. Хотел стащить у меня что-то.
Воришку я, разумеется, никакими спицами не колол пока он не вскрикнул я даже не замечал его и никаких спиц у меня с собой нет. Но я не ручаюсь за поведение моих перчаток. Обычно они очень ревностно охраняют мои карманы и кошели на поясе.
Мы продолжали путь. Снегопад не ослабевал, валило так, будто небо хотело за один день высыпать весь снег, заготовленный на зиму.
Тольскер подождал, пока я поравняюсь с ним, и прокричал, борясь с людским гулом вокруг и встречным ветром:
Почти дошли, мастш Рой. Вон, гляньте-ка.
Он указал вперёд и вверх, я проследил за его рукой и увидел, как прямо перед нами возвышается громадное строение, утопающее в пелене снегопада, но всё же различимое. Серая Башня.
Башня уходила высоко вверх, и не было во всём королевстве, да и во всём мире, строения, равного ему по величию. Башня была не только высокой, но и широкой. Вершина её повторяла форму короны с зубцами.
Башня вовсе не была круглой, как полагалось. Она была параллелепипедом, имела четыре угла и четыре стены. Та стена, где находился главный вход в Башню считалась фронтальной. Противоположная ей соответственно, задней. Две стены по бокам боковыми: левая и правая. От боковых стен отделялись громадные ветви, диаметр каждой превосходил высоту деревенского дома. Эти ветви были сделаны из того же строительного материала, что и вся Башня, но по форме настолько точно повторяли настоящие древесные ветви, что их легко можно было спутать с ними, а саму Башню, если смотреть издалека принять за гигантское дерево.
Сейчас громадные ветви бледными силуэтами проступали в пелене снегопада и гораздо больше походили на настоящие ветви дерева, чем в обычные дни. Башня и ветви выглядели причудливо при такой погоде.
Иногда на ветвях самопроизвольно загорались огни. Никто не знал, почему это происходит, и никто не управлял этим процессом и не изучал его. Вот и сейчас кое-где на ветвях, сквозь белое марево снегопада, матово светились огоньки красные и зелёные. Зрелище было завораживающим.
Красиво, да? спросил Тольскер, проследив за моим взглядом.
Да, вздохнул я.
Я всю жизнь служу во дворце, сказал Тольскер, но вид Башни до сих пор мне не приелся. Каждый раз, когда загораются эти огни, я радуюсь им так же, как в детстве. Помню, соседские дети и их родители стучали к нам в дверь и возбуждённо кричали: «Скорей на улицу, Тольскеры! На Башне опять горят огни!». И мы выбегали из дома и долгие часы всей улицей стояли и заворожённо смотрели, как горят огни на ветках.
Тольскер усмехнулся.
И как только они такую махину смогли построить, задумчиво сказал он.
Кто «они»? спросил я.
Тольскер пожал плечами.
Вам же известно: никто не знает, кто построил Башню. Это тайна, скрытая в веках. Летописи говорят, что Башни не было до Отатиса Первого. Да и Стаентрада тоже. До Башни тут обитали двадцать племён в своих деревнях, и весь наш край назывался «Долина Двадцати Племён». Затем появилась Башня, в ней поселился Отатис, он объединил племена и объявил себя королём нового государства, Стаентрада.
Получается, Отатис построил Башню? спросил я.
Куда там, усмехнулся Тольскер. Никому из людей не под силу ни построить подобное, ни спроектировать, ни даже разобраться в том, что это такое. Эти огоньки, к примеру что это? Как это делается? Откуда берётся этот свет? Что его создаёт? Наши вучёные магистши не могут объяснить происхождение этого света.
Но Башня была построена при жизни Отатиса?
Да. И вот что удивительно, мастш Рой: Башню возвели в довольно короткий срок. Всего за несколько месяцев! Вы можете себе это представить? Уму не постижимо! А потом Потом появился Отатис и поселился в ней.
Башню построили для Отатиса?
Тольскер пожал плечами.
Возможно.
Тогда почему вы отвергаете предположение, что Отатис руководил постройкой Башни?
Так гласят летописи. Нигде не сказано, что Отатис построил Башню везде говорится, что она лишь была создана при его жизни, и потом он её занял, и основал династию Отатисов. Вокруг Башни сначала вырос дворцовый комплекс. Вон, видите две башенки?
Тольскер показал пальцем с обеих сторон от Серой Башни стояли две поскромнее, они были круглыми и уступали Серой в высоте и ширине. Однако они неплохо смотрелись рядом с ней, выступая для неё словно рамкой для картины.
Тольскер продолжал:
разросся дворцовый комплекс, а потом вокруг разрослась столица наш город Аг-Винэос. Серая Башня и Отатис Первый ось, вокруг которой всё завертелось, основание, на котором возникло наше государство.
Мы продолжали путь. Снег валил, не переставая. Ветер дул в лицо, и приходилось щуриться, спасая глаза от снежинок. Дома вокруг то скрывали от нас Серую Башню, то она вновь появлялась, с каждым разом становясь всё выше и ближе. Она нависала над нами, как статуя бога-исполина, который вездесущ, всемогущ и всё видит, и от которого не скрыться.
Наконец, высокие дома расступились, и перед нами предстал дворцовый комплекс. Точнее внешняя защитная стена с зубцами и массивными красными воротами. Ворота закрыты. Перед стеной ров, заполненный водой. За стеной возвышались две боковые башни, а между ними громадная, уходящая вверх, Серая. Огоньки на ветвях продолжали мерцать, матовый свет отчаянно боролся с пеленой метели, но рассеивался в ней, растворялся.
Тольскер повёл меня в сторону. Мы двинулись вдоль рва, и время от времени я замечал стражников на другой стороне, совершающих обход вдоль стены. Также я видел солдат на стене, чьи силуэты мелькали за зубцами. Вот уж неприступная твердыня.
Пройдём через Ворота Морских Ветров, бросил на ходу Тольскер, не оборачиваясь.
Воротами Морских Ветров называли западные ворота, потому что именно с запада Стаентрад граничил с морем. Оно называлось Море Пфортуны.
Ворота Морских Ветров были такими же громадными и массивными, как главные, Красные Ворота. Они были выкрашены лишь наполовину нижняя часть была сине-зелёного цвета, символизируя море. Верхушка моря превращалась в стилизованные волны, а над ними нарисованы плавные извивающиеся белые линии, изображающие потоки ветра. Этими воротами пользовались, если король совершал путь к морю например, если с моря на Стаентрад двигалось вражеское войско, и король со своей армией должен выступить ему навстречу.
Мы прошли по широкому каменному мосту и добрались до ворот. Они тоже были закрыты, но в них имелась дверь. В двери находилось смотровое окошко, рядом стояли двое стражей.
При виде Тольскера они подтянулись и поприветствовали его, приложив кулак к сердцу.
Открывайте, бросил Тольскер одному из стражей, тот быстро кивнул, простучал в дверь особый ритм, и в окошке появились глаза.
Господэн Тольскер, сказал страж.
Глаза увидели Тольскера, на мгновение расширились, потом исчезли. За дверью зазвучал лязг, возня, и, наконец, она распахнулась.
Тольскер, двое его подручных и я прошагали внутрь.
Когда я проходил через Врата Морских Ветров, я ощутил, будто пересекаю какой-то невидимый барьер, границу, будто я продираюсь через стену из воздуха не крепкую, но ощутимую. У меня вдруг участилось дыхание, сердце забилось быстрее, по коже пробежали мурашки, и я почувствовал, что даже волоски на руках хоть и были скрыты под одеждой вздыбились.
Я поднял голову прямо передо мной возвышалась Серая Башня. Она нависала громадным исполином. Она меня видела. Дворец знал, что я здесь. Серая Башня знала.
Глава 3. Башня
Тольскер отослал своих людей вперёд, а мы продолжили неспешно идти вдвоём.
Миновав Ворота Морских Ветров, мы оказались в той части дворцового комплекса, которую занимала стража. Здесь был целый военный городок стояли казармы, находились площадки для боевых тренировок, оружейные склады, конюшни и прочее. Сновали стражи, от красных мантий рябило в глазах. Заметив Тольскера, каждый приветствовал его, приложив кулак к сердцу, тот отвечал лишь небрежным кивком или вовсе не обращал внимания.
Впереди мы видели одну из башен, что стояла рядом с Серой. Слева от нас вдали, за хозяйственными постройками, амбарами, оружейными, кузнями, можно было видеть огромный парк. Справа тянулись приземистые длинные строения.
Это, мастш Рой, Тольскер махнул вправо, казармы. Тут обитает королевская гвардия и дворцовая стража.
А что там? я указал влево.
Это королевский парк.
Огромный, присвистнул я.
Да, сказал Тольскер. Практически лес.
Башня впереди постепенно к нам приближалась. Возле неё стояли великолепные высокие здания в несколько этажей, которые вполне можно было считать дворцами.
В этих дворцах, сказал Тольскер, будто прочитав мои мысли, королевская семья не обитает. Живут они в Серой Башне.
А для чего же тогда дворцы?
Для приёмов и для размещения гостей и придворной аристократии. Вот в этом дворце, например, Тольскер указал на здание, к которому мы приближались, расположился посол из Гулиона. Сейчас, когда Стаентраду угрожает Норжская империя, нам понадобится их поддержка. Все королевства восточного побережья Моря Пфортуны должны держаться вместе, должны сплотиться, чтобы противостоять врагу с запада.
Продолжал валить снег, под ногами чавкало. Мы шли по мощёной ровным кирпичом дорожке. Вдоль неё тянулись фонари. Ещё был день, но они горели вероятно, их зажгли из-за снежной мглы так что наш путь сопровождался размытыми пятнами света, мерцающими то слева, то справа.
Чем ближе мы подходили к Серой Башне, центру всего дворцового комплекса, тем громче становился непонятный звук, раздающийся справа, из-за казарм. Он напоминал гул толпы. Когда казармы закончились, я увидел ряды тренирующихся солдат. Они были выстроены на плацу и выполняли боевые приёмы. Мимо прохаживался командир, грозно отдававший приказы, после каждого бойцы совершали нужное движение, хором громко крича. Командир чем-то здорово напоминал Тольскера.
Королевская гвардия тренируется, с теплотой в голосе сказал Тольскер. Я хотел спросить, не родственник ли ему этот крикливый командир, но промолчал.
Мы обогнули дворец, в котором разместился гулионский посол, и башню Тольскер сообщил, что она называется «Башней Дальней Равнины» и вышли на открытое пространство. Название башни меня заинтересовало, и я попытался внимательней её разглядеть, приметить какие-то особенности. Но кроме нарисованной на стене огромной ящерицы ничего больше не заметил.