Где конец раздорам? Или вы может присягнете Перценнию и Вибулену? Перценний и Вибулен будут выплачивать вам жалованье, а отслужившим срок раздавать земли? Или они возьмут на себя управление римским народом? Не лучше ли вам, первыми заявить о своем раскаянии?
Вопросы, обращённые к бунтовщикам, заострили их внимание на мысли о том, что сплоченность воинов в повиновении и верности императору есть залог безопасности, силы и неуязвимости всей Римской империи. Мятежники отступились от Гнея Лентулла.
На следующий день в лагерь прибыл Германик. Свою речь перед мятежниками он начал с прославления Августа, затем перешёл к победам и триумфам Тиберия, в особенности восхваляя те из них, которыми тот отличился в Германии вместе с этими самыми легионами. Далее он превозносил единодушие всей Италии, верность Галлии: нигде никаких волнений и раздоров. Это было выслушано в молчании или со слабым ропотом.
Потом он заговорил о поднятом ими бунте:
Где же безупречность былой дисциплины? Куда пропали ваши трибуны, куда центурионы? Вы все обнажаете свои тела, укоризненно показываете рубцы от ран, следы плетей, но вы войны, а хорошие воины совершенствуются в своём мастерстве, только лишь приобретая шрамы в бою! Вы наперебой жалуетесь и жалуетесь на изнурительность службы, тогда мне хочется задать вопрос: где былая доблесть и выносливость римских воинов, позволившая Риму превратиться из неприметного сельского поселения в огромную империю, или теперь римские легионы состоят из плаксивых и незрелых девушек? Германиком была взята явно неверная тональность общения с воинами. Вы упоминаете заготовку сена, строительного леса и дров, но всё это вызывается действительной необходимостью и изыскивается для того, чтобы не допускать в лагере праздности!
В ответ из толпы доносились возгласы:
Мы служим по тридцати лет и больше!
Божественный Август завещал нам деньги, где они? Когда Тиберий раздаст деньги нам?
А может Германик будет лучшим императором? Германик, кто-то с ехидством обратился к нему из толпы, если ты захочешь достигнуть верховной власти, мы поддержим тебя!
Тут Германик, как бы запятнанный соучастием в преступлении, стремительно соскочил с трибунала. Ему не дали уйти, преградили дорогу, угрожая оружием, если он не вернется на прежнее место, но он, воскликнув, что скорее умрет, чем нарушит долг верности, обнажил меч, висевший у него на бедре, и, занеся его над своей грудью, готов был поразить её, если бы находившиеся рядом не удержали силою его руку. Однако кучка участников сборища, толпившаяся в отдалении, а также некоторые, подошедшие ближе, принялись всячески побуждать его все же пронзить себя, а воин по имени Калузидий протянул ему свой обнаженный меч, говоря, что он острее. Эта выходка показалась чудовищной и вконец непристойной даже тем, кто был охвачен яростью и безумием. Воспользовавшись мгновением замешательства, приближенные Германика увлекли его с собою в палатку.
Максимилиан, подталкиваемый Гнеем Лентуллом, выступил вперёд, обратившись в собравшимся:
Все ваши требования должны быть удовлетворены! Ежедневная плата должна составлять динарий в день! После шестнадцатилетнего пребывания в войске вас должны увольнять! Вознаграждение отслужившим свой срок, нужно выдавать на месте и только наличными! Многие из мятежников не ожидали услышать согласия с их требованиями, поэтому среди легионеров произошло замешательство, многие стали переглядываться, не понимая как реагировать на призывы оратора, более смелые воины стали бросать положительные отклики на заявление Максимилиана. Чтобы повысить ваше жалованье, поднимем сборы с провинций, пускай Германия, Испания, Азия и Африка платят больше за римское владычество! Возрастёт риск восстаний со стороны населения провинций, ну и что! Перебросим вас подавлять восстания, тогда вам некогда будет жаловаться! Иначе, откуда в государственной казне возьмутся деньги для увеличения вам жалованья? Реакция на слова оратора у бунтовщиков была разрозненной, среди одних легионеров возникла внезапная тишина, среди других смутный ропот, угрожающие возгласы лишились прежней дерзости и в большинстве своём стихли, оратор, воспользовавшись общим временным успокоением, продолжал. Пускай император Тиберий отсрочит планы по прокладке новых дорог, строительстве мостов, постройке новых общественных зданий и кораблей! Римлян задушила проблема высоких ростовщических процентов при взятии денег в долг, от того многие обнищали, отдав свои земли и кров, чтобы расплатиться с займодавцами! Народ просит помощи у императора, Тиберий готов выделить сто миллионов сестерциев, чтобы раздать их взаймы на три года без процентов, а теперь эта мера под вопросом с учётом вашего мятежа. Среди ваших самых близких и дорогих вам людей есть должники, которые устали влачить бремя долгов от несправедливо высоких процентов?
В толпе возникло единичное восклицание:
Увеличьте моё жалованье, тогда я помогу своему родственнику расплатиться с долгами!
Эта реплика вызвала возмущения:
Т-с-с, не мешай говорить!
Максимилиан продолжал:
Пагубна строгость, а снисходительность преступление; уступить во всем воинам или ни в чем им не уступать одинаково опасно для государства! Дайте Германику время сформулировать предложения для вас!
Воины почувствовали, что от Максимилиана исходила попытка разрешить конфликт с позиции удовлетворения части требований воинов, они прислушались к нему.
В толпе прокатилось эхом:
Дайте время
Даём время Германику
Максимилиан вспомнил, у Германика в военном лагере находилась его беременная жена Агриппина и малолетний сын, который был здесь рождён и вскормлен в палатках легионов. Стремясь привязать к сыну простых воинов, его часто обували в солдатские сапожки. Солдатам нравилось, что у полководца в лагере находилась жена с ребёнком, так он казался ближе к простому народу и внушал уверенность в непобедимости римских легионов, ведь в противном случае, стал бы он ставить под удар безопасность своей семьи? В условиях восстания, жена и сопровождающие её слуги, обливаясь слезами, собирались в дорогу, нужно было покинуть небезопасное место.
После произнесения речи Максимилианом, Германик с ближайшим окружением удалились для принятия решения, за ними проследовал наш герой.
Максимилиан позволил себе обратиться к Германику:
Германик, покажи солдатам то, как они дороги тебе лично, они только этого и ждут, им важно ощутить свою значимость, они хотят проявления должного и заслуженного признания и уважения, тогда они готовы будут уступить. Выведи на трибунал жену и сына, скажи собравшимся, что готов отдать их в жертву ради славы воинов, если они того попросят.
Ты обезумел?! Без дисциплины солдаты это озверевшая свора собак! Ты не видел то, как они предлагали мне заколоться собственным мечом для их удовольствия?!
Они уважают твою жену и воспримут это как жест проявления почтения к ним. Солдаты сами не дадут в обиду твоего сына и супругу, я видел и слышал то, с какой симпатией они реагируют на их присутствие в военном лагере.
После перерыва Германик произнёс речь:
Жена и сын мне дороже всего на свете, но я часть римских легионов, именно с вами я проживаю путь воина, моя судьба не отделима от вас! И если вы считаете, что моя жена и сын должны быть принесены в жертву ради вашей славы, я сделаю это!
Вид несчастной беременной женщины, отданной на суд воинов, возымел должное действие. В воинах стали просыпаться стыд и жалость.
Германик продолжал:
Божественный Юлий Цезарь усмирил мятежное войско одним единственным словом, назвав квиритами тех, кто пренебрегал данной ему присягой; божественный император Август своим появлением и взглядом приводил в трепет легионы, бившиеся при Акции; я не равняю себя с ними, но всё же происхожу от них, и если бы испанские или сирийские воины ослушались меня, это было бы и невероятно, и возмутительно. Но ты, пятый легион, получивший значки от Тиберия, и ты, двадцать первый, его товарищ в стольких сражениях, возвеличенный столькими отличиями, ужели вы воздадите своему полководцу столь отменною благодарностью? Неужели, когда изо всех провинций поступают лишь приятные вести, я буду вынужден донести отцу, что его молодые воины убивают центурионов, изгоняют трибунов, держат под стражею легатов, что лагерь и реки обагрены кровью и я сам лишь из милости влачу существование среди враждебной толпы?
Но император Тиберий благосклонен к вам, и от его имени сообщаю вам: отслужившие по двадцати лет подлежат увольнению, отслужившим по шестнадцати лет дается отставка с оставлением в рядах вексиллариев, причем они освобождаются от каких-либо обязанностей, кроме одной отражать врага; ваше жалованье будет увеличено на двадцать процентов.
В ответ на речь Германика солдаты проявили покорность, признав его упрёки справедливыми. Они принялись умолять покарать виновных, простить заблуждавшихся и повести их на врага; просили оставить супругу и сына. Он ответил, что возвратить Агриппину не может ввиду приближающихся родов и близкой зимы, сына оставит, а что касается прочего, то пусть они распорядятся по своему усмотрению. Совершенно преображённые, они связали вожаков мятежа, увлекли их к легату пятого легиона Гаю Цетронию, который над каждым из них в отдельности творил суд и расправу.
Так закончился мятеж в Германских землях. Максимилиан приобрёл дружбу Германика, приближённого императора Тиберия. Отличная работа! Но прежде чем попасть на встречу к императору, Максимилиану нужно было найти Фортуната, и он, заручившись согласием Германика, двинулся в путь.
Глава 6 Парфия
Максимилиан, прибыв в столицу Парфии, город Ктесифон, сразу начал с поисков торговцев. Аран и Тиглат были неуловимы. Целыми днями они проводили встречи с разными людьми, в разных частях города, продавая свой товар и закупая новый. Пока Максимилиан расспрашивал местного торговца на рынке о местоположении братьев, они перемещались всё дальше и дальше, от одного дома богатого парфянского сановника к другому, от одной торговой лавки к другой.
Лишь на пятый день Максимилиану удалось поймать братьев в доме, который они арендовали. Сегодня они подводили итоги торгов в Парфии. Это была кропотливая работа по подсчёту прибыли. Вокруг были разложены таблички с записями по учёту передвижения товаров, счёты, сличительные ведомости и друге бухгалтерские премудрости.
Максимилиан решительно зашёл в комнату со словами:
Мир вашему дому! Я рад видеть вас! Вы видели меня в Греции рядом с Фортунатом перед тем, как взять его к себе попутчиком до Парфии. Я его друг, Максимилиан.
Братья без желания оторвались от подсчётов.
Добрый день! Да, Фортуната помним.
А где он?
Аран передразнил Максимилиана:
«А где он?» Мы не знаем где он. Целые сутки из-за него потеряли, и ворчливо добавил, из-за него наши конкуренты раньше пришли в дом сановника Акбэра и продали ткани вместо нас.
Максимилиан не обратил внимания на замечание Арана.
Куда он направился от вас?
Он исчез, ответил Аран.
Возникший разговор явно мешал братьям, отвлекая их от дел.
Поясните, упрямо продолжал настаивать гость.
Чтобы Максимилиан быстрее их освободил от своего присутствия, Аран принялся чётко и доходчиво всё рассказывать:
На подступах к Парфии мы сделали остановку в деревне, чтобы переночевать. На следующее утро проснулись, подготовились двинуться в путь, и слышим вокруг тишина. Обычно, он без умолку болтает, а тут нет града беспощадных слов! Он исчез, как сквозь землю провалился. Мы расспрашивали местных жителей о нем, потратили пол дня на его поиски, но никто не видел его.
Максимилиан поразился услышанному:
Он не мог бесследно исчезнуть! и в порыве охватившего гнева, он схватил Арана за грудки.
Отпусти брата, холодно произнёс Тиглат, приготовившись вынуть меч из ножен.
Максимилиан отпустил торговца, но продолжил расспросы:
Опишите мне подробно, что это был за местный перевал. Какие там местные жители, чем занимаются, есть ли среди них бандиты, воры, азартные игроки?
В этой глухой деревушке жителей почти нет. Помимо нас в этот вечер там остановился ещё один торговый караван, который направлялся вглубь Парфии, а также какая делегация, состоящая преимущественно из римских сановников и легионеров. Мы и наши слуги опросили каждого, никто его не видел.
Максимилиан прибыл в указанное торговцами поселение. Место было неоживленное, скучали даже животные и крылатые насекомые. Глухая деревушка была перевалом для торговых караванов и других делегаций от того, что здесь действовала хорошо налаженная ирригационная система. Здесь вдоволь можно было напоить людей, лошадей и вьючных ослов. Стоянка обросла хрупкими глиняными домиками, предназначенными для отдохновения путников.
Гостей встречали местные сторожилы, пожилого возраста. При знакомстве они приглашали главных в караване людей в самую большую глиняную хижину, где угощали их местной едой и напитками, взамен получая плату за постой. Местную общину возглавлял Ахримэн. Он и ещё несколько глав семейств общины встретили Максимилиана.
Мир вашему дому!
Деревенская делегация поклонилась Максимилиану:
Доброго дня, путник! Рады любому гостю! Здесь каждый напьется вдоволь воды и получит кров на ночь!
Максимилиана проводили в хижину, дав отобедать и прийти в себя после дороги.
Моё прибытие в ваши края преднамеренно и не связано с необходимостью сделать остановку в пути.
Но чем мы можем быть полезны тебе? спросил Ахримэн.
Максимилиан положил на стол пузатый мешочек со звонкой монетой, количество денег в котором явно превышало плату за постой.
Примерно месяц назад в один вечер у вас одновременно остановилось два торговых каравана и одна делегация из Рима, преимущественно состоящая из воинов. Первый торговый караван шел в Ктесифон столицу Парфии, его возглавляли братья Аран и Тиглат. Вы их должны знать, они всегда у вас останавливаются.
Да, мы знаем их.
Дело в том, что участником этого каравана был мой друг Фортунат, и, по словам торговцев, он куда-то исчез именно в вашем селении.
Всем доброго дня!
Разговор перебил мужчина, вошедший в хижину. Все отвлеклись от разговора о Фортунате.
Здравствуй, Фарзад!
Вот уже вторую неделю я не вижу у вас караванов! как бы ровно, без ехидства заметил Фарзад.
Если караваны и шли из Рима в Ктесифон, то уж точно не через твои полувысохшие колодцы с водой запаха ослиной мочи! ответил Ахримэн.
Очевидно Ахримэн и Фарзад конкурировали между собой за клиента. Общий разговор ненадолго ушёл в сторону обсуждения хозяйственных нужд ирригационных систем, но скоро вернулся к прежней теме.
Ахримэн ласково произнёс:
Но давайте не будем создавать для нашего гостя неудобного положения, свои дела обсудим позже. Дорогой гость, продолжи свой рассказ.
Благодарю за чуткое отношение к моей проблеме. Есть ли у вас среди местных жителей бандиты, может игроки азартных игр, люди, которые могли бы втянуть моего друга в опасное предприятие?