Только что сейчас с машины.
Ну что ж, разоблакайся да садись. Снимай котомку-то.
Пантелей стал снимать котомку, потом снял полушубок и остался в линючей розовой ситцевой рубахе и в жилетке, застегнутой на все пуговицы. От него так и несло запахом деревенской избы смесью запаха дыма, полушубка и печеного хлеба.
Садись, так гостем будешь, промолвила Акулина. Вот сейчас чаю напьемся. Анисья! Ставь-ка, девушка, самовар.
Самовар-то потом куда подать прикажешь? спрашивала Анисья. В горнице чай пить будете или здесь, в кухне?
А вот я сейчас у Трифона Иваныча спрошу. Ты ставь уж только, ставь
Я живо.
Анисья загромыхала самоваром и самоварной трубой. Акулина отправилась в комнаты.
Трифон Иваныч, Пантелей из деревни приехал. Племянник Вот тот самый, о котором я вам говорила, сказала она Трифону Ивановичу.
Тот был мрачен и хмурился.
Ну а мне-то что? отвечал он.
Как что? Да ведь он для вас приехал, чтобы в услужение, на место Андреяна
Ну, это еще там видно будет.
Трифон Иваныч Он у нас и остановится. Там в приказчицкой есть койка Андреяна.
Трифон Иванович промолчал. Акулине это не понравилось.
Что ж вы как будто и не рады, проговорила она.
Чего ж мне радоваться-то? Ведь он не мой племянник.
Странное дело! Я давеча вашему племяннику радовалась и угощала его, а вы моему племяннику и порадоваться не хотите.
Лучше бы ты и моему-то племяннику не радовалась, произнес он с неудовольствием.
Трифон Иваныч, он и на наших харчах будет
Пускай ест, авось не объест.
Вы когда же с ним рядиться будете?
Как рядиться? Какая такая ряда? Насчет чего?
А в приказчики-то, на место Андреяна. Ведь я его нарочно для этого выписала.
Не годится он мне в приказчики. Мы ему другое место сыщем.
Как же вы можете говорить, что он вам не годится, коли вы даже и не видали его?
Не надо и видеть. Человек жил в Москве в извозчиках, а ты его в суровскую лавку в приказчики ладишь.
Врете вы! Он, кроме того, в Москве яблоками торговал.
А у нас в лавке такой товар, чтоб с нежными материями обращение иметь. У него и лапы-то для этого не годятся.
Ну, уж вы наскажете! Парень он молодой, привык нет.
Пока он будет привыкать, так всех покупательниц у меня разгонит. Ведь у нас тоже не один простой народ в лавку заходит, а и дамы бывают.
Он и с дамами может. Нешто он дам не возил, когда в Москве в извоз-то ездил? Дамы у него и яблоки покупали.
Трифон Иванович нахмурился еще больше и сказал:
Не дури! Оставь Вот что!
Да что «оставь»! Я беспременно хочу, чтобы он у нас в приказчиках жил.
Мы ему другое место найдем.
А я не хочу другого места. Я хочу, чтобы он у нас жил. Что это, в самом деле, с утра как начали, так целый день все обижаете меня!
Она заморгала глазами и приготовилась плакать. Трифон Иванович опешил.
Ну, полно, полно Довольно Будет Ведь еще не сейчас его в приказчики брать Об этом мы еще поговорим.
Нет, надо сегодня уговор сделать. А сейчас пока вы хоть посмотрите его. Он парень расторопный, грамотный. Сем-ка я его сейчас сюда позову да чайком попою, а вы посмотрите.
Она направилась в кухню.
Зачем же сюда-то? остановил ее Трифон Иванович. Можно в кухне?
А то как же? Ведь и я с ним вместе чай пить буду. Неужто и мне в кухне?
Трифон Иванович махнул рукой и отвернулся.
Ты все-таки скажи ему, чтобы он ноги обтер, а то наследит еще у нас здесь в горницах пробормотал он.
Ну вот Учите еще Я сама теперь дама, так уж, слава богу, понимаю, отвечала Акулина. Он из валенок в сапоги переоденется. У него и одежа есть суконная. Ну так я приведу его сюда, обернулась она лицом к Трифону Ивановичу, улыбнулась ласковой улыбкой и спросила: Можно?
Трифон Иванович хотел сказать «нельзя», но улыбка Акулины была так приветлива, так добродушно-приятна, что он вздохнул и отвечал:
Ну что ж, веди Но это только ради праздника Ты знаешь, что у нас приказчики и все прочие наши прислужающие харчуются и чай пьют в приказчицкой.
Ну, хоть для праздника.
Она двинулась в кухню, но опять остановилась.
А можно его для праздника вином и закуской угостить? спросила она.
Трифон Иванович подумал и отвечал:
Пусть пьет, но только чтобы не напился.
Зачем же ему напиваться-то? Он парень трезвый. Вот вы его как только увидите сейчас, то так будете предпочитать, что больше старшего приказчика.
Ну, это уж дудки Много чести.
Как «много чести»? Да ведь мой племянник, мой сродственник.
Так что ж из этого?
Ну ничего, благодарю покорно. И на том спасибо. Больше-то, верно, я не заслужила? Ну ладно, я сама вам припомню.
Иди, иди Полно тебе привязываться-то!
Да что «привязываться»! Я даже думала так, что вы радостно его встретите, сами его угощать начнете и сами с ним рюмку-другую вина выпьете.
Иди, иди
Акулина удалилась в кухню.
Через пять минут Анисья внесла в столовую самовар, а спустя некоторое время явился и Пантелей. Акулина ввела его за руку. Он был переодевшись из валенок в сапоги. На нем был синий кафтан со сборками назади, на шее красовался желтый фуляр. В руке он держал связку сушеных грибов. Войдя в столовую, он взглянул в угол и начал креститься на образа.
XIX. Нимфа, сатир и пастушок
Вот он, Трифон Иваныч Пантелей-то этот самый говорила Акулина, указывая на племянника, когда тот перестал креститься на иконы. Ну, кланяйся хозяину-то, обратилась она к племяннику. Кланяйся и поздравь с праздником.
С праздником, господин хозяин. Дай вам Бог пробормотал Пантелей и низко поклонился Трифону Ивановичу.
Трифон Иванович еле ответил легким кивком на поклон и смотрел исподлобья. Пантелей переминался с ноги на ногу.
Ну, кланяйся еще раз да подноси хозяину деревенского-то гостинца, продолжала Акулина. Скажи: «Пожалуйте, мол, от чистого сердца»
Пантелей еще раз поклонился, протянул к Трифону Ивановичу связку сушеных грибов, которую держал в руке, и сказал:
Вот-с Деревенского гостинца от чистого сердца
Трифон Иванович связку грибов от Пантелея не взял в руки, но кивнул и проговорил:
Положи на стол. Потом приберут
Присаживайся к столу-то. В праздники у нас и при хозяевых сидят, толкнула Акулина Пантелея в спину. Вот, чайку попьем
Робко озираясь по сторонам, Пантелей сел. Акулина поместилась около самовара
Может, винца перед чаем-то выпьешь? спросила она Пантелея. В праздник у нас можно Хозяин добрый Он допущает Не любит только, чтоб на стороне пили, а при евонных глазах пей. Правильно ведь я, Трифон Иваныч?
Трифон Иванович промолчал.
Пей, пей продолжала Акулина и налила племяннику большую рюмку водки. Пей Уж ежели хозяин не препятствует, то, значит, можно. Трифон Иваныч у нас всегда такие слова говорит: пей за столом, а не пей за столбом.
Мы вообще по малости Малодушием не занимаемся, пробормотал Пантелей, перекрестился, взял рюмку, сказал: С праздником, и выпил, утерши губы рукавом кафтана.
Ну а теперь закуси
Пантелей протянул руку к тарелке с селедкой и, взяв пальцами кусок, положил его себе в рот, а пальцы обтер об голову.
Ты зачем же руками-то? Коли ты при хозяине, ты должен учтивость соблюдать и вилкой брать, заметила ему Акулина. На то вилки положены на стол. Жуй еще Вон там ветчина есть колбаска Только уж ты вилкой прибавила она.
Не не надо Довольно.
Пантелей махнул рукой.
Может быть, еще винца хочешь? спрашивала его Акулина.
С тобой ежели, за компанию.
Трифон Иванович, я выпью Пейте и вы
Трифон Иванович отрицательно потряс головой и отвернулся.
Да полно вам кикиморой-то смотреть! Выпейте Выпейте хоть со мной приставала к нему Акулина. Ведь даве звали же меня выпить Ну, я вам налью, а вы выпьете
Она взглянула в его сторону такими веселыми глазами, так ласково кивнула, сделав это, впрочем, украдкой от Пантелея, что Трифон Иваныч не выдержал и взялся за рюмку.
Ну, кушайте Будьте здоровы. Вам даже хорошо выпить Чрез это печенка успокаивается А то вы все злитесь. Вот и я выпью за ваше здоровье Пей, Пантелей, пей Хозяин ничего хозяин у нас добрый, а только вид у них такой грозный да сердитый.
Он выпил. Акулина начала наливать чай. Трифон Иванович не садился, ходил из угла в угол по комнате и косился на Пантелея.
Трифон Иваныч, вы что ж не садитесь-то? обратилась Акулина к нему. Нельзя же так, на дыбах А то словно бельмо на глазу Садитесь и вы
Я потом упрямился Трифон Иванович.
Нельзя и разговаривать, коли перед тобой маются из стороны в сторону. Садитесь Полно вам бормотала Акулина.
Трифон Иванович сделал еще несколько шагов по комнате и сел, взявшись за стакан. Пантелей давно уже звонко схлебывал чай с блюдечка.
Акулина тоже пила и тараторила:
У нас харчи хорошие Ты, Пантелеюшка, доволен останешься. Я при доме на манер хозяйки, потому хозяин у нас вдовый, стало быть, коли ежели что, всегда мне скажешь Да уж доволен будешь, только хозяина предпочитай Хозяина предпочитай и меня предпочитай, потому наш хозяин любит, кто меня предпочитает. Вон наш хозяин все сумлевается, что ты не сумеешь в лавке покупателям потрафить. А ты потрафляй Хорошенько потрафляй Ты приглядывайся, как другие делают Как другие, так и ты Потом нужно у нас, чтоб чисто одемшись У тебя одежа-то есть ли?
Да вот на мне отвечал Пантелей.
Ну, это армяк, а нам нужен спиньжак Да ничего Хозяин тебе купит спиньжак и жилетку, а там ты заживешь эти деньги. Жалованье у нас верное, хозяин не ужиливает.
Трифон Иванович слушал, вздохнул и хотел что-то сказать, но Акулина его перебила:
А насчет жалованья хозяин тебя не обидит, только старайся потрафить. Сколько, Трифон Иваныч, у нас Андреян-то получал?
Да ему на Андреяново место нельзя Я лучше его в дом в дворники проговорил наконец Трифон Иванович.
Нет, нет В дворники я не желаю. Я для того и отписала ему в деревню, чтобы он в приказчики приехал и при нас жил. Пусть на глазах существует. А в дворниках что такое? В дворниках он сейчас и избалуется. Жалованье тебе, Пантелей, на первых порах пятнадцать рублев в месяц, а там чего стоить будешь.
Да нельзя же, Акулина Степановна заметил Трифон Иванович.
Отчего нельзя? Все можно Полноте вам Ну, благодари, Пантелей, хозяина. Встань, поклонись и поблагодари
Пантелей встал и поклонился. Трифон Иванович насупился и отвернулся.
Вы чего надулись-то как мышь на крупу? продолжала Акулина. Вы думаете, что он не обрыкавшись-то?.. Так обрыкается Вот ведь у нас нельзя, чтоб селедки руками брать, потому руки должны чтоб всегда были чистые, обратилась она к Пантелею. В лавке у нас товар нежный, так нужно, чтобы его не замарать.
Это можно пробормотал Пантелей.
Опять же, коли ежели поемши, то чтоб об голову руки не отирать, потому через это дух Сморкаться у нас также в платок надо.
Это все возможно Мы политику-то знаем.
А знаешь, так и потрафляй Ну, выпей еще винца Хозяин ничего Хозяин дозволит. Вот, рябиновая есть. Пей И я выпью Пейте и вы, Трифон Иваныч.
Выпили.
А уж как он на гармонии лих играть, Трифон Иваныч, так просто удивительно! продолжала Акулина. Ты гармонию-то привез ли, Пантелеюшка?
Привез. В котомке лежит.
Ну, вот и хорошо. Потом ты нас потешишь, для праздника сыграешь. Выпьемте еще Чего тут? Ноне праздник Да и племянник приехал.
Трифон Иванович не возражал и уже первый выпил. Пантелей ободрялся все более и более, по мере того как ему ударяло в голову. Акулина тоже раскраснелась от выпитого вина.
Кончилось тем, что через час Пантелей, сняв с себя кафтан, играл на гармонии и пел. Акулина, приложа руку к щеке, тоже пела. Пели что-то грустное. Трифон Иванович сидел поодаль, клевал носом и слезливо моргал глазами. Кухарка Анисья тоже выпила для праздника.
Она стояла у дверной притолоки, слушала пение и почему-то заливалась горючими слезами.
XX. На другой день
На другой день Рождества Трифон Иванович проснулся с головной болью. Вчерашняя вечерняя пирушка с Акулиной и Пантелеем дала себя знать. Он вышел в столовую. Часы показывали девять. Акулина была уже вставши и заваривала чай около самовара. Трифон Иванович посмотрел на разрушенную закуску и на опорожненные бутылки и покачал головой.
Однако мы вчера того Изрядно проговорил он. И дернула меня нелегкая пить!
Ну вот В кои-то веки! отвечала Акулина. К тому же вчера был большой праздник. Уж коли в эдакий праздник не выпить, то когда же и пить!
С вами-то мне не следовало связываться.
А что ж мы за паршивые такие, что с нами не следовало?
Я про Пантелея Человек на место приехал наниматься, а хозяин вдруг с ним пить вздумал! Эво сколько высосали! кивнул он на бутылки.
Да нешто это мы одни? Мы по малости А тут и которые ежели приходящие пили Тут и Анисья после нас охулки на руку не положила. Ночью приказчики, вернувшись с гулянки, заглядывали и, поди, тоже выпили. Так ведь всю ночь на виду бутылки и стояли.
Приказчики сюда по ночам не входят.
Не входят, да вошли. Ведь вы нешто могли слышать? Ведь вы были без задних ног. Мы вас вчера с Пантелеем под руки взяли, свели в спальню, раздели и на постель уложили.
Ну вот что ты мелешь!
А вы нешто ничего и не помните? Хороши же вы были! Ну, да и то сказать: ведь вы старенький, годы уж ваши такие
Трифона Ивановича так и покоробило от этих слов. Он вспомнил, что действительно вчера сильно напился в компании Акулины и ее племянника. Ему сделалось совестно. Акулина между тем продолжала:
А только и блажной вы во хмелю Ужасти, какой блажной! Да и ревнивый. Вдруг ни с того ни с сего к Пантелею приревновали. Он меня по спине погладил ласковым манером, а вы сейчас ругаться
Не гладь другой раз отрывисто отвечал Трифон Иванович. Ведь ты из себя хозяйку разыгрываешь, хочешь, чтобы тебя почитали, как хозяйку, а где ж это видано, чтоб прислужающие люди по спине хозяйку гладили.
Да ведь он племянник.
Ну, это еще вилами писано, племянник ли он. Ты мне прежде паспорт его покажи.
Что ж, он покажет, что ж, он не беспаспортный. А только все-таки так ругаться не следовает, потому только он всего и сделал, что обхватил меня да пощекотал два раза по спине Ну а я щекотки боюсь и завизжала. Ведь вы даже драться лезли. Попомните-ка.
Башку даже прошибу, вот что я сделаю, коли во второй раз такое-эдакое случится. Что под рукой у меня будет, тем и прошибу. Да еще мало того, вон выгоню. Пускай убирается ко всем чертям! горячился Трифон Иванович.
Хвалитесь, хвалитесь! Вы озорник известный! Вас зависть берет, коли молодая бабеночка поиграть вздумала.
Сами вы сидите кикиморой и дуетесь как мышь на крупу, а с другим и поиграть не позволяете.
Не модель.
Да ведь коли бы я без вас, а то при вас.
Все равно не модель. Да ты ему и сегодня скажи: коли ежели он что я его сейчас в шею.
Нападайте, нападайте на беззащитную сироту на чужой стороне. И так уж его сегодня ночью приказчики поколотили, так что вот он вам на них жалиться хочет.
А ты уж с ним сегодня утром успела повидаться? ядовито спросил Трифон Иванович.
Знамо дело, сегодня утром умывалась в кухне под краном, так виделась. Да и ночью
Что ночью? вскричал Трифон Иванович и сжал кулаки.
Ну чего вы петушитесь-то! улыбнулась Акулина. И ночью вставала, когда драка-то вышла. Ведь я не каменная Тут такое буянство по всей квартире было, что упаси боже Мертвого так подняли бы
Отчего же я-то ничего не слыхал?
Оттого что очень сильно выпимши спать легли.
Что за вздор ты городишь!
А то как же?.. Мы даже оченно удивлялись, что вы ничего не слышите, потому весь дом на ногах был.
Трифон Иванович не знал, куда и глаза деть. Он сидел за столом потупившись и мешал чайной ложкой в стакане. Акулина продолжала:
Ведь тут словно на пожаре крик-то был. Вернулися приказчики домой с гулянки пьяные и видят, что неизвестный человек у них на койке спит. Чем бы у кухарки спросить, что, мол, это за парень такой, а они его за вора приняли да давай бить и вон гнать. Говорю им, что это, мол, наш новый приказчик, племянник мой, а они не верят Старший приказчик бросился к вам, чтобы вас будить, не знаю только, почему вы не встали.