Ужин по георгианской традиции состоял из двух перемен блюд, стол ломился от разнообразных угощений гости подкладывали себе те, что стояли ближе, и ели, пока не наедались. Затем лакей убирал все блюда и выносил новые, схожие с предыдущими, только без мяса, и запивали их белым вином вместо красного. Единственным, кто пил без остановки, был мистер Тилсон, хотя на него это заметного эффекта не оказывало разве что лицо его становилось все краснее.
После второй перемены принесли бутылку портвейна и блюдца с сухофруктами и орехами застолье продолжалось. Посреди дискуссии о том, придется ли снова воевать с Соединенными Штатами Генри и мистер Тилсон считали, что это неизбежно, Лиам с ними не соглашался, миссис Тилсон украдкой бросила на меня взгляд и поднялась. Подошло время нам удалиться и оставить мужчин в компании спиртного.
Не будем мешать джентльменам решать судьбу мира, кивнув, сказала миссис Тилсон и выплыла из комнаты, а я последовала за ней, и мы вернулись в гостиную, с которой для меня начался этот вечер.
Она расположилась в одном из кресел возле камина, и я поступила так же. Установившееся за этим безмолвие затягивалось. За ужином она почти не участвовала в беседе, и я так и не смогла понять, что она за человек и о чем с ней вообще говорить. Хуже того, я понятия не имела, что за человек я сама. Как доктор Рейчел Кацман я бы с радостью расспросила ее о сотне разных вещей: о процессе деторождения, об уходе за младенцами, о гигиене, о детской смертности. Будучи мисс Мэри Рейвенсвуд, я сидела, сложив руки на коленях, и не могла выдавить из себя ни слова.
Ваш брат большой шутник, да? сказала миссис Тилсон. Я не сразу поняла, как воспринимать этот вопрос, но ее скупая улыбка меня обнадежила. Мне не было так весело с тех пор, как я отказалась от театра.
Что вы имеете в виду под словом «отказалась»?
Лишь то, что я перестала туда ходить.
И почему же?
Он стал казаться мне слишком фривольным местом. Визиты туда не совместимы с моим христианским долгом.
Я знала, что Джейн Остен дружила с истово верующей миссис Тилсон, как знала и то, что Джейн Остен, пусть и серьезно относившаяся к религии, посещала театр, как только выдавалась такая возможность.
Надеюсь, вы не подумаете обо мне плохо, мадам, если я сознаюсь, что меня приводит в восторг перспектива посещения театра, ибо много лет у меня такой возможности не было.
Дорогая мисс Рейвенсвуд! Вам и положено развлекаться, пока вы в городе. Вне всяких сомнений.
Но и забывать о долге перед Спасителем все-таки негоже, пробормотала я.
Миссис Тилсон просияла.
Раз в неделю мы с сестрами и старшими дочерями читаем и обсуждаем Евангелие. Она добавила: Изволите к нам присоединиться?
Буду счастлива. Интересно, подумала я, она предложила это из вежливости или это действительно случится?
Мы улыбнулись друг другу. Не успела я придумать новую тему для беседы, как она произнесла:
Верно ли я поняла доктора Рейвенсвуда: вы впервые в Англии? И оба всю жизнь провели на Ямайке?
Впервые. Но брат учился в Эдинбурге и раз-другой бывал в Лондоне.
Конечно, ведь пересекать Атлантику так опасно.
Долгая война с Францией, которая сильно осложнила возможность выезжать за пределы Британских островов, закончилась только минувшим летом; люди до сих пор с трудом воспринимали мысль о том, что наступил мир. Она взглянула на меня я прочла в ее глазах невысказанный вопрос.
И все же ваши родители не считали климат неблагоприятным?
Наша кофейная плантация располагалась в горах, там климат умеренный. Я запнулась. Или вы имели в виду климат нравственный?
Мисс Рейвенсвуд! Она отвела взгляд. У меня и в мыслях не было вас оскорбить.
Я признательна вам за искренность. Она подкинула мне шанс поменять тему. Я должна объясниться. Мой отец, еще будучи юношей, получил наследство от кузена, которого толком не знал, и отправился туда, чтобы лично взглянуть на владения. Увиденное склонило его к решению посвятить собственную жизнь улучшению жизни тех рабов, что оказались в его распоряжении, и постепенному их освобождению. На это ушло много лет. После его смерти мы с братом решили продать землю и уехать оттуда. Если вам известно, какие нравы царят в тех местах, то вы сами понимаете, что действия отца не слишком расположили к нему прочих рабовладельцев.
Могу представить. Ее реакция полностью оправдала мои надежды: она застыла и вся обратилась во внимание. Об этом мистер Остен нам не рассказывал.
Мы постарались обойтись без огласки, насколько это было возможно. Мы не жаждем от мира похвалы, как не страшимся и порицания. И все же подобный шаг
Она взяла меня за руку и заглянула мне в глаза.
Мисс Рейвенсвуд! Я все прекрасно понимаю.
Тут распахнулась дверь обеденной залы, и в гостиную гуськом вошли джентльмены. Разговор потек на общие темы, и вскоре принесли чай. Миссис Тилсон, взяв на себя роль хозяйки, принялась за всеми ухаживать.
Желаете сахару? предложила она мне.
Я наелась его на всю жизнь вперед, ответила я.
Она положила на место щипцы и многозначительно на меня посмотрела. Сахар был продуктом, который в первую очередь ассоциировался с Карибами; его даже призывали бойкотировать в знак протеста против условий труда на островах.
Услышав мои слова, Генри, сидевший рядом, обернулся к нам.
Полагаю, сахар это порок, сказал он. Однако я не представляю себе жизни без него. Но я ведь слабовольное создание, раб собственных аппетитов, не так ли, Тилсон?
Как Одиссей, привязанный к мачте, согласился мистер Тилсон.
Вряд ли порок. Я оплошала. Мое замечание, пустой звук для миссис Тилсон, для Генри прозвучало как неподобающе прямой намек на проблемы геополитики. Потворство, роскошь но не порок. Не следовало мне так говорить. Не стоит множить заблуждения, поддакивая моим глупостям, мистер Остен.
Вы моя гостья, и я бы поддакнул и куда более вопиющей глупости. Он с интересом посмотрел на меня. К счастью, я избавлен от такой необходимости. Вы всего лишь произнесли вслух правду в нашем мире это редкость.
Я кивнула возразить мне на это было нечего. Подняв глаза, я увидела, что он все еще смотрит на меня, а Лиам погрузился в расспросы Тилсонов о той части Оксфордшира, откуда был родом мистер Тилсон.
Мисс Рейвенсвуд, подавшись вперед, тихо сказал Генри, надеюсь, вы быстро освоитесь в Лондоне. Я уловила исходивший от него тонкий запах: нечто вроде аромата свежевыглаженной рубашки и слабые нотки медикаментов, не вызывавшие отторжения. Обстановка здесь явно отличается от привычной вам.
Я признала, что он прав, но отметила, что неприятной эти отличия ее не делают.
Мы с братом полагаемся на вас вы, как Вергилий, проведете нас сквозь все местные круги.
Он выгнул бровь.
Надеюсь, вы не сравниваете Лондон с адом Данте. Хотя местами они, пожалуй, довольно схожи. Вам от таких мест стоит держаться подальше.
Вижу, без вашего покровительства мне положительно не обойтись. Я кокетливо выгнула шею и улыбнулась ему. Не будет ли наглостью напомнить ему о предложении познакомить меня с его сестрой?
Ну? требовательно осведомился Лиам, когда мы ехали домой в экипаже.
Ты был великолепен! Молодец.
Ты лучше скажи как он тебе? Симпатичен?
Весьма. Уже одно то, что он был самым любимым братом Джейн Остен, вызывало к нему неодолимый интерес. А еще то, каким персонажам она подарила его имя: Тилни своему самому очаровательному созданию и Кроуфорду самому неоднозначному. Но, пожалуй, скорее во французском смысле, чем в английском.
Слишком льстив и галантен?
Возможно. Но дело было не в этом. Тогда в чем же? Я снова вспомнила, как он на меня поглядывал украдкой, но с огоньком. Мне кажется, он бывалый повеса, сказала я и сама удивилась.
Он все-таки любимый брат Джейн Остен.
Думаешь, она тоже окажется кокеткой?
Не уверен. Но развивать эту мысль он не стал, только спрятал лицо в ладонях и шумно выдохнул. В целом он мне нравится. Но куда важнее, чтобы он пришелся по вкусу тебе.
Он мне вполне по вкусу. Вполне по вкусу для того, чтобы я могла исполнить роль потенциально удачной партии для человека, которому вскоре предстояло лишиться всех своих денег; такому джентльмену в качестве финансового парашюта пригодилась бы состоятельная жена. Будучи девушкой не первой молодости и, согласно нашей карибской легенде, сомнительного происхождения, я, пожалуй, идеально подошла бы сорокачетырехлетнему овдовевшему банкиру, что так и не оправдал надежд, которые он подавал в юности.
Перспектива оказаться в роли удачно попавшего ему в руки козыря виделась мне одновременно жуткой и уморительно смешной я словно очутилась в еще не написанном романе Джейн Остен. Именно поэтому мы и прибыли сюда под видом брата и сестры это была со всех сторон выгодная комбинация для того, чтобы поддерживать в нем интерес, чтобы всегда иметь повод быть рядом, пока мы не подберемся к Джейн Остен, к ее письмам и рукописи. На ухабистом пути домой я с удивлением поймала себя на мысли, что это работает так быстро и с виду так просто.
Вот только из меня кокетка так себе, призналась я, гадая, откуда вдруг взялась эта потребность исповедаться. События вечера неожиданно сильно выбили меня из колеи. Изъясняюсь двусмысленно. Перегибаю палку.
Не прибедняйся. Ты там флиртовала как бешеная.
Если это и был комплимент, то совсем не тот, что мне хотелось получить. Я внезапно поняла: я привыкла считать себя человеком, который не кокетничает, который прямолинеен в беседе и вслух говорит о том, чего хочет. А сейчас мне очень хотелось сменить тему.
Так откуда ты родом, Лиам?
Из Лондона. Почему ты спрашиваешь?
То есть ты действительно исконный британец? Или родился в другом месте?
Все мы теперь британцы. Это была официальная линия так начали говорить после Вымирания и всего, что за ним последовало. Подготовленная лучше других стран, Британия превратилась в оплот, прибежище для носителей английского языка со всего света и частично вернула себе статус империи времен девятнадцатого столетия, пусть и в иной форме, поскольку империи теперь существовали в виде идей, а человеческая изобретательность и воображение стали паровозами и угольными шахтами нашей эры.
Но некоторые британцы в большей степени, чем прочие. Так тоже говорили все: в обществе возникли иерархии, как это происходило во все времена. Вот ты исконный британец?
Повисла пауза.
Что заставило тебя в этом усомниться?
Я работаю с тобой уже больше года, но до недавних пор у меня такой вопрос даже не возникал. Хотя сама я Пяти минут беседы со мной хватит, чтобы понять я не британка. Он молчал, и у меня возникло ощущение, что я задела его за живое. Но это не имеет значения. Мне просто любопытно.
Что меня выдало?
Брось, это неважно.
Мне просто интересно. Что именно?
Отступать он явно не собирался.
Той ночью, когда ты вернулся домой после встречи с Генри Остеном, твоя речь звучала иначе только и всего.
Некоторое время мы ехали в тишине, а затем Лиам наконец проронил:
Я из Ирландии. Но уехал оттуда давным-давно. Я вообще не считаю себя Мысль он не закончил.
Ну что, разбираюсь я в акцентах? сказала я, надеясь перевести разговор в менее мутное русло. Непонятно, почему ему так не хотелось это признавать, но деваться было некуда, и я ощутила неловкость из-за его притворства, из-за того, что уличила его. Но во время подготовки он так убедительно изображал исконного британца; подкрепляла это впечатление его девушка, Сабина, я видела ее пару раз, когда она заходила в институт: вся из себя высокая блондинка, которая в скучающе-аристократичной манере растягивала гласные. И какая своеобразная ирония. Помнишь, мы прочли в той статье о восприятии местными иностранцев, что в 1815 году англичане ненавидели евреев и ирландцев больше, чем кого-либо? Больше, чем даже французов! Несмотря на только что завершившуюся двадцатилетнюю войну с последними.
Наши сиденья в фиакре располагались друг напротив друга, узкие и неглубокие настолько, что мы то и дело сталкивались коленями и бормотали извинения. Лиам откинулся назад, и его рот растянулся в улыбке.
Возможно, как раз поэтому нас сюда и отправили.
Из соображений этнического разнообразия?
Вроде того. Помолчав, он продолжил: Чтобы продемонстрировать широту своих взглядов. Стремление к равноправию и великодушие, присущие исконно британской ментальности. Сплошные достоинства.
Его интонация была настолько нейтральной, что я не могла понять, сарказм это или нет. Дальше действовать можно было двумя способами: отстать от него ну и пусть себе секретничает, либо надавить и узнать, в чем там дело. Вскрыть нарыв, скажем так. Как только эта ассоциация пришла мне в голову, выбор оказался очевиден.
Прости, если лезу не в свое дело, но я не понимаю, зачем тебе Важно ведь не то, откуда ты вышел, а куда пришел, и ты, как по мне, весьма преуспел в этом плане. Он не удостоил меня ответом. Ты написал прекрасную книгу, тебя выбрали для этой миссии, у тебя красивая девушка На этих словах он беспокойно заерзал, и я перефразировала: Ты так и не рассказал мне, как вы с Сабиной познакомились. Она ведь не из академических кругов? В каком-то аукционном доме работает, так?
Сто лет назад. В старшей школе.
Она тоже ирландка? Я решила не выказывать удивления, что бы он ни ответил.
Нет, конечно. Лиам запнулся, и я собралась было метнуть в него очередной вопрос, но тут он заговорил снова: Мы оба учились в Крофтоне.
Я знала, что это была одна из самых элитных закрытых школ, бастион исконно британского духа.
Так вы вместе со школьной скамьи? Как мило. Я всегда поражалась таким людям: неужели они успевали сформироваться как личности к шестнадцати-семнадцати годам?
О нет! В то время она не желала иметь со мной ничего общего.
Я задумалась.
Не очень-то она была тогда прозорлива, да?
Он не ответил. Мои слова повисли в воздухе, и, только когда кучер прикрикнул на лошадей и натянул поводья, я поняла, что мы уже дома, на Хилл-стрит.
На следующее утро я проснулась с ощущением, что куда-то опаздываю, на середине какой-то мысли, словно обдумывала все произошедшее во сне. Нужно было нанести утренний визит миссис Тилсон. И более того, нужно было спланировать ужин, чтобы дать симметричный ответ на гостеприимство Генри Остена. И времени у меня было немного, а ужин наподобие того, что подавали у него, первая перемена из семи блюд, вторая из шести требовал невообразимого количества хлопот.
Обычно я встречалась с миссис Смит после завтрака, но сегодня ждать так долго я не могла. Умывшись и одевшись, я поспешила прямиком к ней и тремя этажами ниже обнаружила ее в припорошенном мукой фартуке за приготовлением пирогов.
Желаете кофе, мисс? Что ж вы не позвонили?
Слуги терялись, когда я без предупреждения заявлялась вниз, но поводы для этого я находила постоянно. Меня манила кухня, жаркая и пахучая, место, где происходило загадочное, непростое действо.
Сколько времени у вас уйдет на то, чтобы подготовить ужин из большего количества блюд и более изысканный, чем обычно? Если помимо нас с братом будет, к примеру, еще три гостя?
Миссис Смит поджала губы и задумалась. У нее были темные глаза, широкое незлое лицо и крепкое телосложение, однако роста она была невысокого что вполне типично для людей, которым с раннего детства недоставало в рационе белка и приходилось много трудиться.