Сначала он увидел чью-то ногу, упершуюся в наклонный ствол, потом обнаженный меч, потом сквозь шум дождя прорезался голос:
Эй, красавчик! Не подвезешь ли усталого путника?
Полезай! Далеко тебе? Он бы и плату потребовал, да дождь заливал в рот. Не разбойник ли это, часом? Меч, теперь спрятанный в ножны, был какой-то странный.
Одна мозолистая рука ухватилась за козлы, накренив повозку, другая сжала его плечо, и путник (или разбойник) угнездился с ним рядом.
Ну и погодка, чтоб ее! Давай, погоняй! Рука и бок седока дышали теплом среди холодной мокряди. Куда путь держишь? Лицо незнакомца закрывала тряпка с двумя дырами, в которые смотрели ярко-голубые глаза. Разбойник то есть разбойница улыбалась.
Может, мужчина все-таки? Мало ли что груди, у мужиков они тоже бывают. Но нет: он точно знал, что рядом с ним сидит женщина. Глотнув дождевой воды, он закашлялся и хорошо, иначе мог бы ляпнуть что-то неподобающее.
На седьмом примерно ухабе она наконец отпустила его плечо и теперь держалась за сиденье обеими руками, глядя вперед сквозь прорези своей маски, струи дождя и бушующие под ветром листья.
Через полчаса дождь опять перестал, но она все молчала, и контрабандист решительно плохо понимая, в чем причина такой решимости спросил:
Ты из этих мест?
Разве я похожа на уроженку этой мокрой печальной земли? Она фыркнула будь она мужчиной, контрабандист принял бы это за смех. А ты откуда будешь? Едешь, похоже, из самого Колхари. Что везешь? Голубые глаза под маской моргнули. Этого ты мне не скажешь, ведь верно? Я тебя не виню, хотя могла бы подсказать, где что можно сгрузить. Понимаю кое-что в твоем ремесле. Меня зовут Вран. Она протянула руку, и контрабандист пожал ее, переложив вожжи в левую. А тебя? Хотя нет. Ее маленькие, утолщенные в суставах пальцы были жестче, чем у него. Вы, здешние красавцы, такие плотные, что так и хочется вас потискать, слишком скромны, чтобы назвать случайной попутчице свое имя. Так оно и должно быть в вашей странной земле, где женщины так забиты, что даже не верится.
Веснушек, насколько он видел, у нее не водилось. Назвать ей свое имя? Зная, что не сделает этого, он испытал прилив дружеских чувств.
Так ты иноземка? Я с вашим братом мало дела имел, но ты, как видно, находишь странными самые обычные для нас вещи. Правда?
Моя родина Западная Расселина. Что странно, так это что вы сами не смеетесь над тем, что делаете.
Над чем, к примеру? спросил он, готовясь услышать какую-нибудь нелепость.
Взять хоть тебя, сказала она, серьезная, как сам дождь. Ты, скорей всего, едешь, чтобы поддержать Освободителя, собравшего свои силы к востоку отсюда, в его правом деле. Я сама уже три месяца сражаюсь на его стороне, и это занятие при всем своем благородстве мне так надоело, что я решила вернуться к своим здравомыслящим соотечественницам и посвятить себя нашим разумным делам. Под маской прорезалась широченная улыбка. Деревья зашумели, дождь полил с новой силой. Мой земляк, услышав это, самое малое усмехнулся бы, а ты сидишь открыв рот, и в твоей красивой бороде ни ухмылочки. С другой стороны, порой кажется, что наши мужчины только и умеют, что хихикать. Они смеются над чем попало, день и ночь напролет, как будто ни о чем не хотят подумать всерьез. Может, они и правы так утверждают наши философы. Говорят, что раз мужчины не рожают, то и думать им незачем. Не хотелось бы тебя обижать, но признай, что это здравая мысль. Однако женщине, затерянной в этой странной и ужасной земле, порой хочется, чтобы плотный красивый мужчина повел себя хоть чуточку глупо. Могу поспорить, что ты едешь под дождем целый день и устал до смерти, поэтому дай мне вожжи и отдохни.
То, что контрабандист не сразу выполнил ее указание, озадачило ее не меньше, чем серо-зеленый край вокруг них.
Ты говоришь, что Горжик Освободитель находится где-то здесь? На востоке?
Я уже три месяца состою в его войске. Он расположился на землях принцессы Элины она отдала ему под ставку свой древний замок. Он, то со своим одноглазым подручным Нойедом, то с ближайшими сторонниками, то и вовсе один, разведывает окрестности, чертит карты, намечает, как ловчее напасть на графов и баронов, которые еще держат рабов. Освободитель очень умен. Туда, где господа ждут атаки, он посылает одного-единственного шпиона, чтобы тот взбунтовал рабов. А в имения, где господа подсылают собственных шпионов следить за рабами и доносить, где предательство подтачивает все изнутри, приходит войско Освободителя. Куда как умно! Но знаешь, он тревожит меня. Он, конечно, человек достойный, и цели у него благородные, только не могу я сражаться под началом одного мужчины в рядах других. Пойми, ее ладонь снова легла на руку контрабандиста, я ведь не зеленая девчонка с грудками не больше двух горсток песка, которые мальчишка для забавы сыплет на грудь своему приятелю. «Мужчина не способен владеть мечом, заявляют такие девочки. Мужчина не может сравниться силой, ловкостью, честностью и храбростью с женщиной». Чего еще ждать от птенцов, не залетающих дальше заботливого отцовского взора? Я так скажу: если мужчина способен драться, как женщина, уважай его не меньше, чем женщину. И не стану лгать: я бы дважды подумала, прежде чем скрестить своих двойняшек с мечами многих мужчин этой ужасной страны хотя в наших казармах меня бы за это высмеяли.
Говорила она с акцентом, но не с варварским, которого стоило ожидать так далеко на юге. Никаких проглоченных слогов.
Меня тревожит другое. Признав, что мужчины воюют не хуже женщин, ты все-таки чувствуешь себя неуютно, сражаясь бок о бок с ними, полагаясь на них, зная, что твоя жизнь зависит от их храбрости, преданности, чести и мастерства. Днем на привале и вечером у костра ты сталкиваешься с мелкой ревностью и враждебностью, которую они стараются прикрыть смехом и похвальбой. В них чувствуется та же обидчивость и неуверенность, что и в наших мужчинах, но наши хотя бы эти свои качества не скрывают и не пытаются их выдать за нечто разумное. Да, в этой стране я сражалась вместе с настоящими воинами, но женщина среди них всегда чувствует: они, занимаясь военным ремеслом месяцами и даже годами, могут быть настоящими воинами не дольше недели, а их шутки и смех лишь прикрывают то, что они остаются подлинными сынами Эйвха и несут на себе клеймо Эйвха. Да, дело Освободителя правое, и я уважаю его больше всех, кого встречала в этой странной земле. Его я встретила давно, в весеннюю ночь, при ясной, без ореола, луне. И замыслы его тоже были ясными, как лунные лучи, пронизывающие тьму. Мне были близки его взгляды, хотя ясности в запутанных делах я доверяю лишь постольку-поскольку. Потом, в своих странствиях, я слышала о нем все больше и больше, и ничто не противоречило тому, что он в ту ночь говорил. Наконец я пришла к нему и предложила свои услуги. Вряд ли он меня вспомнил, но дело не в этом. И все это время здесь то дождь, то туман! Как боец, он не уступает женщине а главное, в голове у него не драконье дерьмо. Я честно сражалась за него, но три дня назад прошел слух, что в этих местах были замечены наши женщины. Надоели мне чужие причуды и выверты, соскучилась по своим. Говорят, их видели в Винелете туда я и направляюсь.
Контрабандист слушал ее со сдержанным недоумением думаю, мы с вами отнеслись бы к ее словам точно так же. Высказывалась она прямо и подробно, совсем не по-женски. Но он, при всем своем пренебрежении к школярам, сам был в некотором роде школяр и ответил ей так:
Если этому слуху уже три дня, в Винелет идти не стоит. Я не слишком хорошо знаю эти места и не слишком бы полагался на то, что говорят парни вроде меня. Вопрос в том, куда идут твои подруги на север или на юг? В трех днях пути на юг от Винелета лежит Аргини, в трех днях пути на север порт Сарнесс. Он знал эти города, потому что последние два года не раз доставлял туда грузы.
Женщина, отстранившись, оценивающе на него посмотрела (дождь, похоже, перестал насовсем).
Ты не только красавчик, но и мыслишь красиво в вашей стране это такая же редкость, как и в моей. Складка ее губ говорила, что ему следует отнестись к этому как к похвале. Это он-то красавчик? Впрочем, с такой он не лег бы даже за деньги. Хотя если за хорошие деньги Даже из мужчин на мосту монету не выжмешь разве повернется язык спросить плату с такой воительницы? А любопытно было бы непривычно.
Ей бы еще хоть пяток веснушек
В это время года они, конечно, пойдут на север. И должны уже быть в Сарнессе, правда твоя. До него отсюда часа три езды.
Неужто? Он полагал, что не меньше суток, но география тогда складывалась исключительно из устных рассказов почему бы и к этой женщине не прислушаться?
Конечно. Вот доедем до перекрестка и сразу увидим Сарнесс, и корабли в его гавани, и Путь Дракона. Этот город очень красив с вершины холма на закате. Ты будешь об этом внучкам рассказывать, а я своих подруг разыщу.
Контрабандист со смехом тряхнул вожжами, но вол не прибавил ходу.
За последние пять лет он трижды видел хибары и склады Сарнесса и дважды заезжал в его сонный порт, чтобы попить там пива. Сидел за длинным столом с рыбаками, а море между плоскодонками сверкало на солнце. Потом садился хмельной в повозку, и вол тащил его на боковую дорогу, куда, как и теперь, лежал его путь.
Может, город и правда недалеко.
Что ж, сказала Вран три часа спустя, когда они стояли рядом у колеса, этот город и впрямь красив, но сейчас, в сумерках, да еще и в тумане, не видать ни его, ни моря.
8
Кусты и камни, напившиеся дождя, и в самом деле выдыхали густой туман.
Но если ты смотрел сверху на Колхари, сказала Вран, Сарнесс вряд ли тебя поразит. Однако и у этого города есть история, которая может быть тебе интересна.
Да? Мягкая, хотя и холодная, земля была приятна ногам.
Ты же спрашивал меня про Освободителя? Жаль, Путь Дракона сейчас не видно это хорошая примета. Да ты должен помнить его, если бывал здесь раньше.
Контрабандисту и верно помнилась, хоть и смутно, широкая пыльная дорога с севера на юг: с одной стороны город, с другой глубокая пропасть, где виднелись складские крыши, рыбачьи хижины, таверны и море.
Знаешь, когда-то дикие драконы весь Неверион населяли. До постройки Сарнесса скальный карниз, где проходит теперь дорога, служил им насестом взлетая с него, они парили над океаном и на него же возращались. Так, по крайней мере, гласят легенды. Сама я в это не верю, потому как еще не встречала дракона, который мог бы найти место, с которого он взлетел. Это глупые животные теперь они водятся только в Фальтах.
Контрабандист тоже слышал сказки об орлах и драконах, но живьем их не видел только изображения на посуде и полагал, что ни тех, ни других нет в природе.
Когда мы в последний раз приезжали в Сарнесс разжиться провизией, Освободитель показал нам один склад и сказал, что однажды залез туда, когда промышлял контрабандой: заднее окошко было открыто. Залез и не знал, что выбрать: железные молоты, предназначенные для ульвенской верфи, или оберегающие от падения амулеты для енохских горняков. Сказал, что теперь уже и не помнит, что выбрал. Помнит только, как стоял там и думал ну и сам склад, расположенный между пекарскими печами и боковой калиткой гостиницы. Все так и осталось на прежнем месте, хотя он сказал, что гостиница тогда была вдвое больше кое-какие постройки они снесли.
Раз он контрабандистом был, неудивительно, что выкинул это из головы. Небось и не взглянул ни разу на то, что вез.
Если то, что я знаю о контрабанде, верно, правда твоя. А в самой высокой части Пути, если верить местным преданиям, безумная королева Олин когда-то предостерегла полководца Бабару. Моряки ульвенской флотилии, которой он командовал, слышали ее пророчество со своих кораблей. По ее словам, следовало дождаться некоего знака, заключавшего в себе птицу и дерево. Была у меня подруга, так она наизусть знала все островные байки.
Да колхарийские ребятишки, играющие в мяч под этот стишок, вспоминают всю сказку, сами того не ведая. Но подруга уверяла меня, что на островах ее не рассказывают, несмотря на тех моряков. Здесь запомнилось, там забылось.
А то, что забывается там, помнят здесь, изрек контрабандист.
Не всегда, сказала Вран, испортив красивое изречение. Только если повезет. Еще дальше, в дальнем конце города, Путь поворачивает на скалы. Одноглазый помощник Горжика рассказывал нам, как работорговцы похитили их с братом у самого дома всего в сотне стадий южнее, а потом сбросили раненого брата с тех самых скал. Нойед тогда ослеп полностью, но говорит, что прежде они прошли через город, где накатывал на гальку прибой, смеялись дети, перебранивались ремесленники и прохожие. Он спросил тогда, как называется город, а несколько лет спустя понял, что начисто забыл его имя. Если это был и не Сарнесс, то очень похожий город, говорил он, и расположенный на Королевской дороге. Женщина вглядывалась в туман так, будто только что раскрыла некую тайну. Уж эти мне сказки
Итак, по твоим словам, шрам есть у Освободителя, а крив его помощник Нойед?
Горжик настоящий великан, нахмурилась Вран, и у него шрам на левой щеке, а Нойед маленький, щуплый, и у него всего один глаз но то, что он видит духовным взором, вполне возмещает потерю.
Некоторые говорят ровно наоборот, засмеялся контрабандист.
Я три месяца воевала под началом Освободителя. И входила в число его лучших разведчиков.
Но теперь ты его покинула. Я вот, к примеру, часто забываю, что делал еще вчера. Нельзя же требовать от человека, чтобы он помнил каждое слово, сказанное кем-то другим, или как этот другой был одет
«Впрочем, нет, подумал контрабандист, поймав ее взгляд. Она такими отговорками прикрываться не станет». Но он столько противоречивого слышал от разных, далеко не столь странных, людей.
До чего ж вы, красавцы, все серьезные! хрипло засмеявшись, бросила Вран, хотя он мог бы поклясться, что говорил шутливо. А такие вот плотненькие красавчики перечат честной женщине на каждом шагу. Но, как говорят у нас, ум делает мужчин еще красивее. И вот тебе мой совет, хитроумный красавчик: через тридцать стадий эта дорога соединится с Путем Дракона, где, как известно, императорские таможенники так и кишат. У меня нет причин думать, что ты хочешь избежать встречи с ними: по всем приметам ты обыкновенный возница, разъезжающий между рынками не считая того, что выбираешь ты пути поукромнее. Но если ты почему-то не хочешь встретиться с этими любопытными людьми, которым платит императрица, весьма здравомыслящая владычица ваша, езжай напрямки через земли принцессы Элины, а потом сверни на проселок, что идет вдоль границы Гарта. Таможенники каждый вечер расходятся на пять сторон от Сарнесса и караулят тех, кто надеется прошмыгнуть под покровом тьмы. Если ты тот, кем не кажешься, мой совет избавит тебя от хлопот, а то и спасет твою красивую шейку. Послушаешь его скорей доедешь туда, куда тебе надо. Нет, вскинула руку она, не трудись уверять меня в своей полнейшей невинности. Я ее под сомнение не ставлю и говорю просто так, в туман. Всего в стадии отсюда, с левой стороны, есть поворот на удобную полянку, где женщина и мужчина тоже может разбить себе лагерь. За последние три месяца я с дюжину раз наблюдала, как таможенники ее величества едут мимо нее, ни о чем не подозревая. Мне сам Освободитель ее показал: он останавливался там в свои контрабандные времена. Сворачивай с дороги между кипарисовой рощей и каменной осыпью, если, конечно, такому умному красавцу нужно укрытие что за глупая мысль!