Мы с мамой переглядываемся.
Еще не определились, отвечаю я.
Джорджия издает тихий смешок.
Хорошо, вы тут пока разбирайтесь, а я постараюсь не вонять, когда вернусь. Мгновение спустя ее шаги раздаются на лестнице.
Пока мама готовит кексы для заморозки, чтобы мы могли потом их разморозить, я роюсь в холодильнике в поисках чего-нибудь, из чего можно состряпать ужин. В итоге останавливаюсь на салате и запеченной курице с лимоном. Легкий, непринужденный, безошибочный вариант.
Когда к нам спускается Джорджия, ее волосы мокрые после душа, на ней хлопчатобумажные шорты и большая дырявая рубашка, которая, как я знаю, принадлежит Майклу.
Пахнет потрясающе. Вам помочь? Она собирает волосы и закрепляет их на затылке резинкой.
Можешь поставить чесночный хлеб в духовку, предлагаю я.
Мы накрываем на стол и садимся ужинать.
Иногда, когда я наслаждаюсь мирным времяпрепровождением в компании мамы и сестры, я не могу не думать о том, что прежде таких моментов у нас не было. Мы ходили по острию бритвы, жили в страхе перед очередной вспышкой гнева или чего похуже. Теперь нам больше не нужно об этом беспокоиться, но шрамы остались. Они никуда не денутся. Они врезались слишком глубоко, чтобы исчезнуть полностью.
По другую сторону мы оказались благодаря простому повороту судьбы.
Другим в нашей ситуации повезло меньше, и это то, о чем я никогда не забываю.
Глава восьмая
Майка прилипает к груди, тело покрыто потом. Несмотря на тень от тента и маленький портативный вентилятор на столе, я изнываю от жары. Вместо работы на игровом стенде Тельма заставила меня делать аквагрим.
Я? Аквагрим?!
Я уж не знаю, что пила Тельма, чтобы решить, что для меня это идеальное занятие. Художественной жилки во мне точно нет.
Кто я? Маленькая девочка с недоумением смотрит в ручное зеркальце, которое я ей протягиваю.
Я эм Разве это не очевидно? Бабочка.
О! Круто! Шурша платьишком, она упархивает прочь. Ее мама сует в банку для пожертвований несколько долларовых купюр и мчится за дочкой.
Я подзываю следующего ребенка, мальчика с копной рыжих волос и веснушчатым носом.
Хочу быть львом! гордо заявляет он и указывает на грудь.
Я поворачиваюсь к краскам и вздыхаю.
Сделаю все, что в моих силах, малыш.
Я бы предпочла быть сейчас с мамой и торговать кексами, но нет, мама досталась Джорджии. Клянусь, у Тельмы ко мне какая-то странная старушечья неприязнь.
Я окунаю кисть в краску и делаю все возможное, чтобы этот ребенок стал похож на льва. Все это время я веду светскую беседу и учтиво улыбаюсь. Дети замечательные, правда, они милые и пришли сюда повеселиться. Просто меня раздражает, что меня втянули в это дело, не проявив любезности и не спросив. Если бы Тельма меня спросила, я бы ответила «да», но она даже не поинтересовалась моим мнением, и я считаю ее выходку грубой.
Вся эта канитель продолжается, и нет ей ни конца, ни края.
Один ребенок хочет быть змеей, другой единорогом, третий человеком-пауком, четвертый планетой. Несмотря на отсутствие у меня художественных способностей, я из кожи вон лезу, чтобы удовлетворить каждую просьбу.
Маленький мальчик подскакивает ко мне и прыгает, как маленький кенгуру.
Привет. У него высокий и бодрый голос. Я Форрест, как
Лес?
Да. Он с энтузиазмом кивает. Можешь нарисовать на моем лице динозавра?
Я думала, ты захочешь машинку, произносит знакомый голос, и на плечо мальчика опускается большая загорелая рука.
Па-ап, протягивает Форрест, я передумал. Имею право.
Тайер улыбается сыну.
Ладно. Динозавр так динозавр. Как поживаешь, Салем?
Тебя зовут Салем? спрашивает малыш, широко распахнув глаза. Как город, где сожгли всех ведьм?
Я стараюсь не рассмеяться.
Верно.
Погоди-ка. Он делает паузу и задумчиво морщит нос. Пап, откуда ты ее знаешь? Он бросает на Тайера нетерпеливый, любопытный взгляд.
Она моя новая соседка.
Ух ты, круто! Форрест, кажется, удовлетворен ответом. Так можно мне розового динозавра?
Конечно. Я макаю кисть в розовую краску и принимаюсь за работу.
Ты высовываешь язык, когда рисуешь.
А? Я поднимаю глаза на звук голоса Тайера и случайно оставляю на щеке ребенка полоску розовой краски. Я беру влажную тряпку и вытираю ее, пока Тайер объясняет:
Когда ты сосредоточена. Твой язык. Ты его высовываешь.
Я не знала.
Ему словно хочется сказать что-то еще, но он предпочитает этого не делать. Я заканчиваю с динозавром (откровенно говоря, он похож на гигантский розовый шар, и в нем нет ничего от динозавра), передаю Форресту зеркало, и он радостно улыбается.
Класс! Спасибо, Салем!
Тайер качает головой, по его лицу расплывается широкая улыбка. У него белые ровные зубы, но на одном из клыков заметен скол. Это даже очаровательно. Он кладет в банку двадцатку, и я благодарно улыбаюсь.
Обязательно зайди в мамин киоск. Там кексы.
Его карие глаза загораются.
Люблю кексы. Хорошего дня, Салем.
И тебе.
Я смотрю, как он уходит, разговаривая с сыном, и вижу направляющегося ко мне Калеба. Я не думала, что он найдет возможность отойти от стенда своей семьи, где продаются пироги и что-то еще. В его руках две банки газировки, и при виде их я с облегчением вздыхаю. Калеб пристально наблюдает за Тайером.
Что здесь делает твой соседушка? В его голосе слышна издевка, и я даже не могу его за это винить, ведь Тайер заподозрил, что он накачал меня наркотиками.
Он передает мне банку диетической колы и выдвигает из-под стола пластиковый складной стул, пока я приглашаю к себе следующего ребенка.
Это же распродажа выпечки, она проводится в центре города и открыта для всех желающих. Я даю ему время на размышления, а потом добавляю: Его сынишка захотел раскрасить себе лицо.
Он делает глоток обычной кока-колы. Заметив, что я слишком занята, чтобы открыть крышку на своей банке, он протягивает руку и открывает ее для меня. Газировка бурно шипит.
Спасибо.
Не знаю, почему, но этот парень мне не нравится, продолжает Калеб, пока я выполняю следующий заказ на единорога. У него странное выражение лица, нечто среднее между замешательством и отвращением. Он какой-точудной.
Не уверена, что он чудной. Может, скорее угрюмый? Да, скорее так.
И это тоже.
Как дела на стенде твоей мамы?
Почти все раскуплено.
Я не удивлена. Его мама печет лучшие пироги в округе.
Ты купил для меня пирог с арахисовым маслом?
Он усмехается.
Да, детка. Сразу его убери.
Спасибо. Я бы тебя поцеловала, если бы не была так занята. Я покачиваю кистью. Ты не видел Лорен?
Видел. Она в будке для метания колец. А я-то думал, что это распродажа выпечки. Откуда тогда все эти случайные киоски?
Я бросаю на него взгляд.
С каких пор все, что делает Тельма, имеет логический смысл?
Хорошее замечание. Он проводит рукой по волосам. Они стали еще светлее, выгорели на солнце, которое он сполна получает этим летом, а его кожа покрылась темным загаром.
До его отъезда в Гарвард остаются считаные недели, из них одну неделю он проведет в отпуске со своей семьей. Мое сердце больно щемит. Даже если я не хочу поступать в колледж или переезжать в Бостон, это не означает, что я не буду по нему скучать.
Время это драгоценное сокровище, его количество ограничено, и его так легко растратить.
Я раскрашиваю еще нескольких детей, и очередь, к счастью, начинает сокращаться.
Умираю с голоду. Ты не принесешь мне поесть? У меня в бумажнике есть наличные. Я киваю на свою сумку. Она висит на спинке стула, на котором он сидит.
Мне не нужны твои деньги, детка. У меня есть свои. Он допивает газировку и встает. Я на минутку.
Он уходит, и я спиной ощущаю чье-то присутствие. Решив, что это он вошел в палатку сзади меня, я оборачиваюсь и произношу:
Вау! Быстро же ты обернулся!
Но за моей спиной не Калеб. А Тайер. Его сын стоит рядом и держит бумажный пакет с мамиными кексами. Я это точно знаю, потому что вчера вечером битый час наклеивала на них эмблемы с логотипом антикварного магазина. Бесплатная реклама, сказала мама.
Вы вернулись? Я всматриваюсь в лицо Форреста, чтобы увидеть, не размазалась ли моя чудовищная картинка с динозавром или не случилось ли с ней чего-нибудь еще, но нет, она такой же странной формы, что и раньше.
Мы тебе кое-что принесли. Тайер лезет в пакет и достает коробочку с кексом. Ты сказала, что тебе больше всего нравятся кексы из песочного теста, верно?
Поверить не могу, что он запомнил.
Да. Я беру коробку.
Вот, решил, что тебе пора перекусить.
Спасибо. Я и правда ему безмерно благодарна. Продуманный поступок с его стороны.
Он опускает голову в знак признательности и выводит Форреста из палатки.
Через несколько минут возвращается Калеб с целой коробкой лакомств. Его глаза сужаются, когда он смотрит на кекс, который я еще не съела.
Откуда здесь кекс?
Мама. Эта ложь слетает с моих губ еще до того, как я принимаю совестливое решение солгать о появлении кекса. Она вдруг подумала, что я проголодалась.
Заметил ли он, как дрожит мой голос? Почему я так нервничаю?!
Он озирается по сторонам и снова смотрит на коробку. Он сглатывает, и его глаза встречаются с моими. Он мне не верит.
Ясно. Он ставит коробку на стол. Пойду помогу своей маме.
Калеб! кричу я ему вслед, но он не оборачивается и исчезает в толпе.
Вот дерьмо.
Глава девятая
Снова сидя на крыше и любуясь закатом, я замечаю, как на улицу сворачивает незнакомая машина и останавливается перед домом Тайера. Я перевожу взгляд с необыкновенной красоты вечернего солнца на женщину, которая вылезает из внедорожника. Подружка? Бывшая?
С такого расстояния я вижу только, что она худая (тонкая и гибкая, как тростинка) и что у нее темно-каштановые волосы. Она направляется к двери, но не успевает дойти до крыльца, как дверь распахивается, и ей навстречу, распахнув объятия, выбегает Форрест.
Мамочка!
Вот и ответ на мой вопрос.
Она садится на корточки, обнимает мальчика и крепко прижимает к себе. Он отпускает ее и мчится обратно в дом, зовет отца. Я наблюдаю, как она в нерешительности стоит на улице, и вскоре появляется Тайер. Он босой, в шортах и простой хлопчатобумажной футболке. Он ставит на землю у своих ног маленькую сумку и скрещивает руки на груди. Он что-то говорит своей бывшей, его губы быстро шевелятся, а затем снова появляется Форрест с плюшевым мишкой под мышкой. Мишка каштановый, с красной ленточкой на шее.
Взрослые разговаривают в течение нескольких минут, и если судить по языку их жестов и телодвижений, они слегка разгорячены. Наконец она берет Форреста за руку и ведет его к своей машине, припаркованной у обочины. Тайер следует за ними с сумкой и кладет ее в багажник. Присев на корточки, он обнимает заплаканного Форреста и помогает ему забраться в машину. Потом захлопывает дверцу, поворачивается к своей бывшей, и они обмениваются еще парой фраз. Он возвращается у дому по дорожке, останавливается, машет Форресту, и автомобиль отъезжает.
Пока, пап! Форрест кричит в окно и машет маленькой ручкой. Люблю тебя.
Люблю тебя, приятель! кричит в ответ Тайер и смотрит вслед машине. Когда она скрывается из вида, он печально опускает голову и плечи. Потом разворачивается, чтобы вернуться в дом, но останавливается и вскидывает голову. Его глаза встречаются с моими, и мое сердце подпрыгивает оттого, что меня застукали. Он пристально смотрит на меня, а потом заходит на наш двор.
Что ты там делаешь, Салем? Его руки скользят в карманы, и он раскачивается на босых пятках.
Любовалась закатом.
Любовалась повторяет он. Что же тебя отвлекло?
Мой сосед. Он смотрит налево, где находится его дом, и поджимает губы. Вы ссорились. Его губы судорожно дергаются.
Как думаешь, почему мы развелись?
Я пожимаю плечами, обхватываю ноги руками и кладу подбородок на колени.
Не смогли решить, какие кексы вкуснее?
Широкая улыбка растягивает его губы, и я чувствую, что одержала своего рода победу.
Да. Обычно именно это создает или разрушает брак. Разные мнения по поводу вкуса кекса.
Никогда не знаешь.
Хм, мычит он и склоняет голову набок. Ты там часто зависаешь?
Да.
Почему? Вопрос задан низким протяжным тоном.
Потому что нравится.
А твоя мама разрешает?
Я подавляю желание закатить глаза. Я знаю, что это будет выглядеть незрело и никак не поможет мне выиграть спор.
Мне восемнадцать.
И ты живешь с мамой, уточняет он.
Ей это не нравится, признаю я, полагая, что он не успокоится, пока я не расскажу ему больше. Но здесь я свободна.
Боже, из моих уст это звучит так глупо, но именно это я и чувствую.
Свободна. Как птица? Мне стоит беспокоиться о том, что ты попытаешься взлететь с крыши?
Нет.
Вот и славно. Он смотрит на свой дом и делает шаг назад. Можете пользоваться бассейном в любое время, когда захотите. Ты и твоя сестра.
Ты знаком с моей сестрой?
Он приостанавливает свое отступление, его лицо морщится.
Да.
Ты как-то странно об этом говоришь, замечаю я.
Он проводит рукой по заросшей щетиной челюсти.
Она кричала на меня через забор, когда я пропалывал клумбы.
О, господи. Джорджия могла наговорить ему все что угодно.
Что она сказала?
Сначала она сказала, что у меня «классная задница», а потом спросила, свободен ли я.
Типичная Джорджия. Я пытаюсь не рассмеяться. У нее есть парень.
Он выгибает бровь.
Пытаешься меня предупредить?
Я бледнею, понимая, что это так и есть, потому что мысль о том, что Тайер и моя сестра вместе мне не нравится. Ни капельки.
Нет, говорю я, но без особой уверенности.
Я вдруг чувствую, что я встревожена, измотана, смущена. Взгляд Тайера опускается на нашу подъездную дорожку, потом на его босые пальцы.
Насчет няни
Да? Я хватаюсь за соломинку, за шанс сменить тему и отвлечься от мысли о том, почему меня, собственно говоря, беспокоит, что моя сестра флиртует с Тайером.
Тебе интересно?
До тех пор, пока это не помешает моей работе в «Бурном прошлом».
Он кивает, как будто именно это и ожидал услышать.
Мы что-нибудь придумаем.
Не дожидаясь ответа, он поворачивается ко мне спиной и возвращается в свой дом, ни разу не оглянувшись.
Глава десятая
Я перекидываю через плечо сумку, набитую закусками, бутылками с водой, диетической колой, купальником и другими мелочами, и отправляюсь в короткий поход в соседний дом, чтобы в первый раз остаться присматривать за Форрестом. Когда я сказала маме, что Тайер спросил, не могу ли я изредка сидеть с его сыном, она сочла эту идею отличной. Для меня это новый опыт и дополнительные деньги, которые я могу отложить на будущее.
Крыльцо свежевыкрашено, белый цвет такой яркий, что почти ослепляет. Откинув голову, я замечаю, что потолок веранды он выкрасил в светло-голубой. Гм-м, интересно.
Я жму на звонок и жду. Я слышу быстрые шаги и гул голосов. Кто-то бежит к двери.
Она распахивается, и я вижу Тайера. Он стоит, опустив ладонь на плечо сына и словно пытаясь удержать мальчика, который взволнованно подпрыгивает на месте.
Привет, Форрест. Я улыбаюсь ребенку, глядя на него сверху вниз. На его губах что‐то засохло, может быть, сироп с завтрака.
Спасибо тебе, что согласилась. Тайер уже готов поскорее выскочить за дверь. У меня большой проект, и я Он смотрит вниз на сына. Брать его с собой нелегко.
У моего папы фирма по ландшафтному дизайну. Да, пап? Сын смотрит на отца, ожидая подтверждения.
Да.
О! Я смотрю на его фургон, который теперь припаркован на подъездной дорожке. «Ландшафтный дизайн Холмса», читаю я вслух. Это ваша фамилия?
«Ландшафтный дизайн Тайера» красиво звучит, непринужденно замечает он, потирая челюсть. Я бросаю на него взгляд, и он хихикает. Да, Холмс моя фамилия.
Интересно, размышляю я, покачиваясь на пятках, и указываю мимо него. Ты пригласишь меня войти?
О. Он быстро качает головой. Извини, да. Он отходит в сторону, мягко увлекая Форреста за собой.