До встречи, Ник, сказала, повернувшись, чтобы открыть дверь, и шагнула под дождь, который заглушил ответ парня, но мне показалось, что я услышала что-то вроде «удивительная».
Глава 5. Райан
Я нашел отца стоящим на коленях в маленьком саду за домом. Ссутулив спину и напевая что-то под нос, он копался в земле. Я оперся плечом о косяк двери, ведущей во двор, и молча наблюдал эту умиротворяющую картину.
Брайан Донован был эксцентричным мужчиной средних лет, он легко брался за любую работу, будь то преподавание в Массачусетском технологическом или копание в грядках. Именно он дал деньги, чтобы я смог начать свое дело; с ним я переживал провалы и праздновал успех.
Он развелся с матерью, когда мне было шестнадцать, и переехал в Чикаго, чтобы преподавать право в местном университете. Тут и встал вопрос о моем поступлении, ведь меня приняли в Гарвард и Северо-Западный. Первый всегда был заоблачной мечтой, но улететь за тысячу миль от близких людей казалось кошмаром. И я подал заявление во второй, чтобы приезжать в Брейдвуд как можно чаще. Как раз тогда, перед началом учебного года, отцу вдруг предложили должность декана в MIT в Бостоне. Не знаю, было ли совпадением, что мой старик отправится жить и работать в город, который мог воплотить мой жизненный замысел, но тогда я счел это знаком и поспешил отослать документы в Гарвард. Новость разозлила и без того вечно недовольную мать: это было время долгих споров и решений, в результате которых мы с отцом улетели в Бостон, оставив ее одну.
Технически мать и без того жила одна после развода и моего переезда в Чикаго. Ее бесконечные претензии к нам двоим допекли меня еще в старшей школе, поэтому любой шанс свалить из дома был кстати. Есть много вещей в этой жизни, о которых мне следовало бы жалеть, но переезд тогда не входил в этот список. Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, останься я с матерью.
Райан, ты уже приехал! вырвал меня из мыслей радостный голос отца. Он сбросил грязные перчатки на землю, наскоро вытер морщинистые руки о штаны и поспешил заключить меня в объятия, похлопывая крепкой ладонью по спине.
Пап, мы договорились на два, сейчас половина третьего, улыбнулся я.
В самом деле? Похоже, я потерял счет времени. Он поправил очки на носу и оглядел меня с ног до головы, будто проверяя на целостность, и довольно кивнул самому себе.
Мы прошли в дом. Отец купил этот маленький двухэтажный коттедж сразу после нашего переезда. Дом был светлый и уютный, всегда чистый, поскольку мы оба в отличие от матери не были неряхами. Здесь часто тусовались, а иногда и жили мои друзья. Папа был готов принимать в своем доме кого угодно, лишь бы его гость почувствовал себя нужным и в безопасности.
Так когда ты летишь к Сидни? спросил отец, оборачиваясь на пороге кухни. Долгие прелюдии не его конек.
В начале октября. Свадьба Дэна запланирована на седьмое. Рассчитываю пробыть там не дольше недели.
Даже этого слишком много, съехидничал отец. Если мать не сожрет тебя раньше.
Вообще то мы созванивались на прошлой неделе, и она показалась мне милой.
Милой? Отец посмотрел на меня будто на обкуренного.
Она сказала, что очень скучает, я не был у нее уже Попытался вспомнить. С прошлого января.
Эта женщина ненавидит меня. Клянусь, она думает, что я удерживаю тебя в Бостоне силой.
Пап, она так не думает и знает, что я по уши в работе. И она все еще моя мать.
Он с недоверием покачал головой, что-то вынимая из духовки. Аромат сладкого молодого картофеля и мяса, запеченного в травах, разнесся по кухне. Я подошел к холодильнику и вынул пару бутылок пива, открывая их об железную ручку кухонного гарнитура, пока отец раскладывал овощи по тарелкам.
Хочешь отправиться на рыбалку в выходные? спросил я, ставя на стол миску с салатом. У Кея игра в эту пятницу, можем отпраздновать победу хорошим уловом.
Ты так уверен, что они победят?
Я всегда в нем уверен, без тени сомнения сказал я, отсалютовав отцу бутылкой.
Он поддержал этот жест, и мы принялись за обед, обсуждая прогнозы на игру и новое место для рыбной ловли. Это было любимое занятие моего старика и, поскольку он раньше жил в городе, где рыбалка запрещена из-за атомной станции, следовательно, был лишен этой радости, в Бостоне отрывался на всю катушку.
* * *
После обеда я заехал в офис, чтобы поставить подписи в документах и провести пару встреч. До отъезда нужно было сделать кучу звонков и убедиться, что работа не рухнет без нас со Сьюзан. Последняя держала меня в узде с той пьяной ночи в «Убежище», будто из воздуха организовывая работу, лишь бы ее босс не сидел без дела, хотя я и сам не любил отлынивать от работы и часто засиживался в офисе до ночи, спасибо генам отца.
Телефон на столе зазвонил:
Здесь человек из Boston Globe.
Опять? Я ведь уже дал интервью пару месяцев назад.
Я ненавидел прессу, а эта газета уже полгода долбила мой офис своим предложением, но Сью уговорила меня, шантажируя поездкой в Чикаго. Она считала, что это полезно для имиджа компании.
Да, и они совершенно точно говорили, что работа над статьей еще не закончена. Неудивительно, что она это помнила, ведь мозг Сью каким-то образом запоминал и с точностью воспроизводил каждую мельчайшую деталь. Просто дай парню сделать свое дело.
Хорошо, впусти! коротко велел, застегивая пиджак на верхние пуговицы.
Дверь кабинета открылась, и в помещение вошел тощий прыщавый подросток. Я оглядел его с ног до головы, поднимаясь со своего кресла.
Здравствуйте, мистер Донован! Меня зовут Стюарт Лэнгдон.
В Boston Globe теперь берут начиная со старшей школы? с удивлением прервал я.
Парень покраснел, выдавливая:
Мне двадцать. И я учусь в университете.
Пока я пожимал его потную ладошку, он пялился себе под ноги. Зашибись, сорок минут с недоучкой. Даже взглянул на часы, чтобы проверить свои расчеты, и вздохнул. Пятьдесят минут вообще-то.
Садитесь!
Указал парнишке на кресло для посетителей, сам же отошел к панорамному окну, чтобы сосредоточиться на чем угодно, кроме предстоящего допроса. Которого, кстати, не последовало. Я обернулся. Журналист все еще стоял посреди кабинета, оглядываясь по сторонам и заметно нервничая.
Можете начинать. Парень подпрыгнул.
Статья выходит в печать в конце октября. Нам нужны фото для первой полосы и разворота. Меня послали, чтобы я сделал кадры в непринужденной офисной обстановке.
Я прищурился. Не любил, когда меня снимали, эта информация не была новостью для журналистов. По всей видимости, Boston Globe было плевать.
Можете взять в Сети любую фотографию и прилепить на свою обложку, отрезал я.
Мистер Донован сэр Он снова покраснел, да что же это такое! Все фото в нашей газете эксклюзивны, мы не можем брать снимки из других источников.
Я поморщился от внезапной головной боли. Чертова Сью.
Ну конечно, хмыкнул я. Ладно, валяй. У тебя двадцать минут, потом у меня встреча.
Это была ложь. Не совсем искусная, но парень не подал вида, расчехляя свою сумку и устанавливая сборное оборудование. Он провозился добрых пять минут, направляя мне в лицо какой-то отражатель и навязчиво щелкая пробные кадры.
Сэр, не могли бы вы расслабиться и представить, что меня здесь нет? Знаете, как будто вы просто прибыли в офис, чтобы делать свою работу.
Я бросил на него испепеляющий взгляд и уселся в свое кресло, продолжая вчитываться в договор, который оставил на столе.
Прекрасно, только могу я попросить вас снять пиджак?
Это еще зачем?
Сделаем вид, что вы засиделись над документами, так будет естественней. Ну, вы ведь не можете целый день усердно работать при параде. Это сковывает движения и мешает.
Тебе то откуда знать, Питер Паркер?
Губы фотографа скривились. Я закатил глаза и снял долбаный пиджак, погружаясь в работу. Не успел абзац, отпечатанный на бумаге, закончиться, как меня снова прервали.
Отлично, просто прекрасно! Как насчет фото в полный рост у окна с видом на город? Пришлось нехотя оторваться от договора.
Знаешь, становится все трудней делать вид, будто тебя здесь нет. Я повторил его фразу, при этом рисуя в воздухе кавычки, но затем встал и отошел к окну.
Двадцать минут давно уже закончились, как и мое терпение.
Еще немного. Развернитесь лицом к Бостону! Я сделал, как он велел, убирая руки в карманы брюк.
Весь этот процесс напоминал что-то давно забытое. Щелчки фотоаппарата за спиной въедались в мозг, методично докапываясь до моментов, которые я хранил глубоко в памяти, но боялся открывать. Была причина, по которой ненавидел фотографироваться, ведь каждый новый звук, издаваемый за моей спиной, пробуждал внутри отголоски старой боли.
Думаю, достаточно. Резко развернувшись, я протиснулся мимо фотографа, наскоро раскидал документы по папкам и подхватил пиджак; посмотрел на часы, всем видом намекая, что хотел бы закончить.
Фотограф недоверчиво уставился на меня. Цепкий малый. Понимаю, почему такая газета, как Boston Globe, наняла его.
Большое спасибо, что согласились! с восторгом сказал он, листая кадры.
Можно подумать, у меня был выбор.
Моя ассистентка проводит вас. Всего доброго. Я опустил взгляд на камеру в его руках и почувствовал, как комната вращается.
Я снова разозлился и вышел из офиса, попросив Сью взять оставшиеся дела в свои руки. Нужно остыть и прочистить голову, но на этот раз другим, менее губительным для себя способом, единственным, к которому я прибегал всю свою жизнь, бег. Я всегда убегал.
Глава 6. Элли
Кристен врезалась в меня на пороге аудитории, схватив за локоть и потащив на последний ряд.
Как ты могла не рассказать мне? Я думала, мы подруги, зло проворчала она.
Что случилось? Рассказать о чем?
Ну вообще-то вчера ты укатила с учебы с офигенным парнем. Ребята сказали, что он футболист. Ничего не хочешь объяснить?
Нечего рассказывать. Мы познакомились всего неделю назад, он заказал серию снимков.
И позвал тебя на свой матч, зашипела Кристен, когда в аудиторию вошел преподаватель.
Откуда ты знаешь? Я с подозрением покосилась на подругу, доставая тетрадь.
Элли, это же футболист, у них в кодексе прописано зазывать красивых девушек на свои игры.
Вот уж не знала, что существует такой кодекс.
Ну и Скотт сказал. Делаю мысленную пометку побить Скотта за длинный язык. И этот кодекс правда есть, он называется «СВП»: сыграй, впечатли, переспи.
Из меня вырвался дикий смешок. Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала.
Ты это только что придумала?
Вовсе нет, эта схема стандартна у всех спортсменов. Поверь, я проверяла. Не могла понять, гордится она этим знанием или нет. Так вы сейчас на стадии «сыграй»?
Нет никаких «мы», но вот я на стадии «не пори чушь». Мой тон привлек внимание преподавателя.
Мисс Морган, мисс Пирс, делаю вам первый выговор! донеслось до нас предупреждение.
Да пожалуйста, скорчив рожу, зло прошептала Кристен, открывая свои лекции.
Зато теперь этот разговор наконец был окончен. Способность Крис раздувать из мухи слона часто бесила, но я дорожила нашей дружбой и на многое закрывала глаза.
Вторая волна расспросов обрушилась на меня в кафетерии, где уже ждал Скотт. Я стрельнула в него взглядом, на который он ответил милой улыбкой и выражением лица «прости, не убивай», ведь ранее рассказала ему про игру и билеты, которые вчера вечером Ник выслал мне на почту.
Значит, ты у нас теперь социально активная? спросила Кристен, и ее обиженный тон мне совсем не понравился. Конечно, в прошлые годы я не вылезала с учебы и работы, не общалась с парнями и не получала предложений от лучших рекламных агентств страны. Но какого черта?
Ничего не изменилось, перестань, Крис! А билетов, кстати, три, пихнула ее в бок.
Правда? Значит ли это, что мы можем пойти с тобой? радостно воскликнула подруга, ее глаза заблестели. Дайте Кристен повод пойти потусоваться, и она будет там раньше, чем вы закончите предложение.
Скотт молча наблюдал за мной, взвешивая каждый жест, пока Кристен прыгала на сиденье, решая, какая длина юбки допустима на матчах Национальной лиги.
После занятий, когда мы со Скоттом спускались по ступеням Института искусств, я рассказала ему, что Ник позвал меня на свидание. Теперь мой друг наконец заговорил.
Что изменилось, Элли?
О чем ты? Недоумение в моем голосе было искренним.
То ты шарахаешься от каждого парня в округе Кук, то вот уже неделю тусуешься с футболистом, принимая любое его предложение.
Эй, это нечестно. Я повернулась к нему, размахивая руками. Ты же сам велел перезвонить ему, что теперь не так?
Я не идиот, Элли. Почему Ник? Почему впервые за три года ты согласилась пойти на свидание?
Оно не первое, помнишь того парня с факультета графического дизайна Но Скотт оборвал мою речь жестом. Ладно, хочешь правды? Понятия не имею. Вздохнула и закусила губу. Все эти события: стажировка, предложение о работе, свадьба Дэна Я замолчала.
Так все дело в том, что твой брат женится?
Нет, конечно нет. Он скептически выгнул бровь. Не знаю. После переезда в Чикаго я была выбита из колеи, старалась полностью отдаться фотографии. Теперь мой брат женится на близкой подруге, а я будто была в какой-то спячке: очнулась, а люди на улицах летают на космолетах и общаются силой мысли.
Элли, мягко сказал Скотт, что случилось в Брейдвуде? Его рука легла на мое плечо. Я будто снова вернулась в то время, когда мне было восемнадцать и я стояла, совершенно растерянная, посреди кампуса Чикагского института искусств, надеясь, что жизнь станет такой, как раньше.
Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе! Отшутилась, сглотнув боль и натянув фальшивую улыбку. Вообще-то я надеялась, что ты поможешь выбрать подарок для ребят, а заодно и платье, прощебетала, меняя тему.
Скотт смотрел на меня еще какое-то время, затем кивнул. Я понимала, что мы к этому еще вернемся, только вот не знала, насколько скоро.
Вечером Ник позвонил, как и обещал. Мы проболтали о работе минут двадцать, я рассказывала о новой идее для его гостиной: она заключалась в том, чтобы совместить все четыре стихии на разных фото. Он рассказал, что тренер «Файр» совсем озверел и его варварский режим не позволял тусоваться до пятничного матча. Было решено сходить на свидание в воскресенье.
* * *
В пятницу арена «Солджер Филд» была переполнена, сегодня «Чикагские Факелы» играли с «Сиэтлом». Атмосфера на стадионе была фантастической, в памяти освежились все запахи этого места. Дэн с Моникой часто посещали футбольные матчи и приглашали меня присоединиться, нередко получая вежливый отказ. Поднявшись на свой сектор и оглядев толпу, я пожалела о прошлых решениях: футбол лучшая игра в мире.
Мы уселись на свои места в ожидании матча. Скотт напялил на себя все атрибуты, которые только можно было купить в сувенирном магазине внизу. Кристен же, наоборот, сняла с себя большую часть одежды, представ в образе истинной фанатки: светлые хвостики, короткий синий топ и пурпурная юбка чирлидерши, только под ней, кажется, не было обязательных для участниц группы поддержки шорт. Самый осенний наряд из всех, что тут скажешь. Я же ограничилась свободной толстовкой с эмблемой клуба, распущенными волосами и синими джинсами под любимые белые кеды.
Из динамиков заиграла музыка, свет замигал, и на поле выбежали девушки из группы поддержки. Стадион загудел, парни выкрикивали похабные словечки, а рядом громко фыркала Кристен. После танца на поле стали выбегать игроки, и я начала искать глазами восемьдесят седьмой номер. Даже отсюда Ник Каллахан в своей форме выглядел еще больше, чем в жизни.