Полина Андреевна?
Здравствуйте!
Присаживайтесь, пожалуйста.
Обстановка кабинета была скучной, как в учительской. Я увидела за дверью вторую комнату, не такую приглаженную, как эта. Шкаф, чайник на тумбочке, диванчик со сложенным пледом Заметив мой взгляд, Греков встал и прикрыл дверь.
Ну-с, Полина Андреевна, что вас ко мне привело?
Он сплел пальцы в замок, склонил головку набок и стал похож на внимательного участкового врача. Врача-грача.
Мой муж скрывает правду о своей семье, сказала я, подбирая слова. Меня это беспокоит. Я хотела бы узнать, кто его родители, чем они занимаются, где живут Правда, у меня есть только паспорт мужа
Ничего-ничего, этого вполне достаточно.
Я вытащила из сумки распечатанные страницы и протянула детективу. Он выудил из кармана очки, нацепил их и вслух прочитал:
Антон Иванович Мисевич. Та-да-дам, та-да-дам! Между прочим, знакомое лицо
Он вырос в Искитиме и жил в Новосибирске.
Ну, может, встречались. Рассматривая паспортные данные, Греков забыл о роли заботливого доктора и как-то подобрался. Значит, родители? А братья-сестры? Бабушки-дедушки?
Мне, конечно, хотелось бы узнать как можно больше о его семье.
Разумеется! Наследство-то от кого достанется? От покойной бабуси! А они часто обделяют нелюбимых внучков Надо успевать общаться, пока не поздно!
Я вспыхнула от унижения.
Вы о чем-то своем, Герман Ильич. Меня не интересует наследство моего мужа. Только его отношения с семьей.
Он насмешливо глянул на меня, словно говоря: «Ну-ну! Видали мы таких бескорыстных!»
Океюшки, Полина Андреевна, задачка ясна.
Его подозрения меня покоробили. Но это пакостно-ласковое «океюшки» чуть не заставило встать и уйти.
Если бы я так и поступила, все пошло бы по-другому. Я не сидела бы сейчас, прикованная наручниками к батарее.
Но уйти, когда все только начало двигаться к выяснению правды? Искать другого детектива? Вернуться и снова барахтаться в подозрениях?
Еще мне хотелось бы знать причину их ссоры, добавила я.
А, они поссорились! с глубокомысленным видом промолвил Греков. И что же такое случилось?
У меня зародилось нехорошее подозрение. Что, если передо мной тривиальный дурак? Каким-то чудом его занесло в профессию, где требуется если не ум, то минимальная сообразительность, и он ухитрился зацепиться за этот кабинет, за табличку на двери, за выщербленные ступеньки. Бабушкина приятельница клялась, что ее племянник лучший частный сыщик во всем Новосибирске. Но если подумать, престарелая тетушка не самая надежная рекомендация.
Именно это мне и нужно узнать. Я постаралась скрыть сарказм в голосе. Что случилось, из-за чего сын прервал с ними общение.
Да-да, понимаю-понимаю Та-да-дам! Он побарабанил пальцами по столу и попытался насупить брови. Маленькие коротенькие бровки поползли друг к другу еле-еле, как ослабевшие от голода гусеницы. Ваш муж что-нибудь говорил о ссоре?
Ни слова.
Хоть какие-то намеки?
Нет, ни одного.
Так не бывает!
Бывает, отрезала я.
Ну-у, тогда это дело довольно непростое!
Поэтому я и обратилась именно к вам, с фальшивой проникновенностью сказала я.
Мда. Ну ладно. Кроме данных о семье, что еще вы хотите узнать?
Ничего.
Греков прищурился:
Другие браки? Дети? Любовницы?
Боже упаси! Я испугалась. Нет, про любовниц ничего не хочу знать!
Кажется, детектив огорчился.
А дети? с надеждой спросил он.
Да нет у него детей!
Все так говорят! Абсолютно все!
А у вас есть? спросила я.
Он сник.
Нету. Не успел испытать счастья отцовства.
Ну, вот видите.
Детектив поднял голову и взглянул на меня оценивающе, будто прикидывал, не со мной ли в паре попробовать испытать это счастье. Мне стало не по себе, но тут он сменил тему:
Теперь давайте обсудим вопрос гонорара
Кажется, он назвал сумму исходя не из сложности задачи, а из того факта, что я москвичка. Это было дорого для меня. Но торговаться показалось еще противнее, чем безропотно заплатить, и я достала портмоне.
При виде наличных Греков определенно повеселел. Похоже, дела у частного детектива шли не блестяще.
Та-да-дам, та-да-дам! торжественно пропел он. С вами приятно иметь дело! Думаю, в течение нескольких дней все выяснится. И, снова напустив на себя сочувственный вид, добавил: Главное, не волнуйтесь! Берегите нервы! А с мужем вашим мы разберемся, как не разобраться, не разобраться никак нельзя, на то мы здесь и посажены
Под его воркование я ушла.
«В течение нескольких дней» сказал Греков. Нескольких это два? Три? Пять? И нужна ли я ему под боком или мне можно вернуться в Москву? Только теперь я поняла, как мало вопросов задала частному детективу. Мне хотелось, чтобы все исполнилось само, с минимальным моим участием.
Позвонил Антон. Мы мило поболтали. Я внутренне корчилась от стыда, выдумывая подробности наших несуществующих семинаров. Слава богу, он быстро закончил это мучение.
Всё, Полинка, я побежал! Счастливо, пиши!
Мне не доводилось прежде бывать в Новосибирске. Казалось бы иди гуляй! Изучай город! Ходи по музеям, сиди в кафе! Вокруг звенела весна, и воздух был напоен свежестью. Но я затворилась в своем пыльном номере и прилипла к окну.
Просидела так, пока не настало время идти на ужин. Мне не хотелось никуда выходить. Здесь время замерло. Я болтаюсь в неизвестности, как в болотной жиже, и пока меня не прибило ни к какому берегу. Вокруг лишь мутная вода и понурые ветки ив.
Чего я боялась? Каких всплывших тайн? Не знаю. То мне мерещилось, что отец гнусно поступил с Антоном, а мать была его молчаливой пособницей. То я воображала Антона, совершившего такую мерзость, что родители отказались считать его своим сыном. Нервы у меня были на взводе, и когда я прочла сообщение от Ксении: «Тебя ждет неприятный сюрприз», не стала ей ничего отвечать.
Катись к черту со своей таинственностью.
Ксения наводит тень на плетень. Пугает в надежде, что я кинусь вымаливать прощение. Мне было настолько не до нее, что я даже цветочного смайлика не послала в ответ, как делала обычно. Не успокоиться душе Ксении анимированным тюльпаном или розой в искорках.
Город окутали сумерки. Белеющие кисти черемухи превратились в скопление крошечных облаков, опустившихся на зеленый двор. Я стояла у окна, раздумывая, где бы поужинать, когда зазвонил телефон.
Поначалу я было подумала, что это Ксения. Собирается излить на меня волну возмущения за то, что я ей не подыграла.
Но на экране высветилось: «Герман Греков».
Полина, вы еще в городе? Греков говорил мрачно и как будто в нос. Нам нужно встретиться. Это срочно.
Что случилось?
Все при встрече!
Господи, да скажите хоть полслова! взмолилась я.
Не по телефону, отрезал Греков. Приезжайте, я в офисе.
Я тряслась в такси по разбитым дорогам и гадала, что же он разузнал. Есть люди, которые для самой пустяковой новости требуют очного разговора.
При первом же взгляде на Грекова эти подозрения вылетели у меня из головы. Герман выглядел плохо. Лицо опухло, под глазами лиловели круги. Он постоянно трогал двумя пальцами переносицу, будто проверял, на месте ли его нос.
Заехал в травмпункт, там вправили, сообщил Герман вместо приветствия. Отвратительная процедура. Хуже, чем ломать.
Я опустилась на стул.
Кто это сделал?
У меня мелькнула нелепая мысль, что нос Грекову сломал мой муж.
Я вам все расскажу, мрачно пообещал он. Чаю сообразите?
Все это начало приобретать характер легкого абсурда. Греков со своим старообразным личиком поврежденным! бессильно развалившийся на стуле; Ксения с безумными сообщениями; я, чувствующая свою неуместность в этой комнате и почему-то вину.
Я встала и занялась чаем. Все лучше, чем сидеть в ожидании, пока он соизволит рассказать подробности.
То, как хозяйственно Греков мною распоряжался, наводило на мысль, что нос ему разбили в процессе моего расследования. Чайник забулькал. Я нашла в шкафу коробку с пакетиками, заварила один в грязноватой чашке с отколотым краем.
А себе? спросил детектив, когда я поставила перед ним его чай. Тогда еще рафинад принесите. Я только сладкий пью
Я почувствовала себя Алисой в Стране чудес, которой командовала каждая встречная козявка. Молча принесла и рафинад, и вазочку, и чайную ложку, и салфетки.
Из вас хорошая секретарша получилась бы, похвалил Греков. Не думали сменить род деятельности? Вы чем вообще по жизни занимаетесь?
Я потеряла терпение. Мне стало казаться, будто дурацкие просьбы и бестактные вопросы лишь способ потянуть время.
В настоящее время я занимаюсь тем, что пытаюсь узнать хоть что-то о семье моего мужа!
Греков шмыгнул носом, охнул и снова схватился за переносицу. Приложил платок и буркнул:
А чего там узнавать! Живут в Искитиме, ведут хозяйство Как и всю жизнь жили! Та-дам! Не ожидали? А вы торопыга такая!
Он с хлюпаньем втянул в себя горячий чай. Я смотрела на него во все глаза.
В общем, запросил я данные на вашего мужа. Это дело небыстрое. Пока все проверяют, связался кое с кем из бывших коллег. Искитим город небольшой Все всех знают. Зовут их Он сверился с блокнотом. Макеевы. Иван Степанович Макеев отец. Лариса Семеновна Макеева мать. Ну и там еще братья отца, матери
«Другая фамилия», машинально отметила я.
А у Антона есть родные братья или сестры?
Сестры старшие, у каждой уж по своей семье. Детишек куча. Все поблизости живут. Там фактически частный сектор на Канатной
Подождите! А чем они занимаются? Отец, мать?
Отец шофер, мать на рынке торгует. Про сестер не выяснял. Вроде бы тоже к торговле пристроены
Ух ты
Мне надо было это переварить. Большая семья! Родные сестры! У Антона уже подрастают племянники!
Почему же он с ними не встречается?..
С отцом поссорился, будто нехотя проговорил Герман. Что-то папаша там ляпнул не подумав
Откуда вы знаете?!
Герман снова приложил платок к носу и уставился на него, будто надеялся увидеть кровь.
Я с ними пообщался, пробубнил он.
Что?
Пообщался! Герман понял, что от ответа ему не уйти. Не совсем по моей воле Трам-пам-пам такой получился
Какого черта, Герман Ильич, довольно спокойно сказала я. Что вы мне голову морочите? Расскажите, что у вас произошло!
И Герман рассказал.
Повествование его было сбивчивым. В середине он и вовсе понес про сломанную на катке тридцать лет назад лодыжку, и мне пришлось вернуть его к нашей теме. История оказалась простой.
Герман очень быстро выяснил фамилию и адрес родителей Антона. Собственно, через два часа после нашей встречи информация уже была у него. «Как профессионал я был обязан взглянуть своими глазами, вы понимаете!»
Он отправился в Искитим, на улицу Канатную. Иван и Лариса Макеевы жили в собственном доме. Во дворе стоял накрытый стол, шумел семейный праздник. Герман принялся бродить вокруг, тайком фотографируя собравшихся. Зачем? Этого он так и не смог объяснить. Увлекшись своим занятием, он обошел двор Макеевых и стал снимать со стороны сарая. Самоуверенность обошлась Грекову дорого. Его схватили, скрутили и затащили в сарай.
Как позже выяснилось, частного детектива заметили мужья сестер Антона. Невнятный мелкий мужичок, фотографирующий их детей из кустов, им чрезвычайно не понравился. Ему профилактически двинули по морде, привязали к стулу и достали топорик. «Обещали пальцы отрубать по одному, чтобы я сознался, на кого из их малышни нацелился А у меня лодыжка ломанная, я даже сопротивляться не мог».
Страшно перетрусив, Греков выложил все обо мне и о моем задании. Даже фотографию им показал. Оказывается, он тайком снял меня, пока я сидела у него в кабинете, дрожа как банный лист.
Умучить бы вас до смерти, Герман Ильич, бессильно сказала я.
Господи, что за дурак!
Зря ругаетесь, возразил Герман. После чая он как-то повеселел. Они, между прочим, обрадовались до неба. Та-дам! Не ожидали? Выпустили меня из сарая, налили за ваше здоровье и за здоровье сыночка своего. Хлопотали вокруг меня, все фоточку вашу просили рассмотреть. Муж-то ваш, оказывается, ни слова им про свадьбу не обронил!
Я скрипнула зубами.
Мой муж с ними не общается.
А, да-да, точно. Обидки семейные. Ну, отец с матерью на него зла не держат. Зовут вас завтра в гости.
В гости? ошеломленно переспросила я.
На смотрины, ну! Да не пугайтесь так, что вы! Познакомиться они хотят. Нормальное человеческое желание.
Герман присосался к рафинаду. Я сдержала желание выбить сахарный кусочек у него изо рта ложкой, словно белый мячик клюшкой для гольфа.
Все это уже всерьез отдавало абсурдом.
Вам надо поехать, внушительно сказал Герман. Чего вы тут сидите как эта. А у людей праздник.
Что за праздник?
Не знаю. Какой-то. Какая разница! Это же повод, а суть в другом!
Частный детектив разговаривал так, словно незаметно успел надраться. Я даже принюхалась, не несет ли из чашки коньяком.
Они вас ждут! Обрадовались, как дети, когда я сказал, что сынок-то их заневестился!
Заневестилась это про девушку, автоматически поправила я.
Как так?
Девушка достигла возраста невесты значит, заневестилась. Просторечие.
На просторечие Герман обиделся.
Мы, конечно, не Москва начал он, но я перебила:
В котором часу родители Антона меня ждут?
Ну, в шесть. Но сказали, что вы можете в любое время подъезжать, когда захотите. Еще уламывали меня ваш номер телефона им оставить. Но тут уж я не поддался!
Он горделиво зыркнул на меня, точно попугай из клетки, ожидающий поощрения.
Какой вы молодец, Герман Ильич, с сарказмом сказала я, стараясь не слишком раскатывать «эр». Геррррман хоррроший!
То-то же! Он с хрустом раскусил подтаявший сахар. По такому поводу премию не мешало бы выдать, как вы считаете, Полина Андреевна?
Я считала, что он провалил свое задание, и высказала ему это. Меня возмутило не желание запустить руку мне в карман, а та убежденность, с которой свой провал он пытался выдать за победу, словно продавец на рынке, расхваливающий покупателю заведомо гнилую картошку. «Отличная! Сладкая!»
Моей главной задачей было сохранить все втайне от мужа! Ухмылка сползла с лица Германа. Как вы теперь это представляете? Они в любой момент могут ему позвонить! Зачем вы вообще к ним полезли? Разве об этом я вас просила?
Так вышло!
Оно не само вышло, а вашими усилиями!
Ну засекли меня Что я, виноват?
Да, черт возьми, вы виноваты!
А вы голосок-то не повышайте, не повышайте!
Даже проследить за ними толком не смогли Частный детектив, тоже мне!
Вам бы угрожали пальцы порубать, я бы на вас посмотрел!
Герман обиделся.
Может, у них и номера вашего мужа нету, запальчиво выкрикнул он. А вы уже трагедию развели!
А если есть? И у вас еще хватает наглости выпрашивать премию!
Герман сердито забубнил что-то. Я не слушала.
Диктуйте адрес!
Все катилось кувырком. Семья моего мужа ждет меня завтра к шести Ерунда какая-то. И еще этот топор! Черт знает что натворил Герман. Если он, конечно, не врет.
Выйдя от частного детектива, я села прямо на ступеньки.
Родные Антона знают о моем существовании!
Что же мне делать?
Вокруг катались кругами дети на велосипедах. Хриплый мужской голос звал: «Ку-уся! Ну Куся!» Куся оказался старым подслеповатым ротвейлером, заблудившимся в трех кустах. Я провожала глазами его вислый черный зад, пока они с хозяином не скрылись за углом.
Если уж падать в кроличью нору, так до самого дна. Нет смысла застревать на середине полета.
* * *
Я надела длинное трикотажное платье. Выбор, собственно, был невелик. Или джинсы с футболкой, или спортивный костюм, или платье на пуговицах, которое можно носить как кардиган, если не застегивать. Темно-синий спортивный костюм условно спортивный, конечно же, выглядел стильно. В Москве я могла бы пойти в нем куда угодно, кроме театра. Но для знакомства с родителями моего мужа он не годился.