Эх, бабы! с упрёком в голосе произнесла Глафира Павловна. Она же девочка ещё молодая! Прошла через такие испытания! А вы её всё полощите и никак не перестанете!
Да ничего с этой обколотой не станет! отмахнулась Верка и, не желая признавать вину, добавила: Что вы её жалеете?! Да на ней же крест ставить можно! Она ж конченная! У неё вообще, этот, как его там, гепатит! Или СПИД! Они ж наркоманы, все с одной иглы колются! Я знаю. У Малахова в передаче видела.
«СПИД? Гепатит? трясясь от страха, думала я Только не это. Пожалуйста! Если мне придётся дальше жить в этом теле, то хотя бы не больной! Я со всем справлюсь! Все испытания пройду! Но только не это!»
Пока я дрожала от страха и обращалась к высшим силам, где-то в коридоре громко прокричали: «Завтрак». и Верка, тут же подхватив свои костыли, уверенно двинулась в столовую. Остальные соседки тоже стали собираться за ней, а мой заурчавший живот, подсказал, что было бы неплохо перекусить.
Откинув одеяло в сторону, я медленно приподнялась на локтях, села, а затем скинула ноги на пол. Не знаю почему, но эти действия дались мне намного легче, чем ночью.
Внученька, услышала я голос старушки. Ты куда? Тебе пока кушать нельзя. Сначала кровь надо сдать и вместе с тарой сходить в туалет.
Я перевела взгляд на свою тумбочку и отметила появление на ней небольшой баночки и направления на анализ, которые кто-то положил, пока я витала в воспоминаниях Наташи.
Спасибо. И за подсказку, и за то, что не берёте на веру все плохие слова обо мне, поблагодарила я защищавшую меня старушку и, наконец, перевела на неё взгляд.
Глафира Павловна оказалась невысокой полноватой ухоженной бабушкой с добрым лицом и белоснежными волосами, собранными в хвост. На ней был симпатичный выстиранный халатик в ромашку, длинные серые носки и синие резиновые тапочки.
Ты только не принимай близко слова этих змеюк. Перебирают чужое горе, чтобы о своём не забывать, отмахнулась старушка и беззубо улыбнулась. Договорились?
Постараюсь, сказала я, обрадовавшись, что нашёлся человек, который не против поговорить, и решила кое-что проверить. А вы не подскажете какое сегодня число?
Старушка явно удивилась моему вопросу, а затем кивнула, достала из кармана фиолетовый раскладной телефон, открыла его и вгляделась в маленький экранчик.
«Вот что мне нужно!» поняла я, смотря на старомодный «самсунг» в руках старушки, как путник на воду в пустыне.
Двадцать четвёртого января, наконец высмотрела нужную информацию моя собеседница.
«Всё правильно! чуть не подпрыгнула на месте я Вчера было двадцать третье! День рождения Ульянки! А значит, я переместилась в это тело сразу же после падения! Но что со мной всё же случилось?!»
Следующая мысль заставила холодный пот выступить на коже.
«Так, если я здесь, то что происходит с моим телом? Кто в нём? Неужели там Наташа?»
Что случилось? заметив взгляд, с которым я смотрела на телефон, спросила Глафира Павловна. Тебе нужно позвонить?
А можно? уточнила я и в глазах вновь появились слёзы.
«Только не Наташа, только не она».
Бери, деточка, бери. Я вижу тебе нужно, сказала старушка, без опасений протягивая телефон.
Спасибо, спасибо, произнесла я, дрожащими руками приняв раскладушку и быстро набрала хорошо знакомый мне номер.
Через некоторое время в динамике раздались гудки, а затем я вздрогнула, услышав хорошо знакомый мне голос, мой голос.
Было что-то жуткое в том, чтобы звонить самой себе, что-то неправильное.
По моей спине тут же промаршировал целый легион мурашек и я, дрожащим от волнения голосом спросила первое, что пришло в голову.
Алло, это Ольга?
Ничего умнее я не придумала, всё же в глубине души не верилось, что мне кто-то ответит.
Да, а кто это? удивлённо спросила Оля, услышав незнакомый голос, а я, наконец, поняла, что и как нужно сказать.
Это Наташа Фролова, чётко произнесла я, внимательно вслушиваясь в происходящее на том конце и боясь услышать хоть какую-то реакцию на это имя.
Кто? тут же с недоумением спросила моя московская версия, вызвав небывалое облегчение.
«Пришла пора узнать ответ на другие вопросы», подумала я и, сориентировавшись, добавила:
Из больницы. Как вы себя чувствуете? Как ваша голова?
А, так вы врач? облегчённо выдохнула понявшая всё по-своему собеседница и поспешила ответить: Спасибо. Всё уже хорошо. Голова, конечно, побаливает, но вроде тошноты и головокружения нет.
А как ваша Ульяна? Не сильно испугалась? задала я следующий вопрос, от которого в горле тут же пересохло.
Спасибо большое, всё хорошо. Слава богу, муж пришёл вовремя и услышал, как я упала, тяжело вздохнув, ответила Оля.
«Так тот непонятный тёмный силуэт в дверях, который я видела перед тем, как потерять сознание, был Серёжей?» облегчённо подумала я и поспешила закончить разговор.
Всё понятно. Выздоравливайте.
Нажав кнопку отбой, я сложила телефон, отдала его Глафире Павловне и как можно искренне поблагодарила.
Спасибо! Большое спасибо! Не передать, как сильно вы мне помогли!
Я думала, ты подруге позвонишь или бабушке своей, недоумённо посмотрела на меня старушка, а затем явно что-то поняв произнесла: Ой, Наташка! У тебя ж, наверное, голова болит после удара. Ты полежи пока, детка. Не спеши ходить. Позовут тебя.
«Она думает, что я не в себе и позвонила случайной знакомой вместо близкого человека, принимая горизонтальное положение и чувствуя себя абсолютно счастливой, поняла я. Плевать. Главное я выяснила, что Ульянкой всё в порядке. Сергей пришёл домой вовремя и не дал ей сильно испугаться. Да и приятно знать, что в моё тело не подкинуло никого лишнего. Мне-то Наташу, конечно, жаль. Но не хотелось бы, чтобы такой человек занял место рядом с моей семьёй. Лучше уж там буду вторая я, чем кто-то другой. Как бы безумно это ни звучало».
В это же время отделение реанимации и интенсивной терапии городской клинической больницы 15 г. Москва
Молодая русоволосая женщина с плотно наложенной на голову повязкой типа «Чепец» поставила телефон на беззвучный режим, заблокировала его и положила в щель между медицинской аппаратурой. Затем вернулась в положение, которое занимала перед тем, как зазвонил телефон.
Некоторое время она наполненными тьмой глазами безучастно смотрела перед собой, а после того как жуткая пелена развеялась, веки тут же закрылись. Только лежащий в неприметной нише мобильный телефон намекал на то, что здесь произошло нечто странное.
Глава 3
Фролова, ты кровь сдавать собираешься? услышала я недовольный голос вошедшей в палату женщины. Сколько тебя ждать можно?!
Уже? очнувшись от размышлений и повернув голову в сторону двери, спросила я, а затем начала медленно подниматься. После того как эйфория от прошедшего разговора по телефону улетучилась, у меня вновь разболелся затылок.
О господи! увидев моё скривившееся и побитое лицо, вздрогнула фельдшер-лаборант в симпатичном бирюзовом костюме, шапочке такого же цвета, одноразовой маске и с целлофановым фартуком поверх чистой одежды. Это кто ж тебя так, девонька?!
Да уроды одни, тяжело вздохнула я, вспомнив похотливые лица незнакомых мужчин, к которым меня привёл Артур, и после небольшой паузы почему-то призналась: Хотели изнасиловать.
«Блин, словно специально так говорю, чтобы она меня пожалела и чем-то помогла, пронеслась в голове неприятная мысль, из-за которой вдруг неловко. Нет. Нельзя так говорить. Не хочу, чтобы ко мне относились по-человечески только из-за этого факта. Хотя, конечно, женскую солидарность никто не отменял».
Скверная история, после небольшой паузы произнесла вошедшая и неожиданно спросила: А полиция уже в курсе?
Вчера приходила, ответила я, вспомнив слова медсестры.
Хорошо, задумчиво кивнула она и встрепенулась. Ладно, чего мы тут всё лясы точим. Пойдём, нужно у тебя кровь взять на анализы.
Э-э-э, растерянно протянула я, а по-другому никак? У меня кроме майки и трусов вообще ничего нет. Я в чём была, в том и выбросилась из окна.
«Опять звучит так, словно я пытаюсь похвалиться своим поступком», пронеслась в голове недовольная мысль, и я быстро добавила:
Вы не подумайте плохого. Просто по-другому никак невозможно объяснить отсутствие базовых вещей. Приходится говорить правду, как она есть.
Из окна? поражённым шёпотом спросила женщина и, словно опомнившись, добавила: Ничего себе не сломала?
Там всего лишь второй этаж был, да и снег падение смягчил, сказала я после того, как в голове вдруг вновь мелькнуло это воспоминание, из-за чего я ощутила сильную душевную боль Наташи, вызванную столь подлым предательством любимого человека. А по-другому никак не получалась. Иначе они бы меня
Всё-всё-всё, девочка, успокойся, быстро заговорила женщина, заметив появление слёз. Не думай о плохом. Сейчас всё организуем.
Надя, вы чего тут? Совсем ополоумели?! донёсся до меня приглушённый голос лаборантки, когда дверь закрылась. Вы что бедной девчонке сланцев и халата не можете найти? Вообще, что ли?
А нам их что, тут выдают? Или мне в магазин сходить и со своей зарплаты купить? раздался голос знакомой медсестры, которая заходила в палату утром.
Кому ты рассказываешь? У вас же целая коробка оставленных вещей! продолжила давить пришлая. Алкашам всяким так вы всегда что-нибудь найдёте, а молодой избитой девчонке, которую чуть не изнасиловали, нет.
Кому надо, тот сам подойдёт, огрызнулась Надя. Или из палаты кого-нибудь попросит. Как будто дел у меня других нет за пациентами задницы вытирать, не маленькие.
У тебя сердце-то хоть есть? недоумённо спросила моя защитница. Ты лицо это побитое видела? Знаешь, через что ей пришлось пройти?
Да у меня каждый день по десять человек таких. И с попыткой изнасилования этой тоже ещё не всё ясно. Может, и нафантазировала она себе, отмахнулась медсестра, а затем, выдержав небольшую паузу, добавила: Ладно, сейчас что-нибудь принесу. Не думаешь же ты, что мне реально жалко? Времени не было, дежурство сдаю.
Лаборантка, что-то ответила и вновь вошла в палату, а я услышала её едва заметное ворчание.
Может, и не жаль, да только ты всё время сидишь на своём стуле и задницу оторвать боишься. Деловая, блин.
Словно спохватившись, женщина сначала замолчала, а затем добавила:
Так, я обо всём договорилась. Мы сейчас тебя приоденем, а потом пойдём колоть пальчик.
Спасибо большое, вздохнула я, чувствуя благодарность к неравнодушному человеку. Думаю, что если бы не вы, то обо мне никто бы и не вспомнил. Соседки меня не сильно жалуют.
Ничего, отмахнулась женщина и, подойдя чуть ближе, заметила синяки на моих руках со следами уколов, после чего вмиг построжевшим голосом спросила: Это же не от капельниц? Верно?
Я больше так не буду, со смесью горечи и стыда сказала я, цепляя руки в замок и помотала головой, совсем как моя Уля, которую застали за чем-то нехорошим. Честно-честно! Вы не смотрите на это! Так получилось!
Почему-то мне совершенно не хотелось выглядеть падшим человеком в глазах этой доброй женщины, которая не прошла мимо моей беды. Точнее, мне в ничьих бы не хотелось казаться плохим человеком, но в её особенно.
Теперь понятно, как ты в такой ситуации оказалась, сказала она задумчиво. И почему Надя ведёт себя так странно.
Получается, что если пробовала наркотики, так не человек вовсе? почему-то обиделась я. Значит избивать можно, насиловать и издеваться? Потерянная душа ведь! Подумаешь!
Я этого не говорила, покачала головой женщина. Но уверена, что не будь у тебя пристрастия к подобным вещам, то и в такой ужасной ситуации ты бы не оказалась.
Вы правы, признала я. Извините, что не сдержалась. Просто столько всего накопилось, ещё и всё тело везде болит.
«Не влюбись Наташа в Артура, то он бы не подсадил её на наркоту и не пробовал продать своим дружкам», подумала я.
Женщина на мои слова никак не отреагировала, поэтому я решила у неё кое-что узнать как у специалиста.
Скажите, а по этим анализам можно проверить отсутствие у меня различных болезней?
ВИЧ, гепатит, сифилис? строго спросила женщина, заглянув в глаза.
Да, кивнула я, опустив взгляд.
Слова Верки о возможном наличии у меня страшных болезней всё никак не выходили из головы, постоянно мелькали где-то на периферии. Подтачивая сознание и так расшатанное самим фактом переноса и личностью моего нового тела.
У тебя ещё вчера сразу после поступления должны были кровь из вены взять. Не помнишь, о таком, что ли? спросила женщина.
Не в том состоянии была, не стала объяснять нюансы я и с надеждой спросила: Так что получается? Её уже проверили? Я смогу узнать результаты?
Не так быстро, покачала собеседница головой и кивнула на мои руки. Слишком много тестов в твоём случае нужно провести. Думаю, дня через три всё будет известно. Хотя, возможно, какие-то результаты уже есть. Уточнишь у лечащего врача на обходе.
Моё лицо вновь покраснела от стыда, и я стала мысленно костерить Наташу за выбор её жизненного пути, хотя и понимала, что девочка просто попала в подобные обстоятельства.
Женщина, заметив переживания на моём лице, неожиданно жёстко спросила:
А что же ты только сейчас о своём здоровье задумалась? Когда кололась, так никаких мыслей не возникало? Может, и правда тебя никто насиловать не пытался? Навешала мне лапши, а я, дура, и поверила.
Нет! Я вас не обманывала! подняла я на неё сердитый взгляд и помотала головой сильнее, чем было нужно, отчего затылок тут же прострелило от боли. Как вообще можно женщине шутить на такую тему? Или, может, думаете, что я ещё и сама себя так избила?
Мне захотелось разубедить её. Рассказать, что я не такая. Совсем другой человек! Что меня вообще зовут Оля, и я невероятно далека от всего того ужаса, который происходил в жизни Наташи. Но, я сдержалась. Усилием воли мне всё же удалось промолчать.
«Ситуация и так далеко не радужная, не нужно дополнительно её усугублять. А то ещё в психушку отправят, и тогда всё станет намного сложнее», пронеслось в голове грустная, но правильная мысль.
Прерывая наш разговор, в палату вошла уже знакомая мне полная медсестра. Она бросила на пол чёрные резиновые сланцы и положила на кровать синий застиранный халат, как у санитарок.
Вот, сказала она и с вызовом посмотрела на лаборантку. Лучше ничего нет.
Спасибо большое, поспешила как можно более искренне поблагодарить её я и развернула одежду.
Халат был несколько большеватым, потёртым, имел какие-то странные выцветшие и не отстирываемые пятна, а также один надорванный карман. Но главное, он прикрывал мою наготу и позволял наконец выйти из палаты. В тот же туалет, к примеру, уже хотелось сходить.
То, что нужно! прокомментировала я и с трудом из-за боли в рёбрах накинула его на себя.
Медсестра почему-то несколько смутилась. Ожидала, что я начну качать права и требовать что-нибудь получше? Или потому что в её загашниках было что-то более подходящее, но она мне пожалела?
«Даже если и так, то плевать, подумала я, засовывая ноги в тапочки, главное, что теперь не видно трусов и обколотых руки. Этого пока будет достаточно».
Другое дело, проследила за моим переоблачением лаборантка. А теперь всё же пойдём на пост и возьмём пробу, а то мне ещё в два отделения зайти нужно.
Баночку для анализа не забудь, строгим голосом подсказала мне медсестра, кивнув на тумбочку, и, когда мы все вышли в коридор, указала мне рукой, где находится туалет. Потом сходишь и баночку оставишь на подоконнике. Ясно?