Красавцы! не удержавшись, заорал я, Кто в голову целил?
Я в туловище целил, ваше благородие, смущённо ответил Болдырь.
Я тоже, призналась Герань.
Неважно! махнул я рукой, Важно, что попали на таком расстоянии! А ну, заряжай!
А на представителей халифата выстрел на такое расстояние впечатление произвёл! Предводитель заорал резко, и по команде его все восемь десятков выстроились цепью и пошли на наш холм.
Подпускаем ближе! заорал я, Кто выстрелит раньше команды тому лично после боя ружьё в задницу засуну и так будет домой возвращаться! Ясно?
Так точно! прогудели дружинники.
После первого залпа заряжаем и стреляем по готовности!
К тому моменту вражеская цепь почти подошла к холму. Бойцы мои изготовились, со страхом посматривая на внушительный строй бандитов.
Болдырь, Герань! Выцеливаете вожака в шляпе с перьями. Остальные, по врагу огонь!
Бахнул слитный залп, снова с десяток халифатовцев упали, а дружинники мои тут же принялись заряжать ружья. Бойцы халифата пошли по холму вверх, когда грянул второй залп, почти слитный. Скорость заряжания у моих ребят была высокой, и примерно одинаковой. В этот раз попадания были более точными. И враг приблизился, и бойцы, занявшись привычным делом, которому их учили много дней, стали справляться с волнением. А потом ружья забахали вразнобой, но почти с каждым выстрелом падали враги. В какой-то момент упал и пижон. А потом я метнул вниз две гранаты, предварительно подпалив шнур. Взрыв боеприпасов, разметавший ещё около десятка бандитов, стал последней каплей, оставшиеся в живых развернулись и бросились в бегство. Их оставалось около трёх десятков, и наши бойцы стали азартно стрелять в спины. К подножию холма скатилось около полутора десятков бандитов. До леса добрались всего семеро. Но двоих уже у самой кромки сумели подстрелить Болдырь и Герань, и я удовлетворённо потёр руки и тут же скомандовал:
Болдырь! Заряжайте ружья и к лесу! Аккуратно, но оставшихся найти и уничтожить! Людей освободить! Маг с вами, пусть смотрит своим змеем, чтобы бандиты засаду не устроили!
Болдырь кивнул, и с одним десятком побежал с холма к лесу. За ним вприпрыжку рванул и Сергий. А я с бойцами пошёл добивать раненых. Мерзко, муторно, но необходимо. Они хутор с мирными жителями уничтожили, потому приговаривались военно-полевым судом в моём лице к смертной казни. Кормить и поить раненых, да ещё и ухаживать за ними я не собирался. Бросать их мучаться Тоже не по человечески. Потому приговор самое гуманное для них, как бы дико это ни звучало! Подходил с ружьём, шевелил тело, и если оно стонало бил штыком. Единственное, попросил Дамира, который знал язык халифата найти более-менее легкораненого и допросить.
Когда мы спустились к подножию холма, мне трижды пришлось поработать штыком. Так же усердно старались и дружинники. Внизу я нашёл павлинистого, уставившегося застывшими глазами в голубое небо. Предводитель халифата был ещё очень молод. Я б ему дал максимум лет двадцать. Худой, смуглый, одет с шиком. На пальце золотые перстни. А на поясе красивый ремень с вязью и ножны с длинной саблей. Я осторожно расстегнул пояс, снял с убитого и вытащил клинок из ножен.
Посеребрённый, уважительно пробасил Ярёма, стоящий рядом со мной.
Откуда знаешь? требовательно спросил я здоровяка, и тот тут же ответил удивлённо:
Так видно же!
А, ну да, закашлялся я, чтобы скрыть смущение. Повертел в руках саблю что-то среднее между шпагой и мечом. Достаточно тяжёлая, но не чрезмерно. Полюбовался инкрустированной гардой, обмотанной кожаным ремешком рукояткой, удобно ложащейся в руку, и вкинул клинок в ножны, а их стал крепить к своему поясу.
А с перстнями что делать, ваше благородие? тихо спросил у меня Руслан.
Что и со всеми трофеями, я достал сигарету, подкурил и уселся прямо на траву: Все трофеи в две кучи! В одну военные. В другую цацки и деньги!
Рыжий кивнул понятливо и прикрикнул на дружинников:
Что стали? Собираем трофеи! и первый бросился стягивать перстни с убитого халифатского военачальника.
Я уже докурил, лениво наблюдая, как растут две кучи трофейного добра, когда услышал в лесу выстрелы. Герань, сидевшая рядом со мной, дёрнулась, но я успокаивающе улыбнулся:
Болдырь своё дело знает! Да и сомневаюсь, чтобы убежавшие упыри помышляли о сопротивлении.
Ваше благородие! ко мне подошёл Дамир, Опросил одного из выживших, всё, как и думали дружина халифата. Регулярные войска. Неделю назад прибыли из столицы, здесь переоделись и пошли в наше Приграничье.
Какое задание-то у них было? я медленно встал и подошёл к куче оружия, рассматривая трофейные мушкеты.
Нападать на деревни и выманить из Мышинска дружину, Дамир сплюнул, Пленный пугал, что Мышинск наш с землёй сравняют. Мол, целый корпус придёт под стены и уничтожит всех, чтобы не было больше никаких гяуров, неверных, то есть. И, мол, корабли ихние ещё приплывут! Брешет, наверное.
И сколько в их корпусе? я повертел халифатское ружьё, заглянул в ствол, посмотрел цевьё и приклад и убедился, что халифатское оружие ничем не уступает нашему.
Тысяча в их корпусе, Герань подошла и озабоченно посмотрела на меня: Если тысяча бойцов подойдёт к городу, да ещё и с пушками
Девушка замолчала, но продолжать не было надобности. Против тысячи дружина даже вместе с ополчением ничего не сделает. Всё что нам останется доблестно погибнуть. Я задумался на секунду и спросил Дамира:
Тут село или хутор есть поблизости?
В трёх верстах, ваше благородие, раскосый дружинник махнул рукой куда-то за холм, видимо, направление показывал.
Тогда бери с собой ещё одного бойца и дуй за телегой с лошадью! Пешком мы всё не потащим!
Когда Дамир убежал, я повернулся к Герани:
А ты что стоишь? Ты тут одна грамотная. Бери лист, перо и записывай, что с бою взяли! Без записи как ты это всё делить собираешься?
В это время из леса вышел Болдырь со своим десятком
Глава 10. Хочешь мира готовься к войне!
Колеса телег мерно поскрипывали на пыльной дороге. Иногда всхрапывали кони, которые тащили эти телеги, а мы с двумя десятками гордо шагали возле подвод, нагруженных трофеями. Трофеев оказалось прилично, потому пришлось позаимствовать у крестьян сразу два воза. Сами колхозники, или как тут они называются, были очень даже рады, так как я им щедро заплатил из трофейных денег. И теперь оба крестьянина счастливо сидели на телегах и мурчали что-то себе под нос. А я шагал, держась за борт повозки, и слушал Гераньку, которая старательно зачитывала:
Ружей разных калибров сто три штуки! Пистолетов одноствольных пятнадцать штук. Пистолетов двуствольных четыре штуки.
Перепиши! распорядился я, любовно поправляя на поясе две кобуры с пистолетами: Пистолетов двуствольных две штуки!
Стрельчиха глянула на меня искоса, но смолчала. Послюнявила грифель и принялась исправлять. Потом посопела и продолжила:
Сабель восемь штук, посмотрела на мою новую посеребрённую саблю, вновь вычеркнула что-то и поправилась: Семь!
Я одобрительно хмыкнул и кивнул.
Ваше благородие, что там ещё взяли, чтобы я сразу вычеркнула? спросила меня Герань.
Больше ничего, я пожал плечами и посмотрел на возы: Зачитывай дальше!
Девушка посопела, вглядываясь в бумагу, и продолжила:
Пороховницы и мешки для пуль сто пять штук. Алебарды восемь штук
Когда мы подъехали к городу, уже прилично стемнело. Но встречать нас вышли человек двадцать. В числе встречающих были и воевода с градоначальником. Ястребов откашлялся и спросил смущённо:
Рейд удачный получился, смотрю?
Супостатов побили, кивнул я, Только было их не двадцать, а сто три штуки. Все бойцы халифата.
Сотня? распахнул глаза градоначальник и зашарил распахнутыми зенками по нашим рядам: А у нас сколько погибло?
А что, должны были? тут же спросил я. Окружный закашлялся натужно, и тут же выговорил:
Да я не в этом смысле, но сотня янычар
У нас потерь нет, сухо ответил я, Все живы и даже здоровы. Окромя Ярёмы.
Что с ним? вскинулся воевода.
Ногу растёр, ваше высокоблагородие, я щёлкнул каблуками, За ротозейство ему назначено два наряда вне очереди!
Ногу растёр, истерично хихикнул градоначальник, Господин воевода, вы слышали? Они двумя десятками ухлопали сотню янычар, а у него боец ногу растёр!
Слышал, и наказание одобряю, хмыкнул Ястребов, Вдруг в бой идти, а боец захромал али вовсе обезножил? За такое и батогов можно! Но за геройство и удачно выполненную операцию по уничтожению бандитов наказание отменяю! Всем бойцам по чарке вина лучшего из запасов города!
Ярёма молча сопел с подводы. Уже уяснили, проглоты, что нельзя влезать в разговор начальствующих субъектов. Были раньше, видите ли, прецеденты. Кто-то сразу в ухо получал, а потом весь десяток копал окопы от рассвета до заката. Нарушение субординации дело такое, мозолистое.
В бою проявил себя хорошо, вашсокбродь! я молодцевато тянулся во фрунт, разглядывая в сумерках довольное лицо воеводы, Потому батоги отменил!
Если вы сотню янычар уничтожили все хорошо проявили себя, Борис Ястребов уже улыбался вовсю. Потом спросил благодушно: На подводах что?
Трофеи, я развёл руками: Оружие всякое, ремни, сапоги. Больно уж хорошая кожа у супостатов оказалась.
Кожу да, умеют в халифате выделывать, протянул градоначальник Окружный и засуетился вдруг: Что ж мы стоим? Трофеи пусть разгружают в склады городские, а солдаты отдыхать опосля похода. Вас же, господин Омон, прошу ко мне! В гости и с докладом подробным! Воевода нам компанию составит!
Минут через десять мы сидели уже в доме Ростислава Окружного, служанка накрывала на стол, а я подробно рассказывал воеводе и градоначальнику, как прошёл поход. Воевода лишь покрякивал, да щурился одобрительно. Лишь однажды нахмурился, когда я про тысячу янычар сказал, которые на Мышинск идут по словам пленного.
А пленный соврать не мог? побледнел градоначальник.
Да кто ж его знает? я пожал плечами. В это время мы сели за стол, и градоначальник махнул рукой, мол, кушайте! Я не заставил себя упрашивать, и тут же накинулся на еду. И проговорил уже с набитым ртом: Мы пленного на всякий случай с собой взяли, завтра попытаем. Басурманин ведь, ему соврать не грех.
Это точно, кивнул воевода, отпивая пиво, Но готовиться всё равно надо! Если нечисть эта появилась в окрестностях жди беды! Прошлый раз еле отбились от них! Почитай вся дружина полегла!
А сколько нападающих было? спросил я воеводу.
Да сотни три, поморщился Ястребов и снова хлебнул пива: Понимаю, о чём думаешь.
Сдюжим, ваше высокоблагородие, я тоже потянулся к пиву, взял чашку и отхлебнул хороший глоток: Если дадите сделать, как я задумал точно сдюжим!
Дадим? повернулся воевода к градоначальнику, и тот кивнул весело:
Обязательно дадим. И вот что, в исключительных условиях чин сотника могут и градоначальник с воеводой дать! Но дворянское звание, извини, токма из губернского города дожидаться!
Да мне звание и не нужно, вроде бы.
Не наследное, конечно, звание дворянское сотнику даётся, хмыкнул воевода, Да тебе, видать, и ни к чему? Родился с другим-то, судя по всему? Может и повыше простого дворянского?
С чего вы взяли? спросил я воеводу, но тот замахал руками:
Молчу-молчу! Прошлое за Приграничьем остаётся! Для государя неважно, кем ты был там, важно, кем станешь здесь и как Отечеству послужишь!
Виктор, градоначальник ухватил куриную ногу и вгрызся в неё, будто оголодавший пёс: Предлагаю в неформальной обстановке общаться по именам и только на людях соблюдать субординацию. Человек вы образованный, потому друг друга по званиям или титулам именовать
Я ему это давно предложил, воевода вообще не ел, зато пива уже вторую кружку выхлебал, Так что наедине мы давно друг к другу по имени.
Вот и славно, заулыбался и градоначальник испачканными в курином жире губами, Тогда, Виктор, говорите, что он нас требуется!
Во-первых, нам бы ещё пушек надо! сказал я, и увидел, как моментально поскучнели лица воеводы и градоначальника.
Да где их взять? спросил Ястребов, Да ещё и быстро?
Я с гмурами говорил они готовы четыре штуки выплавить! я бахнул кружку о стол, И цену возьмут символическую! Это и их город тоже.
Воевода с градоначальником переглянулись, и Острожский ухмыльнулся:
А мне эти скоты второй год говорят, что не могут вот так взять и выплавить пушки. Ну, подлецы Ну, если так, договаривайся! Что ещё?
Люди нужны! я пристально посмотрел на обоих начальников: Надо ров хороший копать вокруг города, да ловушки ставить! Тот ров, что сейчас курам на смех! Ежели конные янычары пойдут попробуй их удержать. А так остановятся возле рва, а дружинники будут их из ружей привечать из-за стен!
Ну, про ров давно думали, одобрительно кивнул воевода, Только времени не хватало.
Его и теперь нету почти, я вновь хлебнул пива, Но медлить нельзя! Завтра же мои дружинники начнут работу, но сто человек это мало!
Острожский подумал немного и сказал:
Полтысячи на пару дней подниму. Потом только ополчение, а это двести душ
Глава 11. Корабли на горизонте.
С утра Мышинск бурлил и волновался: в море показались два халифских корабля. Рыбаки, которые собирались выйти в море, спешно бросали шлюпки и убирались подальше от порта. Мы подошли с воеводой поближе к причалу, и Ястребов хмуро произнёс:
О как! Всё-таки решились на войну!
Я удивлённо посмотрел на него, и воевода пояснил хмуро:
До этого они нападали без формы. И корабли не использовали. По кораблям сразу можно опознать, кто напал! А раз не побоялись корабли подвести
Встретим и корабли, процедил я и любовно посмотрел на четыре пушки, уткнувшие стволы по направлению к морю. Слава Богу, понятие «скоро» в этом мире не означало сегодня или завтра. И в нашем случае растянулось на целый месяц. За это время гмуры успели отлить целых шесть пушек, итого у нас их было теперь десять. Четыре в порту, и по две на каждой из трёх крепостных стен Мышинска. Да ещё и рвы мы успели выкопать, да ловушки всякие. Кстати, возле пушек вместе с людьми стояли коротышки. Они оказались отличными бомбардирами. Снаряды в цель клали так, что любо-дорого посмотреть было. После недолгого совещания с воеводой и градоначальником я уговорил взять гмуров в пушкари. А наш гонец успел съездить в губернский город и вернуться обратно. Туда он отвёз послание воеводы о том, что на Мышинск вновь собираются напасть. Оттуда привёз ответ от губернского воеводы о том, что губерния запросила в столице целый корпус, и тот скоро должен прийти. Но про понятие «скоро» в этом мире я уже говорил, потому подозревал, что помощь может прибыть не так быстро, как хотелось бы. Мои опасения разделяли и воевода с градоначальником. А теперь ещё опасений добавили.
Корабли встретить сложнее всего, вздохнул воевода, Ты видишь? Фрегаты к нам идут. Это по тридцать пушек у каждого!
По сколько? аж поперхнулся я, и поражённо уставился на парусники, маячившие на горизонте.
По тридцать, мрачно сказал градоначальник. И сейчас по дуге подойдут и шарахнут с обоих бортов. А потом развернутся и снова. Пока от города пустого места не останется.
А в это время полтысячи янычар, которые к городу идут, спокойно начнут город брать, вернее то, что от него останется, пока корабли нас с моря уничтожать будут! воевода поморщился, будто зуб у него разболелся, и тоскливо глянул на наши четыре пушки.