Холли открывает дверь и не сразу узнает Лили.
Ого, какая прическа! хлопает она в ладоши. Мне очень нравится. А мама не была против?
Я ее не спрашивала, отвечает Лили своим обычным спокойным голосом, но в данном контексте это прозвучало довольно вызывающе и даже круто.
Ого, говорит Холли, искренне впечатленная. Ну, проходите. Привет, Фиона! Как дела?
Она берет Фиону за руку, и та легко снова вживается в роль, которую долго играла до нашего с ней знакомства: роль девочки, которая всем нравится. Которая, на мой взгляд, отличается от роли «популярной девочки». Популярная девочка это каста. А «нравиться» нужно всем каждый день. Такая девочка задает вопросы, много улыбается, часто шутит, не переступая границ безопасного. Я даже восхищаюсь тем, как у Фионы это получается. Жаль, что я так не умею.
Погодите-ка, говорит Фи, глядя на свой телефон. Пропущенные звонки с какого-то странного номера.
От кого? спрашиваю я.
И тут ее телефон снова звонит.
Алло? отвечает Фиона, а потом хмурится. Извините, я вас не слышу. Минутку, я сейчас
Фиона смотрит на Холли, которая показывает на лестницу в комнату, где она может ответить на звонок. Фи исчезает, а у меня остается смутное чувство тревоги, ощущение того, что этот звонок связан с чем-то плохим.
Все на улице или в уголке для бесед, Холли указывает на диваны.
В уголке для бесед, повторяет Лили.
Можете оставить свои напитки на столе или в холодильнике, говорит она, махнув рукой в сторону кухни.
На столе стоят бутылки водки, банки «Булмерса» и бутылка «Южного комфорта», похожие на ожидающих приглашения на танец девушек. Среди них несколько банок алкогольных коктейлей, хотя я удивляюсь, увидев их, ведь считается, что алкококтейли это, типа, «для четырнадцатилеток», а следовательно, ниже нашего достоинства. Весь стол похож на святилище, где от нас с Лили ждут подношений.
Я достаю из сумки бутылку «Малибу», которую Джо согласилась купить для меня, потому что «от нее и блоха не опьянеет», и наливаю себе стакан с колой и льдом. Лили ничего не принесла. Наверное, мне следовало бы предупредить ее, но я так давно не бывала на домашних вечеринках, что забыла некоторые правила. Я не очень хорошо в них разбиралась, даже когда ходила на вечеринки.
Долго в покое нас не оставляют. Со стороны «уголка для бесед» раздаются возгласы:
Мэйв! Лили!
Это кричит Бекки Фогарти, еще одна девушка, слишком красивая, чтобы я осмелилась с ней заговорить первой. Она сидит в компании Холли, ее парня и друзей. Среди них я узнаю парня из класса Ро. Должно быть, он сейчас учится в колледже. Мы проходим и садимся.
Это Фионн, представляет Холли своего парня, поглаживая его по спине. А это Дес, Марк и Финтан. Это Мэйв и
Так это ты та самая «заводила»? смеется Дес, цитируя газетную заметку.
Да, мы все видели, кивает Холли. Дурацкая статья. Как будто кто-то боится этих колдовских штучек. Понятно же, что это просто лажа. И никто из нас с газетчиками не говорил.
Конечно, говорит Бекки. Я бы не стала давать интервью для бесплатной газеты.
Я даже не уверена, что это шутка.
Мой отец занимается недвижимостью, говорит Фионн, и по его оценкам это здание можно продать за три-четыре миллиона. Легко.
Из сада в гостиную заходят несколько девушек; от них пахнет дымом и холодом.
Четыре миллиона чего? спрашивает кто-то.
Евро, отвечает Холли. Что бы ты с ними сделала?
Я бы купила остров, тут же отвечает Бекки. На Карибах.
Не думаю, что четырех миллионов хватит для острова, говорит Марк. Даже на архипелаг не хватит.
Марк это один из более терпимых парней, которые крутились вокруг Нив и Мишель, когда я была в их группе. Ребята называли его «Шреком» довольно несправедливо, на мой взгляд.
Ну, тогда хороший дом на Карибах, говорит Бекки. И конечно, часть отдала бы на благотворительность.
Сколько?
Тысяч десять? задумчиво предполагает она.
Всего десять штук? Из четырех миллионов?
Формально в этом разговоре нет ничего плохого, но он одновременно скучный и немного оскорбительный. В конце концов, это не выигрыш в лотерею. Да и сумма взята с потолка. При этом обсуждаемый дом принадлежал женщине, которую все мы знали по крайней мере с тринадцати лет и которая теперь мертва.
А Лорна здесь? спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
Лорна МакКеон?
Пришедшие с перекура девочки расселись по спинкам диванов и прислонились к мальчикам, словно ангелочки на картине эпохи Возрождения.
Я же не всех подряд сюда приглашала, слегка высокомерно говорит Холли.
Но нас-то ты пригласила? озадаченно спрашивает Лили.
Да эта Лорна какая-то поехавшая, пренебрежительно говорит Бекки.
В каком смысле? спрашиваю я.
А в прошлом семестре она вдруг подсела на всю эту чушь, машет рукой Бекки в сторону кухни, как будто там находится прошлое. Ну, помните, когда объявились эти чудилы-девственники.
«Братья Целомудрия», говорим мы с Лили хором.
Ну да, все довольно быстро поняли, что они, типа, католические сектанты, но она начала встречаться с одним из них.
В первый раз за долгое время о «Братьях целомудрия» вспомнил кто-то не из нашего круга. Мы полагали, что о них все уже забыли отчасти из-за магии «Детей Бригитты», затуманившей воспоминания и чувства.
Бекки заметно оживляется оттого, что ей уделяют внимание. Причем не только с нашей с Лили стороны, но и со стороны других девочек. Похоже, она считала, что Лорна МакКеон настолько скучна, что никому не будет интересна. Но теперь, когда оказалось, что это не так, плечи Бекки расправляются, голос становится ниже.
Мы с ней ездили на одном автобусе, начинает она обстоятельно. У нее было две сим-карты, и она сразу меняла их, когда садилась в автобус, и начинала усердно печатать сообщения. Я как-то спросила ее, в чем дело, а она призналась, что у нее есть бойфренд, но родители его не одобряют, потому что он старше. Я спросила, на сколько старше, и она ответила, что на четыре года. Я сказала, типа, «Ого, Лорна, а ты не промах» и спросила, где они познакомились, а она сказала, что в школе.
Раздается нестройный гул: «Ого», «Не может быть», «Это который из них?», «Который красавчик?» и «А который из них красавчик?».
Наверное, это ее заводило, потому что ее родители были строгими и религиозными, продолжает Бекки. И наверное, она считала, что нормально врать родителям, если твой парень еще более религиозный. Хотя и сама она стала более строгой с тех пор, как начала встречаться с ним.
И что с ней теперь? Она пропала? спрашивает Холли.
Я не говорила, что она пропала. Кто сказал, что она пропала?
На этой неделе она не подключалась к занятиям, отвечаю я. Я звонила ей домой, а родители вели себя как-то подозрительно.
Бекки пожимает плечами.
Может, она сбежала с ним?
Разговор переходит на сплетни, различные наблюдения о характере Лорны МакКеон и о предположениях о том, занимались ли они с тем религиозным парнем сексом.
Если сбежать с парнем постарше и не трахаться с ним, то это как бы впустую. Какой в этом смысл? спрашивает Холли.
Я обдумываю все это, ловя взгляд Лили. Похоже, мы приходим к одному и тому же выводу. Теперь мне ясно, что Лорна находится в Ложе. Возможно, родители даже отпустили ее, если отношения между ними настолько испортились.
Беседа постепенно переходит в другое русло. Кто-то спрашивает, чем мы планируем заниматься после школы, и Лили впервые за этот вечер выдает информацию.
Я хочу научиться делать татуировки, говорит она.
Все тут же одобрительно кивают и тепло поддерживают ее, как будто бы Лили оправдала их лучшие ожидания.
Ну да, думаю я, синие волосы, странная одежда еще бы ей было не вписаться. «И ты же всегда хорошо рисовала, правда?» Ну что ж, бедняжка Лили ОКаллахан, пусть немного раскроется, благослови ее господь.
Мы каким-то образом становимся центром «уголка для бесед». Лили закатывает легинсы, демонстрируя всем свою наколку.
Да какая это татуировка! Так, ерунда какая-то, говорит Дес.
А у тебя есть татуировки? Лили спрашивает мягко, но снова так, будто ей наплевать на все, и складывается впечатление, что Дес остался в дураках, бросив ей вызов. Все говорят «О-о-о», а я ощущаю, как социальный рейтинг Лили растет на глазах.
Больно было? спрашивает Холли.
Да, отвечает Лили. Но оно того стоит.
Все с сомнением глядят на нее, и она объясняет:
Ну, мало ли от чего бывает больно, но, если ты не готова к боли, от этого только хуже. А так поболит пару минут, зато потом у тебя крутой рисунок на теле Не знаю, мне нравится.
Все кивают и переглядываются, а кто-то смеется и говорит: «Глубокая мысль». Но с интонацией, говорящей о том, что это действительно глубокая мысль. Или, по крайней мере, необычная. Лили очаровывает людей. Я размышляю, достигли ли все нового уровня зрелости сейчас, приблизившись к окончанию школы. Никто больше не хочет играть в глупые игры, ни у кого нет сил на издевательства. Они просто интересуются ею.
А что, я тоже хочу татуировку! Холли с силой ставит свой бокал на стеклянный столик, не замечая разлетающихся брызг.
Все смеются, но Холли потирает руки, делая вид, что настроена решительно.
Нет, я серьезно! Лили, давай сделаем тату.
Я подталкиваю Лили локтем.
Тебе необязательно это делать, ты же понимаешь.
Лили пожимает плечами и слегка, почти нервно, улыбается.
Да нет, я не против. Практика только пойдет на пользу. И мне это нравится.
Делать татуировки?
Да. И вообще обладать какой-то «фишкой».
Меня пронзает тревога, как будто я коснулась электрического забора. Я прекрасно знаю, насколько соблазнительным бывает желание отличаться какой-то «фишкой». Именно из-за этого я превратилась в своего рода дрессированную обезьянку, раскладывающую карты Таро. Но Лили выглядит довольной и как будто не воспринимает все это слишком серьезно, поэтому я решаю не перечить своей подруге. Пусть делает, как считает нужным.
Холли хочет татуировку на ноге.
Наколи число тринадцать. Это мое счастливое число.
Тринадцать это счастливое число Тейлор Свифт, не оставляет ее в покое Бекки. Это ее фишка.
Но оно же не принадлежит ей, с вызовом говорит Холли.
Типа принадлежит.
Бекки, резко обрывает ее Марк.
И что? говорит Холли. А мне хочется.
Лили надевает перчатки и протирает ногу Холли Макшейн детской салфеткой и антисептиком. Что, на мой взгляд, представляет собой весьма странную сцену. Я понимаю, что так нужно, что это часть процесса, но чтобы бывший изгой мыла ноги самой популярной девочке школы Святой Бернадетты Похоже на что-то из Библии.
Готова? спрашивает Лили. Будет немного больно.
Я готова, говорит Холли, и все девочки затаивают дыхание.
Лили царапает кожу Холли, и та вскрикивает.
Остановиться? спрашивает Лили.
Нет, отвечает Холли, собравшись с духом. Она ведь маленькая и не займет много времени, правда?
В комнате стоит озабоченный гул. С одной стороны, собравшиеся нервно наблюдают за происходящим, с другой, отчаянно желают подражать Холли. Фионн говорит, что сделает такую же татуировку, только не с числом 13, а с числом 31.
Потому что я ее противоположность, говорит он, обнимая Холли за талию и опуская голову на плечо подруги.
Ты имеешь в виду, ее отражение? спрашиваю я.
Да, это одно и то же.
Пока я наблюдаю за работой Лили, рядом со мной появляется Фиона. Она выглядит потрясенной и взволнованной, как будто под действием наркотика, что для этой вечеринки не исключено.
Что случилось? спрашиваю я, хватая ее за плечо и пристально вглядываясь в сверкающие глаза.
Можно поговорить с тобой? шепчет она, и, когда мы выходим из комнаты, она небрежно хватает бутылку водки, пряча ее под юбкой.
Все спальни заняты, и мы устраиваемся на лестничной площадке.
Кто это был? спрашиваю я. Кто звонил?
Это
Я не знаю, что я ожидаю от нее услышать. Что звонили из полиции, чтобы сказать, что ее семья убита? Из Ирландской лотереи, чтобы сообщить о выигрыше?
Это был продюсер. Телевизионный продюсер. Они в «Нетфликс» проводят кастинг на роль ведьмы и увидели мою фотографию в газете.
Я моргаю, с трудом осознавая ее слова.
«Нетфликс»? Это типа документального фильма?
Нет, художественного сериала. Под названием «Шабаш».
Э-ээ прости. «Шабаш»?
Да, о семействе ведьм, и они ищут кого-то на роль подопечной, Литы.
Подопечной?
Ну, типа того, кто живет у них, но не родственницы. Кого они опекают.
Я в замешательстве.
Значит, они увидели твою фотографию в газете с заметкой про ведьм, медленно произношу я, и захотели, чтобы ты сыграла роль ведьмы?
Лицо ее покрывается краской.
Ну, они после этого поискали сведения обо мне в Сети. Прочитали, что я хочу стать актрисой, посмотрели видео из «Отелло» на YouTube, ну и подумали, что я, наверное, подойду на эту роль.
Я хочу сказать, ты замечательно играешь. И что теперь?
Мне назначили встречу. На завтра. В час дня.
Завтра?
Мы договорились встретиться в кафе. Ты должна пойти со мной.
Я? Зачем?
Потому что если это какая-то безумная ловушка со стороны «Детей», чтобы заманить меня в Ложу или что еще, то было бы полезно иметь под рукой телепата. На всякий случай, Фиона делает паузу. Странно как-то. Я всю жизнь мечтала о таком повороте судьбы, а теперь мне кажется, что уж слишком удачно все получается.
От подозрительности Фионы я испытываю огромное чувство облегчения; если бы я сама предложила пойти с ней для страховки, она бы смертельно обиделась.
Хорошо, я пойду, отвечаю я. Я обязательно скажу, если будет что-то подозрительное.
Отлично. Спасибо.
И еще, Фи
Что?
Поздравляю, ты такая талантливая!
Это ведь не на самом деле, внезапно загорается Фиона.
Вполне возможно, вполне возможно, я делаю паузу и повторяю: «Шабаш», значит.
Ага, «Шабаш»!
Мы испускаем радостные вопли, откидываемся спиной назад на лестничную площадку и хихикаем, глядя на потолок. Потом передаем друг другу бутылку водки и даже пускаем слезы от того, как все обернулось: Фиона, настоящая ведьма, будет играть на телевидении ненастоящую ведьму. Мы строим предположения о том, разрешат ли ей взять с собой Паоло и будет ли у Паоло отдельный маленький трейлер, подходящий по размерам для птицы. Через несколько минут мы утихаем, и Фиона задумывается.
Только есть еще кое-что, говорит она, в очередной раз хлебнув из бутылки.
Давай, колись.
О, Мэйв. Да ладно, ты знаешь. Я знаю, что ты знаешь.
Манон?
Она торжественно кивает.
Манон.
На мгновение Фиона замолкает, а затем будто вспыхивает.
Она такая классная! Оххххх! А что, если я уеду на съемки сериала и, пока меня не будет, она тоже уедет? Не может же она остаться в Ирландии навсегда.
Так ты собираешься ей сказать? О своих чувствах?
А что толку? Я не знаю, чувствует ли она то же самое. Не знаю, нравятся ли ей девочки, или мальчики, или кто угодно.
Мне кажется, вы самые сексуальные люди, которых я знаю. И кажется, что пол здесь не имеет значения. Это просто подходящие друг другу виды сексуальности, отвечаю я. И она не такая уж старая. Она ровесница Аарона.
Фиона выгибает бровь.
Так-так. Быстро же речь зашла об этом.
О чем?
О тебе с Аароном.
В каком смысле «обо мне с Аароном»?
Просто не знаю. Вы же два сенситива. Наверное, между вами должны быть какие-то вибрации. Если хочешь что-нибудь сказать о нем, говори. Я никому не скажу. Даже Ро. Если не хочешь, вообще больше не буду упоминать эту тему.
Я понимаю, что она немного пьяна, потому что она продолжает настаивать на том, что никому не скажет. Пока она говорит, я думаю об этом и спрашиваю себя, что я чувствую на самом деле. Потому что она права. Какие-то вибрации действительно имеются. И хотя я не писала той записки, Аарон явно считал ее настоящей. Я думаю о физической тяге, которую я испытываю к Ро, о жажде прикосновений, о разочаровании оттого, что меня не целуют.