Жива, стало быть, бабушка? Дубко тоже улыбнулся.
А то как же, ответил Федор. Жива.
Мы сейчас не в том положении, чтобы с ходу отбрасывать то или иное предположение, сказал Богданов. Даже такое, какое выдал Федор. Тем более что как знать? Может, они и вправду вывели в своих лабораториях что-нибудь этакое В конце концов, еще в девятнадцатом веке писатели-фантасты в своих книгах о подобном писали.
Так то фантасты! отмахнулся Дубко. Они чего только не напишут!
Ну не скажи, не согласился Богданов. Всякая фантастика рано или поздно становится реальностью. Ну или почти всякая. Ведь боятся же вьетнамцы этих вурдалаков, или кто они есть на самом деле! Вопрос почему боятся?
А ты бы не испугался? спросил Дубко.
Я-то? улыбнулся Богданов.
И все опять рассмеялись.
Вся штука заключается в том, после всеобщего смеха сказал Вячеслав, что люди обычно боятся не вымышленных, а реальных существ. Вот отчего вьетнамцы испугались этих вурдалаков, или пес их ведает, кто они такие. Американцев они не боятся, а этих испугались! Вплоть до паралича!
Ну так ведь они, эти вурдалаки, страшные, сказал Дубко. Ты ведь сам об этом говорил.
Да, но ведь и вьетнамцы не малые дети, возразил Богданов. Они бывалые и храбрые солдаты. А вот же испугались Значит, эти самые упыри не просто какая-то дешевая детская пугалка, коль их страшатся взрослые люди. Смерти в бою они не боятся, а тут испугались. Как хотите, но тут кроется какая-то тайна, которую мы и должны разгадать.
Слова, сказанные Богдановым, произвели впечатление. Все замолчали, всяк по-своему их обдумывая.
И когда отбываем? спросил наконец Дубко.
Когда будем готовы, ответил Богданов.
Что значит будем готовы? не понял Рябов. Нам собраться только подпоясаться. Сам ведь знаешь.
Знаю, кивнул Богданов. Но
Он хотел добавить еще что-то, но Федор Соловей неожиданно его перебил:
Здесь нужна не просто сама по себе готовность, а готовность особого рода. Специальная готовность, сказал он и глянул на Богданова: Я правильно говорю?
Да, правильно, кивнул Богданов. Продолжай.
Так вот, готовность особого рода, продолжил Соловей. Что я имею в виду? Допустим, прибыли мы во Вьетнам. В джунгли И что дальше? Как нам действовать? Ведь мы даже не знаем, с кем нам придется иметь дело. Ладно бы это были люди, а то ведь черт его ведает, кто они. И что мы будем делать? Как воевать? Каким оружием?
Ну, не слишком уверенно произнес Рябов, на месте и разберемся. Решим и эту задачку!
Прежде чем решать задачку, необходимо знать ее условие, сказал Соловей. А мы его не знаем. Верней, знаем лишь очень предположительно. А предположительность в нашем деле опасна. Зачастую это для нас погибель.
И что же ты предлагаешь? спросил Дубко.
Побольше узнать об этих вурдалаках, сказал Соловей. А затем уже отправляться во Вьетнам.
И от кого же мы это узнаем? спросил Дубко и не удержался от ехидства: А давай выпишем твою бабушку. Пускай она прочитает нам парочку лекций.
Нет, улыбнулся Соловей. Она не приедет. Шибко старенькая. А вот если разыскать какого-то ученого
А что, такие есть? спросил Дубко.
Наверно, есть, ответил Соловей. А коль есть, то и найдем. И пускай он нам разъяснит
Идею Федора об ученом поддержали все: и Рябов, и Богданов, и даже скептически настроенный Дубко.
А ведь и в самом деле! вынес заключительное решение Богданов. Ехать наобум дело опасное. Это как завязать себе глаза Будем искать ученого.
Глава 6
Разыскать ученого оказалось не так-то просто. Во-первых, нужно было знать, какая область науки занимается вурдалаками, оборотнями и прочей нечистью если вообще где-нибудь существует такая наука. Во-вторых, складно и внятно объяснить какому-нибудь ученому, что именно от него требуется. А для этого нужно было задать этому ученому соответствующие вопросы. То есть четко выстроенные и правильные. Потому что одно дело говорить о вьетнамских вурдалаках в своем спецназовском кругу, и совсем другое дело беседовать с ученым человеком. Может, этот ученый даже самый настоящий профессор! А у спецназовцев, при всем их опыте общения с самыми разными собеседниками, не было еще такого случая, чтобы им доводилось беседовать с профессором. Как говорится, ситуации были не те, и собеседники, соответственно, также были не те. А вот теперь понадобился и профессор.
Профессора искали все четверо спецназовцев. И поначалу безуспешно. Их даже поднимали на смех, когда они говорили, для какой надобности им необходим ученый человек. Какие вампиры, помилуйте! Какие оборотни и вурдалаки! Это в нынешнее-то просвещенное время! Это в Советском-то Союзе! Ребята, да откуда вы взялись такие неосведомленные и наивные!
Повезло Богданову. После долгих поисков ему посоветовали обратиться к одному филологу-востоковеду. Звали его Илья Семенович Тихий, он трудился в одном из столичных научно-исследовательских институтов.
Уж если Илья Семенович вам не поможет, то вам и вовсе никто не поможет! сказали Богданову, напутствуя. Он у нас человек образованный и, кроме того, нестандартно мыслящий. Должно быть, знает что-нибудь и об упырях!
* * *
Тихого Богданов нашел быстро. Илья Семенович и вправду был самым настоящим профессором. Богданова это вдохновило, и в тот же день он встретился с ученым.
Профессор оказался пожилым человеком, и вид у него был, по мнению Богданова, классически профессорский. Сутулая фигура, бородка, очки на носу, близорукие глаза. Одежда на нем также была «профессорской» старомодный костюм-тройка, светлая рубаха, галстук такой расцветки, какой Богданов никогда и не видывал.
Слушаю вас, молодой человек! учтиво произнес профессор. Кто вы и чем я могу вам помочь?
Капитан Богданов из спецназа КГБ, коротко представился Вячеслав.
Виноват, заморгал Илья Семенович. Как вы сказали? Я не ослышался? Вы из органов?
Из них, кивнул Богданов. А именно из подразделения специального назначения.
И что это такое? спросил профессор.
Мы выполняем разные задания, ответил Богданов. Специальные задания.
Ай-ай! искренне огорчился ученый. Должно быть, это очень опасно?
Бывает по-всякому, сказал Богданов.
Жаль, очень жаль!
Чего же именно вам жаль? Богданов даже опешил от таких слов профессора.
Вас мне и жаль, ответил профессор. Вы сказали, что работа у вас очень опасная А на вид вы такой милый юноша. У вас такое умное лицо. С таким лицом вы могли бы сделать замечательную карьеру в научном мире.
Ну, это вы преувеличиваете, улыбнулся Богданов.
Молодой человек! негодующе воскликнул профессор. Для чего вы произнесли такие слова? Конечно, скромность делает вам честь, однако же я знаю, о чем говорю! Я, видите ли, хорошо разбираюсь в людях и умею читать по лицам. У вас такое интеллигентное лицо
Но ведь кому-то надо заниматься и тем делом, которым занимаюсь я, сказал Богданов. Даже если у него интеллигентное лицо.
Да-да, грустно сказал профессор. Мы живем в несовершенном мире Ну так какие же интересы привели вас ко мне? Чем я могу помочь столь серьезной службе, как ваша? И почему вы обратились именно ко мне?
Потому что мне вас соответствующим образом отрекомендовали, улыбнулся Богданов. Так и сказали: если вам, то есть мне, не поможет сам Илья Семенович Тихий, то, скорее всего, больше мне не поможет никто.
Ну, смешно скривился профессор. Уверяю: те люди, которые вам это сказали, не правы. Я всего лишь рядовой ученый. Филолог-востоковед, один из множества. Да-с. Но тем не менее я готов оказать вам посильную помощь. Я вас внимательно слушаю.
Уж не знаю, заинтересует ли вас то, что я хочу вам рассказать, начал Богданов. Если рассуждать здраво, то все это обычные суеверия. Вымысел. Можно сказать, фантастика. Но с другой стороны это реальность. Страшная реальность.
Да вы прежде расскажите толком, что вы имеете в виду! нетерпеливо произнес профессор. А уже затем будем думать, где в вашем рассказе правда, а где вымысел. Нуте-с, приступайте к рассказу. Желательно не упуская никаких деталей. Даже, на ваш взгляд, самых незначительных. Ибо зачастую именно в незначительных деталях и кроется отгадка.
Вы сейчас слово в слово произнесли наш девиз, улыбнулся Богданов. Зачастую именно в незначительных деталях и кроется отгадка. Да-да Этим мы обычно и руководствуемся.
Неужели? искренне удивился профессор. Стало быть, у нас с вами при всей огромной разнице наших занятий все же имеется нечто общее. Что ж, я рад.
И я тоже, улыбнулся Богданов.
Рассказ Богданова Илья Семенович выслушал с величайшим вниманием. Он даже ни разу не перебил Вячеслава, лишь по ходу его рассказа делал в блокнотике какие-то заметки.
Вот, я нарисовал вам всю картину, сказал Богданов, закончив рассказ. Со всеми мелочами и деталями, как вы и просили. Уж не обессудьте за такой натурализм, но, повторюсь, вы сами просили.
Да-да рассеянно покивал Илья Семенович. Боже мой, какой ужас! Вместо того чтобы заниматься чем-нибудь полезным я уж и не знаю, чем именно, но какая, по сути, разница так вот, вместо этого они вытворяют такие ужасные вещи!
Они это кто? осторожно спросил Богданов. Есть ли у вас на этот счет какое-нибудь правдоподобное объяснение?
Я вас понимаю, печально проговорил профессор. По большому счету, именно за этим вы ко мне и пришли, не так ли? Чтобы задать мне такой вопрос и получить от меня ответ.
Да, ответил Богданов. Именно за этим и пришел. Дело в том, что нам вскоре предстоит в те самые джунгли отправиться и выяснить, что же это за существа. Люди ли, или, может, нечто другое Но ехать, не понимая, с кем или с чем будешь иметь дело, опасно. Это все равно что драться с завязанными глазами, тогда как глаза твоего противника открыты.
Разумеется, сказал профессор, предосторожность никогда не бывает лишней. А уж в вашем деле, я думаю, так и вовсе Итак, вы ждете от меня ответа?
Да, повторил Богданов.
Увы, но ответа я вам, видимо, дать не смогу, развел руками профессор.
Это почему же? опешил Богданов.
Потому что ответ должен быть достоверным, ответил Илья Семенович. То есть опираться на факты. А вот как раз фактов у меня и нет. Есть только ваш рассказ, но это, простите, никакие не факты. Это, так сказать, зарисовка с натуры. Согласитесь, можно рисовать, не очень понимая, что вы рисуете.
Да, наверное, согласился Богданов. Но хотя бы более-менее правдоподобные версии у вас имеются?
Это у вас версии, мягко поправил Богданова ученый. А вот в научном мире версия называется гипотезой.
Ну пускай будут гипотезы, согласился Богданов. Тут ведь дело не в том, как именно звучит слово. Дело в его содержании. В его сути.
И все-таки в вас кроются задатки ученого! воскликнул профессор. Ибо вы сейчас охарактеризовали такое сложное понятие, как слово, вполне научным образом! Коротко, емко и по существу!
Благодарю, поклонился Богданов. Но поскольку на данный момент я не ученый, а
Да-да, согласился Илья Семенович. На данный момент На данный момент в джунглях Вьетнама завелись хтонические сущности
Кто завелся? не понял Богданов.
Вампиры, вурдалаки, упыри, оборотни их можно назвать как угодно. По крайней мере, вы так утверждаете.
Это утверждаю не я, возразил Богданов, а те, кто их видел. Сталкивался с ними. И видел, как они убивают их товарищей. Видел, так сказать, последствия. А я лишь повторяю их слова.
Да, разумеется печально согласился профессор. Итак, о гипотезах. Вы знаете, они у меня имеются. И даже несколько. Но, опять же, что такое гипотеза без фактов? Вот я вам ее назову, и может так получиться, что поневоле солгу. И будете вы на меня в претензии Впрочем, что там претензии. Может случиться и нечто гораздо страшнее! Да! А что, если моя гипотеза окажется неверной и по этой причине приведет к каким-то роковым последствиям?
И все же гипотеза, изложенная ученым человеком, кое-что стоит, не согласился Богданов.
Ничего она не стоит, если не подкреплена фактами! в свою очередь возразил профессор.
Но как же быть? спросил Богданов.
Собрать как можно больше фактов, ответил профессор. И предоставить их в мое распоряжение. И уж тогда-то у моей гипотезы появится хоть какая-то цена!
Собрать как можно больше фактов печально сказал Богданов. То есть вы предлагаете нам ввязаться в драку с завязанными глазами.
Вот, вы произнесли фразу, которой я очень опасался! сказал профессор. И вы знаете, почему я ее опасался? Потому что мне нечем на нее ответить! Что возразишь на правду? Илья Семенович помолчал и вдруг спросил: Ну а вы сами-то что думаете об этих существах из джунглей?
У нас есть две гипотезы, Богданов споткнулся на последнем слове. Первая это маскарад. То есть американские солдаты переоделись в специальные костюмы. Для чего это вопрос отдельный. И вторая гипотеза это на самом деле как вы их назвали хтонические существа?.. Так вот, это на самом деле они самые и есть.
Вы что же, верите в их существование? В голосе профессора послышалось удивление.
Вы меня не совсем правильно поняли, сказал Богданов. Возможно, это не естественные существа, как, скажем, тигр или обезьяна, а выведенные в специальных лабораториях. Есть у нас сведения, что господа американцы давно уже занимаются подобными разработками. И кто знает, чего они достигли? Дело-то сверхсекретное. Может, у них и получился какой-нибудь
В ученом мире такое предположительное существо именуется гомункулусом, сказал профессор.
Ну пускай будет гомункулус, согласился Богданов. Дело, опять же, не в названии. Впрочем, такую гипотезу мы всерьез не рассматриваем. Нам все же кажется, что это люди, переодетые в чудовищ. Американские солдаты.
Да, но зачем же?.. Илья Семенович не договорил, но Богданов его прекрасно понял.
А затем, что мир, в котором мы живем, несовершенен, сказал он. Как вы и говорили.
Да-да, задумчиво произнес профессор. Мир несовершенен Впрочем, думаю, о несовершенстве мира вы знаете больше моего, ибо имеете дело с его несовершенными представителями.
Пожалуй, согласился Богданов.
Я тоже думаю, что никакие это не гомункулусы, а люди, после паузы сказал профессор, которые, если разобраться, страшнее всяких гомункулусов. Впрочем, сейчас это не важно Важно другое почему именно в таком, так сказать, образе они предстали. Так и быть, поведаю вам свою гипотезу. Однако же настоятельно прошу не воспринимать ее как безусловное руководство к действию. Потому что гипотеза без надлежащих фактов впрочем, об этом я уже говорил.
Я понимаю, сказал Богданов. Но согласитесь, что лучше хоть какое-то объяснение, чем совсем никакого.
Пожалуй, согласился профессор. Итак, гипотеза Видите ли, у каждого народа есть свои поверья и легенды. И у каждого народа в таких поверьях имеются всяческие сущности. Очень упрощенно говоря, такие сущности делятся на две половины на добрых и злых. Никакой народ не может прожить в этом мире, чтобы рано или поздно не придумать себе таких сущностей. Разумеется, и вьетнамцы не исключение.
Да, я понимаю, кивнул Богданов.
Ну так вот, продолжил профессор. Их-то я и называю хтоническими существами. Добрых существ мы в данном случае касаться не будем. Скажем о всяческих Илья Семенович неопределенно повертел пальцами в воздухе.
Вампирах, вурдалаках, упырях, подсказал Богданов.
Да, кивнул профессор. Верования во всю эту нечисть очень живучи. Это касается любого народа, даже самого цивилизованного. Правда, в представлении цивилизованных народов такие гипотетические существа постепенно меняют свою сущность и даже предположительный внешний облик Ну да, впрочем, не будем вдаваться в такие тонкости. Сейчас они нам ни к чему. Разумеется, есть такие существа и в представлении вьетнамского народа. Как не быть! И, насколько мне известно, они, я имею в виду вьетнамцев, охотно и упорно в них верят. О, конечно же, не все вьетнамцы, но какая-то их часть безусловно! Так вот: верят и при этом очень их опасаются. У всех народов отношения к таким существам примерно одинаковые, стало быть, и у вьетнамцев тоже. Ну а коль опасаются, то отсюда вывод. Почему бы тех же вьетнамцев не напугать тем, чего они опасаются? Возможно, американцы так и сделали. Задумка проста и по-своему остроумна. Вы говорите, вьетнамцы этих переодетых словом, они их боятся?