Дайте факты, сказал государь, нет фактов, подтверждающих ваши слова.
Фактов нет, но все направление политики, которой так или иначе руководит ее величество, ведет к тому, что в народных умах складывается такое убеждение. Для спасения вашей семьи вам надо, ваше величество, найти способ отстранить императрицу от влияния на политические дела. Сердце русских людей терзается от предчувствия грозных событий, народ отворачивается от своего царя, потому что после стольких жертв и страданий, после всей пролитой крови народ видит, что ему готовятся новые испытания.
Переходя к вопросам фронта, я напомнил, что еще в пятнадцатом году умолял государя не брать на себя командование армией и что сейчас после новых неудач на румынском фронте всю ответственность возлагают на государя.
Не заставляйте, ваше величество, сказал я, чтобы народ выбирал между вами и благом родины. До сих пор понятие царь и родина были неразрывны, а в последнее время их начинают разделять
Государь сжал обеими руками голову, потом сказал:
Неужели я двадцать два года старался, чтобы все было лучше, и двадцать два года ошибался?..
Минута была очень трудная. Преодолев себя, я ответил:
Да, ваше величество, двадцать два года вы стояли на неправильном пути.
Несмотря на эти откровенные слова, которые не могли быть приятными, государь простился ласково и не выказал ни гнева, ни даже неудовольствия»214.
Несмотря на закон военного времени, по которому за участие в стачке рабочим грозило неминуемое увольнение и отправка на фронт в штрафбаты, в 1915 г. министерством внутренних дел зафиксировано 1034 стачки, в 1916 г. 1410. В начале 1917 г. из-за перебоев с продовольствием рабочие вышли на демонстрацию. Солдаты, получившие приказ, стали переходить на сторону демонстрантов. Министр внутренних дел А. Д. Протопопов записал в своем дневнике: «23 февраля с утра, во время молебна, мне сказали, что забастовали рабочие на многих заводах, большими толпами ходят по улицам, и что командующий войсками по докладу градоначальника распорядился вызвать и казаков. На мой вопрос по телефону Балк215 мне сообщил, что все дело в том, что к газетным уткам, будто в городе нет муки, сегодня выпечка опоздала, не успели будто вовремя выдать муку пекарям; народ ринулся расхватывать хлеб на сухари и запас, и многим совсем хлеба не хватило. Это вызвало громадное волнение и забастовку, spontee без сговора и подготовки К вечеру движение стихло; мне даже сообщили из деп. пол., что есть надежда, что на завтра некоторые заводы встанут на работу. В общем день 23-го прошел не очень страшно: пострадали несколько полицейских чинов; стрельбы не было. На Литейном в жандармский разъезд кинута ручная граната; ранены 2 лошади и всадник. Казаки выехали с пиками и народ разгоняли вяло, были случаи, когда толпа им кричала ура и дружелюбно подавали уроненную пику или подправляли свалившуюся узду. Солдатские пикеты и отряды тоже разговаривали мирно с толпами, б. ч. [большей частью] молодежи и хулиганья, проходивших мимо их»216. К началу 1917 г. ситуация недоверия и омерзения к власти в сознании масс дошла до такого уровня, что случайный перебор с хлебом, на первый взгляд казавшийся не столь страшным происшествием, вызвало волнение с непредсказуемыми последствиями.
По воспоминаниям М. Родзянко Николай II уже почти согласился с идеей создания правительственного кабинета, ответственного не только перед царем, но и перед Государственной думой. 10 февраля 1917 г. накануне своего очередного отъезда на фронт он сообщил премьер-министру Н. Д. Голицину (с 27.12.1916 по 27.02.1917) о своем намерении провозгласить завтра в Думе свою волю о даровании России министерства, ответственного перед парламентом. Но уже вечером того же дня уклонился от неприятного для него решения, очевидно, как обычно, полагаясь на «Божественное Проведение» и отправился в действующую армию без встречи с депутатами Государственной думы. Но когда поезд еще только мчал императора в Ставку, в Петрограде взорвалась мирная очередь за хлебом, вскоре охватившая волнением всю столицу.
Из дневника Протопопова: «24 февраля. С утра мне сказали, что в городе неблагополучно. Большие толпы, разбито несколько магазинов, что командующий войскам и приказал стрелять. Вскоре я узнал, что многие городовые, пешие и конные, ранены и убиты; на Выборгской изувечен полк. Шалфеев. Была особо стрельба на Знаменской площади, но раненых и убитых, как мне сказали, немного»217
Несмотря на ожидаемость прекращения выступлений 25 февраля министр внутренних дел записал: «С утра уже стало известно, что беспорядки принимают массовый характер; что части войск вместе с толпой производят сопротивление другим частям войск жандармам и полиции. Разбита Выборгская тюрьма; разбит арсенал; вызвана артиллерия, пулеметы. По телефону говорить стало нельзя. Взят Финляндский вокзал, и разобраны рельсы. Громадная толпа народа на улицах, стрельба без порядка, пение революционных песен и разгромы лавок с вином и оружием. Около 1 часа дня, в сюртуке, надев пальто не форменное, я пошел пешком к кн. Голицину, на Моховую»218.
26 февраля царским указом был объявлен перерыв в работе Думы, в этот день Председатель Думы М. В. Родзянко телеграфировал Николаю II: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство парализовано. Транспорт продовольствия и топлива пришел в полное расстройство. Растет общественное недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга. Необходимо немедленно поручить лицу, пользующемуся доверием страны, составить новое правительство. Медлить нельзя. Всяческое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час ответственность не пала на венценосца»219. Демонстрация рабочих в Петрограде быстро переросла в мятеж, верные правительству войска разбежались или перешли на сторону восставших (Волынский полк).
27 февраля, когда восстание охватило весь город, когда началось восстание солдат в Петроградском гарнизоне, братание солдат с рабочими, стало ясно, что пути назад нет, возник Временный комитет Государственной думы во главе с ее председателем М. В. Родзянко. В состав комитета вошли представители всех партий, кроме крайне правых.
Царское Село, где жила императрица с больными корью детьми, было блокировано восставшими войсками: «Февральское восстание именует стихийным В феврале никто заранее не намечал путей переворота; никто не голосовал по заводам и казармам вопроса о революции; никто сверху не призывал к восстанию. Накопившееся в течение годов возмущение прорвалось наружу, в значительной мере неожиданно для самой массы»220 писал социал-демократ* Л. Д. Троцкий в истории русской революции.
Об отношении власть предержащих к простым людям в это время передают воспоминания монархиста В. В. Шульгина: «Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком власти хвалить ее или порицать Мы способны были, в крайнем случае, безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи под условием, чтобы императорский караул охранял нас / Но перед возможным падением власти, перед бездонной пропастью этого обвала у нас кружилась голова и немело сердце / Бессилие смотрело не меня из-за белых колон Таврического дворца. И был этот взгляд презрителен до ужаса
1
2
Николай II находился в Ставке Главного командования в Могилеве, когда узнал о перевороте в Петрограде. Он хотел послать генерала Н. И. Иванова с батальоном георгиевских кавалеров, чтобы тот отправился сначала в Царское Село для освобождения его семьи, а затем в Петроград для восстановления порядка. Но воинский эшелон не мог пробиться к Петрограду и даже царский поезд был задержан на станции «Дно» (ж/д узел, ныне город Дно в Псковской области), по причине, что весь путь следования к Петрограду занят революционными войсками, повернут на Псков, где находился штаб Северного фронта с надежными войсками под командованием генерала Н. В. Рузского.
В Петрограде события разворачивались стремительно. Еще 25 февраля по инициативе меньшевиков было решено созвать Совет рабочих депутатов. Вечером делегаты стали пребывать в Таврический дворец, где 27 февраля, в хаосе свободы, за несколько часов до того, как Временный комитет Государственной думы решился взять власть в свои руки, был провозглашен Временный исполнительный комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Большинство членов Совета составляли социалисты-эсеры* и меньшевики, ставшие сразу центром крайних требований и лозунгов (большевики не играли заметной роли). Председателем исполкома Совета был избран руководитель меньшевистской фракции Думы И. С. Чхеидзе, его заместителями трудовик А. Ф. Керенский и меньшевик С. И. Скобелев, всего в исполком вошли 15 человек.
1 марта Петроградский совет рабочих депутатов, после создания в нем солдатской коалиции, превратился в Совет рабочих и солдатских депутатов. В этот же день Временный комитет и Петроградский совет по договоренности создали Временное правительство, главной которого стал известный земский деятель князь Г. Е. Львов, незапятнанный никакими настроениями в сторону царизма. В состав Временного правительства вошли такие давние недоброжелатели Николая II: П. Н. Милюков, А. И. Гучков, и откровенный враг трона и династии социалист* А. Ф. Керенский. (После образования Временного правительства Временный комитет действовал как представительный орган Государственной думы, ликвидирован 6 октября после ее официального роспуска). Но среди одиннадцати членов Временного правительства были и миллионеры, и крупные помещики, что с самого начала дало пищу для критики социалистической* прессы.
Фактически, поскольку все видные члены экстремистов-социалистов* были либо сосланы царской властью в ссылку, либо от преследования бежал за границу, и потому в стране находились по преимуществу только умеренные политики, то их лидеры и воспользовались февральскими событиями, провозглашая курс либерализма, который совпадал с меньшевистскими настроениями. Февральская революция не была либерально-меньшевистской изначально, но стала таковой по ее итогам.
Новой власти стали присягать воинские части и уже почти никто не сомневался, что со старым режимом покончено раз и навсегда. Пошли аресты прежних царевых слуг, и наиболее значимых помещали в министерском подвале Таврического дворца. К вечеру 1 марта здесь находились бывшие премьеры И. Л. Горемыкин и Б. В. Штюрмер, председатель Госсовета И. Г. Щегловитов, обер-прокурор В. К. Саблер.
Вечером 1 марта царский поезд подошел к станции Псков. После неудачной попытки добраться до Петрограда Николай II осознал критичность ситуации. В Пскове генерал Н. В. Рузской стал уговаривать царя во благо России и сына пойти на историческое решение, чтобы не возникла угроза гражданской междоусобицы с поражением в войне с Германией. Вспомнили и о судьбе блокированной в Царском Селе семье Николая II. 2 марта в 0 часов 20 минут Николай II послал телеграмму генералу Иванову, эшелон с войсками которого находился уже в Царском Селе: «Надеюсь прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай»222.
В половине четвертого часа ночи Рудской связался по телефону с Председателем Думы Родзянко. Разговор длился более двух часов. Затем разговор Рузского с Родзянко был передан в Ставку генералу М. В. Алексееву, который выразил мнение, что «выбора нет и отречение должно состояться». Из Ставки пошли телеграммы командующим фронтам, где говорилось, что для спасения России от анархии необходимо отречение императора в пользу сына, командующие призывались высказать свое мнение. К полудню 2 марта стали приходить ответы: от командующего Юго-Западным фронтом генерала А. А. Брусилова, Западного фронта генерала А. Е. Эверта, Кавказского фронта великого князя Николая Николаевича. Все призывали царя принести жертву на алтарь Отечества и отречься. Копии телеграмм ген. Алексеев отправил на имя императора в Псков, добавив от себя: «Всеподданнейше докладывая эти телеграммы вашему императорскому величеству, умоляю безотлагательно принять решение, которое господь бог внушит вам. Промедление грозит гибелью России. Пока армию удается спасти от проникновения болезни, охватившей Петроград, Москву, Кронштадт и другие города. Но ручаться за дальнейшее сохранение высшей дисциплины нельзя. Прикосновение же армии к делу внутренней политики будет знаменовать неизбежный конец войны, позор России, развал ее»223. Николай II записал в дневник обстоятельства его отречения в Пскове 2 марта: «Утром пришел Рузской и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц.-дем.* партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузской передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2
1
2
Проект акта об отречении был составлен монархистом В. В. Шульгиным. Первоначально предполагалось, что царь отречется в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича. Исполком Петроградского совета в свой черед требовал изменение этой части манифеста, но Временное правительство поручило своим посланцам добиться отречение по старой формулировке.
Изначально император и сам планировал отречься в пользу сына, но, переговорив с лейб-хирургом С. Л. Фёдоровым, несколько лет лечившим Алексея, и высказавшим мнение, что предсказать будущее царевича невозможно, переменил мнение: «Разговор перешел, вспоминает генерал-майор свиты Николая II Д. Н. Дубенский, на вопросы общего положения России после того, как государь оставит царство. Я буду благодарить Бога, если Россия без меня будет счастлива Я останусь около своего сына и вместе с императрицей займусь его воспитанием, устраняясь от всякой политической жизни, но мне очень тяжело оставлять родину, Россию»225.
Передача трона брату не отвечала букве закона, но, с другой стороны, когда составлялись эти нормы, никто не предусматривал возможность добровольного отказа самодержца от престола. Прибывшие около десяти часов вечера депутаты Гучков и Шульгин предложили царю манифест отречения в пользу сына. Когда стало известно желание Николая отречься в пользу брата Михаила, после недолгих раздумий и непродолжительного обмена мнениями, они согласились. В текст внесли поправки, переписали, и в 23 ч. 40 мин. 2 марта Николай II его подписал, поставив на акте отречения время 15 часов 15 минут, время, когда им было принято окончательное решение.
Исследователи русской революции приходят к заключению, что в основе февральских событий находилось не просто недовольство масс, а целенаправленные стремления четырех сторон, т.е. фактически революция стала итогом четырех заговоров: внутрикланового романовского, военного (генералитет), буржуазно-масонского и британского (английской буржуазии и политическим кругам Англии было невыгодно быстрое экономическое становление России). Агенты двух первых заговоров стремились к чисто дворцовому перевороту при сохранении монархии, двух вторых к свержению монархии (самодержавия), но до поры не открывали карты, используя генералов в темную.
В складывающейся ситуации заговорщикам был нужен только повод. В середине февраля власти Петрограда решили ввести карточную систему, начались волнения. И вот здесь, как по заказу, в столице возникли перебои с хлебом. Железная дорога не работала, по чьему-то недомыслию часть питерских хлебопеков в феврале забрали на фронт. В довершение ко всему некие купцы Левинсон и Лесман вместо того, чтобы продавать муку петроградцам, нелегально и втридорога стали продавали ее в Финляндию. Поэтому февральский переворот стал результатом суммы фактором, как глупости, желания наживы, измены.