Хорошо-хорошо, замахал ручками Голубев. Но рекомендую! Не пожалеете, таинственным голосом добавил он. Роман был номинирован и признан лучшим детективом последних пяти лет.
Вот даже как, удивился Гуров, и ему вдруг и вправду захотелось узнать, насколько эта рецензия соответствует истине. А о семейной жизни своего председателя, о его отношениях с женой, вы что-то знаете?
Нет, подробностей мы не знаем, нехотя признался Голубев.
Ольгу Михайловну мы встречаем только на таких вот мероприятиях, обвел рукой комнату Калистратов. Я имел в виду на конкурсах, встречах писателей с читателями и на других светских раутах, пояснил он.
«Надо же, как он пафосно выразился светских раутах. Этакий писательский бомонд», усмехнулся про себя Гуров, а вслух спросил:
А у Евгения Петровича, вернее, у четы Кирьяновых, были среди писателей близкие друзья?
Да, конечно же, были, кивнул Голубев.
Наверняка были, согласился с ним Калистратов. Но мы их не знаем. Мы сами, видите ли, не из Москвы, а из Питера. Поэтому развел он руками.
Значит, вы не в курсе и личной биографии Кирьянова или его жены? уточнил Гуров.
Все, что мы знаем о Евгении Петровиче, есть в интернете. Мы как-то больше в курсе тех интриг, которые плетутся, вернее, плелись вокруг Евгения Петровича в Союзе, поджал полные губы Голубев.
Гуров понял, что писателю явно хотелось поговорить с ним о внутренних склоках и сплетнях, которые варил котел Союза, но это удовольствие Лев Иванович решил оставить для Пятакова и его помощника Лемешева.
Вот и хорошо. Лев Иванович встал. По этому поводу к вам обязательно заглянет оперативник, ведущий следствие, и вы все ему расскажете. Договорились?
Да, нехотя выдавил из себя Голубев, а Калистратов и вовсе промолчал.
Скажите, а сегодня утром никто из вас не слышал хлопка или чего-то еще, похожего на выстрел? Лев Иванович остановился у двери.
Нет, ничего мы не слышали, переглянулись писатели, и Голубев, ехидно посмотрев на Льва Ивановича, спросил:
А вы с супругой тоже ничего не слышали?
Нет, но мы-то находимся не за стенкой, а через коридор.
В ответ Голубев только поджал полные губы, а Калистратов и вовсе сделал вид, что обдумывает свой ход в игре, уставившись на доску, из чего Гуров сделал вывод, что они на него обиделись.
«Вот и пусть обижаются. Меньше под ногами будут путаться», довольно подумал полковник и, заложив руки за спину, стал прохаживаться по коридору в ожидании, когда Крячко закончит опрашивать писателей из трехсотого номера.
* * *
Но долго быть в одиночестве ему не пришлось. Словно черт из табакерки, перед ним появилась Ирина Яковлевна Реус и с улыбкой хищного хорька (Гурову вдруг на какой-то момент почудилось, что она и впрямь сильно похожа на этого хитрого зверька) спросила:
Как успехи в расследовании? Вы, я смотрю, уже опросили Голубева и его подпевал.
Что значит подпевал? удивленный ее высказыванием, приподнял брови Лев Иванович.
Да это я так, махнула рукой Реус, просто вырвалось. Все в Союзе знают, что Голубев сколотил вокруг себя в Питере целую коалицию, как он сам выражается. Писателишки мелкого масштаба, сплошь подражатели и графоманы, собрались в один клуб, чтобы выглядеть значительней и весомей.
Ирина Яковлевна, а вы сами из Москвы будете? поинтересовался Гуров. Андрей Георгиевич Реус вам не родственник?
Да, я коренная москвичка, гордо выпрямилась Реус, отчего стала еще худее и выше. Больше того, мои корни ведут в Испанию. Предки, по словам моего деда, приехали в Россию в тысяча восемьсот пятом году именно из города с таким названием. Знаете, тот, который находится в Каталонии. Отсюда и фамилия. Кстати, если вы не знали, Реус родной город знаменитого архитектора Гауди. И нет, Ирина Яковлевна поморщилась, мы не родственники с Андреем Георгиевичем.
Гуров сдержанно, но вежливо улыбнулся даме.
Вы случайно не дружны с семейством Кирьяновых? задал он следующий интересующий его вопрос.
Пойдем-те куда-нибудь из коридора и поговорим тет-а-тет. А то тут слишком много лишних ушей, кивнула она на высунувшего из дверей нос Голубева.
Реус с заговорщицким видом взяла Льва Ивановича под руку, и они направились в сторону номера Гурова.
Куда это вы направились?
Их догнал Крячко, и Лев Иванович поблагодарил провидение, которое послало его столь вовремя. Ему не очень хотелось разговаривать с сей хищницей в облике писательницы наедине.
Присоединяйтесь к нам, простите, не помню имя-отчество. Глаза Реус заблестели, словно в предвкушении какого-то приключения.
Станислав Васильевич, галантно склонил голову Крячко.
Лев Иванович заметил в глазах друга насмешливую искорку, хотя лицо Станислава оставалось серьезным.
В номере, когда все расселись, Реус наконец-то ответила на вопрос Гурова, который он задал ей еще в коридоре:
Я бывала в гостях у Кирьяновых. Не сказать, чтобы я была их близким другом, скорее хорошей знакомой, мы отлично ладили с Евгением Петровичем. Ольга очень милая женщина, умница и преданная супруга
Кстати о преданности, перебил ее Лев Иванович. Вы не знаете, никто из Кирьяновых не вступал в адюльтер?
Вы хотите сказать, не ходил ли налево и не имел ли любовников? Глаза у Реус снова странно заблестели.
Да, именно это я и имел в виду, согласился Гуров.
Вот этого я не знаю, немного разочарованно ответила Ирина Яковлевна. Кирьяновы жили несколько замкнуто. И хотя в доме у них бывали и друзья, и знакомые, но свои семейные тайны они скрывали от всех очень тщательно. Вы знаете, у них ведь и детей нет, добавила она так, словно отсутствие детей в семье является какой-то особенно пикантной подробностью.
Ну, отсутствие детей еще не говорит, что в семье не все благополучно. Они ведь давно уже женаты? уточнил Лев Иванович.
Нет, покачала головой Реус, немного подумав. Не так чтобы уж давно. Всего каких-то тринадцать с хвостиком лет.
Вот как? заинтересовался Станислав Крячко. А до того, как они поженились, они были в браке? Насколько нам известно, Евгению Петровичу было за пятьдесят пять, а Ольге Михайловне пятьдесят.
Да, Олечке именно пятьдесят, подтвердила Реус. Но согласитесь, выглядит она просто великолепно для своего возраста. Я всегда ей завидовала в плане внешности, вздохнула Ирина Яковлевна. Насчет Ольги я не скажу не знаю, был ли у нее брак еще с кем-то. А вот Евгений Петрович никогда не был женат это точно. Он сам всегда охотно рассказывал всем свою биографию, много шутил по поводу своего долгого холостяковства. Говорил, что до Оли у него было сложное отношение к женщинам.
Реус помолчала немного, словно вспоминая что-то, нахмурилась, а потом продолжила:
Женя, Евгений Петрович, всегда был очень ранимым. Но при этом всегда знал себе цену.
Вы так говорите, словно знали его очень давно, внимательно посмотрел на нее Лев Иванович.
А я разве не сказала, что мы с ним учились на одном факультете журналистики? Только он поступил на год раньше меня. Что, впрочем, не мешало нам общаться. У нас долгое время были общие друзья. Знаете, одна такая веселая студенческая компания. А потом жизнь на какое-то время нас развела. Встретились мы с ним снова, только когда вышел его первый роман. Кирьянов был по жизни философом, таким и остался, улыбнулась Реус воспоминаниям. С одной стороны, это был очень компанейский человек, а с другой капризный и амбициозный. Впрочем, для журналиста и писателя это необходимое качество, со значительным видом уточнила Ирина Яковлевна.
И в чем заключались его капризы? поинтересовался Станислав.
Евгений не любил, когда ему перечат, терпеть не мог тех, кто не был с ним согласен по какому-либо поводу, со вздохом ответила писательница. Он был вспыльчивым и в молодости. Правда, с появлением в его жизни Ольги, как я это заметила, он стал спокойней и уравновешенней. Но все равно не любил, когда на него давили и заставляли делать то, чего он не хочет.
Например, давать премию кому-то, кто ему не нравился, подсказал Лев Иванович.
И это в том числе, спокойно ответила Ирина Яковлевна и добавила: Поэтому-то его и не любили в Союзе, хотя и ценили за его талант.
Кстати о таланте, заинтересованно наклонился ближе к писательнице Лев Иванович. По словам Голубева, первая книга Кирьянова вышла тринадцать лет назад. Не поздно ли для писательской карьеры? На момент выхода книги ему было сорок три?
Да, именно так сорок три года, согласилась Реус. Но, если вы думаете, что сорок три года для писателя это слишком поздно, я вам отвечу. В истории литературы есть ярчайшие примеры того, что стать знаменитым не поздно ни в каком возрасте. Например, Брем Стокер опубликовал свой первый роман о графе Дракуле, когда ему было пятьдесят, а первую книгу Толкина о Хоббите напечатали, когда автору уже было сорок пять лет. Опять же
Хорошо-хорошо, я уже понял, с улыбкой произнес Лев Иванович, останавливая Реус. А после первой книги сколько еще замечательных книг вышло из-под пера вашего мэтра?
Еще две, заерзала в кресле Ирина Яковлевна. Но они не были столь великолепны, как первый роман, нехотя добавила она. По мнению критиков, так и вовсе были посредственными, хотя и хорошо написанными в смысле построения сюжета.
А что в них не понравилось критикам? заинтересовался Крячко.
Сами сюжеты произведений посчитали слишком банальными и избитыми. Не оригинальными. В отличие от первого романа. Но как по мне, поспешила добавить Реус, так обе книги совсем даже неплохо написаны, а в некоторых местах даже захватывающе.
Так значит, вы не знаете, кто был близко вхож в дом Кирьяновых? перевел разговор в другое русло Лев Иванович.
Как же не знаю? Знаю. На лице Реус снова появилась хищная улыбка. И даже скажу вам их имена и адреса. Они, правда, не входят в писательский круг, или в круг критиков, издателей и прочих лиц, приближенных к литературе, но зато давно знают Ольгу Михайловну и могут многое рассказать о ее прошлом.
Гуров сразу раскусил эту ушлую даму и понял, что с нее слова не вытянешь, если не пообещаешь ей что-то взамен. Он, конечно, мог махнуть на ее выкрутасы рукой и по своим источникам узнать, с кем плотно общались Ольга и Евгений Петрович Кирьяновы, но на все нужно было время, а ему хотелось поскорее закончить это нежданно свалившееся на его голову дело.
Лев Иванович любил свою работу и отдавался ей полностью. Больше того он никогда не отказывался помогать кому-то и брался за дела, которые не требовали вмешательства Главного управления, где он работал, и вполне могли бы быть раскрыты и без него. Его безотказностью часто пользовались, но он не обижался. Гуров просто хотел, чтобы людям вокруг него дышалось спокойно, и они не теряли доверие к таким как он обычным операм, которые и должны были, по долгу службы, охранять их покой.
В голову Льву Ивановичу вдруг пришла интересная мысль, и он поспешил высказать ее Ирине Яковлевне.
Давайте сделаем так. Вы и ваши коллеги помогаете мне и Станиславу Васильевичу сведениями о Кирьяновых, не мешаете нам спокойно расследовать это убийство, то есть не путаетесь под ногами. Гуров многозначительно посмотрел на Реус. А мы, в свою очередь, обещаем, что после окончания расследования и поимки виновного или, если правильно говорить, подозреваемого, соберем что-то вроде пресс-конференции для всех желающих узнать результат и подробности нашего следствия.
Конгениально! воскликнула Ирина Яковлевна. Правда, я не знаю, кто бы из присутствующих в отеле писателей мог вам что-то путное сообщить. Москвичей, которые могли бы хорошо знать Кирьяновых, приехало только пятеро. Я и еще четверо. Да вы их видели, когда мы подходили к вам с Переделкиным.
Это те самые, которые сидели с вами за одним столиком в кафе? уточнил Станислав.
Да, они. Но, кроме меня и Ванечкина, среди них вхожих в дом к Евгению Петровичу никого нет. Да и то Ванечкин больше ходил в гости, чтобы вкусно поесть да выклянчить для себя в очередной раз прерогативы. Он неплохой писатель, но очень уж занудно пишет. А детектив это жанр
Да, я понял, невежливо перебил ее Лев Иванович. Так вы дадите нам контакты близких друзей Ольги Михайловны и Евгения Петровича?
Дам, благосклонно кивнула Реус. Записная книжка у меня в номере. Она встала. Я сейчас ее принесу.
Будем благодарны, серьезным тоном ответил Гуров и проводил Ирину Яковлевну до дверей.
Едва за ней закрылась дверь, Лев Иванович сказал Станиславу:
Теперь она всем расскажет о нашем условии, и я очень надеюсь, что под ногами у нас никто больше путаться не станет. Что тебе удалось узнать? безо всякой надежды на положительный результат спросил он.
Крячко махнул рукой и рассмеялся.
Они меня так заговорили, эти детективщики, что я только и думал, как от них избавиться. Ничего путного. Сами они приехали из Коломны и говорили только о том, каким замечательным был Евгений Петрович и как его доставал этот вредный Слепаков. Может, мы все-таки зря не рассматриваем эту версию? Кто знает, иногда и опереточные злодеи становятся кошмаром наяву.
Может, и зря, задумчиво согласился Гуров, но потом сам же себя и опроверг: И все-таки нет. Слишком уж убийство было хладнокровно и дерзко проделано. Явно заранее спланировано. Раннее утро, все еще спят Да и зачем Слепакову было так подставлять себя после ссоры, которую могли слышать посторонние? Тогда он должен был заранее знать, что Ольги в номере нет. И не ему ли знать, какая слышимость в отеле приходить в номер и стрелять, зная, что могут услышать выстрел. Гуров пожал плечами. И ведь что интересно, никто из соседнего номера выстрела отчего-то не слышал. Наверняка был использован глушитель. Плохо жить в конце коридора, когда соседи только с одной стороны, вздохнул Лев Иванович.
Ты не прав, не согласился с ним Станислав. Плохо жить в середине коридора и иметь соседей с двух сторон. Да еще если эти соседи писатели. Мы с Натальей в этом убедились на собственном опыте. До половины ночи нам с одной стороны за стенкой читали отрывки из своих произведений. Надо сказать, малоперевариваемых. А с другой стороны наши соседи играли в карты, в «балду». Причем задания проигравшему давались самые дикие и совсем не тихие, покачал он головой, вспоминая прошедшую ночь.
Ничто человеческое только и успел сказать Лев Иванович, как в номер вплыла Реус.
Вот, с многозначительным видом положила она на стол тетрадный листок. Я выписала все имена и телефоны.
Лев Иванович внимательно просмотрел коротенький список.
Всего трое? удивился он.
Да. Я ведь говорила, что Кирьяновы вели замкнутый образ жизни. Имеется в виду, что работу они четко отделяли от семьи. Но на все писательские тусовки они всегда ходили вместе.
Кстати, Ирина Яковлевна, обратился к ней Крячко. Вы не подскажете, кем работает Ольга Михайловна? Ведь не на писательский же гонорар жили Кирьяновы.
Нет, конечно. Нынче на одном писательстве с голоду помереть можно, усмехнулась Реус. Евгений Петрович писал статьи в «Литературную газету» и в другие издания. Его охотно печатали. А Оленька У Ольги Михайловны свое издательство. Она неплохо зарабатывает, печатая ту лабуду, которую ей предлагают нынешние, так называемые молодые, авторы. У нас ведь сегодня ничего бесплатного нет, сами понимаете рынок.
Реус ушла, пообещав, что постарается сделать так, чтобы никто больше не мешал Гурову и Крячко.
Глава 10
Обсудить полковникам дальнейшие действия не дали супруги. Мария позвонила Гурову и сообщила, что они заказали для них столик в том самом кафе, где они ужинали с Кирьяновыми в первый вечер.