Осторожно просунув голову через приоткрытую дверь, я заглядываю внутрь: темная комната, освещенная только ночником в виде балерины.
Под одеялом лежит маленький комочек, только голова выглядывает наружу. Под подбородком серый слоник.
Игнорируя слова миссис Бейли, я вхожу в комнату.
Брант? Джун поднимается, ее волосы наэлектризованы и находятся в беспорядке.
Слава богу.
Я бросаюсь к ее кроватке, падаю на колени и хватаю ее за руку.
Джунбаг Прости, я опоздал.
Она внимательно смотрит на меня в темноте печальными глазами.
Я дожидалась тебя.
Я очень рад, что ты еще не уснула. Ты прощаешь меня?
Наверное, пожимает она плечами. Джун притягивает Агги к груди, обхватывая его руками. Исполнилось ли желание, которое я загадала?
У меня внутри все сжимается. Ее невинное желание, словно нож, пронзает меня, сея больше хаоса, чем следовало.
И одновременно греет.
Греет потому, что маленькие девочки должны загадывать на день рождения ролики, новый велосипед или кукол, которые умеют говорить и плакать. Они не должны загадывать такие вещи.
Но она загадала это желание ради меня, и это самое важное.
Проводя ладонью по ее лбу, я мягко улыбаюсь:
Это желание не сможет исполниться, Джун. Когда люди умирают, они не возвращаются обратно. Очень мило с твоей стороны, что ты попросила об этом.
Тогда в чем смысл желаний? нахмурилась она.
Ну я не совсем уверен. Думаю, они дают многим людям надежду.
Лучше бы они просто сбывались.
Да, усмехаюсь я. Я тоже так думаю.
Джун смотрит в потолок, в ее глазах проносятся хороводы мыслей.
Брант? Если то желание не сбудется, могу я загадать что-нибудь другое?
Конечно.
Ладно Я хочу, чтобы мы всегда были вместе.
Всегда, да?
Она кивает, дергая Агги за потрепанное ухо.
Навсегда-навсегда. Это же желание сбудется, да?
Я надеюсь на это, Джунбаг.
А иногда надежда это все, что у нас есть.
Не сомневаюсь, говорю я, а затем целую ее в висок и поднимаюсь на ноги. Я поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, но в какой-то момент замираю в дверях, чтобы прошептать в темноту финальные слова:
С днем рождения!
* * *
Наверняка вам интересно узнать, исполнилось ли желание Джун.
Я бы с удовольствием рассказал вам об этом, но это испортило бы концовку истории.
А чтобы понять конец, нужно знать середину.
Я должен вас предупредить, что середина не очень приятная. Она запутанная, сложная и временами душераздирающая до невозможности.
Я перенесусь на три года вперед, в снежный декабрьский день. Я все еще думаю о том дне, даже спустя столько лет. Этот день до сих пор преследует меня. Он до сих пор не дает мне спать по ночам.
В тот день я испугался, что желание Джун никогда не исполнится
Глава десятая
«Первый снег»
Брант, 18 лет
Джун пропала.
Мы с Тео подскакиваем с дивана, напрочь забыв про наш марафон Final Fantasy[20]. Йоши спрыгивает с кровати, стуча коготками о деревянный пол, когда выбегает из спальни, словно напуган не меньше нас.
Что? выпаливаю я.
Я все расслышал и в первый раз. Может быть, я просто не хотел это слышать.
Саманта Бейли вытащила из волос ручку с синими чернилами и начала щелкать концом ручки снова и снова, как будто это подскажет ей, куда пошла Джун.
Она хотела пойти в торговый центр, чтобы встретиться с друзьями, но я ей не разрешила из-за метели, и
Я поеду в торговый центр. Я уже натягиваю шерстяной свитер и мчусь прямиком к двери. Это первый снег в этом году, он очень сильно идет, но я проеду весь город, пока не найду ее, будь прокляты дерьмовые шины.
Тео следует за мной по пятам.
С кем она там собиралась встретиться? бросает он своей матери через плечо. Я посмотрю, не оставила ли она свой телефон.
Она уже почти подросток, напоминаю я ему. Она не оставила телефон.
Саманта идет позади нас, в панике бормоча под нос:
Господи, помоги мне Я позвоню маме Селесты еще раз. Я уже пыталась дважды, но звонок переходит на голосовую почту.
Я быстро натягиваю зимние ботинки, чуть не споткнувшись в холле. Тео бросает мне ключи от машины, я ловлю их на ходу, говоря:
Она могла пойти пешком к Селесте. Это недалеко. И если ее там нет, мы можем разделиться. Проверим больше мест.
Так точно, Луиджи.
Я останусь здесь на случай, если она вернется домой. И если она не будет здесь в течение часа, я звоню в полицию, с тревогой говорит Саманта, пока мы застегиваем куртки. Она кладет руку на сердце, сжимая кардиган. В глазах застыли слезы. Пожалуйста, будьте осторожны.
Кивнув, я подаю знак Тео, и мы оба выходим прямиком в декабрьскую метель. Крупные, тяжелые снежинки обрушиваются непроглядной стеной с жемчужно-серого неба почти так же быстро, как мое сердце колотится в груди. Я пробираюсь сквозь несколько дюймов свежевыпавшего снега, и мы оба запрыгиваем в мою Corolla, надеясь, что скрипучий ремень, который мне давно бы пора заменить, не треснет и не убьет нас.
Где ты, черт возьми, Джунбаг?
Она быстро растет.
Боже она растет слишком быстро. Через шесть месяцев она будет подростком, и мы уже ощущаем вкус того, что ждет нас впереди: гормоны, дерзкое поведение, эмоции.
Мальчики.
Господи, эти мальчики меня убьют. Она влюбилась в паренька по имени Марти. И я даже не знаю этого Марти, но уже хочу усадить его перед собой и силой выбить из него информацию о намерениях в отношении Джун.
Я понимаю, что ему двенадцать.
И у него намерения будут как у двенадцатилетнего: например, пойти на танцы для младших школьников или поесть выпечку и мороженое в фуд-корте в каком-нибудь торговом центре. Возможно, еще покататься на катке.
Но, черт возьми, никогда не знаешь наверняка, кто перед тобой. Интересно, а социопатов в наши дни можно выявить на ранних стадиях?
Что, если он Тед Банди[21] в миниатюре, но пока только на пути становления?
Что, если он поклонник Декстера?[22]
Что, если он
Что, если он такой же, как мой отец?
Ты думаешь о ней, да?
Я включаю дворники и смахиваю снежинки с волос, пытаясь выехать с нечищеной подъездной дорожки. В машине воняет сигаретами Венди Newport.
А ты разве нет? отвечаю я, смотря в зеркало заднего вида.
Конечно. Пич переносит всю эту тему «принцесса в беде» на новый, очень реалистичный уровень. Он бросает мокрый от снега ботинок на приборную панель, встряхивает каштаново-рыжеватые волосы и опускает голову на подголовник.
Она слишком умна, знаешь ли.
Да, я знаю, нажимаю на газ, колеса пробуксовывают, подбрасывая вверх комки снега. Я делаю еще три попытки, затем бью по рулю, когда нам не удается сдвинуться с места. Вот черт.
Черт, я прокопаю под
Нет времени. Мы идем пешком.
Тео замирает. Возникает мимолетная пауза, но я не вижу никаких сомнений, когда наши глаза встречаются: мои каре-зеленые радужки замирают на его темно-голубых. Это связующая нить.
Это связь, которая объединяет нас с тех пор, когда мы стояли у подъездной дорожки моего дома и дали друг другу обещание защищать маленькую девочку.
Идем, говорит он, быстро вылезая из машины, и накидывает на голову капюшон серовато-белой куртки. Спасем Пич, а потом отпразднуем это событие, надрав тебе задницу в Mario Kart, как в старые добрые.
Запихнув ключи от машины в карман, я шаркаю рядом с ним, натягивая шапку на уши. Нос Тео, слегка заостренный и усеянный легкой россыпью веснушек, уже покраснел на холоде, а облачка пара клубятся в воздухе возле его лица. Мы плечом к плечу пробираемся по пустынной улице в сторону более оживленного района, где живет Селеста.
Знаешь, я тут подумал, размышляет Тео, роясь в карманах в поисках сигарет, от которых отказался два месяца назад. Как будто внезапно вспомнив что-то, он напрягается. Думаю, пришло время мне наконец разрулить все свои дела. Сделать первые шаги. Съехать из дома родителей.
Мое собственное дыхание превращается в ледяные нити, высвобождающиеся из носа и рта.
Я помогу со всем, что нужно.
Знаю, что поможешь. Мы обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем он опускает голову. Блин, я не в себе с тех пор, как Моника уехала в колледж. Деградировал, понимаешь? Я действительно думал, что она хочет остаться здесь, со мной, поэтому отложил свои собственные мечты в дальний ящик. Потом я впал в депрессию и не мог уделять внимание своим желаниям. Но время пришло, дружище. Тео поднимает голову, выдыхает клубящийся пар в зимнюю стужу и смотрит на облака. Я хочу быть копом.
Я мгновенно переношусь в прошлое, стою возле домика на дереве на нашем заднем дворе с Тео и Джун. Она была очарована причудливой божьей коровкой, ползающей на пальце брата, а я щекотал ее пухлый животик, и это был первый раз, когда я назвала ее Джунбаг.
В тот же день Тео объявил о своей мечте.
«Я хочу спасать людей».
На меня накатывают эмоции. Ощущение, что круг наконец замкнулся.
Это здорово, Тео, говорю я и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него сквозь сильный снегопад. Я серьезно. Это действительно здорово.
Нужно же поддерживать образ Марио, да? Он хитро улыбается. Мой верный напарник будет держать оборону здесь вместе с Джун. По крайней мере, на некоторое время.
Я согласно киваю, и мы ускоряем шаг.
По правде говоря, я и сам-то не особенно преуспел. Этой весной я окончил школу и устроился на неперспективную работу в круглосуточный магазин. Я встречаюсь с девушкой, с которой мы то сходимся, то расходимся и которая мне нравится лишь отчасти. Может, мне стоит задуматься о колледже.
Кулинарной школе.
Черт, да даже должность повара в местной закусочной была бы началом.
Но что-то меня сдерживает
Страх.
Страх, что что-то случится с Джун, если я буду учиться в колледже или долго работать. Страх, что через несколько лет она начнет встречаться не с тем парнем и меня не будет рядом, чтобы присматривать за ней. Страх, что она попадет в аварию, или встретит какого-нибудь маньяка в интернете, или начнет принимать наркотики.
Страх, что я не смогу защитить ее.
Это бессмысленный страх, который заставляет меня носиться по кругу и гоняться за собственным хвостом но, черт возьми, он реален. Он убедителен. Он всепоглощающий.
Венди все время говорит мне, чтобы я переехал к ней, но я еще не готов к этому, и она не понимает почему.
А у меня нет вразумительного ответа.
Трудно объяснить что-то настолько неосязаемое.
Когда мы собираемся перейти оживленную дорогу, знакомая машина притормаживает в конце нашей улицы, и мы отпрыгиваем назад, чтобы нас не облило слякотью.
Это Эндрю Бейли.
Он опускает окно, высовывает голову.
Мне позвонила твоя мама, и я сразу же ушел с работы. Я уже был у Селесты дома, и ее там нет.
Черт. Я пинаю снег, мое беспокойство нарастает. Куда она могла пойти? Я знаю, что в последнее время она была в плохом настроении, но это не похоже на нее.
Скользя по мокрому снегу, Тео проходит вдоль машины к пассажирскому сиденью.
Куда бы ты ни поехал, я еду с тобой. Мы можем отправиться в торговый центр: возможно, мама подруги забрала ее.
Ты идешь? спрашивает Эндрю. Он смотрит на меня, беспокойство в его глазах отражает мое собственное волнение.
Я задумываюсь на минуту, но в итоге отрицательно качаю головой, понимая, что эффективнее будет разделиться.
Я пройдусь пешком. Она могла забрести в парк или на горку, где катаются на санках.
Кивок.
У тебя телефон с собой? Держи меня в курсе.
Да, обязательно. Я похлопываю по крыше машины, а затем отхожу назад. Эндрю разворачивается и уезжает в сторону торгового центра.
Меня пронизывает холодный ветер, пробирающий до костей. Я натягиваю шапку еще ниже, а затем потираю ладони в перчатках и выдвигаюсь в путь.
Парк Мак-Кинли находится всего в нескольких кварталах, и Джун частенько ездила туда на велосипеде, когда позволяла погода. Иногда я катался вместе с ней. Даже когда мои школьные друзья были на вечеринках, общались, тусовались, я был на детской площадке с Джун: бросал мяч в корзину, катался на роликах или перебрасывал мяч туда-сюда.
Впрочем, так было всегда.
Когда она зовет меня я тут. Если я ей нужен, я всегда рядом.
Я был тем самым парнем, кто пропустил школьный бал выпускников, потому что он совпал с танцевальным конкурсом Джун.
Я громче всех болел на трибунах, когда ее команда заняла первое место в региональном дивизионе.
Я был тем самым парнем, кто пригласил ее на мороженое, чтобы отпраздновать тот вечер, а потом пошел с ней в парк, где мы сидели на качелях и вместе пели «Выше радуги» под звездным небом.
И это я все еще пою ей колыбельные.
И буду петь, пока она их не перерастет.
У меня колотится сердце, когда я набираю скорость, уворачиваясь от грязи и слякоти, летящей от проносящихся мимо машин.
Где же ты, черт возьми, Джунбаг?
Проклятие, она же прекрасно знает, что нельзя просто так уходить посреди метели.
Но ей двенадцать, а двенадцатилетние дети, полагаю, не всегда думают о последствиях.
Да и не все взрослые тоже.
Я пробираюсь по слою снега, пока не сворачиваю влево и не следую к входу в парк. Когда я огибаю угол, то прохожу мимо гигантской снежной насыпи, где катаются на санках, а также мимо скопления визжащих детей и укутанных родителей
Я вижу ее.
Я вижу ее. Я нашел ее. Она в порядке.
Джунбаг.
У нее обветрились щеки, длинные светло-каштановые волосы развеваются в разные стороны. На ее голове надеты теплые наушники. Она отряхивает снег с голубого зимнего комбинезона, наблюдая, как группа детей бросает камни на замерзший пруд.
Бабушка купила ей такой же комбинезон в фиолетовом цвете на день рождения но Джун знает, что я ненавижу фиолетовый.
Поэтому она упросила маму отвести ее в магазин, чтобы поменять его на другой цвет.
От одного только вида ее в том комбинезоне у меня сжалось все внутри.
Я делаю паузу, чтобы перевести дух, а затем наклоняюсь, упираясь руками в колени.
Облегчение от того, что она жива и здорова, до боли переполняет меня.
Но это облегчение быстро сменяется тревогой, когда я замечаю, кто эти другие дети или, точнее, не дети. Вокруг нее группа восемнадцатилетних подростков большинство из них отвратительны.
Один из них худший из худших.
Уайетт Нипперсинк. Подлый братец Венди.
Какого черта?
Я выпрямляюсь, мышцы напрягаются. Затем подхожу ближе, пока до моих ушей не доносится звук ее милого голоса.
Мне пора домой, говорит она толпе отъявленных дебоширов. Другие дети и подростки разных возрастов слоняются вдоль края пруда. Они тыкают носками ботинок в лед, а затем с визгом отпрыгивают назад. Джун выглядит обеспокоенной, когда оглядывается вокруг. Я просто хотела сделать снежных ангелов. Ты не нравишься моим братьям.
Уайетт посасывает сигарету, его уши покраснели от холода.
Давай-давай, Джуни. Сейчас твоя очередь. Ты же не можешь струсить перед всеми нами.
Мой гнев нарастает. Я понятия не имею, что задумал Уайетт, но этот засранец не дает мне покоя с тех пор, как я расстался с Венди в первый раз в середине выпускного класса. Он всегда был задиристым, но в тот вечер это все переросло во что-то личное. Тогда он чуть не выломал нам дверь, вопя что-то про Венди и ее разбитое сердце.
Наверное, я не мог винить его за то, что он переживает за свою сестру. Мы с Джун даже не родственники, но я бы сделал для нее то же самое.
Но это другое. Это уже переходит все границы.
Я приближаюсь к этой группе, расстояние ярдов десять[23].
Я не хочу, возражает Джун, подходя к покрывшейся льдом воде и заглядывая вниз. Слишком скользко.
Не будь такой неудачницей. Я пойду прямо за тобой, обещаю.
Я ускоряюсь и зову ее:
Джун!
Она вскидывает голову так быстро, что теплые наушники с нее слетают. Хрустальные глаза, похожие на лед, расширяются, когда она видит меня.