Кто здесь? громко вопросил Андрей Петрович, и бледная почти прозрачная тень выступила из темноты и встала перед ним. Стал он всматриваться, тяжелея чувством.
Кто ты? наконец молвил Андрей Петрович, не в силах распознать.
Не узнаешь? шепнула тень. Я твоя последняя Надежда. Остальные все давно померли. Хочешь поглядеть? и, не дожидаясь согласия, повела за собой. Последовал за ней Андрей Петрович, ни на шаг не отставая и бормоча: мол, извини, так давно я с тобой расстался, что и не узнал: так вдруг страшно ему стало потерять ее в сгустившемся у него внутри сумраке.
Хотя вроде невелик был замок, а шли они долго по разным переходам. Вначале Андрей Петрович даже внимание обращал мимоходом на какие-то странные картины, что неожиданно выступали из темноты, на лица, про которые нельзя было сказать, живые они или мертвые Это память моя! догадался он наконец. Мы бродим в лабиринте памяти. Когда очередное чем-то знакомое лицо возникло перед ним, он попробовал даже оживить его воспоминанием. Но лицо не ожило. Кто это такой? шел дальше и мучился Андрей Петрович, однако так и не припомнил.
Они все умерли давно для тебя, не трудись! сказала тень, и он отвлекся, утомившись к этому времени.
Тут картины вокруг переменились. Под ногами тусклым холодом и фиолетовой гладкостью простерся лед, а стены пропали. Пустота распахнулась во все четыре предела от того места, где шел утомленный Андрей Петрович, следуя за своей последней Надеждой, как она ему про то сказала. Разве может быть надежда последней? удивлялся он мысленно. Никогда не бывает так, чтобы никак не было. Всегда бывает так, что как-то да бывает говорил бравый Швейк, и он был прав бодрился Андрей Петрович. Хотя, смотря на что надеяться! Можно и потерять Надежду, если точно знаешь!
В этом месте своих раздумий он обратил внимание, что лед был непростой. В нем, как будто в стекле, были вморожены самые разные фигуры и даже целые представления, картины. А это что такое? воскликнул Андрей Петрович, пугаясь, потому что высмотрел совершенно явственно, например, голую женщину у себя под стопой и даже, как ни странно, тут же ее вспомнил. Именно в такой позе И сообразил в одно мгновенье: Господи! Как ужасны охладевшие чувства! Неужели они все тут покоятся?! подумал и стал озираться Андрей Петрович.
А Надежда торопила. Поздно внимание тратить, сказала она строгим голосом. Их не растопишь, не разогреешь!
Куда ты меня ведешь? воскликнул Андрей Петрович, все сильней ощущая преследующий его Страх. Он уже несколько раз оборачивался, и хотя разглядеть пока ничего не мог чувствовал Присутствие позади нагоняющего Ужаса.
Сам знаешь куда, ответила тень.
Ты же знаешь, что меня все время преследует страх! он вновь обернулся. Я боюсь этой встречи с самим собой, Настоящим
Поэтому я и последняя твоя надежда.
Значит, и ты меня скоро покинешь:
Или осуществлюсь, усмехнулась тень
Как беспощадно устроена жизнь! сказал Андрей Петрович.
Для тех, кто ищет спасения какая может быть пощада? Пощада сродни ласковому вранью. А тебе зачем это? Ты себя высоко мнишь!
В это время они как раз шли по просторному кладбищу.
Узнаешь? спросила тень. И Андрей Петрович оторопело огляделся. Совсем запущенные в беспорядке теснились могилки. Некрасивыми кучками сухой землицы. На многих даже не было никакого знака. Хотя везде торчали пусть и криво, вбок кресты, большие и маленькие.
Вот оно, кладбище твоих былых надежд. Как видишь, все похоронены и на каждой из них ты поставил Крест. Недаром чиновником служишь аккуратный, сказала ему Надежда-Тень.
Андрей Петрович меж тем нагнулся и попробовал разобрать написанное на одном приличного размера памятнике с крестом, и не смог прочитать.
Неужели я даже не помню собственных устремлений?
Оставь, сказала Надежда. Что похоронено не оживишь! Тебя впереди ждет живое, а мертвые пласты ворошить себе дороже!
Обнадеживаешь сказал Андрей Петрович, однако последовал за Надеждой-тенью, которая к этому времени окрепла и сильно сгустилась и уже не напоминала тень, а выглядела довольно плотно и привлекательно. Так что Андрей Петрович стал присматриваться, по-прежнему не отставая ни на шаг, уже совсем с другим интересом. В одном месте, там, где дорога пошла вниз, а после вбок и неожиданно сузился проход, он протянул руки и полуобнял свою Надежду, с удовольствием ощутив при этом ее согревающую теплоту.
Постой! сказал Андрей Петрович. Погоди маленько, куда спешить. Дай мне хоть обнять тебя и согреться немного.
Она позволила. Андрей Петрович прижался и такую горячую телесность ощутил, такое жаркое тепло, что стал руками водить и полез сразу во все места. Сильнейшее при этом ощутил он желание. Она заметила, почувствовала (да и как было не почувствовать, весь его срам так и выставился наружу).
Ты с ума сошел! отстранилась она строго. Хочешь собственную Надежду выть!
Его как ледяной водой обожгло от такого грубого злого слова, и в нем, конечно, как в любом человеке, разом все и опустилось.
Ну, успокойся! обняла она его и утешила ласково. Нельзя же так. Недалеко идти, а ты разволновался. Не надо спешить. Дойдем, там ты меня и осуществишь. Вот уже насладишься, если душенька твоя пожелает так она его утешала и торопила. Андрей Петрович сильно, однако, засомневался в этом месте и шел неохотно, пока не рассудил, что в конце концов так и должно, видимо, быть, и нельзя сразу исполнить желанное, как только захочешь. Надежда времени требует
Пришли! раздался ее голос, и он поднял глаза, устремленные до того на дорогу, и поразился.
Это же тупик! воскликнул он, потому что они, в самом деле, зашли в тупик. Оборотился он назад, и там все завалено и пути нет.
Куда ты меня привела, последняя моя Надежда? горько возопил Андрей Петрович.
Я привела тебя к самому себе, сказала она. Разве ты не стремился к тому?
Я думал найти выход, а здесь тупик, воскликнул Андрей Петрович. И себя я плохо чувствую!
Тупик, да не совсем, сказала Надежда. Однако я тебя должна здесь покинуть, сказала она и стала таять.
Как так, покинуть?! Закричал он, а только кому кричать, когда ее нет уже, Надежды-то?
Моя последняя надежда и та растаяла, сказал Андрей Петрович. На что же я, дурак, рассчитывал? Как глупо! Надеяться на то, что все не так, как есть, а много лучше Как глупо! Вот я и в тупике такой произносил он монолог, соображая меж тем, как же ему выбраться отсюда. И ничего не мог придумать, потому что выхода не было. Сжалась его душа, и куда ни обращался Андрей Петрович, везде его встречала стена. Не прошибить! горько прошептал он. Хоть в лепешку расшибись не прошибить!
Тут взглянул он сам на себя и увидел мерзкие зеленоватые щупальца, которые так и вились вокруг, сжимали грудь и теснили дыхание. Вмиг почувствовал он всю силу охватывающего его отчаяния. Прямо на его глазах удушающая сила так и сжала ему горло. Нет! заорал Андрей Петрович, сопротивляясь изо всех сил. Не поддамся! и не без труда, последним усилием отодрал от себя липкую извивающуюся гадость. Боже! возопил. Помоги мне! и обратил взор ввысь. И видит, там появилась и возвращается к нему Надежда. Потянулся он к ней изо всех сил и руками стал цепляться. Она спустилась к нему. Судорожно схватился он за нее обеими руками, прижался к ней Андрей Петрович и шепчет: Не покидай! Утешь меня!
И Надежда его утешила. Сильнейшее чувство испытал он от этого соединения.
Вот и исполнилось, чего ты хотел, сказала она ему грустно. Теперь-то я точно тебе не нужна.
Превращение
Андрей Петрович, все еще переживая чувство, оправился, глянул на свою Надежду совсем другими глазами и поразился: такая она была раньше привлекательная, а тут совсем уродиной стала, постарела и всякую для него привлекательность потеряла.
Отвел он от нее глаза, и видит, впереди засветилось что-то. Вот он выход! воскликнул Андрей Петрович и кинулся туда, откуда ему засветило. И видит перед ним прямо огромное зеркало. И в этом страшном Зеркале Души он увидел себя таким, каков он был На Самом Деле. И даже дыхание у него перехватило. Странное и страшное на него смотрело существо из глубины, в которую завела его последняя Надежда и там овладела им в минуту отчаяния. Маленький карлик с худосочным обросшим волосами низом, где болтался отдельно солидного размера детородный член. А выше пояса совсем детское шло тельце, которое увенчивалось двуликой головой. Один лик был справа, а один слева, как будто лицо составлялось из двух половин совсем непохожих друг на друга и едва ли совпадающих даже. Потому что левая половина была женская, а правая мужская. Когда же поворотился Андрей Петрович боком, то увидел, что и голова у него совсем необыкновенной формы, бобом, и с очень маленькими прижатыми ушками.
Какой ужас! воскликнул Андрей Петрович и в гневе обратился к тому месту, где лежала оставленная им Надежда. Так вот оно, твое осуществление! крикнул он и стал бешено эту надежду свою топтать. Пока совсем не растоптал не успокоился. Когда же притомился и глянул себе под ноги, и увидел, что он натворил страшно присмирел Андрей Петрович.
Что же я натворил такое! прошептал он и с опаской поворотился к Зеркалу Души своей.
Да только в том месте, где зеркало ничего нет: пустота образовалась. Тут скосил глаза на самого себя Андрей Петрович и понял, что виденное им на него перешло, что он и стал тем самым уродом из стекла. Ощупал в испуге он свои ноги, болтающийся срам Чем бы прикрыться? подумал и вдруг почувствовал, как его начинает охватывать в это время незаметно подкравшийся к нему ужас. Темным воздухом струится по коже и проникает внутрь. Как мог стал бороться Андрей Петрович, а страх уже в нем поселился, изнутри пожирает. Только мерзкие звуки чавкающего кошмара виснут в воздухе. От этого всепожирающего Ужаса так сжалась душа Андрея Петровича, что не помня себя он кинулся вперед, в пустоту, чтобы хоть как-то спастись от стискивающей его каменной безнадежности
И очутился снаружи, за столом у себя в кухоньке, с яичницей в зубах и женой, которая по-прежнему стучалась к нему.
Ага! воскликнула она. Наконец-то ты соизволил обратить на меня внимание. Боже! вдруг отшатнулась она, разглядев его. Во что ты превратился?! Какой ужас! Что ты с собой сделал?
А он на нее глядит и видит, что она-то тоже преобразилась у него на глазах, и вовсе не человек, а так, что-то вроде кошачьего существа в платье с выставленными наружу прелестями. А вместо лица птичья морда с острым клювом: вот-вот клюнет. Тут вышла меж ними безобразная сцена.
Ты лучше на себя посмотри, говорит он ей. На что ты похожа!
По-твоему, я вообще животное?! в гневе воскликнула жена.
А кто же ты еще, говорит он в ответ. Теперь я вижу отчетливо, с кем я жил все эти годы!
Ах вот как! Ты с животным жил, а я? Я жила с этим мерзким ничтожеством! С этим грязным похотливым уродом! и лапкой своей с острыми красными когтями в него тычет.
Вижу, не нравлюсь я тебе, Настоящий, говорит спокойно так ей в ответ Андрей Петрович.
Да какой ты настоящий?! Настоящие они о жизни думают, сейчас только жить начинают. Им некогда о смерти думать. И мир у них настоящий, живой! не твой внутренний!
Мерзавцы жить начинают, а не люди!
Да ты им просто завидуешь, так и обдала его ядом жена. Они могут! А ты нет!
Вот ты и найди себе такого способного.
Найду! зловеще произнесла жена и, надо сказать, вскоре свое слово сдержала. А в конце этой сцены она вскочила и бегом в спальню. Дверью хлопнула и зарыдала.
Да что же это такое?! слышит он. За что?! Ненавижу! Ооох! орет и причитает. Что же с тобой сделали, жизнь моя?! Откуда взялся этот мерзкий урод?
Стало Андрею Петровичу очень любопытно, к кому это она обращается. Пошел он в спальню, дверь открыл и видит обнимает жена мертвое евойное тело, каким он был до своего превращения. Заливается слезами, от рыданий заходится и кричит: На кого ты меня покинул, любимый мой?!
Усмехнулся Андрей Петрович при виде такого, беспощадными глазами на нее смотрит и говорит:
Вот и оставайся со своими трупными чувствами. Теперь вижу ясно ты никогда меня не любила таким, каков я На Самом Деле! Тебе вот этот кусок благообразного тела дороже был моей душевной сущности
Хороша у тебя твоя душевная сущность! так и зашипела она ядовито. А еще меня животным обзывает! А ты, разве любил меня? На самом деле?!
Вот и поговорили! спокойно ей в ответ Андрей Петрович. Теперь у меня хоть сомнений не будет, и вышел от нее, дверь прикрыл без звука и хлопанья. Она там злобным визгом залилась и в дверь как пустит чем-то тяжелым. Лампу разбила, дура! подумал Андрей Петрович и отправился в прихожую. Тут часы начали отбивать время, и он заторопился. Надел пальто, шарф замотал, шляпу и в зеркало на себя глядит. А там, конечно, жуткий карлик на него сразу двумя половинками лица так и пялится. Какой ужас! затосковал и заметался Андрей Петрович. Как в таком виде показаться людям на глаза? Хорошо, хоть срам прикрыл, а то совсем неприличие одно Может, не идти? мелькнула мысль, но такую мысль он тут же отбросил в сторону. Если сейчас рубикон не перешагнуть надо вешаться! Когда Это все пройдет. Тьфу! плюнул Андрей Петрович и поспешил от зеркала наружу в тот мир, где располагалось Учреждение, в котором он служил.
Сослуживцы
Влез Андрей Петрович в служебный автобус и, присев на заднем сиденье, огляделся. Боже! поразился он в который раз и одновременно сильно приободрился. Ну и уроды!
Так воскликнул он беззвучно, рассмотрев тех, кто сидел с ним в одном экипаже.
В свою очередь, сидевшие с ним рядом тоже скользнули по нему взглядами, и у некоторых в глазах кое-что промелькнуло. Однако вмиг исчезло, если и отразилось у кого живое чувство. Тоже приметили, подумал Андрей Петрович, но не все. Видать, кто про свое уродство знает, тот и в другом видит отчетливей, догадался он. А, может, и не так. Хорошо бы спросить кого, да неудобно все равно, что про горб у горбуна выведывать
Тут бы Андрею Петровичу посовеститься, однако жажда знания его обуяла: видят они меня так же как я их или не видят? горел он любознательным пламенем. Эх! Была не была, решил Андрей Петрович и, переступая границы приличий внутри себя, подсел к своему сослуживцу упырю, которого до сих пор знал, как человека порядочного. Тот покосился и хмуро кивнул в ответ на приветствие.
* * *
Ты что такой мрачный? спросил Андрей Петрович, для начала разговору. Выглядишь вроде замечательно, а лицо тучей?
Я не мрачный, ответил упырь-сослуживец. Я задумчивый А выгляжу хорошо так, потому что приболел. В гробу вообще расцвету.
Ну а я, как тебе сегодня кажусь? прямо без обидняков спросил его Андрей Петрович. Сослуживец посмотрел на него равнодушно и ответил:
Как вчера, так и сегодня ты мне кажешься, и отворотил лицо в сторону.
Неужели никаких ты перемен во мне не видишь? стал допытываться Андрей Петрович от упыря-сослуживца правдивого мнения.
А что, есть перемены? усмехнулся, поворотив свою упырью рожу, сослуживец. По-моему, ты всегда так выглядел, как сегодня. По крайней мере, для меня.
Вот свинья! подумал Андрей Петрович, но не обиделся.
Мы ж друзья, тихо сказал он так, чтобы другие не слышали, потому и спросил. Считается, что мы все люди, ну а взглянешь попристальней порой такое углядишь.
Ну и что ты во мне углядел? поинтересовался сослуживец.
Эх! Была, не была, подумал Андрей Петрович и возьми да ляпни:
Ты сегодня прямо упырем выглядишь, сказал он, я даже забеспокоился.
Сослуживец повел в сторону Андрея Петровича глазом и спокойно ответил: