Какую? насторожился Сергей Александрович.
Там на столе лежала зелененькая такая, выхватывая тарелки роняла супруга, Маечка сказала, что у тебя от-личный вкус. Если хочешь знать, так она к тебе очень да-же хорошо относится.
Спасибо ей, пробормотал Сергей Александрович, вы-лезая из-за стола.
Вечер был испорчен.
Прошла неделя и на очередном «салоне», тщетно обша-рив взглядом все доступные места, Сергей Александрович не сдержался и тихонько поинтересовался у хозяйки судь-бой своей книжки.
Ах! радостно воскликнула Маечка. Ну где ты доста-ешь такую прелесть! Какой язык! Вчера у меня была одна поэтесса, подарила мне свой новый сборник. Мило, прав-да? Иллюстрации, конечно, слабоваты Да, так я ей дала твою книжку на пару дней. Ты представляешь
Не понял, ощетинился Сергей Александрович, Почему именно мою? Что за дела!
Какие дела? по-девичьи звонко рассмеялась Маечка, от-вечая на восхищенный взгляд бородоча в свитере крупной вязки. Ну не будь смешным!
И она упорхнула к роялю, где группа гостей дышала од-ним воздухом с приезжей знаменитостью ударником сто-личного джазансамбля.
Месяца два на Маечкины «салоны» супруга Сергея Алек-сандровича ходила одна, без якобы больного мужа. Он же тихо зверел, получая сообщения о своей книге, движущей-ся по широкому крушу маечкиных знакомых. И вдруг Ма-ечка позвонила сама и, пожурив за слабое здоровье, при-гласила в гости, намекнув, что книжка у нее на руках
Сергей Александрович вздрогнул, когда Маечка мимохо-дом, пронося чашки для все прибывающих гостей, сунула ему в руку долгожданную книгу.
На суперобложку было больно смотреть, так она была потерта и замасленна.
Обрез разительно почернел.
Что это? всхлипнул Сергей Александрович.
Как что? Твоя книжка.
Но ты же ее взяла совершенно новой!
Ну прямо-таки новой.
Новой! уперся Сергей Александрович под удивлен-ные взгляды гостей. Новой! Только из магазина. Я ее да-же раскрыть не успел
Ну и зря, мягко перебила Маечка, книги надо рас-крывать.
Сергей Александрович напрягся, открыл было даже рот, но так ничего путного из себя не выдавил.
Они вообще предназначены для чтения, наставитель-но продолжала Мая Антоновна под мерзкий регот нече-санного молодого гения в сандалиях на босу ногу. А в процессе чтения они, естественно, аммортизируются.
Но у меня не общественная библиотека, попытался Сергей Александрович найти сочуствие у гостей.
А что музей?
Кладбище?
Саркофаг! наперебой изощрялись «звезды салона».
Сергей Александрович молча сглоинул слезы и, поту-пившись, сел, успев, однако, окатить супругу недобрым взглядом.
После нескольких скандалов супруге было окончательно запрещено давать книги кому-либо.
Особенно Маечке.
Прошел месяц.
Понемногу Сергей Александрович успокоился. Опять стал завсегдатаем книжных магазинов и толкучек. Но вот однажды вечером, вернувшись домой с очередной новин-кой в руках, он услышал из кухни:
А у Маечки опять неприятности!
Не интересует!
Ты только не сердись, но она взяла у нас кое-что почи-тать
Ватные ноги все же донесли Сергея Александровича до кресла и, свалившись в него, он обвел полки с книгами по-мертвевшим взглядом.
1985
ШАМПУНЬ
Сергей Анатольевич мылил голову.
Импортный шампунь обильно мылился, расточая запах гвоздики, той, что по трояку штука у залетных молодцев в пыжиковых шапках.
«Умеют же, гады!» подумал Сергей Анатольевич, вы-двигая под душ загорелое мускулистое плечо, и, тонко взвизгнув, отпрянул, чуть не выпав из полугабаритного ковчега личной гигиены.
«Так и обвариться недолго! Красив буду! И какая сво-лочь придумала этот испанский сапог сервиса сидячую ванну Инквизитор с циркулем! Всадить бы его сюда на пару часиков не разогнулся б до гроба!» чертыхался Сергей Анатольевич, шаря вслепую по кафельным плит-кам, «А Ленка ждет!»
Ленка, Елена Николаевна, ждала в постели. Грела. Тоже командировочная. Тоненькая, в его вкусе
Руки красивые.
«Так, добавим холодненькой. Еще немножко. В самый раз!»
Шампуть затек в глаза.
«Жжет, зараза, тоже не по-нашему! Это все жена ей лишь бы заграничное Лишь бы с лейбой Все, вроде, смыл. Можно открыть глаза.»
Темно.
Сергей Александрович протер глаза руками.
Еще темнее. Ни зги!
Ленка, не балуйся! Включи свет!
Какой свет? протек в гостиничный санузел девичий голосок.
Ленка, я ж тебе не мальчик!
Шлепки босых ног по линолиуму.
А зачем мне мальчик?
Длинные ноготки царапнули по двери.
Свет! Включи свет!!! закашлялся Сергей Анатольевич и, подскользнувшись, выпал из ванны.
«Ослеп ослеп проклятый шампунь импортный неу-жели все а может спасут вылечат а если нет что тогда я ведь еще так молод и в самой форме машина девоч-ки неужели всему конец кому я буду нужен такой друзей нет приятели жена бросит давно грозилась те-перь точно бросит.»
На полу было мыльно и скользко. Сквозило из какой-то дыры.
«Слепой совсем слепой пенсия льготы разные уз-наю квартира останется мне слепой все-таки и библио-теку заберу на кой мне теперь библиотека все равно за-беру».
Что с тобой? Я ничего не выключала! Почему ты мол-чишь?!
Сидя на холодном полу Сергей Анатольевич покрылся «гусинной кожей» и стал дрожать.
«Еще и простужусь заболею и умру перед смертью прозрею на минутку на часик».
Спазм больно сжал горло и грудь
«Воздуха! Жить!!» царапаясь и скальзя Сергей Анато-льевич навалился на дверь. С другой стороны с плачем би-лась Ленка, животом и грудью.
«Жить!! Воздуха!!!» и, отбросив зареванную Ленку в стенной шкаф, Сергей Анатольевич вывалился из санузла и в сумерках передней увидел, удивительно отчетливо увидел себя в зеркале, в соплях и в мыле.
«Что с тобой?» накинулась Ленка на голые плечи.
«Х-р-бы,» промычал Сергей Анатольевич, протаскива-ясь с ней в комнату, и потянулся к выключателю.
Щелк.
Еще.
«Отключили мама родная так можно инфаркт полу-чить и ли поседеть.» Он наклонился к зеркалу. «А седые височки мне бы пошли».
Махровое полотенце в ласковых девичьих руках разго-няло горячую кровь. «Еще не поздно,» покосился Сергей Анатольевич на свои, лежащие на столике, японские часы. «Еще успеем в ресторан».
И обнял женщину.
1984
СВОЯ СКАЗКА
Папа, расскажи сказку.
Поздно уже, сынок, пора спать.
Ну, папа, расскажи!
Хорошо, хорошо, о чем тебе рассказать сказку?
Расскажи вообще сказку.
А разве бывают сказки не «вообще»? Все скаазки вооб-ще.
Нет, папа, нет! Сказки про принцев, или волшебников, или красавиц. Про что-то особенное. А ты расскажи сказку, ну, про человека.
Сказку про человека? Много их. Все сказки в мире про человека.
А ты расскажи свою сказку.
Свою сказку! Это ты хорошо придумал! Свою сказку Наверно каждый должен рассказать свою сказку про че-ловека. Значит так: жил-был на свете человек
А как его звали?
Никак. Просто человек. С маленькой буквы.
Разве бывает с большой?
Бывает, сынок. Не так часто, но бывает. Но моя сказка о «человеке с маленькой буквы». А будешь всю дорогу пе-ребивать я не успею ее досказать.
Не буду, рассказывай.
Итак, жил на свете человек. Обыкновенный человек, как мы с тобой. Не один, конечно, жил. Разве бывают сказ-ки про одного человека. Ты себя представляшь одного?
Без тебя и без мамы?
Без меня и без мамы.
Без бабушки и дедушки?
Ну да.
Без всех-всех?
Без всех-всех.
Не-е-ет. Папа, а твоя сказка не будет страшной?
Что ты, сынок, сказки не бывают страшными. Сказки бывают грустными. Страшной бывает быль.
Тебе тоже бывает страшно?
Конечно. Мне и сейчас страшно.
Почему, папа?
Потому что у меня есть ты, сынок Но уже поздно -давай вернемся к нашей сказке. Итак, жил человек среди других людей, но, в отличии от тебя, ему не нравилось жить в окружении других людей. Неуютно и как-то страш-новато. Поэтому он тратил много сил на то, чтобы каким-то образом отгородиться от всех остальных. Представля-ешь, кругом заборы, крепостные стены, решетки. Злые со-баки. Там, за высокими заборами «человек с маленькой буквы» пытался строить свое, маленькое счастье и не имел его.
А потом
А потом он понял, что все зло в заборе. Снесли заборы! Построили широкие проспекты, площади, разбили парки. Люди стали жить в больших домах, очень больших, как наш. Все вместе. Они решили, что чем больше вокруг лю-дей, тем больше счастья. И опять ошиблись. Дело оказа-лось не в заборе.
А на самои деле
Не знаю.
Как это «не знаю»! Таких сказок не бывает! Не надо! Сказка должна иметь конец!
Ты прав должна, но я его не знаю.
Так придумай! Ну что тебе стоит, ну пожалуйста!
Придумаю. Объязательно придумаю. Всю ночь буду думать. А ты спи, уже очень поздно. Может тебе приснит-ся конец нашей сказки. Тебе. И завтра наконец-то насту-пит завтра. Спи, сынок, спи.
1984
КОГО ВОЛНУЕТ
Он вышел из терминала спокойной походкой человека, который в жизни уже всего достиг. На ногах имелись по-луторатысячные сапожки из крокодиловой кожи, на блед-ной лысой голове ловко сидел новенький стетсон.
Набитый бумажник оттопыривал сильно зауженный по спортивной фигуре пиджак. Скучающий взгяд говорил о том, что в этом городе он никого не знал и никого не наде-ялся встретить.
В этом прикиде, без усов, лысым да еще в затемненных очках меня бы даже моя мама-покойница не признала, подумал он.
Босс, куда едем?
Вид у плотного низкорослого испанца был удовлетвори-тельно бандитским. И глазки такие
Ты эту гостиницу знаешь? ткнул бумажку.
Не так близко, босс.
Кого волнует
Развалившись на заднем сиденье, он достал мобильник и начал текстовать. Сперва, как полагается, описал в самых мелких деталях машину и водителя. Потом, упомянув на-звание гостиницы, начал детально описывать дорогу.
Водила рулил явно не туда.
Ну и райончики! У вас что весь город такой или ты везешь меня особым путем?
Самым коротким, сэр, ощерился водила.
Ну и рожи! Ну и зоопарк!
Продолжая текстовать маршрут, он улыбнулся, предста-вив, как они там психуют, понимая, что его везут в район складов и пустырей.
Из Техаса, босс?
А что, видно?
Заметно
Кого волнует.
Никого
По тому, как напряглась шея водителя, он понял, что времени осталось немного, и, уже не отвлекаясь, успел кое с кем попрощаться до того, как раздался выстрел.
Полиция опоздала всего на несколько минут три пат-рульные машины перекрыли улицу.
Ошарашенный убийца все еще держал в руках набитый салфетками бумажник застреленного пассажира.
А могли бы успеть, надо было ехать иначе, уже не спеша обменивались полицейские, пакуя испанца-водите-ля в машину.
Не он все просчитал.
Не хотел таки лейтенант сдыхать в больнице.
А ты бы хотел?
Видел, денег нет никаких, все потратил!
Мудро Слышь ты, урод, ну ты попал: убил лейтенан-та полиции!
Так я ж не знал!
Кого волнует
2014
ЖИЛИ-БЫЛИ
Кресло с большими колесами стояло, как обычно, в шаге от проволочного, в крупную клетку, больничного забора. Прикрытая серым пледом, Она, уже который год, неотрыв-но глядела в океанскую даль, а Он, по ту сторону забора, в самом конце пляжа безразлично следил за голубым по-плавком.
Не клевало
По правде говоря, в это время дня и не должно было кле-вать. Вместо удочки, конечно же, можно было бы держать и книжку, но от букв быстро уставали глаза.
Можно было также уставиться в океан, но Он-то точно знал, что там ничего интересного не происходит.
Вокруг сновали детишки, кричали молодые мамы, хихи-кали полуобнаженные девицы, но между Ними царила привычная, почти домашняя тишина. Все остальное не имело особого значения.
Солнце пригревало, клонило ко сну
Ну и часто ты так сидишь? родные глаза ясно смотре-ли на него.
Нет, не часто, соврал он.
Что, совсем нечего делать?!
Есть чего, соврал он, Много чего.
Это хорошо. Да. Как там наши дети?
Заняты.
Ты что, не видишь, у тебя клюет. Клюет!!
Он попытался подсечь, но было уже поздно.
Рыба ушла.
Ну и не надо он не любил рыбу.
А Она уже опять неотрывно вглядывалась в океанскую даль.
Вздохнув, Он сложил удочку, кресло и, не попращав-шись, направился к выходу из пляжа.
Хороший был день, подумал Он, подойдя к остановке автобуса, совсем неплохой
2015
ОСЛЕНОК, СЧИТАЮЩИЙ ЗВЕЗДЫ
Фредди с самого рождения жил на огромном ранчо, где все животные были на свободе. Вместе с остальным мо-лодняком, он целыми днями гулял в дружеской компании, не обращая особого внимания ни на взрослых обитателей ранчо, ни на обслуживающих это ранчо людей. Многие из молодняка даже не ходили в школу, но осленок Фредди любил учиться и занятий не пропускал.
Учил молодняк старый козел Боб, полуслепой и глухова-тый. Боб очень любил осленка Фредди за веселый нрав и громкий звонкий голос, хотя Фредди, конечно же, не был самым умным учеником в школе. Самыми умными были братья-близнецы Хрюк и Хряк и не успевал старый козел задать вопрос, как Хрюк и Хряк уже дружно хрюкали пра-вильный ответ.
Больше всего Фредди любил арифметику, далеко не са-мый важный предмет в школьной программе. Дело в том, что, втайне от всех, Фредди давно мечтал подсчитать звез-ды на небе, а для этого надо было очень хорошо знать арифметику. Хрюк и Хряк знали арифметику, но никогда не смотрели вверх и всегда смеялись над Фредди, когда тот поднимал голову к звездам.
Ранчо было очень большим и заканчивалось каменным плато, после которого был глубокий обрыв. Это место очень любили люди, гости ранчо. Они толпами прибывали в воскресные дни и обязательно торчали перед самым об-рывом.
Осленок ненавидел эти дни. Гости были шумные и пло-хо воспитанные. Они везде совали свои носы и пытались скармливать обитателям ранчо всякую неорганическую дрянь. Только Хрюк и Хряк обожали вертеться среди по-сетителей и с удовольствием съедали все подряд.
Вот и в это воскресенье занятия в школе, конечно же, от-менили и Фредди с самого утра не знал куда себя девать.
Где бы он ни прятался, гости его находили и пытались гладить. Они, почему-то, были уверенны, что ему это дол-жно ужасно нравиться.
К счастью, в середине дня собрались черные тучи и по-шел дождь.
Гостей, как рукой, смыло, а к вечеру, когда осленок Фредди вышел на любимое им каменное плато, в центре его была огромная лужа, в которой ярко отражались звез-ды.
«Вот тут я их могу посчитать!» обрадовался Фредди, «Нужно поспешить, пока они еще все здесь!»
Ночью, после дождя, воздух был сладок и свеж. Ранчо мирно спало, слышно было только стрекотание цикад и какие-то шебуршания в курятнике.
В эту ночь Фредди снились звезды.
2015
ДЕВОЧКА С КРАСНЫМ ЗОНТИКОМ
Потный и распатланный, он мчался по улице когда на другой стороне увидел ее. В руке она несла аккуратно сло-женный красный зонтик. Каблучки отщелкивали каждый шаг.
«Никогда не видел в нашем районе,» подумал он, «На-верно, в гостях». Но через пару дней он увидел ее снова, на этот раз из окна автобуса. Конечно, надо было бы выйти, но автобус был переполнен, и он удобно устроился у окна. А потом она была в окне автобуса, а он бежал за ним и ма-хал руками, стараясь привлечь ее внимание. Но она смо-трела куда-то в другую сторону.
Неудачи следовали одна за другой то какая-то демон-страция разделяла их, то намертво привязывался неоткуда взявшийся знакомый. Бывало, что, увидев ее кудрявую блондинистую головку, он протискивался сквозь толпу только для того, чтобы убедиться в своей ошибке. И при этом он должен был быть всегда готовым к встрече. Он стал за собой тщательно следить. Всегда был аккуратно одет, причесан, вымыт. Стал много читать
Он решился выставить объявление, что, мол, хочу встре-титься с блондинкой с красным зонтиком, проходившей тогда-то и тогда-то, там-то и там-то. Пришло много блон-динок с зонтиками кроме нее.
От отчаяния он начал писать стихи.
Потом рассказы.
Решил ее сфотографировать, но и из этого ничего не вышло то толкнут в руку, то заслонят, то она отвернется.
Да и встречать он стал ее все реже. И ни разу она на него так и не посмотрела!