Чего началось?
Так я ж говорю: пропадать они стали.
Гастарбайтеры?
Они. То ли пять человек, то ли десять.
А потом что?
А потом Хрусталёв умер хотя, не знаю, может убил кто девица пожала плечами, и с тех пор его там многие видят.
В доме?
Да.
Я иронично задрал брови.
И кто его видит? Белогорячечные бомжи?
Почему бомжи?! Я, например, про мента одного слышала. Так тот, после того, как мёртвого Хрусталёва увидел, со службы уволился.
Ну-да, ну-да, вздохнул я, сказки и легенды постиндустриальной цивилизации. Пить надо меньше.
Наоборот больше, неожиданно хохотнул Геннадий. Тогда и глюков не возникнет!
А чего это ты так развеселился, родной?! прищурился я, поворачиваясь к нему. Может мне всё-таки ментов вызвать? Вломился в чужой дом, сидишь-несёшь какой-то бред. Хочешь в отделение поехать?
Нет, усатый втянул голову в плечи, не хочу.
Голоса он слышит, понимаешь! Видения он видит!
Не было никаких видений! Просто мне вдруг стало понятно: нельзя эти картины трогать!
Да с чего ты решил, что я собираюсь их трогать?! вновь заорал я так, что Виагра аж вздрогнула. Почему именно я?!!!
Потому-что ты их видел.
И что?! Что от этого изменилось?! Я вдруг, в одночасье, сделался варваром?! Отморозком?! Ага! Сейчас возьму кувалду и пойду статуи крушить!
Какие статуи? удивилась Оксана.
Любые, мать вашу! От дедушки Крылова до дедушки Ленина! Тьфу!
Плюнув на пол прихожей, я вернулся в спальню, плюхнулся на диван и, схватив со столика бутылку, принялся пить прямо из горлышка.
«Что вообще происходит?!!! Нимфоманки, чиновники, менты, теперь ещё псих этот! Сейчас вот вызову психиатрическую бригаду и мы все поедем в жёлтый дом! Дружно, с песнями. Виагра лечится от бешенства матки, крокодил Гена от навязчивых состояний, я от нервного срыва!».
Тут в комнату вошла Оксана, натянула на себя всё ту же рубашку, затем отняла у меня водку.
Между прочим, тебе завтра на работу идти!
Сегодня уже.
Тем более! она выпила, прикурила очередную сигарету.
С чего такая забота?!
Ну, как будущая жена, должна же я заботиться о психическом состоянии своего будущего мужа?!
«О, Господи! Да кончится это когда-нибудь?!».
Когда я всё-таки выпроводил вновь окосевшего то рыдающего, то впадающего в полную прострацию Гену, часы показывали половину пятого утра.
«Спать-то мне когда?!» с тоской подумал я, вновь направляясь в маленькую комнату.
Пойдём со мной, нарисовавшаяся в дверях Виагра, обхватила себя руками. Мне одной страшно!
С чего это вдруг? проворчал я. Алкаша с белой горячкой испугалась?
Он не алкаш! Он тоже боится.
Пуганые все, понимаешь! буркнул я, тем не менее разворачиваясь и направляясь в спальню. У всех шугалово, все вокруг не спят, и другим не дают!
Ну, хочешь, я завтра позвоню твоему начальству и скажу, что ты заболел?
Совсем уже?!
С этими словами я стащил с себя одежду и, не обращая внимания на девицу, рухнул на диван. Последней моей мыслью было: «будильник-то у меня включён? Включён. На семь тридцать. Кажется».
Глава пятая
В которой происходит сплошное де жа вю. Всё то же похмелье, понемногу запускающее механизм депрессии, всё те же проблемы, всё те же чиновники и прочие приятности. Зато мы миримся с Новослободской, и я начинаю готовиться к вечернему приёму у её папаши.
1.
Вот, Виталий Че Гевара с гордостью кивнул на новый комп, твоя машина. Только-только настроил.
Спасибо, вздохнул я, подошёл к столу (в отличие от компа старому и потёртому), уселся перед монитором.
Глаза резало, в голове потрескивало и пощёлкивало, время от времени к горлу подступала кислая волна изжоги.
«И чего теперь?» вяло подумал я, разглядывая стандартную заставку «винды». «А, да!».
Вытащив из сумки флэшку с софтом, я воткнул её в системный блок и принялся устанавливать графические проги.
«Всё! Теперь уж точно не пью! Совсем не пью! То есть абсолютно!».
Я с тоской посмотрел в окно. Там моросил дождь, напротив нашей конторы злобный мужик ковырялся в моторе ржавого, страшного «фиата».
«Дерьмо! Кругом одно дерьмо! Покурить, что ли?!».
Чуть пошатываясь, я выбрался на улицу, дрожащей рукой выудил из мятой пачки сигарету, прикурил.
«Хорошо хоть шефа пока нет! Да и тёток наших тоже. Поскольку рожа у меня мама не горюй! С такой рожей лучше вообще на улицу не выходить. Дабы прохожих не пугать!».
Тут из-за угла вывернул сверкающий чёрным лаком «мерс» с рисунком на капоте, вернее с аэрографией: снежный барс, изготовившийся к прыжку, и мне совсем поплохело. Поскольку это была машина многоуважаемой Ирины Анатольевны.
«Ой, как не вовремя-то! Ой, попадалово!».
С видом приговорённого к четвертованию, я смотрел, как разрисованный «мерс» припарковался прямо напротив нашей конторы, как из-за руля выскочил шофёр (по совместительству выполняющий роль охранника), открыл заднюю дверцу, и из машины с грацией обкуренного гиппопотама, выбралась госпожа Новослободская.
О! сказала она, распрямляясь и впиваясь в меня взглядом. На ловца и зверь бежит!
Её мощные формы обтягивало жуткое чёрное платье с золотыми узорами, в ушах переливались бриллиантовые серьги, толстые золотые браслеты на запястьях были похожи на наручники.
Привет! вяло отреагировал я, приветственно подняв руку. Решила заехать -проведать?
Проведать! она фыркнула. Скорее проверить! Ну, где твои бл и с бухаловым?! Познакомишь?
Вон там сидят, я кивнул себе за спину. Вернее сидит. Виталиком зовут.
Вот сейчас на Виталика и посмотрим, многообещающим тоном произнесла миллионерша. А если ты вздумаешь сказать, что вчера не бухал, я тебя по асфальту размажу.
Ну, выпил немного, пробормотал я, выкидывая сигарету в урну, с приятелем. Ты ж на меня наорала. Вот я с горя и взял бутылочку.
На какие, интересно, шиши?
Аванс дали.
Никак на это не среагировав, Новослободская подождала, пока я открыл ей дверь и вплыла (не подберу другого слова!) в контору. Как авианосец в речку Говнючку.
Че Гевара вздрогнул и вскочил со своего места, сразу став похожим на молодого солдатика дневального при появлении в казарме генерала.
Здрасьте, растерянно произнёс он. А никого ещё нет.
А мне никто и не нужен, скривилась Ирина Анатольевна, окидывая помещение брезгливым взглядом, затем поворачиваясь ко мне.
Где твоё рабочее место?
Вот, я показал пальцем. Видишь, графические программы устанавливаю?
Вижу. Ворованные.
Не ворованные, а грамотно взломанные, уже несколько раздражённо парировал я.
Это был давний наш спор. Моя дражайшая невеста считала, что пользоваться «пиратским» софтом комильфо. Я ж, наоборот, был уверен: разработчики свои гонорары уже получили, а вот сверхприбыль от торговли программным обеспечением по всему миру гребут исключительно транснациональные корпорации, платить которым себя не уважать!
Новослободская плюхнулась в моё кресло и посмотрела на Виталия.
Начальник ваш здесь же сидит?
Здесь, кинул Че Гевара. Вон за тем столом.
А где он сейчас?
Не знаю. Задерживается.
Ирина Анатольевна перевела взгляд на меня.
Значит, устроился-таки.
Утроился, я изобразил оскорблённую невинность. И ты мне совершенно напрасно не верила!
Верила не верила. Ладно. Я чего заехала. Сегодня вечером отец утраивает приём, и пригласил нас с тобой.
Я мысленно взвыл.
«Только этого ещё мне не хватало! Особенно с похмелья!».
Мы обязаны там быть, и это не обсуждается! отрезала Новослободская. Виталий посмотрел на меня с сочувствием.
В семь часов я за тобой заеду. Что бы был помытым, побритым, в свежей одежде и без выхлопа! Понял? Никакого пива! Не говоря уж о прочем.
Да я и не собирался.
Вот и хорошо, что не собирался!
Она тяжело поднялась с кресла, затем медвежьей хваткой обхватила мою шею, притянула к себе и смачно поцеловала в губы.
Короче, будь паинькой!
С этими словами моя дражайшая невеста выплыла из офиса, села в машину и уехала.
Виталик, смущённо кашлянув, снова схватился за мышь и уставился в монитор.
«И что это было?» подумал я, вытирая рот. «Мы, типа, помирились? Или как?».
Голова соображала с трудом, вернее ничего не соображала, поэтому я, вытащив сигарету, снова отправился курить.
«Ладно. Предположим. Надеюсь до вечера мы разберёмся и со второй проблемой. В смысле с Виагрой. Вернусь домой и выгоню поэтессу к чёртовой матери! И гори оно всё огнём!».
Я глубоко затянулся, с отвращением посмотрел на тлеющий кончик сигареты, вздохнул. Меньше всего мне хотелось тащиться сегодня с Новослободской к её папане за город. Как говорится не мой формат. Там все будут пафосные, надутые, воняющие дорогой парфюмерией, в смокингах и с крутыми тёлками. Да ещё Анатолий свет Иванович, будущий тесть.
Ох!
Вообще-то я с бандитами никогда не общался, и до недавних пор не собирался этого делать.
Но, увы, приходится.
Солидного бизнесмена и кристальной души человека господина Новослободского, в начале середине девяностых знали, как Толю Слободу, особо стараясь с ним не пересекаться, и уж тем более не конфликтовать. Поскольку в подчинении у Толи имелась группа отморозков из бывших боксёров, борцов и штангистов, которую он использовал для «разруливания проблем» и «решения вопросов». Всяких разных. Типа кому сколько платить за «крышу», с кем «делать дела», и куда «вваливать бабло».
Спортсмены были все, как на подбор большие, жадные и неграмотные, менты «на земле» прикупленные, бизнесмены запуганные и на всё согласные.
Воры в законе предпочитали со Слободой не связываться (в основном из брезгливости), для ФСБешников он слишком мелко плавал, генералы же из областной управы Внутренних Дел всё никак не могли сообразить кого сажать в первую очередь рэкетиров или этих, новоявленных «нэпманов», переверни их и выверни!
Так Толик просуществовал до конца «лихих девяностых», но к его части надо сказать -вовремя просёк, что страна, с приходом всё тех же «фэшников» к власти, начала меняться. С бандюганами перестали дружить, а бритые черепа с толстыми золотыми цепями на отсутствующих шеях, уже не вызывали былого трепета. Лидеры преступных группировок один за другим гибли в автомобильных авариях, скоропостижно умирали от инфарктов и гипертонических кризов; власть от недоделанных олигархов с липовыми дипломами потихоньку перетекала к «государевым людям». К чиновникам, то есть.
Именно с ними с серыми личностями в серых костюмах, Новослободский и принялся налаживать связи. Благо всё для этого имелось загородные гостевые дома с охотой и рыбалкой, сауны с проститутками, а главное деньги. Которые всё равно надо было куда-то вкладывать.
Вскоре гопник Толя Слобода исчез, словно его никогда и не существовало в природе, а в должности генерального директора новоиспечённой охранной фирмы с героическим названием «Воин» утвердился солидный бизнесмен с большими связями, Анатолий Иванович Новослободский.
Через два года он стал депутатом местного Законодательного собрания, прикупил (вполне официально, без всякого там «выкручивания рук» и угроз) туристический бизнес, молочную ферму и несколько спортивных магазинов. Китайский «адидас» уступил место дорогущим костюмам, сшитым по заказу во Франции и Германии, вместо золотой цепи на шее у бывшего беспредельщика теперь висел скромный православный крестик, проститутки уступили место современным российским «гейшам» дамам из «экскорт -сопровождения».
Анатолий Иванович жертвовал деньги церкви, дружил с патриархом, ну и конечно же чиновников не забывал. Дарил бесплатные путёвки на Мальдивы, золотые портсигары и часы с бриллиантами.
«Правильно говорят» подумал я, докуривая и выбрасывая окурок в урну. «Если хочешь понять цену деньгам, посмотри на тех, кому Бог их дал в избытке!».
Через минуту, громыхая костями, к офису подъехала газель верхолазов, из кабины вылез Слайд и приветственно помахал мне рукой.
Привет! Начальство на месте?
Нет.
Забухал, значит. Ну, это бывает.
Он вытащил пачку «Мальборо», протянул мне. Отказываться я не стал.
Тебе комп привезли?
Привезли, кивнул я. Сейчас проги ставлю.
Похмелье у меня перешло в следующую стадию появились фантомные запахи. От сигаретного дыма вдруг потянуло серой.
Фу! я выкинул окурок. Перекурил чего-то.
Слайд, прищурившись, вгляделся в моё лицо.
Тоже вчера того? Перебрал малость?
Угу.
Так может по пивку?
Не, не! замахал руками я. Мне вечером в гости идти. Надо быть в форме.
И тут я заметил этого типа. Высокий и тощий, одетый в длинный чёрный пиджак, чуть ли не до колен, с блестящими пуговицами, он стоял у поворота, ведущего к телестанции «Волжский проспект» и сверлил меня взглядом.
«Это кто?» удивился я. «Знакомый, что ли?».
Тип же, заметив, что я на него смотрю, отвернулся и неторопливо двинулся вдоль здания пожарной части, заложив за спину руки.
«Странно. В наше время так никто не ходит. И даже не прогуливается. За исключением совсем уж больших оригиналов».
Ты кого там увидел? поинтересовался Слайд, разворачиваясь.
Вон, я ткнул пальцем в тёмную фигуру. Знаешь его?
Нет. А кто это?
Понятия не имею!
Прикид у него необычный, заметил верхолаз. Может это актёр? Тут же телевиденье рядом.
На хрена местному телевиденью актёры?! удивился я.
Ну, мало ли. Например, в рекламе сниматься. Видишь, в образе мужик? Прогуливается, словно царь по Красной площади.
Ладно, пошли, я вернулся в офис, уселся за свой стол и мрачно уставился на экран монитора, где походила к концу установка «Фотошопа».
«Тяжелая зараза! Аж в два гигабайта! Помнится, когда я только начинал, самые продвинутые проги весили не больше двухсот метров!».
Вздохнув, я машинально вытащил сигаретную пачку, спохватившись, снова сунул её в карман и оглядел офис, в поисках чайника. Или графина с водой.
«Сбегать в магазин, что ли? Тут недалеко, на углу. Куплю большую колу и чай в пакетиках. Иначе помру от обезвоживания».
Пойду до Центральной дойду, сообщил я Виталию, поднимаясь. До магазина.
Тот кивнул, а я снова выбрался на улицу, свернул направо и вскоре уже входил в так называемый «мини-маркет», с узкими проходами между стеллажами и с минимальным набором продуктов.
«Тесно, как в троллейбусе, в час пик! Ну и фиг-то с ним! Главное, вон кола в холодильнике имеется, а на той полке чай».
Расплатившись, я уже хотел было выходить, как вдруг почувствовал на затылке всё тот же взгляд. И даже не особо удивился, заметив в дальнем углу, у полок со спиртным, долговязого типа в чёрном.
«Сюртуке!» вспомнил я нужное слово. «Ну, точно! Самый настоящий сюртук! Из девятнадцатого века! А этот хрен с горы либо и вправду актёр, либо ограбил костюмерную ТЮЗа. Ё-моё! Чего он на меня уставился?!».
Запихав пластиковую бутылку с пачкой чая в пакет, я, сердито оглянувшись на долговязого, выбрался из магазина и завернул за угол.
«Может устроить ему засаду?» вяло прикинул я, тем не менее продолжая двигаться по переулку. «Спросить какого якова он меня пасёт? Или, как Гена следит, что бы я не побежал на Великоламский проспект картины жечь?! Во бред-то, прости, Господи!».
Долговязый возник из-за угла, когда я уже почти добрался до улицы Крымова.
На топтуна, кстати, он был мало похож. В древнем прикиде, да ещё разгуливающий, словно Пётр I по Петропавловской крепости с руками за спиной. Но не как зек на этапе, в именно, как царь неторопливо и вальяжно.
«Ничего не понимаю! Подойти познакомиться, что ли? И спросить чего ему надо. Хм! Наверное, я так бы и сделал, если б не бодун. Слишком хреново себя чувствую».
Вернувшись в офис, я включил электрический чайник и, пока он закипал, успел вылакать полбутылки колы.
«Фу-у-у! Ништяк! Вот чего мне не хватало! Теперь и покурить можно!».