Я взяла свою сумочку и пересчитала ее содержимое.
Около трехсот марок, ответила я. В ту пору это были для меня огромные деньги.
Вы можете пожертвовать этими деньгами?
Разумеется.
Он принял банкноты, которые я протянула ему, и спрятал их в карман.
Вам вернут их, сказал он. Я или кто-нибудь из моих людей вернет их вам. А если нет, то вам будет достаточно написать в военное министерство и изложить обстоятельства, при которых у вас взяли эти деньги. Вам их немедленно вернут.
Он потер руки и продолжал:
Мне необходима шляпа, и еще я был бы не прочь обзавестись пальто.
Сын доктора Кауфманна учится в Ронне и оставил здесь свою старую шляпу и дождевой плащ. Я сейчас принесу вам их
Подождите, остановил он меня и взглянул на часы, сейчас половина одиннадцатого. В котором часу вы ожидаете возвращения ваших хозяев домой?
Не раньше одиннадцати. Кауфманны в гостях, играют в карты. Я не думаю, чтобы они освободились раньше половины двенадцатого. Я не хочу вас гнать, добавила я, но не кажется ли вам, что вам следует поспешить?
Теперь, когда им уже стало известно о том, что я бежал, это не так важно, как раньше, заметил он. Лучше переждать первую горячку, прежде чем показаться на дороге. Во всяком случае полчаса в моем распоряжении.
Если не вздумают обыскать сад, а это очень возможно
Он покачал головой.
Возможно, что это им сразу не придет в голову. Я намеренно оставил следы, которые ведут как раз в противоположном направлении, и я надеюсь, что сперва меня станут искать там.
Скажите, вы бежали не через наш сад? спросила я.
Он весело улыбнулся, словно подтверждая своей улыбкой мой вопрос.
Но ведь стена страшно высока? в изумлении воскликнула я. И унизана гвоздями К тому же калитка заперта
Калитка, о которой я упомянула, находилась в самой глубине сада и вела прямо на двор замка. Через эту калитку комендант в прежнее время имел возможность проходить непосредственно в замок, не пользуясь главными воротами. Когда в дом коменданта переехал фон Кауфманн, калитку заперли и ключ повесили в караульную замка.
Незнакомец объяснил:
Замок можно взломать. Однако, продолжал он, приветливо глядя на меня, я вам ничего не скажу. Запомните: чем меньше вы будете знать, тем лучше будет для вас. Вы должны забыть о нашей встрече. Вы еще новичок в этой игре, и вам следует уяснить себе, что тех, на кого падет подозрение, что они помогли мне бежать, ожидают большие неприятности
Ба! заметила я, и не подозревая о том, как мне придется впоследствии пожалеть об этих хвастливых словах, мне ничего не страшно. Я иностранка, и никто не осмелится тронуть меня.
Внезапно лицо незнакомца стало задумчивым.
Не говорите так. Хромой не боится ничего.
Хромой? повторила я. Кто это?
Мой вопрос произвел на моего собеседника странное действие, лицо его стало напряженным, и в глазах вспыхнул огонек.
Да избавит вас Господь от встречи с ним, серьезно заметил он. Я была удивлена происшедшей в нем переменой и серьезностью его тона. Запомните то, что я вам скажу. Если обо мне станет осведомляться хромой немец, крупный, плечистый мужчина, то будьте настороже. Постарайтесь не вызвать в нем подозрений, в противном случае берегитесь!
Наступило краткое молчание. Вокруг снова все затихло, замок словно вымер. Маленький человек поспешно застегнул свой пиджак.
А теперь, живо сказал он, в бой! По причине, которую я вам уже изложил, вам не следует впутываться в эту историю. Вы теперь потушите свет, принесете мне пальто и шляпу и покажете, где здесь главный выход. Затем вы поспешите к себе наверх, нырнете в постель и до завтрашнего утра не шелохнетесь
А вы?
Он пожал плечами.
А я закончу свою задачу. И он протянул мне руку. Прощайте, и еще раз спасибо вам. Мне хотелось сразу довериться вам, но однажды женщина предала меня, и с той поры я очень осторожен.
Он протянул свою худощавую руку, и я почувствовала тепло этого пожатия.
Желаю вам удачи. Мне очень жаль, что я была такой неприветливой, но я не поняла Прежде чем вы уйдете отсюда, я должна вам сказать, что, по-моему, вы самый храбрый человек, которого я когда-либо встречала на своем пути.
Он покачал головой и улыбнулся.
Я не храбр, а азартен, примерно, как игрок, который просадил свою последнюю ставку. Я запятнал свою честь, попав к ним в руки и дав себя запрятать в эту крепость. Но теперь, честное слово, я верну ее себе незапятнанной.
И, произнося эти слова, он плотно сжал губы.
Вашу честь? повторила я. Что он хотел этим сказать? Поддавшись обаянию его слов, я решилась и спросила его: Послушайте, майор, я так мало сделала для вас, быть может, я еще чем-нибудь могу быть полезной вам?
Он покачал головой.
Вы вели себя великолепно. Но вы ничего не можете предпринять по крайней мере здесь.
Куда вы теперь направляетесь?
Он поколебался и потом ответил:
В Берлин.
В Берлин? повторила я. На следующей неделе я тоже еду в Берлин.
Черт побери! вырвалось у него. Но он поспешил отогнать мысль, которая пришла ему в голову. Нет, нет, вы не должны впутываться в эту историю, это не дело для такой прелестной девушки, как вы.
Я вовсе не беспомощная девушка, сказала я. Я привыкла заботиться о себе. Я хорошо владею немецким языком. Если я действительно могу чем-нибудь
Он прервал меня:
Все это мне известно. Но я должен действовать один.
И, повернувшись к письменному столу, он добавил:
Вы готовы? Я тушу свет
В это мгновение у входной двери резко зазвенел электрический звонок.
Незнакомец вопросительно взглянул на меня. Впервые его лицо приобрело выражение сильной озабоченности.
Кто-то хочет войти в дом, прошептала я.
Вы не можете сказать, кто это может быть?
Я покачала головой.
Кауфманны не имеют обыкновения звонить, у них имеется свой собственный ключ, у прислуги тоже.
Это скверно. В таком случае мне надо уйти через калитку. Скажите, эта дорожка ведет на улицу?
Да, ответила я.
Хорошо. В таком случае заприте за мною дверь и сбегайте наверх, чтобы накинуть на себя халат. Потом вы спуститесь вниз и посмотрите, кто звонит. А я воспользуюсь удобным мгновением и выберусь на дорогу
Снова зазвенел звонок.
Пусть звонят, решат, что вы уже спите.
Он прокрался на цыпочках к двери в сад.
Готово? спросил он шепотом.
Затем я увидела, как он застыл на месте. Он предостерегающе поднял руку и потом до моего слуха донесся шорох гравия осторожный звук шагов.
Дроботов стремительно нагнулся, и комната погрузилась во мрак. Звонок прозвенел в третий раз. Из сада донеслись неясные, приглушенные шорохи.
До моего слуха долетел шепот.
Вы действительно едете в Берлин?
Да. В пятницу. Но почему вы спрашиваете меня об этом?
Если со мною что-то случится, могу я надеяться на то, что вы исправите отвратительную глупость, совершенную мною?
Я готова помочь вам, если это только в моих силах.
Наши руки встретились во мраке.
Слушайте! В гостиной оперной певицы Эулалии Пикколомини, проживающей на Гогенцоллерн-аллее, 305, в шкафчике для граммофонных пластинок спрятан синий конверт. Он находится за граммофонными пластинками. Вы полагаете, что вам удастся раздобыть этот конверт без того, чтобы кто-нибудь заметил ваши действия? И вы сможете доставить этот конверт по указанному адресу?
Почувствовав легкий испуг, я ответила:
Да, я постараюсь. Но как вы можете знать, что конверт действительно находится там?
Потому что в этом доме никогда не прикасаются к граммофонным пластинкам. Эулалия ненавидит граммофонную музыку.
Если конверта там не окажется, продолжал он, то это будет означать, что мне удалось опередить вас. Она встает поздно, и если вы пойдете к ней пораньше, то вам нетрудно будет завладеть конвертом. Ступайте предложить ей что-нибудь купить, какой-нибудь мех или кружева. Камеристку зовут Эльжбетой, и она проводит вас в гостиную.
Снова зазвенел нетерпеливый звонок.
А что я должна буду сделать с конвертом? спросила я.
Вы его отнесете Аарону Израэлю. Он живет на Таубенштрассе 97, это одна из прилегающих к Фридрихштрассе улочек, у него театральная агентура. Этот конверт вы передадите ему, но только лично в руки. Он знает, что ему надлежит предпринять. К нему не так легко попасть, но если вы скажете, что вы дружны со мной, то он вас тотчас же примет.
Он пожал мне руку.
Я знаю, что вы не бросите меня на произвол судьбы. Если бы вы знали, какое это имеет для меня значение! Я предал своих людей и теперь должен исправить содеянное. Вы запомнили оба адреса?
Я повторила названные адреса.
Запомните имя Аарон Израэль вы скажете ему, что посланы майором Дроботовом. А если
А если я его не найду или он будет в отъезде?
Тогда, будучи в Санкт-Петербурге, передайте конверт в военное министерство, в канцелярию Военно-ученого комитета Главного штаба, отдел «Запад». А теперь заприте за мною дверь.
Неужели вы уйдете сейчас?
Это единственное, что мне остается сделать. Вы не имеете представления о том, что может произойти, если меня застанут здесь. К тому же мне кажется, что сейчас путь свободен. Тише!
Рука его легла на ручку двери и дверь бесшумно поддалась под его нажимом. Пахнуло запахом сырой листвы и в следующее мгновение черная беззвездная ночь поглотила Дроботова. Лишь тогда мне пришло в голову, что он ушел без обещанных ему шляпы и плаща.
Я заперла за ним, по возможности без шума, дверь и, миновав погруженную во мрак комнату, забралась к себе в спальню. При свете свечи я сорвала с себя платье и, распустив волосы, накинула на плечи халат. Затем, захватив за собой свечу, я поспешила вниз.
Кто там? Что случилось?
В ответ раздался голос майора Гагенбека. Майор спросил меня на ломано русском:
Это ест ви, фройляйн Наталья? Прошу фас, отпирайт шнеллер! Это ест я майор Гагенбек.
Голос обычно веселого майора звучал сейчас хрипло и напряженно.
Что вам угодно? Я одна в доме и не одета. Я уже спала
Его рука нетерпеливо застучала по стеклу двери.
Отоприте! рявкнул он уже по-немецки. Мне необходимо немедленно же переговорить с вами. Это не терпит отлагательства.
Я отперла дверь, и майор быстро вошел в дом. Его полное лицо было разгорячено, и светлые его глаза горели гневом. Он набросил на плечи серую шинель, а в руках у него был карманный электрический фонарик.
Происшедшая с майором перемена напугала меня. Я еще никогда не видела его в таком состоянии. Обычно этот полный, веселый и добродушный человек, очень забавный в обществе, всегда он был особенно внимателен ко мне. И тем более тяжело мне было увидеть сейчас его дико озирающееся лицо, слышать его резкую отрывистую речь.
Он повернулся и бросил кому-то невидимому, продолжавшему стоять в саду, приказ:
Останьтесь со своими людьми у калитки и никого не пропускайте.
Слушаюсь, господин майор, прозвучал в ответ грубый голос.
Майор запер за собою дверь. Я была вне себя от страха за моего маленького друга.
Один из наших заключенных бежал, сказал майор, теперь он говорил по-немецки, хотя обыкновенно он блистал передо мной своим ломаным русским языком. Предполагают, что ему удалось бежать через ваш сад. Вы говорите, что уже спали. Вы ничего не слышали?
Только выстрел из пушки, ответила я, в надежде, что он не обратит внимания на мое волнение. И потом отчаянный шум.
Майор провел электрическим фонариком по комнате, и его внимание привлек выключатель на стене. Он повернул его, но комната продолжала пребывать во мраке.
Проклятье! Как раз в эту ночь выключен ток! Повернувшись ко мне, он сказал: Когда я звонил вам по телефону, вы мне сказали, что барон Кауфманн еще не возвратился домой. Теперь он дома?
Нет.
В таком случае я, с вашего позволения, осмотрю дом. Мы начнем с кабинета, выходящего в сад.
Майор отлично знал расположение комнат и, не теряя времени, прошел через столовую в кабинет. Он по-прежнему освещал фонариком путь, и я следовала за ним, опасаясь, что мой неизвестный гость оставил в кабинете какие-нибудь следы пребывания. Что я скажу майору, если ему вздумается подвергнуть меня допросу?
В то мгновение, когда мы прошли в кабинет, из сада донесся выстрел. У майора вырвалось восклицание, и он бросился к двери, ведшей в сад. Он распахнул ее, и мы услышали второй выстрел. Затем комната наполнилась гулом голосов, и я слышала в саду тяжелые шаги.
Майор выбежал в сад, захватив с собой фонарик. Я осталась во тьме.
Вне себя от страха, я прислонилась к косяку, не решаясь спросить себя, что означали эти выстрелы.
Глава пятая
Мне пора уезжать
Два выстрела И затем снова тишина Я стою у двери и тщетно спрашиваю себя, что могло произойти в саду и что мне следует предпринять.
Потом я услышала шум автомобиля, голоса и хлопанье входной двери, то возвратился фон Кауфманн. Вне себя от злости, он прошел в кабинет, за ним следовала его жена.
Черт побери, кто вздумал стрелять в моем саду! воскликнул он. И что хуже всего, они даже не хотят сказать мне, что все это значит! Я скажу этому болвану Гагенбеку свое мнение по поводу того, что у моего сада ставят часовых, которые отказываются пропустить меня в мой собственный дом.
Наталиа! воскликнул он, завидев меня, что здесь произошло? Видно, они все там в замке посходили с ума?
Убежал один из заключенных, ответила я, и майор в поисках его пришел к нам. Они все сейчас в саду
Чепуха. Не хватало еще, чтобы каждый раз, когда кто-нибудь из этих бездельников вздумает ночевать у своей дамы, в замке открывали пальбу и расставляли у меня в саду караулы.
Фриц, перебила его жена, нельзя же подобные вещи говорить в присутствии нашей гостьи.
Фройляйн Наталиа больше не ребенок, продолжал он. Как и все обитатели Визенхольма, она знает, что у содержащихся в крепости офицеров имеются в городе возлюбленные. Черт побери, если майор воображает, что я потерплю его мелодраматические выходки, он жестоко ошибается. Это неслыханно! Я буду жаловаться генералу!
И он поспешил в сад.
Госпожа фон Кауфманн покачала головой, ее некрасивое, но вдумчивое лицо озарилось улыбкой и, подойдя ко мне, она обняла меня.
Фриц очень рассержен. Солдат вздумал преградить ему путь и угрожал ему штыком. Эдакий болван! Должно быть, какой-нибудь рекрут из Польши, не владеющий немецким языком. Дорогое дитя мое, продолжала она, мне кажется, вас все это очень взволновало.
Да, я перепугалась, ответила я.
Расскажите, что здесь произошло.
Я собралась с мужеством и начала лгать. Что мне оставалось делать? Ведь тайна эта была не моей тайной, и я не вправе была разгласить ее. Поэтому я сказала, что меня за работой стало клонить ко сну и что я поспешила лечь. Потом меня разбудил выстрел из орудия и поднявшийся шум. На случай, если бы майор выразил свое удивление по поводу того, что я, проснувшись раньше, заставила его так долго ждать, я поспешила добавить, что выстрел так напугал меня, что я поспешила укрыться одеялом и не осмеливалась сойти вниз и выяснить, в чем дело.
По мере того, как я говорила, мое волнение улеглось, и я почувствовала, что мое повествование звучит очень правдоподобно. Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что никаких следов пребывания незнакомец после себя не оставил. Только бы мне удалось узнать, что стало с ним! Я чувствовала, что пока меня будет томить неизвестность в этом вопросе, я не обрету покоя. Я все еще продолжала слышать раздававшиеся в саду выстрелы
Я не удивляюсь тому, что Фриц так рассердился. Майор действительно не знает, что он творит. Вы говорите, что майор лично явился сюда? Неужели он настолько потерял голову, что вздумал беспокоить вас?
Да, он был здесь и говорил со мной именно здесь.