Около семи утра я снова вышел на дорогу, и меня сразу подобрал старенький «Фиат». За рулем сидел паренек с уложенными назад волосами. На пассажирском сиденье раскинулась девушка. Я схватил рюкзак и подбежал к ним.
Куда тебе? парень был приветлив, но спутница его смотрела настороженно.
На триста километров, до Горячего Ключа.
Хорошо. Но только если ты оставишь сумку в багажнике и вывернешь карманы. Моя жена боится подбирать попутчиков.
Ты же знаешь, настаивала девушка. Все об этом говорят.
А еще говорят о том, как психопаты убивают попутчиков, вмешался я. Парень улыбнулся.
Карманы все равно придется вывернуть, заявил он непреклонно.
Я положил рюкзак в багажник, а сам сел на заднее сиденье. Опасения молодой четы были мне понятны. Я достал складной нож и передал его водителю. Девушка повернулась в кресле и спросила:
А нож тебе зачем? она словно была довольна тем, что нашлись подтверждения ее страхам.
Не только вы печетесь о своей безопасности, ответил я осторожно. На мгновенье мне даже показалось, что они высадят меня из машины.
Парень ухмыльнулся, и старенький «Фиат» тронулся.
Первые пятьдесят километров мы проехали молча. Молодой человек не отрывал взгляд от дороги. Он был худощав, в облегающем джемпере с высоким горлом. Тонкие пальцы касались руля только кончиками. Голову он выдвигал вперед и поминутно дергал угловатым кадыком. Его жена то и дело посматривала на меня в зеркало заднего вида. Ее круглое лицо совершенно не выражало эмоций. На подбородке уместилась маленькая ямочка, на пухлых щеках пестрел румянец.
Представились мы, только когда «Фиат» притормозил у обочины, а парень отправился справить нужду. Девушка повернулась ко мне и сказала:
Кажется, мы не с того начали. Я Регина. Мужа зовут Антон. Он историк. Полтора года назад получил место экскурсовода в Москве. Ему дали отпуск, и мы решили съездить домой в Сочи, а попутно поколесить немного по стране. Регина мельком взглянула на мужа и снова повернулась ко мне.
А ты куда едешь?
Проведать старого друга.
Антон вернулся в машину:
Погода сегодня просто прелесть, он окинул нас взглядом. Вижу, вы пообвыклись.
Да, Регина поправила мужу волосы. Я рассказала ему про твою работу.
Особенно не удивляйся, засмеялся Антон. Здесь историк все равно что менеджер у вас на севере. На юге, куда ни ступи, наткнешься на древнее городище.
Тогда почему ты уехал? удивился я.
Все очень банально юг беден. Скоро ты сам в этом убедишься, парень рассмеялся. Поверь, хуже только в центральной России. При таком же финансовом положении у них нет нашего мягкого климата.
У нас хотя бы достаточно красивых мест, вмешалась Регина.
Везде есть красивые места, возразил я.
Может, и так, безразлично согласилась она.
Около полудня я был уже почти на месте. Антон посмотрел на меня в зеркало заднего вида и спросил:
Где тебя высадить?
Трасса проходит через город. Высади там, где будет удобно.
Регина повернулась к мужу:
Может, сделаем остановку?
Почему бы и нет? ответил он. Заодно пообедаем в приличном месте.
Глава 3
Должен признаться, Горячий Ключ один из красивейших городов, что довелось мне увидеть. Стоит он прямо в предгорьях Кавказского хребта. Улочки его тихи и чисты, а люди просты и улыбчивы. Куда ни взгляни, всюду струятся фонтаны или сидят возле арок золоченые львы, и все вокруг зелено, томно, смиренно.
Я распрощался с Региной и Антоном около двух часов, после того как мы пообедали в одном ресторанчике. Парочка села в «Фиат» и умчалась вдаль, напоследок подав сигнал клаксоном.
Я долго пытался дозвониться до Кирилла, но трубку он так и не взял. У меня был его адрес, и я решил заглянуть без предупреждения. Как оказалось, местные совершенно не знали города. Я долго петлял по дворам, несколько раз менял направление и добрался до нужной улицы лишь через час.
Кирилл жил в старом двухэтажном доме на шесть квартир. Стены дома кое-где дали трещины, а краска облупилась. По двору меж сарайчиков бродили куры. Я поднялся на второй этаж и постучал в дверь. Мне долго никто не открывал, но наконец замок щёлкнул, и на пороге появился Кирилл Проскуров крупный, с широкой первобытной челюстью и массивными надбровными валиками. Русые волосы срослись в густую шапку.
Увидев меня на пороге, Кирилл растерянно пробормотал:
Привет, и закусил губу. Выглядел он озадаченным.
Может, пригласишь войти?
Да, конечно. Что это я? он отодвинулся в сторону.
Квартира была просторной, с высокими потолками и арочными дверными проемами. В конце коридора по обе стороны виднелись комнаты. Слева от входа маленькая кухня.
Откуда-то из глубины квартиры послышался женский голос:
Кто это?
Один мой старый приятель, крикнул в ответ Кирилл.
Опять?
Тон девушки мне не понравился. Она показалась в коридоре малорослая, крепко сбитая, с широкими, скачущими бедрами. Девушка взглянула на меня и скрылась в ванной.
Прости. У меня с ней проблемы, Кирилл почесал крепкий затылок. За несколько лет, что мы не виделись, он заметно прибавил в весе. Что ты вообще здесь делаешь? опомнился он.
Ты же сам меня пригласил. После нашего разговора я собрал вещи и сразу поехал на вокзал.
Кирилл отвел взгляд в сторону.
Понимаешь, ей не нравится, что я постоянно вожу сюда кого-то. А вчера и вовсе взбесилась. Начала кричать, что уйдет от меня. Знаешь, я очень люблю ее вслед за этим раздался еще какой-то лепет.
Я растерянно смотрел на него и не верил своим ушам.
Ты ведь не выставишь меня на улицу? рассвирепел я.
Слушай, не заводись. Найди, где пристроиться на ночь. А завтра впишем тебя куда-нибудь.
Какого хера?!
Мне очень неловко, но я не могу. Я очень рад тебя видеть, но не могу.
Знаешь, шел бы ты к черту со своей неловкостью!
Успокойся. Просто найди, где переночевать, а завтра я все устрою.
Я, наконец, смог взять себя в руки.
Хорошо. Я позвоню тебе завтра, и я ушел прочь.
Весь оставшийся день я слонялся по городу. Он оказался не так уж велик, но, на удивление, запутанно застроен. Двигаясь вперед по автомобильной дороге, можно было неожиданно оказаться в тупике или выйти в чей-нибудь огород. Почти по всему городу простирался частный сектор. Дома больше походили на флигели. У каждого была веранда, в каждом дворе по паре собак. Редко, где одна. Своего пса не имели лишь хозяева самых бедных домов. Дворы были обнесены высокими заборами. Почти у каждой калитки стоял деревянный стульчик. На стульчике пластиковая бутылка с вином. Странно, что за ним никто не приглядывал, и я, не сумев удержаться, украл одну такую бутылку.
Потом я пошел к Аллее тысячи сосен. Тянулась аллея примерно километра два. Если идти по ней вперед, выйдешь прямо к питьевой галерее, а потом к долине ручья, сквозь живописный предгорный пейзаж, где воздух так чист, что у меня закружилась голова. Затем я пошел прямо к северным склонам Кохта, к Пасти Дьявола, которая оказалась обычным ручьем. Место было чудесное, но тропой этой ходило слишком много туристов, и зеленое убранство показалось мне оскверненным. Я поспешил убраться оттуда и пошел посмотреть на Дантово ущелье, где местный старик пытался убедить меня в том, что вход в преисподнюю был списан именно с этих мест, и оставил в покое, только когда я сказал, что Алигьери умер в 1321 году, когда здесь еще обитали горцы.
Я вернулся в город и вскоре набрел на местный паб, где просидел до вечера в компании двух подруг, которые приехали сюда отдохнуть. Распрощавшись с ними, я пошел подальше от центра, чтобы подыскать место для ночлега. Я остановил свой выбор на небольшой улочке неподалеку от городского парка. Еще издали я заприметил угловатую крышу дома и решил, что под ней должен быть просторный чердак. Попасть на него оказалось нетрудно. Дверь удерживалась крохотным замком, который я сумел сорвать. Из нескольких досок я смастерил себе кровать и уложил на нее свой огромный солдатский спальник. Ложе получилось жестким.
Я открыл банку тушеной свинины и остаток вечера просидел на чердаке. После заката сильно похолодало, и мне пришлось надеть все теплые вещи, чтобы хоть немного согреться. Стуча зубами от холода, я впервые задумался о том, что мою затею нельзя было назвать мудрой, и ворчал про себя:
Ну что, доволен? Получай свой настоящий мир, придурок!
Глава 4
Проснулся я рано утром и долго еще лежал на досках в ожидании рассвета. Должен признаться, вставать было страшно. Мне уже доводилось оставаться на улице, но никогда прежде я не был так далеко от дома. Тысяча километров. От одной этой мысли делалось жутко.
До обеда я скитался по городу. Рассматривал улочки, дома и людей. Жизнь местных текла размеренно. Кто-то спешил на работу или отводил детей в школу, а кто-то, как я, просто лениво бродил и смотрел, чего бы ему урвать, или уныло занимался домашними хлопотами. Просто крохотный городок, где я чувствовал себя как дома, видя в нем единую суть, которая есть в каждом таком городишке.
В полдень мне позвонил Кирилл и сказал, что нашел, где меня пристроить. Я пошел в местный паб дожидаться его прихода. Но Кирилл так и не появился, а лишь перезвонил через час: «Максим уже на подходе. Мне сейчас некогда. Позвони, когда обоснуешься», и тут же повесил трубку.
Еще через час ко мне подсел незнакомый молодой человек лет двадцати пяти. Выглядел он странно: маленького роста, с чуть придавленной с боков головой и оттопыренными ушами. Он непринужденно уселся напротив. Плечи его были узкими, подбородок рассекал бледно-фиолетовый шрам. Одет парень был в плотную клетчатую рубашку и черные джинсы. Из-под манжетов выглядывали татуировки. На ногах были вычурные кеды, которые обычно носят жители больших городов.
Ты Женя? Друг Кирилла? спросил он, окинув меня взглядом.
Ну, судя по тому, как меня вчера прокинули, уже, видимо, бывший, отшутился я.
Парень усмехнулся.
Я Максим, он протянул мне тонкую руку. Давно ты здесь?
Часа два.
А в городе? он вкрадчиво задавал мне вопросы, словно полицейский дознаватель.
Второй день, ответил я, чуть нервничая. Я понимал, что, если Максим не пустит меня к себе, мне придется вернуться на чердак.
Ну, и как тебе? я сразу догадался, что он не местный. Любой житель провинции безошибочно определит человека из столиц. Они чувствуют себя хозяевами жизни и смотрят на всех немного снисходительно. Горячий Ключ напоминал мне дом, а значит, Максим, скорее всего, считал это место унылым.
Скучно до одури, ответил я, надеясь, что угадал.
Ну, привыкай. Такой уж он, Горячий Ключ. Тихая гавань, и все такое.
Я заказал нам две пинты стаута. Весь вечер мы просидели в пабе. Максим оказался субъектом весьма занимательным, очень живым и веселым. Говорил он много, в основном ни о чем, но слушать его все равно было приятно. Мы расспрашивали друг друга обо всем, желая узнать, с кем же нам предстоит прожить две недели. Каждый раз, прежде чем ответить, Максим на секунду замолкал, чтобы как следует продумать ответ. Поначалу говорил он туманно, но после третьей пинты уже позабыл обо всем и без устали молотил языком.
Мне удалось выяснить, что его отчим был владельцем транспортной компании в Петербурге и, по словам самого Максима, был человеком деспотично-маниакального характера. Пасынка он не любил. Как только парень окончил университет, отчим принял его на работу, а через три месяца сделал своим представителем в Горячем Ключе. Но когда Максим приехал в этот городок, выяснилось, что его обязанности уже выполняет другой человек. Ему оставалось только появляться в офисе на пару часов в день и получать деньги. А главное, ни при каких обстоятельствах не попадаться отчиму на глаза. Но вскоре в его дела вмешалась мать, и Максиму разрешили вернуться в Петербург, но не раньше, чем наступит лето. До тех пор он должен был оставаться здесь. Сам Максим говорил, что ему наплевать. Материальный мир его не интересовал совсем. Он был человеком высокой мысли, и заботило его лишь то, что претендовало на место в вечности. Максим очень любил искусство, уделял много времени изучению истории и социологии, но связывать свою жизнь с интеллектуальным трудом не хотел. Честно говоря, он вообще не особенно хотел трудиться, хотя об этом я узнал намного позже.
Примерно в полночь мы вышли из паба и были уже порядком пьяны. Мы свернули с дороги и пошли сквозь дворы. Город спал. Тишину нарушал лишь далекий лай. По пути нам встретились только двое парней с рюкзаками и бестелесные силуэты бездомных.
И ты вот так просто впустишь парня, с которым познакомился только сегодня? удивленно спросил я его.
Квартира принадлежит фирме отчима, и вся мебель в ней тоже. Ты можешь хоть поджечь весь дом мне наплевать, и мы двинулись дальше.
Жил Максим в высотном монолитном доме. Двор был огорожен забором. На парковке стояли дорогие автомобили. Когда мы поднимались к парадному входу, Максим предупредил:
Если консьерж будет возражать, отдай ему бутылку вина, и рассмеялся. После этого он будет обращаться к тебе на «вы».
В подъезде нас встретил старик в вязаном свитере с высоким горлом. Он, приподняв очки, посмотрел на меня и спросил у Максима:
Этот молодой человек ваш гость?
Он наш новый жилец.
Но как же так? возмутился старик. Нужно сначала предъявить регистрацию. Это ведь не притон какой-нибудь.
Я достал из сумки бутылку вина, которую украл накануне, и отдал ее консьержу. Он долго думал о чем-то, а после сказал:
Хорошо. Но это в первый и в последний раз, недовольно пробурчал старик, удаляясь в свою каморку.
Конечно, бросил Максим через плечо. И добавил вполголоса. Завтра принеси ему еще бутылку, и он даст тебе дубликат ключей.
Неужели все так просто? удивился я.
Считай, что ты сорвал банк.
Квартира была неплохо обставлена, но из-за беспорядка выглядела неуютно. Всюду лежала брошенная одежда. На столах и полках пылились недочитанные книги с загнутыми листами вместо закладок. На письменном столе валялись клочки бумаги с какими-то записями и телефонными номерами. На подоконнике в гостиной стояли несколько пустых бутылок, окруженные пятнами от кофейных чашек. Вся мебель покрылась пылью. Максим провел меня в маленькую спальню и сказал:
Можешь расположиться здесь. Только не трогай ничего на столе.
Меня интересует только кровать и ванная, успокоил его я.
Тогда можешь пока разложить вещи, а я приготовлю поесть.
Я поблагодарил Максима, но, как только он вышел, проверил, закрывается ли дверь изнутри. Я наспех принял душ и переоделся, а когда показался на кухне, меня уже ждал ужин. Максим сидел у окна и смотрел куда-то вдаль, он уже не был так весел, на лице его проступила усталость. Он повернулся ко мне и тихо сказал:
Скоро ты пожалеешь о том, что приехал сюда, в его голосе притаилась меланхолия.
Почему? удивился я.
Жалкий городишко. Мне он сразу не понравился. Как только сошёл с поезда, понял, что не стоило сюда приезжать. Я здесь всего три месяца, а как будто целая вечность прошла, он с отвращением посмотрел в окно. Настоящая дыра. Ни приличных мест, ни приличных людей, только улицы, залитые скукой. Парочка неплохих ребят найдется, но все же нормально поговорить совершенно не с кем. Возможно, тебе это покажется странным, он усмехнулся. Я понимаю, что очень многие хотели бы оказаться на моем месте, но мне все это безумно надоело. Мне надоело жить там, где мне указали.
Даже не знаю. Я вырос в подобном месте.
Я думал, ты из Питера, Максим смотрел на меня удивленно. Я напрягся. Мой приятель сказал, что вы с Кириллом приехали с северо-запада.
С юго-запада.
Так ты мне не земляк?
Если надо, стану им на пару недель, Максим улыбнулся.