Ты не похож на провинциала.
Приму за комплимент, я не стал ничего говорить, но, честно говоря, такое отношение к людям из провинции меня всегда немного злило, словно, если бы я переехал в Москву или Питер, я бы стал человеком другого сорта.
До самого рассвета мы просидели на полу в гостиной, говоря о своих городах. Мне показалось, что Максим знал о Петербурге все. Рассказывал он завораживающе, и в какой-то момент мне даже захотелось прокатиться до северной столицы. Максим пообещал, что, как только вернется домой, с радостью примет меня у себя на несколько дней, а до того момента посоветовал уехать в Крым. Когда за окном послышалось пение первых утренних птиц, Максим устало сказал:
Кажется, пора ложиться.
Он перебрался на диван и тут же заснул, едва коснувшись подушки. Я ушел в спальню и, не раздеваясь, лег. Когда я проснулся, Максим сидел в кресле напротив кровати и внимательно читал мои заметки, которые я с недавних пор записывал в блокнот, подаренный мне Свиренко. Глаза Максима быстро бегали, верхняя губа была сжата зубами. Он долго не замечал меня, а когда увидел, то дернулся и положил блокнот на стол.
Я случайно наткнулся на него, смутился он. Просто стало интересно.
Никаких проблем, я соврал. От одной мысли, что кто-то прочитал мои записи, все внутри меня съеживалось.
Максим облегченно улыбнулся.
Ты пишешь?
Нет. Просто хочу, чтобы некоторые моменты остались со мной навсегда.
Я бы с удовольствием прочел остальное.
Давай для начала позавтракаем, я надеялся, что он забудет об этом, и мне не придется делиться своими записями.
Максим закивал и вышел из комнаты. Этот парень был необычайно странным. Я посмотрел ему вслед и шепотом сказал сам себе: «Что ж, видимо, нам суждено стать друзьями».
Глава 5
Удивительно, как быстро иногда сближаются люди. Нам с Максимом понадобилось всего четыре дня, чтобы уже совсем не стесняться присутствия друг друга. Может быть, мы сошлись характерами, а может, оба понимали, что у нас нет выбора. В любом случае, мне было с ним весело, а это дорогого стоит.
После того как я поселился у Максима в квартире, погода неожиданно испортилась. Несколько дней подряд шел дождь. По ночам то и дело срывался снег. Было не так уж холодно, но Максим уверял, что для здешних это настоящие заморозки. Двое суток мы просидели дома, скрываясь от непогоды, но к третьему дню нам так наскучила квартира, что мы единодушно решили выбраться на улицу. Покружив по городу несколько часов, мы вернулись обратно. После прихода холодов Горячий Ключ опустел, и делать было совершенно нечего.
Ночами напролет мы подбадривали себя крепким кофе и говорили обо всем на свете. Максим с милейшей, свойственной ему ненавязчивостью расспрашивал меня о доме, моих родителях, о том, как я жил и что делал. Мне, признаться честно, это совсем не нравилось. Я не любил рассказывать о себе и всегда отвечал:
Зачем об этом говорить? Теперь все по-другому. Я давно уже уехал.
Хочешь ты этого или нет, ты навсегда останешься тем, кем ты был, Максиму эта мысль казалась мудрой, а мне полной чушью.
Я никак не мог понять, о чем он толкует, и лишь сильнее настораживался.
Когда погода наладилась, Максим настоял, чтобы мы выбрались из дома, и я познакомился с несколькими местными ребятами. Первой была девушка, которая пела в одном баре. Она была коротко острижена, носила мужскую майку и так походила на парня, что, увидев ее впервые, я протянул ей руку. Потом была парочка местных поэтов. Один из них писал из рук вон плохо, но имел в голове много замыслов. Второй же с легкостью складывал слова в строки, но не мог сформулировать мысль. Затем был какой-то художник, а после еще несколько поэтов и занудные парни в светлых рубашках, работавшие вместе с Максимом.
Никто из них мне не понравился. Все они были заносчивы и, как ни странно, плохо образованны. Но все как один уверены, что их творчество заслуживает большого внимания.
Единственной, кто привлек мое внимание, была одна девчонка. Угловатая, ростом не больше ста семидесяти, но из-за тонких ножек и прямой спины она казалась куда выше. Джинсовая куртка болталась на ней. Двигалась девчонка шарнирно, как это делают деревянные куклы на ниточках. С головы ее струилось немыслимое множество каштановых локонов. Говорила она быстро, четко выстукивая ритм. Каждое ее слово вбивалось как гвоздь, надолго застряв в голове. Мы сидели во дворе у трассы. Она пришла, когда мы с Максимом уже собрались уходить. Заметив ее, я предложил задержаться.
Кто это? спросил я Максима.
Даже не знаю, крутится здесь иногда, он усмехнулся. Без обид, но ты высоковато метишь.
Но все же поддержал меня.
Девушка поздоровалась с теми, кого знала, и, взглянув на меня, бросила: «Какой высокий!» Потом сказала своей подруге: «Я ему и до плеча не достану». Заговорить с ней мне так и не удалось. Примерно через час все поехали домой к какому-то парню. Меня никто не позвал. Местным ребятам я не нравился. Как-то Максим признался, что один из поэтов прозвал меня питекантропом, и все охотно подхватили это прозвище. Мне, если честно, было плевать. Говорили об этом мы лишь однажды, и Максим заключил:
Не бери в голову. Они просто тебя побаиваются.
Да я и не думал, рассмеявшись, ответил я.
Когда все разъехались, мы двинули домой. По дороге заглянули к одной старушке, у которой иногда покупали вино. Она, как всегда, встретила нас со словами:
Все пьете? но, стоило нам протянуть ей деньги, она тут же переменилась и продолжила уже радушно. Пейте на здоровье! и вынесла нам бутылку.
Максим ее недолюбливал. Особенно после того, как однажды она взъерошила ему волосы и спросила: «Тебе шестнадцать-то хоть исполнилось?» Мне же она нравилась. Эта женщина навсегда осталась для меня олицетворением юга.
Вернувшись домой, мы снова проговорили до рассвета, пока нас не сморил сон. И так день за днем на протяжении двух недель. Я был беспредельно счастлив, и мне хотелось, чтобы время это длилось как можно дольше.
В глубине души я понимал, что веду себя безрассудно. Но стоило ли меня за это судить? Я никому не желал зла. Ни у кого не отбирал его кусок. Так надо ли мне было волноваться, что я выбрал именно этот способ стать немного счастливее? Ведь, в конечном счете, все мы хотим этого.
Глава 6
Однажды ранним утром, когда мы сидели в гостиной, раздался звонок. Максим долго разговаривал по телефону и, сказав напоследок: «Хорошо. Ждем тебя», повесил трубку.
Сегодня приедет один мой знакомый, обратился он уже ко мне. Говорит, привезет с собой подруг.
Подруг? я огляделся по сторонам. Нам не помешало бы прибраться.
Ну, вот ты этим и займись. А я посплю пару часов. Сегодня мне еще нужно появиться на работе.
Мне такой расклад не очень-то нравился, но возражать я не решился. Максим был хозяином дома, к тому же еда и выпивка покупались на его деньги. Как только он лег в кровать, я сразу принялся за дело. Все утро мыл, чистил и подметал, но квартира оставалась такой же грязной. К полудню, потеряв всякую надежду привести ее в порядок, я отправился спать и проснулся уже вечером, услышав несколько громких голосов. Я натянул штаны и вышел в гостиную. Возле двери стоял незнакомый парень. Заметив меня, он сказал:
Прости, что разбудили.
Ничего страшного, успокоил его я.
Хотел спросить, кто он, но решил воздержаться и подождать, пока нас представит Максим.
Это Андрей, наконец опомнился он.
Парень крепко пожал мне руку.
Ростом он был не меньше меня, но очень тучный, одет в серый свитер и старые джинсы, протертые на коленях. Андрей был некрасив, но производил приятное впечатление. Возможно, дело было в его широкой улыбке, которую он постоянно натягивал.
Я только что вернулся с раскопок, объявил он вдруг.
Так ты историк? Андрей меня очень заинтересовал.
Да. Пытаюсь окончить аспирантуру, он произнес это с гордостью. Ему и впрямь было чем гордиться.
Нашли что-нибудь интересное?
Только пару старых горшков и гребней. Но, мне кажется, мы на верном пути. Надеюсь, скоро найдем поселение.
Что ж, удачи вам, Андрей лишь покачал головой.
Я пошел на кухню, чтобы сварить себе кофе. В коридоре я наткнулся на двух девиц. Они посмотрели на меня снизу вверх и, окатив ледяным взглядом, скрылись в гостиной. Подруги показались мне знакомыми, но вспомнить, где их видел раньше, я так и не смог.
На кухне я заметил еще одну девушку. Она курила, сидя на подоконнике и сбрасывая пепел в мою чашку. По ее плечам струились длинные каштановые локоны. Одета она была в футболку с обрезанными рукавами и джинсовые шорты с высокой талией. Я сразу узнал в ней девушку, которую видел у трассы.
Услышав шаги, незнакомка обернулась.
Это ты? она бросила окурок в чашку. Ну, привет, большой человек.
Привет, я взял чашку и заглянул в нее. Вообще-то я собирался выпить кофе.
Прости, произнесла она невинным тоном. Видимо, придется сразу начать с вина.
Она протянула мне бутылку и ускользнула в гостиную. Я остался на кухне один смотреть ей вслед и думать, дала ли мне судьба еще один шанс или решила лишь подразнить.
Весь вечер я просидел с Андреем. Максим тем временем развлекал подруг в гостиной. К ним я не выходил, поскольку прекрасно знал, что не нравлюсь им, и сам не раз говорил себе: «Никогда не иди туда, где тебя не ждут». Около девяти к нам приехал еще один парень. Он был угрюм и даже не потрудился представиться. Через четверть часа он ушел с одной из девушек, пригрозив Максиму, чтобы тот больше не попадался ему на глаза. Андрей рассказывал мне об античной Греции, но слушал я невнимательно, поминутно поглядывая на каштановые локоны сквозь дверной проем.
Может, пойдешь и поговоришь с ней? спросил Андрей, заметив мой интерес.
Боюсь, она уже сказала мне все, что хотела.
Больше я на нее не смотрел.
Уже ночью, когда Андрей, выпив полную бутылку, крепко спал в кресле, мне все же пришлось выйти. Максим рассказывал что-то, стоя посреди комнаты. Подруги увлеченно слушали. Я подошел к девушке с каштановыми локонами и сел рядом.
Почему ты не хочешь поговорить с нами? она была уже порядком пьяна.
Не хочу докучать своим питекантропским поведением.
Смешное прозвище, правда? девушка едко улыбнулась. Мы собирались в паб. Ты с нами или останешься сидеть в одиночестве?
Пошли, я пытался сделать равнодушный вид, но, боюсь, голос выдавал мое волнение.
Наша так рада, что твоя согласилась! и, посмеиваясь, она ушла в коридор, утащив за собой подругу.
По дороге в паб мы почти не разговаривали, перекинулись лишь парой слов. Паб был полон отдыхающих. Несколько подвыпивших девиц танцевали в центре. Парни за столиками потягивали пиво и смотрели на них. Максим сразу пошел к бару, а девушка с каштановыми локонами взяла меня за рукав и потянула за собой.
Пойдем, потанцуем.
Я не умею, я был напуган, как мальчишка. Танцевал я, как пьяный мешкой с картошкой.
А это и не нужно. Просто, если я буду рядом с таким верзилой, никто не решится ко мне приставать.
Как тебя зовут? выпалил я.
Инна.
Теперь я хотя бы знал ее имя.
Двигалась Инна превосходно. За несколько секунд она могла переместиться сразу в несколько мест. Только что она была передо мной, а через мгновение я уже обнаруживал ее позади. Она смело носилась в толпе, не стесняясь при этом толкнуть кого-нибудь локтем. Девицы смотрели на нее косо, парни похабно разглядывали. Я же двигался куда скромнее и лишь слегка пританцовывал. Вскоре мне стало неловко, и я пошел к стойке, сказав Инне, что буду ждать ее там.
Глава 7
Глубокой ночью мы уже шли по городу вдвоём. Максим дал мне ключи от квартиры, а сам остался в пабе. Инна была пьяна, и ее подруга взяла с меня обещание, что я отведу девушку домой. Инна почти не стояла на ногах. Я с трудом удерживал её, она то и дело падала. Когда я в очередной раз поднял ее, она начала бормотать:
Обычно я веду себя сдержанно, ее одолевала икота. Не думай обо мне так. Но мне не хотелось ударить в грязь лицом. Я весь вечер смотрела, как ты, Инна засмеялась и указала на меня пальцем, тайком поглядываешь на меня. Тебе явно не хватает решительности, а я не привыкла делать первый шаг. Вот и пришлось ждать, неожиданно она поцеловала меня в щеку. Ты симпатичный.
И тут же умолкла. Ноги ее подкосились, и она снова рухнула на землю. Я взвалил ее на спину и отнес в ближайший двор.
Где ты живешь? допытывался я у нее.
Здесь недалеко, бормотала она.
Каждое слово давалось Инне с трудом приходилось выстраивать в правильном порядке множество букв, и, похоже, ей этого совсем не хотелось. Добиться внятного ответа я так и не смог. Я снова закинул ее на спину и понес к Максиму. Старик-консьерж долго отказывался впустить нас. Я пообещал, что завтра принесу ему бутылку вина, и он открыл двери.
Только не шумите. Люди спят.
Простите. Простите нас, пожалуйста. Мы очень тихо. Тихо шептала Инна, еле ворочая языком.
Инну я уложил в гостиной, а сам ушел в спальню, но где-то посреди ночи она пришла ко мне и легла рядом. Во сне я даже не заметил этого, пока не проснулся от сильного толчка Инна неожиданно вскочила на ноги и побежала в ванную. Когда возня за дверью прекратилась, она вернулась в спальню. Я сидел на краю кровати, пытаясь понять, что случилось.
Всё в порядке?
Да, она вымученно улыбнулась. Мне просто нужен свежий воздух. Инна распахнула окно. Никогда еще не была так пьяна.
Уверяю тебя, это еще не предел, я протянул ей стакан воды.
Неловко все получилось, она стыдливо прикрыла лицо рукой. Я засмеялся.
Тебе это кажется смешным? она была то ли возмущена, то ли напугана.
Грустить тут точно не о чем, успокоил ее я.
Я умираю от голода, она встала в дверном проеме.
Есть только кофе.
До утра мы просидели на кухне. Говорили, много смеялись и несли бессвязный вздор, который кажется необычайно мудрым, когда нет уже сил бодрствовать. Я смотрел на нее и мог думать только о том, как она красива. Инна сидела напротив, поджав колени к груди, и говорила неспешно и тихо. Кожа ее сияла в полумраке. Я сходил с ума лишь от мысли о прикосновении к ее губам и желал ее с тем неистовством, на которое мы способны только в юности, когда еще можем чувствовать все, что творится в огромной вселенной, и отдаемся страсти без страха.
Утром мы вышли из дома позавтракать. Закусочная пустовала. К нам тут же подошла дородная женщина, оголив в улыбке желтоватые зубы:
Готовы заказать? спросила она, поглядывая на нас брезгливо.
Может, посоветуете что-нибудь?
Возьмите омлет, женщина забрала меню из моих рук. А вашей спутнице?
То же самое, Инна сидела, уставившись в стол, и явно не способна была что-либо выбрать.
Женщина поспешила уйти. Инна, вяло взглянув на меня, спросила:
И что дальше? голос ее звучал измученно.
Для начала неплохо бы выспаться, я уже не способен был думать.
Да, закивала она. Мы ещё увидимся?
Надеюсь, я и впрямь очень надеялся на это.
Инна мягко улыбнулась и протянула мне салфетку, на которой неуверенным почерком был написан номер. Я аккуратно сложил ее пополам и убрал в нагрудный карман. Она внимательно следила за моими движениями, словно желала убедиться, что я не передумаю в последний момент. Лишь когда я застегнул пуговицу, она наклонилась и поцеловала меня. Еле заметно и кротко, словно боялась, что я могу отреагировать как-то не так.
Позавтракав, она тихо сказала: «Мне уже пора», и тут же ушла. Так быстро, что я не успел заметить, как остался сидеть в одиночестве. Вернувшись в квартиру, я обнаружил Максима спящим на полу возле кровати. Он лежал, раскинув короткие руки в стороны. Я лишь подумал: «Боже мой, та еще была ночка», и сразу лег спать.