Познакомься, это Дезмонд. Дезмонд, это наша дочь Анаис, говорит отец.
Дезмонд.
Я молчу, пока отец знакомит нас. Делаю два шага вперед, но мои ноги будто окаменели. Рана еще сильно болит, и я пытаюсь дышать так, чтобы немножко успокоиться. Обычно это помогает, но Дезмонд не сводит с меня глаз, и мне трудно сосредоточиться. Мои легкие еле-еле втягивают воздух.
Дыши, Анаис!
Дезмонд.
Я утопаю в его темных глазах, которые будто пронизывают меня насквозь, и вдруг чувствую страх от того, что, если продолжу смотреть в них, они по-настоящему смогут заглянуть внутрь меня. Я хочу скрыть все то, что они могли бы там увидеть и что я ненавижу, но я по-прежнему не могу отвести взгляд.
Мое внимание привлекает серьга, которая сверкает в его левом ухе. Кольцо с крестиком.
В голову лезут разные мысли, и я пытаюсь заставить их заткнуться.
Опускаю голову и начинаю разглядывать ничем не примечательный пол столовой. Считаю секунды.
Одна, две, три Прошу тебя, папа, скажи что-нибудь. Что угодно.
Анаис первое, что произносит Дезмонд.
Его пылкий голос разжигает мои безумные мысли.
Красивое имя на его губах появляется кривая усмешка, которая кричит болью, но неожиданно мне перестает хотеться убежать.
Ужин превращается в полную неловкости долгую пытку. Я ерзаю на стуле, чтобы боль от раны отвлекала меня, но взгляд Дезмонда не дает мне спрятаться в ощущениях.
Молчание падает на нас, как театральный занавес, когда спектакль заканчивается и вот-вот грянут аплодисменты. Одно лишь но: здесь и сейчас нет никого, кто собирался бы хлопать, и все ситуация выглядит абсурдной, особенно если учесть, что ее создали мои родители.
Дезмонд сидит напротив. Он пристально смотрит на меня, затем его взгляд скользит по моим рукам. Минуту-другую назад мне было жарко, и я нечаянно закатала рукава по локоть, и теперь спешу снова раскатать их, чтобы прикрыть кожу.
Вот проклятие!
Он внимательно смотрит мне в лицо и хмурит лоб.
Еще никто никогда не догадывался об этом. Не может быть, чтобы он все понял.
Я пытаюсь выдержать его взгляд и не понимаю, почему он смотрит с таким раздражением.
Анаис поможет тебе адаптироваться в школе. Тебе не о чем беспокоиться.
Отец рассказывает Дезмонду об учебе и его новой жизни, и тот наконец отвлекается от меня. Но судя по тому, как Дезмонд сжимает нож с вилкой, отцовские слова вовсе не то, что ему хочется слышать.
А я и не беспокоился, категорично заявляет Дезмонд. Я сам могу о себе позаботиться.
Отец не обращает никакого внимания на его слова. Он уже начинает планировать чужую жизнь, и горькая усмешка появляется на моем лице. Когда мы снова встречаемся взглядами, я вижу в глазах Дезмонда презрение и ясно понимаю свою ошибку. Он думает, что я насмехаюсь над ним. Я тут же пытаюсь изменить выражение лица.
Дезмонд, это очень престижная школа. У тебя будут лучшие преподаватели, ты будешь учиться вместе с ребятами из состоятельных семей, так что тебе не нужно постоянно ждать удара в спину. Ты сможешь сосредоточиться на учебе.
Полные губы Дезмонда складываются в суровую линию.
Мистер Мэтт, при всем уважении, немного повысил голос Дезмонд. Видно, он боится, что отец снова его перебьет. Да, я пропустил несколько тем в школе, но не потому, что все время ждал удара в спину. Просто тогда мне было не до учебы. А так для меня не проблема делать и то, и другое. Я могу и учиться, и готовиться к удару. Это легкотня, так что не нужно меня подбадривать.
Хорошо, отец кивает и отрезает кусочек от своей порции филе. Однако мне было бы еще спокойнее, если бы ты проявлял больше выдержки, Дезмонд. Это не одна из тех школ, к которым ты привык. Наша фамилия имеет здесь вес. Надеюсь, ты это понимаешь.
Понятно. Отец намекает, чтобы Дез не делал глупостей, не пускал в ход кулаки и был послушным.
Он думает, что сироте не хватит воспитания, и боится, что поведение Дезмонда отразится на имидже Керперов.
Я гляжу на Дезмонда, который с саркастической улыбкой успокаивает отца.
Ох, мой великий отец. Ты на самом деле полагал, что все будет легко?
После ужина я помогаю Линде. Если бы мать увидела меня за этим занятием, то разразилась бы потоком упреков, но сейчас она слишком занята попытками разобраться, каков на самом деле новый член нашей семьи, и ей точно не до меня.
Дезмонд выглядит встревоженным. Сидит в гостиной и ждет десерта, но ему явно хотелось бы подняться наверх в свою комнату. Он попросил у отца разрешения уйти, но тот ему не позволил. Я ясно поняла, что парню это не понравилось, хотя он никак не выразил недовольства. Он будто борется с собой, чтобы не показать себя настоящего.
На его лице я вижу бурю негодования. Изо всех сил он пытается преодолеть предрассудки, которые, как он полагает, есть на его счет у моих родителей. И он прав: мои родители действительно предубеждены. Именно поэтому я так пока и не поняла истинную причину, почему они решили забрать его к нам.
Я уже успела многое обмозговать по этому поводу. Возможное финансирование педиатрического отделения выглядит не очень убедительно. Я слишком хорошо знаю своих родителей, поэтому уверена: ни за что и никогда они не потревожили бы свой уютный мирок, пустив в дом проблемного паренька, если бы у них на то не было действительно серьезной причины.
А он симпатичный, Линда кладет конец моим размышлениям.
В ответ я пожимаю плечами и тут же получаю от нее тычок локтем.
Он симпатяга, девочка, и я видела, как ты на него смотрела.
Это всего лишь любопытство.
Может быть, дразнится она и передает мне тарелку, чтобы я ее вытерла.
Именно любопытство, мама Линда. Твои телесериалы до добра не доведут.
Ах, советуешь подсесть на какой-нибудь из сериалов про секси-вампиров, которые смотришь ты? парирует Линда.
Ага, на худой конец. Это бы шире раскрыло тебе глаза.
Так широко, как распахиваешь их сейчас ты? Она хохочет и заражает меня своим смехом.
Бесполезно лгать: Дезмонд действительно красавчик.
Люблю такие моменты. С Линдой легко быть в хорошем настроении. Если бы не она, здесь, в этом доме, можно было бы наткнуться лишь на вытянутые молчаливые физиономии.
А теперь ореховый торт. Твой любимый, Линда режет его и раскладывает по тарелкам.
Я съем его немножко позже, говорю я шепотом.
Ты можешь съесть его вместе со всеми, Линда тут же становится серьезной.
Нет, мне пока не хочется. Я уже наелась.
Анаис, да ты ведь почти ничего не съела! Твоя тарелка осталась полной.
Я закончила вытирать посуду и теперь расставляю ее по местам. Но Линда забирает тарелки у меня из рук и ставит около мойки.
Ты еще похудела, на этот раз ее голос звучит строго, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не нагрубить. За это я себя сильно корила бы потом.
У меня просто стресс из-за тренировок, но я хорошо себя чувствую, изображаю улыбку, но Линда непреклонна.
Анаис Керпер, ты серьезно считаешь, что я куплюсь на твои отговорки?
Что здесь происходит? Мать входит в кухню и бросает на нас строгий взгляд.
Ничего, мама, быстро отвечаю я. Мы готовы подавать десерт.
Линда справится сама. Ты уже достаточно помогла. Боже, Анаис! Что у тебя в голове? Это еще что такое? Быстро снимай этот фартук, и мигом в гостиную!
Разумеется, я повинуюсь. Мама повернулась ко мне спиной и не видит меня, поэтому я закатываю глаза она на дух не переносит, когда я так делаю.
Я иду за ней в гостиную и сажусь рядом на один из двух огромных белоснежных кожаных диванов.
Дезмонд, более расслабленный, снова сидит напротив.
Кто же на самом деле этот красавец?
Не знаю, но его поза кажется такой открытой, что мне хочется узнать больше.
Линда приносит десерт. Я отказываюсь, и мать одобрительно кивает.
Правильно, Анаис. Так будет проще найти тебе подходящий наряд для бала, произносит она. Мы справимся, дорогая.
Мы справимся, дорогая. Можно подумать, это какой-то подвиг.
Еще ведь рано, бал будет только в конце года пытаюсь я возразить.
Ты права, но за это время ты сможешь скинуть еще несколько килограммов и будешь выглядеть просто изумительно.
Боже мой! Зачем она это все говорит?
Я ловлю взгляд Дезмонда. Он смотрит с удивлением. Я чувствую себя униженной, опускаю глаза и ухожу в себя. Ухожу в себя, пока их разговоры не становятся далеким гулом.
Я задерживаю дыхание, и легкие начинают гореть. Сердце стучит все быстрее и, кажется, вот-вот вырвется наружу. Я касаюсь своих порезов. Даже самые свежие уже не причиняют сильной боли, достаточной, чтобы я могла отвлечься на нее, поэтому мне непреодолимо хочется нанести себе новые.
Если можно, я хотела бы прогуляться в саду, а потом отправиться в свою комнату, прошу я, когда находиться в гостиной становится уже невмоготу.
Все хорошо? спрашивает отец, и я не верю своим ушам. Это звучит почти как чудо.
Да, папа. Хочу немного подышать воздухом, а потом лечь спать. У меня был тяжелый день.
Я надеялся, что мы сможем немного поговорить о твоем заявлении на поступление в колледж, произносит он.
Черт возьми! Я боялась этого. Боже, как же я этого боялась!
Я начинаю нервно водить ногтями по своим рукам, пока не впиваюсь в левое плечо. На миг я расслабляю пальцы, а потом снова начинаю все глубже вонзать ногти в кожу. Там есть свежий порез, маленький, но еще не заживший, и я принимаюсь понемногу его расковыривать.
Мое тело это карта боли.
Простите, если вмешиваюсь, раздается голос Дезмонда, но у меня тоже был тяжелый день, и мне хотелось бы немного познакомиться с Анаис, прежде чем идти спать. Надеюсь, для вас это не проблема
Что? Он помогает мне выйти из неприятной ситуации?
Хорошо, неожиданно соглашается отец. Мы вернемся к этому разговору в другой раз.
Когда мы выходим с Дезмондом в сад, я не знаю, о чем говорить. Даже когда мы отдаляемся от дома, и он вытаскивает из кармана сигаретную пачку. Он закуривает, а я все молчу.
Куришь? спрашивает он меня и делает первую затяжку.
Нет, спасибо, отвечаю я.
Он улыбается и выпускает клубы дыма.
Разумеется
Ты ведь знаешь, что это очень вредно?
У меня есть привычки и похуже, сухо отвечает он.
В молчании мы идем бок о бок, пока он не докуривает сигарету.
Спасибо, но тебе не нужно было это делать, прерываю я затянувшуюся паузу. Стараюсь не смотреть ему в глаза.
Это все?..
Это все? вторю ему эхом, Что еще я должна сказать?
Ну, допустим, правду.
Он выбрасывает окурок за изгородь и внимательно смотрит на меня, так что я не могу отвести взгляд в сторону.
Почему ты не ела торт, хотя было ясно, что тебе хочется? Почему ты не сказала своему отцу, что еще не отправляла никакого заявления в колледж? И откуда у тебя это? Он хватает меня за руку и закатывает рукав.
Мои порезы.
Их уже почти не видно, Анаис. Соври.
Я вырываюсь, затем замираю и долго гляжу на пруд, который вырыт неподалеку от нашего дома.
Ты не считаешь, что нам еще рановато знать друг друга так хорошо? Я не гляжу на Дезмонда, но чувствую его взгляд, и по моему телу проходит дрожь.
Тебе холодно? спрашивает он.
Немного, коротко отвечаю я.
Хочешь вернуться?
Мне стоило бы встревожиться, что Дезмонду хватило пары взглядов, чтобы понять мое бедственное положение, но я не хочу терять странную связь, которая возникла сегодня между нами.
Нет, все хорошо.
Тогда что? Так и будем молчать? Он настаивает, но я все равно ничего ему не скажу. По крайней мере, не то, что он хотел бы услышать.
А почему бы не начать тебе, Дезмонд? Расскажи мне о себе, я застаю его врасплох, и он улыбается.
Как же красива его улыбка, почти так же, как и его мрачное лицо.
Меня зовут Дез.
И замолкает.
Это все? передразниваю его.
Дезмонд улавливает насмешку и улыбается еще шире, глядя на меня с легким прищуром.
Это все, Анаис Керпер.
А к тебе не так просто подступиться, да?
Большинству да.
Я слышу в его голосе злость и тут же упрекаю себя, что задала этот вопрос, и пытаюсь немного сгладить углы.
Ладно, зачастую простота переоценена.
А тебе не хотелось бы жить более простой жизнью, Анаис?
Что?
Все считают, что моя жизнь такая и есть. Только Дезмонд подвергает сомнению то, что люди считают самим собой разумеющимся, и в этот миг я чувствую, как с меня спадают все те глупые маски, которые я носила годами.
Дезмонд шевелит носком кроссовки торчащую из газона травинку. Когда он смотрит на меня, я будто оказываюсь в самом центре водоворота.
Мне нравится моя жизнь, без тени сомнений лгу я.
Дезмонд молча смотрит на меня, затем склоняет голову и криво усмехается.
Ты в этом уверена?
Под напором его взгляда я рассыпаюсь на тысячи кусочков и больше не могу лгать.
Почему-то я так и думал. Зачем ты скрываешься? И кто ты на самом деле, Анаис Керпер?
Как я и предполагала, этот парень способен за личиной совершенства разглядеть меня настоящую.
Я хотел бы это узнать, шепотом произносит Дезмонд.
Поверь, тебе не понравится.
Несомненно, понравилось бы. Уж поверь, он подмигивает мне и направляется к дому. Пойдем внутрь. Теперь уже на самом деле холодно.
7
Дезмонд
Со временем ты учишься закрываться настолько, что лишь немногие хотят тебя понять.
Я проснулся с чувством тревоги. Спускаюсь на кухню и вижу, что там только Линда, здешняя служанка, и Мэтт, который упорно избегает моего взгляда.
Анаис уже ушла, отчего мне становится еще более не по себе. После нашего странного разговора у меня возникло ощущение, что я встретил такую же искромсанную душу, как моя собственная. Порезы на ее теле означают, что ее душа изранена еще больше, и Анаис страдает и пытается найти исцеление в одиночестве.
Все эти шрамы на руках крик о помощи. Я задался вопросом лишь на мгновение, как ей помочь.
Доброе утро, Дезмонд. Тебе хорошо спалось? Мэтт приглашает меня к столу, и Линда мило улыбается, пока наливает мне сок и ставит огромную тарелку яичницы с беконом.
Я мямлю «да» и надеюсь, что наш разговор на этом закончится, но у моего нового папаши другие планы.
Я обещал, что ты можешь рассчитывать на Анаис, когда отправишься в школу, но сегодня ей нужно было уйти пораньше из-за тренировок по чирлидингу.
Я даже не сомневался, что такая красотка, как она, чирлидерша.
Она капитан команды, с холодной улыбкой добавляет Мэтт.
Не похоже, что он испытывает гордость за нее. Сказать по правде, кажется, что Мэтт говорит об этом лишь чтобы потешить собственное самолюбие, но я лишь киваю в ответ и засовываю в рот кусок тоста.
Ловлю сочувствующий взгляд Линды.
Она пытается наладить со мной контакт, как и вчера, когда я только приехал, и я не знаю, что из этого выйдет.
Я спешу поскорее проглотить завтрак прежде, чем Мэтт удосужится спросить меня, как мои дела. Мне не хочется ни давать ему возможность узнать меня получше, ни доверяться ему, и, к счастью, поездка на машине до школы проходит в молчании.
Когда я беру рюкзак и собираюсь выйти из автомобиля, Мэтт меня останавливает.
Утром Саре нездоровилось, так что она просит прощения, что не спустилась к завтраку.
Да кого это волнует!
Мне хотелось сказать ему, что им не надо корчить из себя счастливую семейку. Мне хотелось заорать, что мне не нужно их притворство. Я видел подноготную этого мира, и уже ничего не может потрясти меня больше того, что мне пришлось пережить. Вместо всех этих слов я лишь киваю в ответ и наконец-то покидаю автомобиль Мэтта.
Как только я вхожу в вестибюль школы, ловлю на себе сотню взглядов. Огромная толпа хорошо одетых парней и девушек смотрит на меня с любопытством, но некоторые глядят с нескрываемой неприязнью.
Я иду вперед, сам не знаю куда, но ни на мгновение не теряю уверенности. Никогда нельзя показывать слабость. Чем тверже твой шаг, тем лучше ты контролируешь ситуацию. Впрочем, мне и не нужно сильно напрягаться, поскольку, как мне кажется, внутри меня не осталось больше ни капли мягкости.