Бевроса повернулась в сторону и что-то прорычала на своем языке.
Люди разбежались, по-видимому, чтобы собрать то, что у них осталось.
Бевроса повернулась к Джанель:
Сейчас неподходящее время, чтобы находиться в Пустоши. Она усмехнулась. Конечно, время никогда не бывает подходящим, но все же Дитя Войны проснулось. Она указала в мою сторону. Этот должен уйти. Сейчас же.
Я проглотил рвущийся с губ протест. Немедленный отъезд прекрасно вписывался во все наши планы. Когда бой закончился, я снова услышал гудение, но теперь оно звучало все тише и тише. По крайней мере, теперь я не шел ни в какую сторону, не осознавая этого. Это был отличный знак.
Тераэт начал что-то говорить. Я толкнул его в бок и покачал головой.
Поэтому вы и двинулись на юг? спросила Джанель. Ты пытаешься оставить Пустошь?
Моргаджа кивнула.
Время сторожить закончилось. Никто из тех, кто остался рядом со святым городом, больше не дышит. Мы взяли наших сыновей и мужей и отправимся в путь так далеко, как только сможем, но, если вы не сможете убедить этих слабых ванэ выполнить свою работу, скоро весь мир не будет достаточно велик, чтобы спрятать нас. Она сплюнула в сторону в знак окончания своих слов.
Мы знаем, сказала Джанель. Но мы собираемся все исправить
Комната изменилась. Все существование замедлилось, само время растянулось наружу, подобно выдернутой шерстяной нити. Звук приглушился, как будто я нырнул под воду. И лишь гудящий звук, который я слышал с тех пор, как проснулся, сгустился, обострился, стал узнаваемым.
Это была речь. Это всегда была речь.
Вернись. Присоединись ко мне.
Вол-Карот явился в зале.
9. Руки убийцы
Кирин остановился:
Как ты думаешь, здесь есть чайник? Я бы с удовольствием выпил немного чая.
Турвишар уставился на него.
Это дурная привычка, которую я перенял у Джанель. Как бы то ни было, можно подумать, что ты не знаешь, что там случилось. Ты там тоже был.
Турвишар закатил глаза и указал в конец захламленной комнаты.
Мне кажется, я видел чайник на другом верстаке, честно говоря, понятия не имею, как в этом беспорядке вообще можно что-то делать. Обычно кажется, что волшебник такого калибра должен быть по крайней мере организован. Наверное, он просто знал, где что лежит. Турвишар хотел было продолжить, но потом отложил бумаги в сторону. Мы должны пока что пропустить часть истории Сенеры, Талеи и Ксиван.
Кирин нахмурился.
Ты не собираешься ее закончить?
О, я вернусь к этому позже, в промежутке между этим и нашим появлением. Турвишар скривился, глядя на свои записи, как будто сама бумага была чем-то виновата. Они прошли еще по меньшей мере через десять городов-государств. Всегда одна и та же история прибытие в город на шаг позади Сулесс. Я думаю, что эта история, вероятно, устареет от повторения.
О, конечно. К тому же не так уж часто надо услышать: «Пожалуйста, страшная леди, перестань делать мне больно», прежде чем до тебя дойдет смысл. Кирин рассмеялся, радуясь возмущению Турвишара.
Турвишар мстительно схватил другую папку.
Хорошо. Тогда давай попробуем вот это. Думаю, тебе будет интересно.
Почему мне кажется, что это угроза?
Турвишар улыбнулся.
(История Хаэриэль)
Двумя месяцами ранее
Жужжание пчел и щебет птиц смолкли, когда в мире открылась дыра. Мерцающая радужная оболочка хаотических энергий вспыхнула вращающейся гармонией, извергла два силуэта, а затем захлопнулась, прежде чем исчезнуть, как будто ее никогда и не было.
Птицы возобновили свое пение. Пчелы летели к новым цветам.
Силуэты распались на две фигуры: стоящая женщина и распростертый мужчина, парящий в воздухе. Женщина была высокой и красивой, ванэ до кончиков пальцев, с длинными голубыми волосами и с кожей, словно присыпанной серебряной пылью. Мужчина был темнее, его рост угадать было трудно, но он в некотором роде соответствовал своей спутнице: был одет в голубое, того же оттенка, что и его глаза и ее волосы. Женщина подняла руку, указывая на лианы и старые камни, прислоненные к стволу огромного небесного дерева Манола.
Они находились на окраине джунглей, там, где теплые золотисто-зеленые лучи солнца все еще падали на землю. Дальше не было бы никакого света, небо закрывал полог растений, но здесь мир существовал в счастливом пении птиц и обезьяньих криках, в запахе суглинистой земли, сладких орхидей и разложения. Дальше была расположена защита от открытия врат, подобных тем, которые только что создала Хаэриэль, но этот маленький карман выходил за пределы барьерных роз.
Здесь все еще есть убежище, сказала Хаэриэль своему спутнику. Какое счастье для нас.
Терин Де Мон не мог пошевелиться и уж точно не мог ответить. Остекленелый и одурманенный взгляд его ярко-голубых, широко распахнутых глаз был расфокусирован.
Хаэриэль вновь взмахнула рукой, и лианы джунглей раздвинулись, открывая дверь, аккуратно спрятанную за лиственным занавесом. Она подошла, положила руку на поверхность и немного подождала.
Слабый щелчок возвестил об успехе; дверь приоткрылась.
Хаэриэль вошла внутрь, Терин заплыл вслед за нею. Дверь закрылась.
Убежище состояло из нескольких комнат неправильной формы, спрятанных под корнями огромного небесного дерева. Высокий человек или обычный ванэ без труда мог стоять здесь. Хаэриэль указала на расположенную в боковой комнате низкую кровать. Тело Терина проплыло к ней и замерло. Мужчина не шевелился, лишь дышал.
Хаэриэль опустилась в кресло и впервые позволила себе расслабиться, дав себе возможность выглядеть столь же усталой и измученной, какой она себя чувствовала. Она долго смотрела на свои руки воздух оставался неподвижным, прохладным и тихим. А руки уже двадцать пять лет были не похожи на ее собственные.
Вероятно, потому, что они и не были ее.
Это были руки убийцы.
Что ж. Она продолжила эту традицию, не так ли?[56]
Дрожь пробежала по ее телу, когда она вспомнила членов Королевского дома Куура, погибших от ее рук. Она прогнала эти мысли из головы, как грызущих ее демонов вины, но этих демонов было не так уж легко изгнать. Враги, напомнила она себе. Де Моны были ее врагами. Работорговцами и сторонниками злой и коррумпированной империи. Ни один из них не заслуживал пощады.
Хаэриэль могла только надеяться, что однажды она поверит в это.
Она была там, когда родился Гален Де Мон. Когда родилось так много де Монов. И жизни обрывались, сначала из-за Гадрита, потом ее собственной рукой. Кто бы мог подумать, что именно она закончит работу, начатую некромантом? Но когда гаэш исчез когда она наконец освободилась от цепей, сковывающих ее душу, она отомстила.
Она вспомнила труп Кирина, брошенный на жертвенный алтарь, и собрала волю в кулак.
Терин по-прежнему не шевелился, вернее, не мог пошевелиться. Даже самая примитивная мысль была выше его сил и это была необходимая предосторожность против использования им заклинаний.
Хаэриэль села на кровать рядом с ним и махнула рукой у его лица.
Голубые глаза сфокусировались на ней, стали ядовитыми, уставились на нее. Терин попытался что-то сказать, что-то сделать.
Хаэриэль снова взмахнула рукой и вернула его в состояние паралича.
Она вернулась в главную комнату и занялась поисками, пока наконец не нашла маленькую коробочку на полке. Открыв коробочку, она достала из прелестного гнездышка, свитого из веточек и ниток, яйцо малиновки[57].
И раздавила его в руке.
Когда ничего не изменилось, она медленно выдохнула. И подождала еще.
Ничего.
Прошла целая дюжина минут, и она рассмеялась. Релос Вар был занят. Этого и следовало ожидать.
Хаэриэль вернулась в спальню, где ее ждал Терин.
Терин был проблемой.
После того как Хаэриэль убила семью Терина у него на глазах и связала его магией, она сказала верховному лорду, что он никогда не возненавидит ее так же сильно, как он сам ненавидит себя. Но Хаэриэль была в этом совсем не уверена. Разве она не дала Терину видимую причину винить ее? Кто осудит его за то, что он ее возненавидел? Терин никогда ее не простит и будет иметь на это полное право.
А если он будет винить себя? Ведь нельзя не предполагать, что однажды он решится действовать, чувствуя к себе лишь отвращение. А если эти чувства усилятся настолько, что переход к следующей жизни покажется естественным решением всех его бед? Все это приводило к настоящей проблеме: Хаэриэль нуждалась в нем.
Она надеялась, что это не так. Она надеялась, что для исполнения ее планов по возвращению трона ей не потребуется последний истинный наследник королевского рода ванэ из Кирписа. Даже при самых благоприятных обстоятельствах было бы почти невозможно добиться сотрудничества верховного лорда Куура гордого, высокомерного, своевольного. А уж если учесть, что она двадцать пять лет была его рабыней. Двадцать пять лет была не в состоянии ослушаться ни одного приказа. Двадцать пять лет кротко, тихо и всегда послушно служила ему.
Он никогда не выполнит ее приказ. Если только она предпримет соответствующие шаги.
Так что Хаэриэль собралась с духом, готовясь совершить уже второе злодеяние за этот вечер.
Она села рядом с Терином, обхватила его голову руками и принялась плести чары[58].
10. Тень Вол-Карота
Серьезно? Кирин прищурился, глядя на Турвишара. Моя мать?
Турвишар улыбнулся.
Тебе разве не интересно, что произошло с твоими родителями?
Кирин усмехнулся:
Ладно. Признаюсь, мне немного любопытно. Но мне не нужно Он вздохнул. Как бы то ни было, на чем я остановился? Ах да, все полетело в ад.
(Рассказ Кирина)
Никто не мог по-настоящему увидеть Вол-Карота. Он образовывал вырезанную из реальности дыру в человеческий рост, силуэт абсолютной, совершенной черноты. Его появление принесло последнее, абсолютное доказательство моих худших кошмаров: Вол-Карот был свободен.
И когда Вол-Карот явился, все вокруг него умерло.
Все произошло совершенно внезапно. Я даже не мог точно сказать, какое количество погибло. Группа моргаджей сидела рядом с тем местом, где он появился, а потом их просто не стало. Я не думаю, что у них было время нырнуть в сторону. Четверо моргаджей, стоящих слишком близко, закричали, а потом распались, обратившись в прах. Каменные колонны отслаивались лохмотьями, пол осыпался под ногами Вол-Карота. Сама вселенная съежилась от его присутствия. Он был самой анафемой.
Мне к горлу подкатил комок. Черный осыпающийся пепел походил на то, что стало с Роламаром, когда я прикоснулся к нему. Все выглядело именно так, а значит, раньше я ошибался по поводу того, почему мог причинить вред дракону[59].
Судить, куда пал взгляд Вол-Карота, было невообразимо. Оценить выражение его лица было невозможно. О нем вообще ничего нельзя было понять.
Но я знал: Вол-Карот смотрит на меня.
Силуэт протянул ко мне руку.
Иди ко мне. Присоединись ко мне
Время снова ускорилось. Голос снова растянулся в неразборчивый низкий гул.
Кирин! Тераэт повалил меня на землю.
Видишь ли, я снова шагнул ему навстречу.
Воздух распороли крики. Какими бы храбрыми ни были моргаджи, это было совсем другое дело. Кто мог сразиться с Вол-Каротом? Его нельзя было победить или убить. Его нельзя было умертвить. Вол-Кароту даже не нужно было пытаться убивать кого бы то ни было. Все, что ему нужно было делать, это просто существовать.
Бевроса уставилась на Вол-Карота широко раскрытыми глазами, в которых светилась паника, а затем снова повернулась к нам.
Вы Адские Воины! Она произнесла это одновременно и как обвинение, и как откровение.
Похоже на то, согласился Турвишар.
Идите по туннелям, приказала она. Я не знаю, куда они ведут, но мы постараемся прикрыть ваш отход. Берите еду и воду и уходите. Бевроса уставилась на меня. Он не должен тебя забрать!
Джанель хотела возразить, но потом просто кивнула:
Спасибо. Она подняла тюки, которые моргаджи бросили к нашим ногам, и направилась к туннелю.
Это не он, слова сорвались с губ, прежде, чем я сам понял, что говорю.
Что? Тераэт помог мне встать, но рук не разжимал. Не могу описать словами, как я счастлив, что он меня не отпустил.
Вол-Карота здесь нет, настойчиво повторил я. Это лишь эхо.
Тераэт нахмурился:
Если мы останемся, то это эхо убьет здесь всех.
Я покачал головой.
Если бы он действительно был здесь, было бы уже слишком поздно. Я схватил Тераэта за мантию. Мы должны уходить прямо сейчас.
Я пытаюсь, прорычал Тераэт. Я второй раз видел его таким напуганным, и повторять этот опыт еще раз мне не хотелось.
Тераэт крепко держал меня за талию, другой рукой за руку, пока мы бежали.
Нет, подожди! выкрикнул я. В другую сторону! Мы должны идти другой дорогой! Меня пронзила дикая волна паники. В душе горела чистая уверенность, что безопасный путь находится сзади.
Нет, спасибо сказал Тераэт. Так мы пойдем мимо Вол-Карота. Не надо!
Я оглянулся через плечо. Бевроса вытянулась во весь рост, зажав в руке Дикое Сердце и призывая растения, которые рассыпались в пепел, не дотягиваясь до Вол-Карота и десяти футов. Она никак не могла выиграть этот бой или даже выжить в нем, но она все равно сражалась до последнего.
Я не знал, смогу ли я когда-нибудь быть столь смелым. Я мог только восхищаться этим племенем моргаджей и оплакивать их. Я не знал, переживут ли они все это. Впрочем, как и мы.
Но в следующий миг Тераэт увлек меня вслед за собою в туннель, и тысячелетняя каменная кладка скрыла от меня судьбу племени моргаджей.
________________
Не могу сказать, как долго мы бежали. Встроенные в стены туннеля крошечные шары давали ничтожно мало света, достаточно, чтобы разглядеть, что у нас под ногами, но не более того. Мне казалось, что это освещение не включилось в ответ на наше приближение, подобно огням в главном зале, а светило всегда. Всегда, на протяжении тысячелетий, еще до разрушения Каролена и создания Вол-Карота.
Очевидно, ворары действительно знали, как соткать заклинание.
Я больше не слышал монотонных призывов Вол-Карота.
Он ушел. Я остановился. Подожди. Дай мне отдышаться. Теперь здесь безопасно.
О, хвала богам. Турвишар согнулся, уперевшись руками в колени и тяжело дыша.
Ты уверен? спросил Тераэт, по-прежнему не отпуская меня. Впрочем, мне этого и не хотелось. Это давало ощущение безопасности.
Тем не менее я освободился из его хватки и прислонился спиной к изогнутой стене туннеля.
Да, уверен.
Я чувствовал, что я болен не физически, а болен душою, омертвел. Как бы ни оценивать все происходящее, но последняя пара месяцев выдалась крайне плохой. Я все еще не мог прийти в себя от того, как быстро все пошло наперекосяк.
И как много всего пошло не так из-за меня.
С тобой все в порядке? спросила Джанель.
Я уставился на нее.
Мне очень жаль. Это был глупый вопрос.
Я сделал глубокий, медленный вдох:
Это я прошу прощения. Я не знал, что он мог вот так пристать ко мне. Я просто не думал
Вол-Карот никогда не освобождался из своей тюрьмы одновременно с тобой, сказал Турвишар. Каждый раз, когда он убегал, твои души все еще были в ловушке. Никто не мог предсказать, как он отреагирует на твое отсутствие. Лично я никогда бы не подумал, что он так отреагирует.
Он хочет, чтобы я вернулся, сказал я. Это гудение, которое я слышу: Вол-Карот зовет меня. Он просто говорит слишком медленно, чтобы я мог понять, что он говорит.
Турвишар поднял бровь:
Медленно? О, вот это уже интересно.
Джанель присела на корточки и, отделяя припасы от вещей, принялась рыться в тюках, которые она прихватила: