Уже тогда Вова решил для себя две вещи. Первая ни с кем никогда не обсуждать то, что произошло в лагере. Вторая отныне он будет держать все под контролем и больше не позволит так себя унижать.
Когда в прошлом году вновь настала пора ехать в лагерь, Володя в ночь перед отъездом симулировал лихорадку. Он настолько волновался и нервничал, что получилось вполне правдоподобно. Родители отвезли сына в клинику, где Володю продержали пару дней и откуда его выпустили как совершенно здорового человека. Но это было уже неважно: очередная смена уехала в лагерь без него. Отец понял, что к чему, но разговора между ними на эту тему так и не вышло.
Рассказ Палкина-старшего о лагере закончился вместе с чаем в его чашке. Володя не решался высказаться против и искал тему, на которую можно перескочить.
Пап, а ты не узнавал у себя, что за человек к нам приедет из министерства? Хлестов фамилия. Помнишь, я просил тебя?
Ты про Ивана Александровича? Да, кое-что мне нашептали.
И что же? Володя оживился.
Он будет проверять две школы: вашу и девятую. Обе на хорошем счету наверху, в областном центре. Он приподнял ладонь, лежавшую на столе около кружки, и оттопырил вверх указательный палец всегда так делал, когда говорил о начальстве. Я думаю, будет решаться, как распределять финансирование между школами. Это важное мероприятие.
Да уж, вся школа на ушах. Директриса и меня привлекла к организации встречи.
Когда ожидаете гостя?
Через неделю.
Вот и хорошо. Значит, накладки с лагерем не будет.
Володя невольно вздохнул и снова ссутулился над кружкой. Чай уже совсем остыл.
Пап, ты не в курсе, из нашего города еще кто-то собирается в этот лагерь? Грушев, например. Президент девятой школы.
Нет. Насколько я знаю, от Южного округа ты один поедешь в этот раз. Квоту урезали. Мне пришлось здорово похлопотать, чтобы место досталось именно тебе.
Спасибо, папа. Большое спасибо, медленно и обреченно проговорил Володя.
Про Грушева я слышал, что он в этом году университетскую стажировку будет проходить. Это мне его тетка на работе рассказала. Стажировку проводят каждый год для старшеклассников, ездят раз в неделю в университет на лекции.
Володя встрепенулся, надежда замаячила перед глазами:
Может, мне тоже на эту стажировку пойти?
Нет. Она по времени совпадает с лагерем.
Холодным чаем Володя промочил пересохшее от волнения горло.
Но в лагере я уже был один раз. Можно теперь для разнообразия попробовать стажировку в университете. Это будет хорошая подготовка к экзаменам.
В лагере тоже хорошо готовят к экзаменам.
Зато можно познакомиться с преподавателями полезно для будущей учебы в универе. Да и уезжать из дома не придется. Как ты сказал, только раз в неделю лекции посещать.
Нет, Вова. Палкин-старший откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Ты уже взрослый, должен вот что понять. Поездку в лагерь субсидирует министерство. Это большая привилегия, и грех ей не воспользоваться. А вот стажировку в университете надо оплачивать самим, таких денег у нас нет.
Володя одним глотком допил чай из кружки: холодный, горький, противный. Он сморщил лицо и весь побледнел.
Что с тобой? спросил отец.
Ничего. Чай остыл совсем.
Он прикрыл ладонью лицо и почесал лоб.
А что, если начал Володя, но в нерешительности запнулся.
Что «если»?
Если бы я сам за себя заплатил?
Отец глухо и коротко усмехнулся. Он достал телефон из кармана, набрал на калькуляторе необходимую сумму и показал сыну:
Карманных денег тут не хватит.
Да, понимаю. Но, знаешь, Володя опять почесал лоб, я начал писать научные статьи на заказ. Для студентов колледжа. Я там многих знаю еще со средней школы.
Вот как? И много получается заработать?
Пока сложно сказать. Но я, может, к началу стажировки накоплю нужную сумму. Если повезет.
Ну что сказать? Пробуй. Времени у тебя до конца первой четверти.
В старших классах нет четвертей. Мы учимся по полугодиям.
Ты меня понял. Отец посмотрел время на телефоне: Ох, уже семь. Скоро футбол начнется. Пойдешь смотреть в гостиную?
Нет. У меня там школьные дела, короче.
Уроки? Понятно. Он встал из-за стола. Прибери тогда тут все, как мать сказала, и запусти посудомойку.
Хорошо. Пап, постой! Володя позвал отца, когда тот уже одной ногой вышел из кухни. Можно тебя попросить никому не рассказывать про Ну, про мой заработок. Мало ли в колледже узнают по слухам, что каким-то студентам на заказ курсовые пишут. Скандал будет.
Ладно. Никому не скажу. Он вышел из кухни, но потом, уже в коридоре, вновь обернулся к сыну: Так что ты в итоге пишешь: статьи или курсовые? Я так и не понял.
Володя проглотил язык на мгновение.
И то и другое, ответил он, наконец. По-разному бывает.
Отец кивнул, ушел. Володя утер пот со лба.
Глава 5
После уроков старшеклассники в актовом зале готовились к приезду чиновника из министерства.
Этот стенд сюда. Второй рядом с ним. Третий Давайте его к другой стене отнесем, командовал Палкин, пока Уваров и Киреевский перетаскивали с места на место двухметровые стенды на металлических ножках.
Выше поднимайте, выше! ругался на подручных Володя. А то паркет поцарапаете.
По сцене устало лавировали ребята из «Пятой колонны» и расставляли инструменты. Они еле волокли ноги вчера весь квартет полол сорняки на участке завхоза музыкальной школы, чтобы получить от него старую списанную барабанную установку. Несмотря на мозоли на руках, Степа потом весь вечер разучивал ритм-партии для выступлений.
В стороне ото всех, у окна, выходившего на школьный двор, Матвеева и Некрасова перебирали листки со статьями и пытались придумать, в каком порядке расположить их на стендах.
Что с фуршетом? окликнул их Палкин. Валя, к тебе обращаюсь!
Слышу! Повернулась к нему Матвеева. Посуду Уваров сегодня принес, сложила пока в углу возле сцены. Она указала на серый пакет. По закускам и десерту приценилась. Сегодня вечером посчитаю, на сколько выйдет, и пришлю тебе список.
Не забудь, нужно уложиться в бюджет.
Помню.
Палкин подошел ближе к ним и взглянул на листы.
Как статьи? спросил он, глядя на Некрасову.
Киреевский опять прислал какую-то кашу из пространных рассуждений и грамматических ошибок.
Уверен, там не все так плохо. Володя пробежался глазами по одной из статей, которая была подписана Киреевским: Недурно.
Это уже отредактированный вариант, пояснила Аня.
Тебе надо идти с ним на контакт. Палкин отложил статью, повернулся к Некрасовой и поставил руки на пояс так, что закрыл локтем невысокую Матвееву: Объясняй ему, как лучше писать. Главный редактор это ведь не только критик, но и учитель в каком-то смысле.
Я не пыталась разве? Аня закатила глаза и сложила руки на груди. Ну не того он склада. Ленится даже хоть раз текст перечитать, я это вижу по ошибкам и опечаткам.
Их заглушил перегруженный рев гитары Рихтер наигрывал мелодию, пока Назарук отбивал ритм. Саша лишь самым кончиком медиатора бил по струнам и вытаскивал из «Виктории» четкий, чистый, пронзительный звук.
А можно потише? огрызнулся Палкин, когда Рихтер прекратил играть.
Мы пока настраиваем инструменты, ответил Саша.
Вот начнем играть по-настоящему, тогда очумеешь, добавил Макаров, который ковырялся в колонке с отверткой и кусачками.
Чего ты там делаешь? спросил Володя. Это школьная аппаратура, ее нельзя разбирать.
Да ни хрена не работают ваши школьные колонки! Все настраивать нужно!
Прекращай немедленно! приказал Палкин. Если сломаешь что-нибудь, я тебе
Рихтер ударил медиатором по струнам и громким надрывным аккордом заткнул Палкина.
Я же просил начал было президент, но Саша повторил тот же трюк.
Володя махнул рукой и отвернулся от них.
В актовый зал зашла Эмилия Григорьевна Руновская высокая женщина с каштановыми кудрями, тронутыми сединой, большими глазами с набухшими веками и морщинистым осунувшимся лицом. В длинном платье в горошек и вязаном кардигане она выглядела как старушка божий одуванчик, но все ученики хорошо знали, что не стоит поддаваться первому впечатлению под маской кротости скрывалась строгая принципиальная математичка, которая не простит ошибки и при случае не поскупится на двойки.
Здравствуйте, ребята, сказала она с улыбкой. В руках у нее был бумажный пакет с проступившими изнутри жирными пятнами. Не помешаю?
Здравствуйте, вразнобой поздоровались школьники.
Гриша, обратилась она к сыну, ты же не обедал? Я тебе пирожки из буфета принесла.
Ну мам, тяжело вздохнул Руновский.
Из глубины зала послышался смешок Уварова развеселило, как Киреевский, надув щеки, изобразил пухлое лицо Гриши. Эмилия Григорьевна увидела рюкзак сына на полу возле сцены и положила пакет на него.
Мам, мы репетируем, сейчас не до этого, сказал Гриша и стыдливо опустил голову.
Ну хорошо, репетируйте, ответила Руновская и отошла на пару шагов от сцены. А я тут постою, послушаю.
Что?! Гриша испуганно взглянул на мать.
Что «что»? Эмилия Григорьевна удивилась реакции сына. Вы ж все время в гараже пропадаете, а я, знаешь ли, тоже хочу послушать, как мой сын играет.
Ну э я
Руновский растерялся. К нему сзади подошел Рихтер и шепнул на ухо:
Давай сыграем что-нибудь.
Гриша оглянулся на Рихтера.
Все равно надо бы размяться, почувствовать сцену, продолжал Саша. Давай, «ШАРЫ» сбацаем? Ты начнешь, а мы подхватим.
Руновский взял в руки гитару и проверил, настроены ли струны.
Ну как? спросил Рихтер.
Ладно. Попробуем, ответил Гриша.
Руновский сел на край сцены, согнулся над гитарой и начал перебирать струны, резво бегая левой рукой по ладам. Рихтер прислушался к мелодии, подкрутил громкость на колонке и стал подыгрывать Руновскому, еле касаясь струн, чтобы не заглушать его гитару. Спустя пару тактов ритм подхватил Степа. Прислушиваясь к его барабанам, словно к метроному, гитаристы заиграли в унисон, и Рихтер запел «Дзифт». Микрофон поставить еще не успели, поэтому голос Саши, густой и глубокий баритон, расплывался на фоне музыки, но создавал ощущение некоего паранормального присутствия будто пел не человек со сцены, а призрак из потустороннего мира.
Ребята сыграли один куплет и припев. Когда они закончили, немногочисленная публика в зале отблагодарила их аплодисментами. Даже Уваров и Киреевский, которые еще минуту назад смеялись над Руновским, теперь подошли к сцене с горящими глазами и хлопали сильнее всех.
Блин, круто! воскликнул Киреевский.
Ой, молодец, Гришка. Эмилия Григорьевна широко улыбалась, приложив ладони к груди. Все молодцы!
«Пятая колонна» лучше всех, сказала Некрасова, глядя на Рихтера.
Саша тоже посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. Палкин заметил эти переглядывания, демонстративно поднял вверх руки и пару раз громко хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание.
Не блестяще, конечно, но недурно. Он повесил улыбку себе на лицо.
Недурно? возмутился Макаров. Он не играл с остальными, потому что чинил колонку. Ты хоть что-нибудь понимаешь в музыке?
Здорово, что у нас в школе есть такие талантливые ребята. Палкин сделал вид, что не заметил слов басиста.
Э! Слышь, я к тебе обращаюсь! Макарова это разозлило. Он отложил инструменты и встал из-за колонки.
Коль, не надо, попытался успокоить его Рихтер.
Не ну ты слышал? «Недурно», Макаров передразнил снобистскую интонацию Палкина. Типа понимает в музыке больше нашего и может кого-то оценивать.
Я не хочу никого обидеть. Володя нарочно даже не смотрел в сторону Коли. Вы замечательные музыканты это сразу видно. Но выбор композиции Я думаю, это не совсем то, что может понравиться нашему гостю.
Мы играем то, что нравится нам, ответил Саша. И нас слушают такие же, как мы.
На ваших личных концертах пожалуйста. Но тут, Саш, другой случай. Не вам выбирать, что играть. На последней фразе улыбка Палкина перестала быть искусственной и стала искренней.
А кому выбирать? Тебе, что ли? Колю все больше задевало поведение президента школы.
Я думаю, Палкин поднял вверх указательный палец и повысил голос, чтобы перебить Макарова, лучше всего сыграть гимн России.
Что? усмехнулся басист. Остальные участники группы удивленно переглянулись.
Да! Уверен, это то, что нужно.
Палкин с удовольствием наблюдал за растерянными музыкантами. Боковым зрением он заметил, что Некрасова смотрит на него. Володя расстегнул пиджак и засунул руки в карманы брюк так, по его мнению, выглядит поза уверенного в себе человека. Палкин слегка повернул голову в сторону окна, чтобы Аня могла видеть его профиль он считал, что так кажется симпатичнее.
Знаешь, Вов Нет, это уже слишком. Рихтер выдернул шнур из гитары.
В этот момент в актовый зал зашла директриса.
Здравствуйте, ребята. Она оглядела зал. О, Эмилия Григорьевна, вы тоже здесь? Пришли послушать сына?
Да. Руновская подошла к ней поближе. Ребята замечательно играют. Вот только ваш президент, она пренебрежительным жестом указала на Палкина, считает, что разбирается в этом деле получше, чем музыканты.
Елена Николаевна, рад, что вы зашли! Володя перебил Руновскую и радушно распростер руки, обращаясь к директрисе. Как раз думал, хорошо бы вам все показать.
Показывай, Володя, как вы расходуете наши тридцать тысяч. Директриса прошла мимо Эмилии Григорьевны и встала рядом с Палкиным.
Ты слышала? спросила Аня у Матвеевой. Они обе стояли в стороне, у окна.
Что?
Директриса сказала, что дала на мероприятие тридцать тысяч. Володя говорил только о пятнадцати.
Оговорилась, наверное, Матвеева пожала плечами.
У вас конфликт с музыкантами? первым делом спросила директриса у Палкина.
Ну какие могут быть конфликты, Елена Николаевна? Я предложил ребятам сыграть гимн России для нашего гостя. Думаю, в рокерской аранжировке это будет шедевр.
Замечательно, сказала директриса. А у нас еще есть гимн области. Вы знаете его? Там замечательный патриотичный текст. Она глянула на музыкантов. Парни собрались в центре сцены и, хлопая глазами, смотрели на директрису и президента.
Точно! воскликнул Палкин. Гимн России и гимн области. Прекрасная идея. Он смотрел на «Пятую колонну» и еле сдерживался от смеха: Ребята, это будет бомба! Это ваша минута славы! Вы будете бесподобны! Я уверен, это очень понравится нашему гостю из министерства, шепнул он директрисе, ударив на слово «очень».
Прекрасно, ответила Елена Николаевна.
Рихтер переглянулся с друзьями. Он поразмыслил минуту, потом вышел вперед и обратился к директрисе:
Елена Николаевна, извините, но гимны мы играть не будем. Мы собирали группу как раз для того, чтобы перестать играть гимны, марши, классические романсы и серенады. Мы рок играем. Понимаете? Вот «ШАРЫ» только что сыграли, всем вроде понравилось.
Да, ребята замечательно играют, подтвердила Эмилия Григорьевна.
Хотите, мы вам сейчас сыграем что-нибудь? предложил Саша.
Не нужно, директриса жестом остановила музыкантов, которые уже направились к инструментам. Вам, молодым, это, может, и нравится, но старшее поколение предпочитает более традиционные композиции.
Мне нравится, хотя я тоже из старшего поколения, подметила Руновская.
Эмилия Григорьевна, я тоже мать и все понимаю, снисходительно заметила Елена Николаевна. Тут ваш сын играет. Вы априори не можете быть объективной. Она снова посмотрела на музыкантов: Ребята сыграют, что нужно. Я думаю, они без проблем подстроятся.
Я тоже так считаю, добавил Палкин.