Четыре – число смерти - Кулешов Михаил 3 стр.


Хозяин дома вновь поднял руки к небу, и следом Янь Ляо сделал то же самое. Восемь раз они пропустили Ци через себя, прежде чем мужчина снова заговорил. Он согнул руку в локте, сжал ладонь маленькой чашей, согнул колени.

 Я обещал вам вторую загадку, но в этот раз на раздумье у вас будет весь день,  сказал он, пронося ладонь от востока к западу.  Так слушайте, господин Янь Ляо.

Под холмом послышалось конское ржание. Янь Ляо сжал губы, стараясь разглядеть хоть что-то. К холму приближалась группа солдат. Многие были на лошадях, но ещё больше было и пеших воинов.

 Никто не может меня победить, улыбнулся хозяин дома.  Потому что я принял своё поражение.

 И не стремлюсь к победе,  закончил за него Янь Ляо. Это высказывание Старика не было любимым у учителя Сыма, но Янь Ляо всё равно его хорошо помнил.  Это не похоже на загадку.

 Верно,  конные воины спешились. Часть пеших скинула с плеч короткие луки, а часть вынула из ножен длинные мечи.  Я умру в бою. Один мой брат от болезни, в осаждённом городе. Второй попав в плен, от меча палача. Вашего учителя и сестру убил тот, кому убийца верил больше всех.

Солдаты начали подниматься в холм. Мужчина в восьмой раз пронёс сжатую в чашу ладонь, от запада к востоку. Он выпрямил ноги, встряхнул руками, снова поднял их к небу. Солдаты что-то закричали.

 Вас выжило четверо,  продолжал мужчина, расставляя ноги шире и опуская руки так, чтобы они касались пальцами земли. Янь Ляо видел, как Ци закрывает дом вместе с гнездом счастливой мандарики. Видел, как Ци укрывает собой хозяина дома, делая его облик все менее различимым.  Четыре ребёнка, потерявшие родителей. У одного есть свита, у другого путь, у третьего любовь, у четвёртого только я. Назовите моё число, господин Янь Ляо.

Солдаты вбежали на холм. Дом, его хозяин и утка-мандарика стали совсем невидимыми. Янь Ляо один стоял на холме, но его пальцы касались земли. Он начал выпрямлять спину, поднимая руки к небу. Ветер пронесся по голой макушке холма, неся слышимый одному лишь молодому даосу голос:

 Не спешите с ответом.

Янь Ляо замер, удерживая на языке слово «смерть» и число «четыре». Солдаты спокойно шли к нему, одиноком стоящему на холме. Мужчина выдохнул из лёгких воздух, снова сгибая ноги и опуская руки к земле. Пальцы его коснулись холодной поверхности холма. Воины, вооруженные длинными, слегка изогнутыми мечами, окружили его.

 Проклятье,  буркнул один из них, в изящном шлеме, украшенном конским волосом. Он с отвращением сплюнул и Ци упало на босую ногу Янь Ляо. Молодой даос медленное выпрямлял ноги, поднимая пальцы к небу.  Верь после этого деревенской погани.

 Они бы нам врать не стали,  подал голос один из солдат, без каких-либо знаков различия.

 Но соврали,  старший недовольно огляделся.  Тут ничего нет!

 Может, нас колдун заморочил?  спросил один из лучников. Янь Ляо улыбнулся, и пальцы его коснулись земли.  И мы не на тот холм поднялись?

 Здесь не так много холмов, Бяо!  старший вогнал меч в ножны с такой ненавистью, что Янь Ляо на мгновение стало жаль последние. Воин ещё раз выругался и зашагал с холма вниз. Остальные солдаты последовали за ним. Янь Ляо восьмой раз коснулся пальцами земли и выпрямился.

Он встал на носки, потянулся к солнцу, откинулся назад, затем выпрямился. Согнул плечи, сомкнул пальцы, делая долгий выдох. Его разум был спокоен и чист, но на губах всё ещё плясало слово «смерть». Янь Ляо искал другой ответ, но не мог. Он вытянул шею к небу, положил голову на одно плечо, потом на другое. И ещё семь раз, стараясь отыскать что-то внутри себя, он повторил это нехитрое действие. Шея разок щёлкнула, Янь Ляо улыбнулся. Ци свободно текла по его телу, и он поднял к лицу ладонь. На указательном пальце блестела маленькая аккуратная снежинка. Молодой даос не думал о том, зачем он обратил Ци в любимое состояние. Он просто сделал и минуту не разрешал снежинке растаять, наблюдая за ней и любуясь совершенством формы.

 Позволите поинтересоваться,  спросил хозяин дома, снова появившийся на холме. Вместе с домом и беззаботно рассматривающей обоих мужчин мандаринкой.  Почему лёд?

 Учитель Сыма показывал мне как заклинать все стихии,  пожал плечами Янь Ляо, отпуская снежинку и впитывая Ци из оставшейся на пальце влаги.

 Но когда вы думаете об оружие и о красоте, вы думаете о льде.

 Я призывал грозу и молнии поражали моих врагов,  мандаринка несколько раз крякнула, наверняка насмехаясь над Янь Ляо. Небо стало чуточку темнее. Это армия уставших туч ползла штурмовать солнце.  Поэтому не знаю, как ответить на ваш вопрос.

Хозяин дома молчал, глядя на молодого даоса. Тот закусил ус, опустил взгляд, развёл руками. Господин, читавший Тайпинцзин, лишь едва улыбнулся тонкими губами, а потом сложил руки перед собой, пряча ладони в рукава жёлтого халата. Янь Ляо кивнул собственным мыслям, поднял взгляд на человека, стоявшего перед ним. Мандарика снова закрякала.

 Я хочу с вами драться,  сказал Янь Ляо.  Но уже не хочу вас убить. Хочу понять, почему умер мой учитель.

 Вас всё ещё отравляет чужое Ци,  рассмеялся хозяин дома.  Ци тех, кто может найти ответ только в драке.

 И всё же, это то, куда ведёт меня недеяние,  Янь Ляо поклонился мужчине. Тот поклонился в ответ. Выпрямившись, хозяин дома выбросил вперёд левую руку, ещё до того, как Янь Ляо успел броситься к нему.

Жёлтый халат молодого даоса снова стал оружием и тысячи игл вонзились в ледяную корку, которой Янь Ляо покрыл своё тело. Он усмехнулся, прыгнул вперёд, но хозяин дома уже взмыл в воздух. С неба послышался громкий, безумный гогот. Мандаринка испуганно закрякала в ответ. Тучи потянулись к господину, читавшему Тайпинцзин, а земля задвигалась под ногами Янь Ляо. Холм вздрогнул, застонал, покрылся трещинами. Тогда и молодой даос прыгнул на несколько бу вверх и, подчинив себе потоки ветра, завис в воздухе. Глаза мужчины, танцевавшего перед ним, закатились. Длинные чёрные волосы развевались за его спиной, словно плащ, а белая лента, которой он ранее повязывал волосы , плясала рядом, словно живая. Янь Ляо бросился к противнику, выставив вперёд руку. Снежинки плясали вокруг его ладони, когда она проскользнула в четверти чи от лица беснующегося колдуна. Тот продолжал смеяться, ловко уклоняясь от ударов молодого даоса.

Сверкнула молния, а за ней ещё одна, и ещё. Все три ударили в ледяные диски, раз за разом возникающие вокруг Янь Ляо. Хозяин дома перестал смеяться. Он взлетел ещё выше и потоки ветра сбили Янь Ляо с ног. Мужчина попытался удержаться в воздухе, но тщетно он успел лишь снова закрыться ледяным щитом от очередной молнии, а потом рухнул на трясущуюся землю. Через мгновение его противник опустился следом. Он подал Янь Ляо руку. Молодой даос не раздумывая схватился за неё и поднялся на ноги. Оба мужчины улыбались друг другу.

 Вы радуетесь драке,  рассмеялся колдун. Снова, совершенно спокойно и буднично. Как будто не плясал он среди туч, закатив глаза и заливаясь хохотом.  Как мальчишка.

 Простите,  даос отряхнул свой халат.  Моё Ци и впрямь отравлено.

 И не только дружбой с солдатом и монахом,  колдун вздохнул и лицо его на мгновение стало уставшим и осунувшимся. Будто кто-то другой, куда более старый, смотрел на Янь Ляо.  Вы хотите знать, почему я послал вашего учителя на смерть?

 Да,  первая капля дождя упала на плечо Янь Ляо.

 Дождь теперь надолго,  вздохнул хозяин дома.  Зря я пригнал тучи.

 Учитель Сыма любил дождь,  ответил Янь Ляо.  Давайте не будем возвращаться в дом. Пожалуйста.

Колдун молча кивнул. Он вернулся в хижину, а через минуту вышел оттуда с несколькими листами рисового полотна. Мужчина словно шагнул с земли, прямо на крышу своего жилища. Мандаринка с интересом наблюдала за ним, пока колдун выставлял полотна вокруг гнезда и скреплял их небольшими костяными скобами. Когда гнездо было прикрыто с трёх сторон, хозяин дома так же, одним шажком, вернулся на землю.

Дождь медленно набирал силу. Янь Ляо считал, сколько капель может одновременно упасть на его руку. Когда колдун подошёл к нему снова, счёт дошёл до трёх. Янь Ляо взглянул на хозяина дома, а тот поднял лицо к небу. Они стояли так почти минуту, наслаждаясь тем, как все сильнее и яростнее становится стихия. Стихия, которую каждый из них мог подчинить своей воле, благодаря Учению и Ци, но которая оставалась прекрасной только когда не подчиняется никому. Хозяин дома тряхнул головой.

 Не желаете ли сесть на пороге, господин Янь Ляо? Чтобы не запачкать одежду сильнее необходимого.

 В такую погоду хочется испачкать одежду,  улыбнулся Янь Ляо.  Но давайте сядем на пороге.

Мужчины подошли к хижине. Хозяин распахнул дверь и вдвоем они уместились на пороге, так, что только ноги их оставались снаружи. Они сидели, касаясь друг друга плечами, и смотрели на падающие капли. Снова ударила молния, а через несколько мгновений ударил гром. Янь Ляо вытянул босые ноги подальше, чтобы капли дождя могли смыть с них землю. Хозяин дома тихо произнёс:

 Учитель говорил вам о замысле Неба, господин Янь Ляо?

 Немного,  признался молодой даос.  Только то, что по воле Неба мы должны идти на север и убить чудовище, носящее человеческую кожу.

 Учитель говорил вам о том, кто передал ему замысел Неба, господин Янь Ляо?

 Нет,  признался молодой даос.  Я потратил много сил и сотворил много зла, прежде чем узнать ваше имя.

 Учитель говорил вам о том, почему нужно убить чудовище?

Янь Ляо покачал головой. Молний ударила в холм в то же мгновение, как раздался раскат грома. Молодой даос улыбнулся, глядя на едва вспыхнувшую и тут же погасшую траву, в паре бу от себя. Тучи полностью закрыли собой небо и солнечные лучи почти не пробивались через тяжёлую грозовую пелену. Хозяин дома поднялся на ноги, ушёл вглубь хижины. Янь Ляо не обратил на это внимания. Куда сильнее его волновали капли дождя, бесконечным косым потоком несущиеся к земле. Шум дождя окончательно успокоил его расстроенную душу.

 Мне жаль, что я явился к вам с такой недостойной мыслью,  произнёс он, когда хозяин дома вернулся. Колдун держал в руках горящую свечу. Сперва он поставил свечу на землю, в чи от порога, а потом уселся сам. Когда капли дождя попадали на свечу, пламя лишь дёргалось, но не тухло. Янь Ляо чувствовал пляшущее перед ним Ци.

 Смерть учителя потрясла вас?  хозяин дома не смотрел на своего гостя. Его вниманием тоже завладел дождь.

 Не только,  ответил Янь Ляо.  Много людей погибли. Если бы не охота учителя Сыма, скольких удалось бы спасти?

 А если спасение не входило в замысел Неба, господин Янь Ляо?

 Замысел Неба это процветание всех людей,  ответил молодой даос.  Не может быть так, чтобы Небо желало одним смерти.

Господин, читавший Тайпинцзин, вздохнул.

 Династия Хань утратила Благосклонность Небес. Разве вы этого не видите?

 Учитель Сыма говорил нам об этом. И любой, у кого есть глаза, может это увидеть.

 Эпоха Голубого Неба подходит к концу, господин Янь Ляо.

 И об этом учитель мне говорил,  произнёс молодой даос. Дождь всё усиливался, и теперь даже волшебство хозяина дома не могло укрыть свечу от бесконечного потока капель. Колдун взял её в руки, прикрыл огонь ладонью.  Но вы так и не сказали, зачем вы послали его на смерть.

 Вы не верите, что я надеялся на вашу победу?  печально спросил мужчина, чьё плечо касалось плеча Янь Ляо. Услышав эти слова, молодой даос попытался отодвинуться к дверному косяку, но ему не хватало пространства. Он скорее вжался сам в себя, всё ещё глядя на дождь. Трещины, что оставила в земле сила колдуна, уже заполнились водой.  Значит, не верите.

Хозяин дома коснулся пальцем огонька, пляшущего над свечой. Пламя перескочило ему на ноготь, несколько мгновений плясало по руке, и только потом вернулось на свечу. Мужчина улыбался, но печально и задумчиво. Он ждал, когда же наконец молодой даос снова заговорит.

 Вы предрекли свою смерть,  через минуту ответил Янь Ляо.  Как вы могли не знать, что они умрут.

 Небо даже не говорило мне о том, что у вас была сестра, господин Янь Ляо.

Молодой даос наконец-то повернулся к хозяину дома. Он смотрел на его уставшее, пугающе молодое лицо, без единой морщинки и думал, сколько же мужчине на самом деле лет. Смотрел на чёрные волосы, убранные белой лентой, и не мог вспомнить, в какой момент колдун снова их повязал. Смотрел на холёные бледные руки и аккуратно подпиленные длинные ногти и думал, прикасался ли мужчина хотя бы раз в жизни к плугу.

 Вы обвиняете в этом меня или Небо?  спросил колдун, всё ещё очарованный пламенем свечи. Опережая Янь Ляо, ему ответил гром. А следом молния ударила в бу от хижины. Она ударила бы в крышу, если бы хозяин дома не взмахнул рукой, заставляя стихию изменить своё намерение.

 Вас, разумеется,  ответил Янь Ляо.  Погибла ведь не только моя сестра, но и множество невинных.

 Вы назовёте имя своей сестры?  спросил хозяин дома, поставив свечу на землю и повернувшись к гостю. Янь Ляо не увидел в его холодных глазах ничего, кроме отблеска пламени.

 Зачем оно вам?

 Я буду скорбеть по ней,  сказал господин, читавший Тайпинцзин.  Так же, как я буду оплакивать вас.

Мужчина улыбнулся, и в его холодные глаза на мгновение вспыхнули, отразив отблеск молнии снаружи. Затем раздался новый громовой раскат.

 Если мне всё же придётся вас убить,  закончил мысль хозяин дома.

 Её звали Янь Ксу.

Колдун кивнул, потом повторил это имя, словно смакуя его на языке.

 Янь Ксу.

 Она была прекрасным человеком,  сказал Янь Ляо.  Но никто об этом не узнает.

 Большинство людей прекрасно,  усмехнулся хозяин дома.  И, к сожалению, известно об этом немногим.

Свеча погасла сама собой. Колдун вздохнул. Яно Ляо взял у него свечу, прижал к себе, будто бы пытаясь вобрать в себя последние остатки тепла. Он коснулся пальцами фитиля, потёр его.

 Дурной знак,  устало произнёс хозяин дома. Янь Ляо кивнул. Молодой Даос передал Ци фитилю и тот снова загорелся, но погас уже через мгновение. Янь Ляо оставил свечу в сторону.  Мне правда очень жаль, что ваша сестра и учитель погибли.

Янь Ляо только качнул головой, снова отворачиваясь от мужчины. Дождь, казалось, становился всё сильнее и страшнее, с каждой минутой. Молодой даос даже думать не хотел, что сейчас творится под холмом. Поднялся ветер, завыл, и мандаринка на крыше жалобно закрякала. Её едва было слышно с порога, но Янь Ляо чувствовал её страх.

 Мне жаль всех, кто погибнет ради Жёлтого Неба,  продолжил колдун.  Но я ничего не могу с этим поделать. Волю Неба нельзя нарушить, можно лишь следовать ей, или упрямиться. Но это упрямство только умножит страдания других.

 Если бы,  Янь Ляо говорил очень медленно, раздумывая над каждым своим словом.  Мои учитель и сестра выступили на одной стороне с монахом. Мы бы победили вместе.

 Если бы вы победили вместе,  колдун улыбнулся одними губами. Взгляд его оставался холодным и пустым.  Проиграли бы все люди. Эпоха Голубого Неба

 Должна закончиться,  повторил за хозяином дома Янь Ляо.  Но в этом нет никакого смысла. Ответьте, какое благо людям от той напасти?

Молодой даос повернулся к хозяину дома, стараясь заглянуть ему в глаза. Отыскать, между вспышками молний, хотя бы каплю сострадания на лице колдуна. Хотя бы маленькое движение желваков, хотя бы намёк на слезинку или прикушенные от горя губы. Казалось, что рядом с господином, читавшим Тайпинцзин, не было даже призрака скорби.

 Вы должны спрашивать не об этом,  наконец ответил колдун.  Почему вы не хотите слушать самого себя, господин Янь Ляо? Почему вы забиваете свою голову вопросами, ответы на которые не волнуют ваше сердце?

 Потому что сердце мне сейчас не нужно,  сказал молодой даос.  Я пришёл убить вас. Вы заставили меня изменить своё мнение, но чем больше вы говорите, тем сильнее я возвращаюсь к своему намерению.

Назад Дальше