Я сейчас тресну! кричит Сэда и раскачивается еще сильнее. Хрусть. Она сбрасывает полотенце и встает. Смотри, мамочка! Это Сэда! Она трясет мокрыми волосами, как собака.
Вы только посмотрите! Кто бы мог подумать, что в яйце находилось именно это! Она хихикает. Время пижамы. Я протягиваю ей футболку, а она замечает Калеба и улыбается. Ты видел, папочка? Я была яйцом!
Он смеется.
Видел. Ты мое любимое яйцо. Его глаза находят мои, и я чувствую в них боль. Мы в хороших отношениях, но это не меняет того факта, что он не хотел развода и по-прежнему любит меня.
Мама почитает мне сказку. Ты ей поможешь? Мне нравится, когда вы читаете вместе.
Он смотрит мне в глаза, проверяя, не против ли я. Я киваю.
Конечно, малышка. Он поднимает мокрое полотенце и бросает его в корзину для белья.
Сэда берет свою книгу и забирается в кровать, а мы с Калебом располагаемся по обе стороны от нее. Она держит книгу, листает страницы и изо всех сил старается читать вместе с нами. К тому времени, как мы заканчиваем, ее веки тяжелеют. Мы целуем ее в лоб и укладываем на ночь.
В коридоре Калеб смотрит на меня, словно хочет что-то сказать, но не решается. Он уходит по коридору и возвращается вниз.
Я трусиха. Я не иду за ним и не спрашиваю, что у него на уме. Вместо этого я ложусь спать, потому что так проще.
Глава шестая
Салем
Мама? кричу я, заходя в дом.
Кристи позвонила мне полчаса назад, когда я была в дороге, и сообщила, что все в порядке, но ей пришлось уехать, не дождавшись моего приезда.
При подъезде к дому я упорно игнорировала припаркованный рядом фургон. Он больше того, что был у Тайера, но мне удалось притвориться, что я его не заметила, и использовать волосы как щит.
Я здесь, милая, отзывается из гостиной мама.
Привет, облегченно вздыхаю я. Сегодня цвет ее кожи немного теплее, она даже слегка раскраснелась и выглядит менее уставшей, хотя и лежит в постели. На ее коленях поднос, и она раскрашивает рисунок. Красиво, комментирую я, глядя на цветочный узор. Она заполняет его оттенками фиолетового и синего. Сэда прислала это тебе. Я роюсь в сумке в поисках рисунков.
О. Мама берет их, улыбается и рассматривает каждый лист. Как мило с ее стороны. Вы хорошо провели время?
Я киваю, сажусь на диван и снимаю сандалии.
Да, но с ней всегда хорошо. Даже когда она сводит меня с ума, я безумно ее люблю.
Мама улыбается, в уголках ее глаз появляются морщинки.
Быть родителем самый удивительный опыт в жизни. Но это занятие не для слабонервных.
Точно. Я содрогаюсь, вспоминая мальчиков Джорджии. Однажды она мне сказала, что старший поймал мышь и притащил ее в дом. Даже Бинкс так не делает.
У Калеба все хорошо?
Хотя мама полностью поддержала мое решение о разводе, она любит Калеба и привыкла следить за его жизнью.
Он в порядке.
Он с кем-нибудь встречается? спрашивает она, невозмутимо раскрашивая рисунок, словно не задала мне только что важнейший вопрос.
Не знаю. Я беру из кучи на полу несколько книжек-раскрасок. Мы о таких вещах не говорим. Он волен встречаться с кем угодно, если хочет.
Он все еще тебя любит?
Мое тело напрягается.
Мама, с мольбой в голосе произношу я.
Это серьезный вопрос, Салем. Она смотрит на меня таким материнским взглядом, выгнув брови, что я не смею не ответить.
Да. Я перелистываю страницы, она сверлит меня глазами, но я упорно ее игнорирую.
Ты поступила правильно. Ее слова застают меня врасплох, и я резко вскидываю голову. Она снова смотрит на меня со слабой улыбкой. Я знаю, ты его любишь, но он любит тебя сильнее. Отпустив его, ты поступила правильно.
Я выдыхаю, мои руки дрожат.
Я думала, что если постараюсь и приложу больше усилий, то полюблю его так, как он любил меня.
Но ты так и не смогла.
Нет, отвечаю я, хотя это был не вопрос. Когда он заговорил о детях, я просто Я потираю губы, подыскивая нужные слова. Я больше не могла так продолжать. Он удивительный, он самый лучший, и я его люблю, но не так, как он того заслуживает.
Я смотрю вниз на страницу, на которой остановилась, черно-белое изображение размыто от застилающих глаза слез. Я никогда, никогда не хотела причинять боль Калебу. Ни тогда, ни сейчас. Но я не идеальная, никто из нас не идеальный, и заблуждается тот, кто думает, что это так. Мы все совершаем поступки, которыми не гордимся. Я никогда не пожалею о том, что была с Калебом. Но я сожалею о том, что не любила его достаточно сильно. Хуже всего то, что если бы я не встретила Тайера и не узнала, что такое душераздирающая, всепоглощающая любовь, то, думаю, из нас с Калебом получилась бы хорошая пара.
Но я встретила Тайера, и это мгновение навсегда изменило траекторию моей жизни.
Пожалуйста, не плачь! умоляет она и тянется к коробке с салфетками, стоящей на столике рядом с кроватью.
Я беру у нее салфетку и промакиваю глаза.
Я ужасный человек, мама. Самый дерьмовый в мире человек. Он так меня любит. Почему я не могу отплатить ему тем же?
Она смотрит на меня с сочувствием.
Милая, говорит она мягко, в ее глазах жалость, ты должна себя простить. Ты поступила правильно.
Какая разница, правильно или нет. Я вытираю слезы, которые текут рекой. Я заставила его страдать.
Страдания это временно.
Правда? Я беззлобно смеюсь, думая о том, что прошло шесть лет с тех пор, как Тайер разбил мое сердце. Те страдания и боль до сих пор со мной, но все было бы иначе, не будь у меня нашей дочери. Она лучшее, что есть в этом мире, но также она каждый день напоминает мне о нем.
Ты сильная.
Мама. Я качаю головой. Это ты сильная.
Она смеется.
Так может, мы обе сильные? Согласна?
Согласна. Я вытираю нос салфеткой.
Мама смотрит на меня с беспокойством.
Я хочу, чтобы ты была счастлива, Салем. Я всегда этого хотела.
Я счастлива, настаиваю я, поскольку это правда. Могу ли я стать счастливее? Да. Но я не несчастна.
Ты довольна. А это немного другое.
Она права.
Однажды я найду то, что сделает меня счастливой.
Найдёшь. Она грустно улыбается. Я просто хочу застать это время.
Еще одна рана добавляется на мое и без того израненное сердце.
* * *
Я просыпаюсь в семь утра и отправляюсь на пробежку. Кошмары мне больше не снятся. Вернее, снятся, но редко. Я вернулась в терапию, но от некоторых привычек нелегко отказаться, и бегать по утрам одна из них. Просто теперь я не выбегаю в пять утра.
Я вставляю наушники и включаю плейлист для разминки. Вместо того чтобы повернуться и пробежать перед домом Тайера в том направлении, в котором я обычно бегала, я разворачиваюсь и бегу в противоположную сторону. Мне никогда не нравилась эта дорога, она более холмистая, но страх не позволяет мне выбрать прежний маршрут.
К середине дистанции я уже вся в поту, а волосы упрямо лезут из хвоста. Я сворачиваю на улицу, которая приведет меня домой, когда замечаю движущегося мне навстречу бегуна. Высокий, плотный. Очевидно, мужчина.
Мои замедляемся одновременно я перед маминым домом, а он перед Я вытаскиваю наушники и раскрываю рот. Передо мной человек, которого я не видела много лет.
Тайер, выдыхаю я его имя.
Он качает головой, рассматривая меня. В его карих глазах вспыхивает удивление.
Салем.
Глава седьмая
Салем
Стоящий передо мной мужчина и похож и не похож на того, от которого я ушла. Ему тридцать семь, почти тридцать восемь, если я правильно посчитала в уме. Я слишком ошеломлена, чтобы здраво рассуждать. На его висках и щеках легкий намек на седину. Я и не думала, что седые волосы способны меня возбуждать, но в случае с Тайером так оно и есть. Его карие глаза смотрят на меня с такой же жадностью, с какой я смотрю на него. Морщинки вокруг них стали более заметны, зато сами глаза горят ярче, чем когда я видела его в последний раз.
Тогда был конец лета, и моя надежда угасала. Я в последний раз пришла к нему домой, я умоляла встать и жить дальше, потому что именно этого хотел бы Форрест. Но он топил боль в алкоголе и ускользал от меня. Что бы я ни делала, этого было недостаточно. В конце концов я позвонила его брату, сказала, что он нужен Тайеру, и вернулась с Лорен в Нью-Йорк. Мне нужно было думать о ребенке, а это означало быть сильной, даже когда мне хотелось все бросить. Я осматриваю его одежду и обувь для бега, отчаянно пытаясь побороть растущую улыбку.
Привет, произношу я, не придумав ничего поумнее.
Его глаза продолжают меня изучать.
Привет.
Я жду, что в груди поселится неловкость в конце концов, это же Тайер и я не видела его целую вечность, но все происходит естественно. Как всегда.
Он выглядит не так, как я ожидала. Я думала, что сейчас он выглядит еще хуже, чем в тот последний раз. Но тогда он горевал, а теперь каким-то образом вытащил себя из этого и исцелился. Он красивый. И здоровый. Почему-то от этого мне еще больнее за прошедшие шесть лет.
К-как дела? Как жизнь? спрашивает он в нехарактерной для него манере; он взволнован и застигнут врасплох. Судя по всему, мама, несмотря на дружбу с ним, не предупредила его о моем возвращении в город.
Я распускаю свой потный хвост, торопливо расчесываю пальцами пряди и закручиваю их в низкий пучок на затылке. Его глаза следят за моими движениями, и мне интересно, чувствует ли он, как я нервничаю. Столько всего проносится в моей голове, а на кончике языка вертится: «У меня ребенок, и он твой!» Но я думаю, что в данной ситуации действовать следует более тонко.
Я ну просто живу.
Вау, как красноречиво, Салем. Ну конечно же, ты живешь. А что-нибудь еще глупее не придумала?
Я слышал, ты вышла замуж. Он прищуривается и поднимает руку, прикрывая глаза от лучей восходящего солнца.
Это не вопрос.
Я поднимаю левую руку и демонстрирую пустой безымянный палец.
И развелась.
Он идиот.
Я смеюсь, искренне и от души, и этот хохот освобождает.
Нет, это я идиотка. Я смотрю на землю и пинаю носком ботинка гравий на тротуаре. Легкомысленная восемнадцатилетняя девочка внутри меня вопит от восторга, как будто я разговариваю с предметом своей влюбленности. Но другая, более взрослая и разумная часть меня кричит, что нужно отступить и защитить себя от этого человека. Это я попросила развод.
Почему? Он поджимает губы, в его глазах и удивление, и любопытство, и он пытается скрыть эти чувства. Я бы хотела, чтобы он этого не делал. Его так трудно читать, и я ценю каждое мгновение, когда мне удается разгадать ход его мыслей.
Потому что я никогда не буду любить его так, как он любит меня. Калеб замечательный, но он не мой человек. Я уже отдала свое сердце другому.
О, боже! Почему я проболталась?! Ну почему я не могу держать рот на замке?
В глазах Тайера жгучий интерес.
Правда?
Да. Я пытаюсь не улыбаться и терплю неудачу. Теперь спросишь про того парня? Он оказался придурком.
Тайер откидывает голову назад и смеется, смеется, смеется. Это музыка для моих ушей.
Полагаю, ты имеешь в виду меня.
Да, не колеблясь, отвечаю я.
Он опускает голову, на его губах играет едва заметная улыбка.
Я это заслужил.
Мое изумление сменяется паникой. Это Тайер. Человек, которому я отдала сердце, душу, все. Уходя от него, я была разбита и сломлена.
Мой брак с Калебом хотя и распался, но именно он помог мне снова встать на ноги.
Я рад тебя видеть, хрипло произносит Тайер.
Я тоже.
Мы неловко стоим друг перед другом и ждем, что другой что-нибудь сделает или скажет.
Я нарушаю молчание:
Мне нужно проведать маму.
Точно. Он кивает и отступает на шаг, ближе к своему участку. Она пригласила меня сегодня на ужин. Я уже согласился я не знал, что ты здесь, она не предупредила. Я позвоню ей позже и откажусь.
Я закатываю глаза и шумно вздыхаю.
Я взрослая, Тайер. Не обращайся со мной, как с фарфоровой статуэткой. То, что ты разбил мне сердце, не значит, что я до сих пор страдаю. Приглашаю тебя на ужин. Я рада, что в моем голосе звучит уверенность, которой во мне нет.
О. В его глазах удивление. Неужели он ожидал, что я размякну и разрыдаюсь у его ног, увидев его снова? Тогда я приду, если ты не против.
Я не против. Я не даю ему шанса ответить и ухожу, а возле двери останавливаюсь и оборачиваюсь. Он по-прежнему стоит на углу парковки. Приходи не позднее пяти.
Он плавно облизывает губы, пряча растущую улыбку.
Что принести?
Только себя.
Это я могу.
Я киваю и тянусь к дверной ручке.
Хорошо.
Я вхожу, закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней.
Какого черта?! Я не видела этого мужчину несколько лет, а сегодня мы будем вместе ужинать и все благодаря моей маме.
Это так странно!
Глава восьмая
Тайер
Я закрываю входную дверь и стою в коридоре, потрясенный.
Салем вернулась в город.
Она вернулась.
Она в разводе.
И я понятия не имею, как долго она здесь пробудет.
Мне предстоит ужин с ней и ее мамой. Я не могу отделаться от мысли, что Элли все подстроила. О нас с Салем она знала со дня рождения Форреста в том году. Думаю, теперь, когда Салем развелась, она исполняет роль свахи.
Потирая рукой подбородок, я иду на кухню, беру бутылку воды и опустошаю ее несколькими жадными глотками.
Мне трудно осознать, что Салем здесь.
Теоретически расставание с ней должно было пройти легко, ведь с ней я провел меньше времени, чем с бывшей женой. Но вышло наоборот. Я не ожидал, что мои чувства к ней окажутся такими сильными.
Я двигался и развивался не в физическом плане, а в духовном. Я смирился с тем, что она вышла замуж и живет своей жизнью, пока я здесь прозябаю.
Но судьба подкинула мне сюрприз, а значит, черт возьми, возможно, у меня появился второй шанс написать нашу историю любви.
Глава девятая
Салем
Я накрываю стол на троих и расставляю приготовленные мной блюда на барной стойке, чтобы не загромождать стол и чтобы мы с Тайером могли обслуживать себя по принципу шведского стола. Для мамы я соберу тарелку, чтобы она слишком долго не стояла на ногах.
Пахнет вкусно.
Голос мамы доносится из дверного проема, и я быстро вскидываю голову.
Мам, прежде чем вставать, попроси о помощи.
Она пренебрежительно машет рукой.
Я еще не умерла. Это ее единственный аргумент.
Мои плечи опускаются.
Я бы хотела, чтобы так оно и оставалось как можно дольше.
Мне нужно было пописать, возражает она.
Раз уж ты встала, тогда подходи и садись. Я приготовлю тебе тарелку. Спорить бесполезно. Она слушается, только если у нее совсем нет сил.
Я не голодна.
Прищурившись, я смотрю, как она отодвигает стул, напротив которого сервирован один прибор. Следовательно, мне придется сесть рядом с Тайером или передвинуть остальные тарелки, что будет выглядеть странно.
Я положу на твою тарелку всего понемногу. Попробуй поесть, хотя бы по кусочку.
Она кивает, хотя на ее лице отвращение.
Зачем ты пригласила Тайера на ужин, если не хочешь ужинать?
Я поступила по-соседски, Салем. Он хороший человек.
Он тебе нравится? я отворачиваюсь к раковине вымыть руки.
Она насмешливо фыркает.
Я умираю, Салем. У меня нет времени любить кого-то в том смысле, на который ты намекаешь. Но он мне нравится как человек.
Хм, хмыкаю я.
Без одной минуты пять раздается стук в боковую дверь. Я поворачиваю замок и впускаю Тайера. Не могу удержаться и оглядываю его с ног до головы. Его волосы еще влажные после душа. Я жадно рассматриваю легкую щетину на его подбородке, на этот раз с близкого расстояния. Его глаза напоминают теплый шоколад, в котором так и хочется раствориться. От него пахнет одеколоном, как будто сегодня вечером он с особой тщательностью приводил себя в порядок.
Нет! Остановись! Не позволяй этому мужчине снова сделать тебя слабой до дрожи в коленях! Он уже достаточно тебе навредил.
Но я ничего не могу поделать.
Я смотрю на него другими глазами, более взрослыми. Я больше не та неожиданно забеременевшая девятнадцатилетняя девушка, до смерти напуганная. Оглядываясь назад, я понимаю, что приняла решение, которое, как я считала, я должна была принять. Был ли это лучший выбор? Возможно, и нет, но жизнь это череда выборов, и в моменте ты не всегда знаешь, хорошо поступаешь или плохо. Ты просто делаешь то, что можешь, используя ту информацию, которая у тебя есть.
Тогда я ужасно боялась стать мамой, но у меня ни разу не возникло вопроса, оставить ли ребенка.