Представить такое у Стеши никак не получалось. Поэтому уточнять, как и кто мог качнуть дерево под землей, она не стала.
А потом мое дерево поплыло. И я вместе с ним, продолжил Серафим с улыбкой. Не смотри на меня так, Стэфа! Он хитро улыбнулся. Я с ума не сошел. Ты думаешь, как это дерево оторвалось и поплыло? Да?
Стеша неопределенно пожала плечами. Сначала болотная рыба, теперь вот плавучее дерево.
Так оно поплыло не само собой, а вместе с землей. Оторвалось и поплыло.
Дерево с куском суши?
Да. У нас тут такое бывает. Особенно когда вода высокая. Плавучие острова. Трава, кусты, деревья все вместе плывет себе по течению.
По какому течению? В болотах нет течений.
В нашем есть. Если мне не веришь, у тетушки спроси. Три года назад летом один такой плавучий остров как раз к вашему берегу прибило. До осени он тут простоял, а потом уплыл восвояси.
Восвояси Стеша живо представила, как из тумана выплывает сначала остров, а следом огромная то ли рыба, то ли змея, и поежилась.
Холодно? спросил Серафим участливо.
Зябко.
На болоте всегда зябко, даже в самое жаркое лето. Я тогда тоже замерз на своем дереве. А как увидел рыбу, так меня сразу в жар бросило. Она кружила вокруг острова, близко не подплывала, на поверхность не всплывала. Но след ее я на воде видел. Как от подлодки след. Только откуда же в нашем болоте взяться подлодке, правда?! Серафим усмехнулся.
Это уж точно! Подлодке тут взяться неоткуда, а вот реликтовой чудо-рыбе очень даже.
А потом рыба уплыла, а вода вокруг забурлила.
Как забурлила? Что ни говори, а рассказывать сказки Серафим умел. Газы болотные стали подниматься со дна? Стеша все еще пыталась найти хоть какое-то научное объяснение необъяснимому.
Забурлила, как в котелке, когда уха варится, объяснил Серафим. Волна пошла. Мое дерево закачалось так сильно, что я с него слез, чтобы не свалиться. А потом появился он. Серафим сделал паузу, не драматическую, а задумчивую, словно вспоминал, как все происходило. Сначала из воды появились верхушки деревьев. Елки там были, дубы и осины. И деревья были прямо такие крепкие, не такие, какие обычно на болоте растут. И вода с них стекала вниз, на землю, на огромные черные валуны. Они черные были, потому что мокрые. А потом, как высохли, стали зелеными с серебряной искрой. Солнца на болоте не бывает никогда. Но те камни все равно светились.
Он был большой? неожиданно для самой себя спросила Стеша. Не то, чтобы она поверила во все эти россказни, но слушать Серафима было очень интересно. Этот остров.
В тумане было не разглядеть, но мне показалось, что очень большой, намного больше моего. Мой к нему как раз и причалил, как лодочка к кораблю. Стукнулся о каменный берег и перестал качаться.
А ты? Стеша посмотрела на него одновременно требовательно и вопросительно. Ты сошел на этот берег?
Сошел. Серафим кивнул. Только тетушка говорит, что зря.
Почему?
Потому что это был не простой остров. Это была Марь.
Марь? В слове этом Стеше чудилось что-то одновременно загадочное и поэтичное. Загадочного было чуть больше.
А Марь это плохо?
Марь это не для людей.
И что случилось?
Ответить Серафим не успел.
Стэфа! Резкий голос бабы Марфы в клочья разорвал очарование момента. Даже туман испуганно припал к воде и, кажется, зашипел.
Да, бабушка?
Стеша обернулась. Ей казалось, что баба Марфа стоит прямо у нее за спиной. Но старуха стояла далеко: метрах в ста от берега. Как такое вообще возможно? Что это за акустический феномен такой? Может быть, из-за тумана?
В дом иди. Сейчас голос бабы Марфы доносился издалека. Как Стеша могла вообще подумать, что она рядом? И ты, Серафим, ступай домой! Скоро стемнеет!
Я темноты не боюсь, сказал Серафим и помахал бабе Марфе рукой. Я вообще ничего не боюсь, Стэфа.
Это хорошо, зачем-то похвалила она его.
А ты бойся. Ясные глаза на иконописном лице Серафима вдруг налились темнотой. Вместо небесной голубизны в них теперь клубилось марево. То самое марево, которое встретило его в далеком детстве. Голос его тоже изменился, сделался по-стариковски глухим, в нем слышался треск горящих веток.
Чего мне бояться? спросила Стеша шепотом и отступила на шаг.
Мари, сказал Серафим и улыбнулся. На мгновение, на сотые доли секунды Стеше показалось, что перед ней не человек, а принявший человеческий облик болотный туман, что из темных провалов глазниц на нее смотрит древняя рыба. Смотрит, изучает, оценивает.
А я темноты вообще не боюсь! Древняя рыба ушла в черные глубины, возвращая на поверхность деревенского дурачка Серафима, возвращая ему голос и синеву глаз.
Стеша покачнулась, словно кто-то невидимый ткнул ее в грудь и вышиб из легких сырой болотный воздух. Она сложилась пополам и закашлялась. Серафим заботливо похлопал ее ладонью по спине. И с каждым таким ударом из груди ее выплескивалась горькая болотная вода. А потом на Стешу навалилась тьма и потащила на глубину, туда, где ее поджидала древняя рыба.
Глава 7
Стэф приехал минута в минуту, но Арес уже поджидал его, сидя на лавке перед своим подъездом. Армейский рюкзак с самым необходимым стоял тут же, у его ног. Сказать по правде, он до последнего считал, что Стэф передумает. Какой интерес переться к черту на рога из-за обыкновенной, пусть и хорошо сохранившейся армейской фляги? Что он рассчитывает найти на том богом проклятом болоте? Что это вообще за блажь такая? Но за блажь Аресу хорошо заплатили, а вести раскопки было куда интереснее, чем рыть могилы. Арес искренне надеялся, что Стэф в курсе «законности» этой деятельности.
Доброе утро! Стэф высунулся из кабины своего Крузака, призывно махнул рукой.
Арес с ленцой потянулся, подхватил с земли рюкзак и забрался на пассажирское сидение.
Куда едем? спросил Стэф таким тоном, словно ему было абсолютно все равно, куда ехать. А может быть, и в самом деле все равно?
Арес продиктовал название пункта назначения. Стэф молча вбил его в навигатор и дождался загрузки маршрута. Ехать получалось ни далеко, ни близко чуть меньше тысячи километров. Если не тупить и не тратить время на пустяки, к вечеру будут на месте. Стэф производил впечатление мужика неспешного и основательного, а вот его Крузак выглядел так, словно прошел огонь и воду. Вид Крузака внушал Аресу некоторый оптимизм. Если бы ему позволили, он бы с радостью сел за руль. Да кто ж доверит чужаку своего железного коня? Сам Арес ни за что не доверил бы.
Стартанули мягко, но резво. По узким улочками спального района, между кое-где и кое-как припаркованными машинам Стэф маневрировал поразительно ловко. Иногда Аресу казалось, что дело закончится снесенным зеркалом заднего вида или поцарапанным крылом, но обошлось. А на трассе стало совсем хорошо. Стэф вел уверенно и выглядел так, словно полжизни провел за рулем. А еще он молчал. Час молчал, два молчал, три молчал. Арес не выдержал на четвертом часу. К этому времени он успел подремать, просмотреть новости и свежие сообщения на форуме копателей. Именно для форума он и придумал свой никнейм. Впрочем, не то чтобы придумал взял в долг у бога войны. А имечко возьми и приживись. Арес привык к нему, как к родному, и возвращать не собирался. Псевдонимы в их деле отвечали не столько за понты, сколько за безопасную коммуникацию. Жаль только, что почти никто из его визави не знал значения этого имени.
И что, даже не спросишь, как там? сказал Арес, зевая и почесывая пузо.
Где там?
Стэф скосил на него взгляд. Наверное, по случаю дальней дороги его волосы были убраны в хвост. Наверное, он даже мог бы сойти за байкера с этими своими волосами, горой мышц и невозмутимостью. Все портила бородень! Лохматая, неопрятная, как у крепостного мужика!
Там, это на месте! Арес вытащил из рюкзака бутылку минералки, сделал большой глоток, протянул Стэфу. Тот отрицательно мотнул головой. То ли пить не хотел, то ли брезговал. Ты даже не поинтересовался, куда мы едем. Вчера я подумал, что эта рассеянность по пьяни, а сегодня вот начал сомневаться.
Сколько мы там выпили? отозвался Стэф.
Выглядел он в самом деле огурцом. Перегаром в салоне Крузака не пахло. Пахло, наоборот, чем-то вкусным и благородным.
Так почему не уточнил маршрут? не отставал Арес. А вдруг я сказал бы, что ехать нужно за Урал?
Так и поехали бы за Урал.
Стэф пожал плечами. В жесте этом была такая привычная небрежность, что Аресу снова стало завидно. Он поймал себя на мысли, что больно уж часто завидует Стэфу. А чему там завидовать? Бороде лопатой? Баблу? Баблу, пожалуй, можно было бы и позавидовать. Интересно, чем Стэф занимается в свободное от походов по аукционам время?
И сейчас неинтересно? спросил Арес.
Интересно.
Так почему не спрашиваешь?
Так скоро сам все увижу.
Ну, ты даешь! Арес откинулся на спинку сидения. Едешь с незнакомым мужиком хрен знает куда, хрен знает зачем и не задаешь вопросов!
Почему с незнакомым? Стэф приподнял бровь. Я навел справки. Я знаю, с кем еду, и знаю, ради чего.
Значит, навел справки. Не помог, выходит, псевдоним. Кому нужно, тот найдет. А Стэф ведь и нашел! Глупо было думать, что в «Тоске» они встретились случайно. Пробили его! Как малого ребенка вычислили! А чего не вычислить, если он сам сунул Стэфу визитку со своим номером телефона?
А вот я никак не могу понять, ради чего. Арес покачал головой. Я тебе честно говорю, нет в той глуши ничего интересного! Все интересное уже давным-давно выкопали. Фляжку ту я вообще чудом нашел. До сих пор удивляюсь.
Чудом это как? спросил Стэф. В голосе его впервые за все время послышался интерес.
Чудом это прямо под ногами. Шел-шел и нашел! Лежала себе на бережке, наполовину в песочке, наполовину в водичке. Представляешь? Я ее не откапывал, она ко мне сама в руки приплыла!
Чудом рассеянно повторил Стэф, а потом вдруг спросил: Ты есть хочешь?
Хочу, признался Арес.
Тут поблизости есть неплохое придорожное кафе. Предлагаю перекусить.
Кафе и в самом деле оказалось неплохое, хоть и придорожное. Арес наелся от пуза, а потом еще и влил в себя две большие чашки капучино из автомата. Стэфу сварили настоящий черный кофе. Оказывается, так можно было. Но завидовать Арес не стал. Сытость располагала к благости.
В следующий раз Стэф заговорил, когда до места оставалось всего пару часов езды.
Где ты там жил? спросил он.
Я? Арес посмотрел на него с изумлением. В палатке.
Я в палатке не хочу. Стэф потеребил свою бородень, а потом велел: А глянь-ка, нет ли поблизости каких-нибудь кемпингов или сдающихся внаем домов.
Насчет кемпингов я сильно сомневаюсь. Арес уткнулся в свой смартфон. Уж больно места дикие. Хотя с нынешней модой на все экологичное
Интернет он промониторил минут за пять. По всему выходило, что ночевать им придется если не в палатке, то в Крузаке. По крайней мере, этой ночью.
Есть поблизости какая-то усадьба, сказал он. Прямо на берегу реки.
Хорошо, пробормотал Стэф.
Но она еще не работает. В смысле, находится на реконструкции и когда откроется неизвестно. А больше ничего подходящего. Может, в городе гостиницу поискать? От города до деревни километров двадцать. Переночуем, а утром можем у местных поспрашивать насчет жилья.
Ищи в городе. Стэф кивнул. Завтра определимся с постоянным жильем.
В каком смысле постоянным? удивился Арес. Мы в эту глухомань надолго?
Как пойдет. Стэф пожал плечами, а потом усмехнулся и добавил: Не переживай, к началу семестра управимся.
Арес посмотрел на него с легким раздражением, сказал:
А я смотрю, ты глубоко копнул.
Я нормально копнул. Ровно на ту глубину, которая меня интересовала.
То есть родословную мою ты не запрашивал?
Не было такой надобности. Стэф оторвался от дороги, посмотрел на Ареса: Ты не передумал?
Я не передумал. Арес провел ладонью по наголо выбритой голове. Я просто никак не возьму в толк, зачем тебе все это.
Я пока тоже, сказал Стэф и уставился на дорогу.
В город они въехали с первыми закатными лучами. Впрочем, назвать его городом можно было с очень большой натяжкой. Ни одного здания выше пяти этажей Арес не увидел. Да и те были в основном в центре. Сам центр с несколькими выстроившимися буквой «П» административными зданиями, супермаркетом, гостиницей и рестораном окружали одноэтажные дома разной степени привлекательности и обустроенности. Но в целом выглядело все пасторально и благолепно. Хоть прямо сейчас на фото в туристический буклет!
Стэф остановил Крузак на пустой автостоянке перед гостиницей с претенциозным названием «Парадиз». Название это приветственно мерцало ядовито-розовым неоновым светом. С гостиницей соседствовал одноименный ресторан с такой же вульгарной вывеской.
Ничего, сказал Стэф, то ли утешая себя, то ли подбадривая, зато за едой далеко ходить не придется.
Ага, поддакнул Арес, отведал местных разносолов и в рай!
В животе у него тут же громко заурчало. Стэф усмехнулся и первым направился к входу в гостиницу. Вход охраняли два позолоченных льва, таких же претенциозно-вульгарных, как и вывеска. В самой гостинице неожиданно оказалось вполне уютно. Конечно, если закрыть глаза на обилие позолоты и прочих вензелей.
Хозяин, похоже, тяготеет к прекрасному, сказал Арес, осматривая гостиничный холл и стоящую за стойкой фигуристую барышню. Барышня приветливо улыбнулась, но не ему, а Стэфу. Наверное, каким-то шестым чувством определила, кто в их тандеме главный. Или ей нравились косматые и бородатые мужики типажа Ильи Муромца.
Их заселили в соседние номера. Номера были из разряда «бедненько, но чистенько». Арес предположил, что все хозяйское бабло ушло на «вензеля» и позолоту в холле. В ресторане тоже было дорого-богато. А еще подозрительно тихо. За столиками сидело всего несколько посетителей. Музыки не было вообще никакой: ни живой, ни мертвой. И к лучшему: Аресу сейчас хотелось просто пожрать и поспать.
Пожрать получилось. Кухня в «Парадизе» оказалась весьма приличной, а цены гуманными. Они со Стэфом даже выпили по паре рюмашек коньяка. Коньяк, к слову, оказался дороже самого ужина. Арес очень надеялся, что за такие деньги им не налили какой-нибудь паленой дряни.
А вот лечь спать сразу после ужина не вышло. Тихий городишко на поверку оказался не таким уж и тихим. В тихом городишке обижали бабушек божьих одуванчиков!
Старушка в платочке, вязаной кофте, юбке до пят и с клюкой под мышкой довольно резво пересекала граничащую с рестораном площадь. Арес не знал, что удивило его больше: эта резвость или тот факт, что старушка шляется по городу в полуночный час, вместо того чтобы вязать внукам носочки. Удивление довольно скоро перешло в беспокойство.
Бабулечка уже была на самой границе освещенной фонарями площади, когда из темноты ей наперерез вышли четверо. По виду местные гопники, малолетнее шакалье, промышляющее под покровом ночи. И вся эта свора с четырех сторон окружила старушку. Арес и Стэф стояли на крыльце ресторана на противоположной стороне площади, но пьяный гогот шакалят разносился в ночной тишине на сотни метров. Старушка испуганно замерла. Арес вздохнул. Он был сыт, благостен и из-за выпитого коньяка малость тяжел на подъем.
Я, наверное, схожу, гляну, что там и как, сказал он без особого энтузиазма. Не люблю, понимаешь, когда хулиганы бабушек обижают.
Справишься? спросил Стэф, разглядывая шакалят.
Арес кивнул.
Как-нибудь разберусь.
Ну, иди, разрешил Стэф. А я пока тут постою, понаблюдаю за переговорами. Если что, зови.