Александр стал вести двойную игру. Внешне пребывая в союзе с Наполеоном, он заверил английский кабинет в своей преданности антифранцузскому союзу, написал письмо Австрийскому императору и ободрял Прусского короля. Австрия вскоре обратилась в Санкт-Петербург с предложением союза, но встретила такую же уклончивость, какую сама она проявила в 1804 г. И даже более того, в силу Эрфуртских соглашений Александр вынужден был объявить войну Австрии. Однако русским войскам был дан секретный приказ избегать столкновений с австрийскими войсками. А Наполеон, разбив в следующем 1809 г. австрийцев, стал разбивать по отдельности всех участников коалиции.
Удачи русского оружия в Персии, не могли компенсировать неудач в возобновившейся войне с Османской империей. Согласие Наполеона на дунайские княжества их, оказалось, еще не отдавало. Их надо было взять, сломив сопротивление Османской империи, а это дело шло медленно.
Движение французских войск против Австрии вызвало в Галиции взрыв польских патриотических настроений, направленных после восстановления Варшавского герцогства в сторону Наполеона. В Санкт-Петербурге тревожно следили за событиями в Галиции, опасаясь, что польское восстание может распространиться на русскую Польшу. Корпус русских войск, двинутый в Галицию, не только не действовал наступательно против австрийцев, но, по приказу Александра, явно стремился парализовать действия польских отрядов. Александр твердо протестовал против отторжения Галиции от Австрии, т.к. присоединение Галиции к Варшавскому герцогству это восстановление Польши, проведенное Наполеоном, что обеспечивало ему сильный авангард и великолепный плацдарм против России.
В январе 1809 г. Александр вместе с Каленкуром составил проект конвенции об отказе обеих империй от восстановления Польши. Наполеон ее не подписал. По Венскому миру между Францией и Австрией, 14 октября 1809 г., к Варшавскому герцогству были присоединены западная Галиция и округи Кракова и Замостья. К России отошла восточная часть Галиции с 400 тыс. жителями, что не могло ни удовлетворить, ни успокоить Александра. Теперь все внимание русских сосредоточивалось на польском вопросе, для той и другой стороны решение его будет предоставляться или победой, или поражением, и с точки зрения военной стратегии, и с нравственной стороны кто же освободитель народа Польши а, вместе с тем, и всей Европы миротворец Александр или революционер Наполеон? Недовольство Александра росло вместе с тревогой за будущее, он вновь сходится с англо-русской партией.
Разрыв с Францией предвидят, о нем громко говорят и руководители внешней политики, с императором во главе, только оттягивают кризис. Неудачное сватовство Наполеона, искавший способа породниться с царствующими домами Европы и особенно России, к великой княгине Анне (это было второе сватовство, первое в сентябре 1808 г. к Екатерине Павловне) был характерен для момента, поскольку вызвало обострение личных отношений императоров.
К польскому вопросу, в начале 1811 г., присоединилась таможенная война. Неукоснительное проведение Континентальной блокады вызвало такое громадное развитие контрабандной торговли, что Наполеон вынужден был пойти на компромисс. Осенью 1810 г. он утвердил Трианонский тариф, допускавший ввоз колониальных товаров, хотя бы и от английских фирм, при высокой таможенной плате. Разрешался и прямой торг с Англией, но с условием ввоза в Англию на равную сумму товаров, произведенных французской промышленностью.
По Трианонскому тарифу Саксония, Западная Германия, Бельгия получили выгоду. Для северной и восточной Германии и для России действия ее были крайне тяжелыми. Александр отказался принять французский тариф и вопреки требованиям Наполеона позволил выгружаться судам, привезшие в русские порты английские товары, под нейтральным флагом, и более того, 18 декабря ответил на Трианонский декрет указам о новым русском тарифе, установившем почти запредельные пошлины на предметы роскоши, т.е. на главную часть французского ввоза, тем решительно нарушил Тильзитский договор.
На почве экономической борьбы Франции с Англией произошло присоединение к Франции владений дяди Александра I Максимилиана, герцога Ольденбургского. Это было сделано на основании постановления французского Сената, решившего в целях лучшего наблюдения за береговой полосой присоединить к империи ганзейские города с прилегающими территориями. Личное неприятие и политическое противоборство двух императоров переплелось. «Вы рассчитываете на союзников, но где они? Не Австрия ли, у которой вы похитили в Галиции 300 тысяч душ? Не Пруссия ли, которая вспомнит, как в Тильзите ее добрый союзник Александр отнял у нее Белостокский округ? Не Швеция ли, которая вспомнит, что вы ее наполовину уничтожили, отбрав у нее Финляндию? Все эти обиды не могут быть забыты, все эти оскорбления отомстятся, весь континент будет против вас!»12 говорил с нескрываемым самодовольством Наполеон кн. А. Б. Куракину в августе 1811 г. Действительно, Россия в начале 1812 г. оказалась одинокой. Все европейские государства, по тем или иным причинам, отошли от России, но все же главная причина ее одиночества была во всеобщим страхе перед Наполеоном. Этот страх принудил Пруссию заключить в феврале 1812 г. союз с Францией. Австрия отдала ему в жены свою эрцгерцогиню и заключила с ним в марте 1812 г. союз. Даже Англия согласилась дать России денежные средства только позже, уже в начале войны. Удалось заключить союз лишь со Швецией, для которой борьба против Франции была, прежде всего, борьбой с убийственной для страны континентальной системой (ранее
2
3
В январе 1810 г. после разговора с Барклай де Толи Александр I принял решение о необходимости организации стратегической военной разведки за границей, направить в русские посольства специальных военных агентов, с тем, что бы собирать сведения «о числе войск, об устройстве, вооружении и духе их, о состоянии крепостей и запасов, способностях и достоинствах лучших генералов, а также о благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках держав или средствах к продолжению войны и о разных выводах, предоставляемых к оборонительным и наступательным действиям»13. Военные агенты должны были находиться при дипломатических миссиях в Париже, Вене, Берлине, Дрездене, Мюнхене, Касселе и Мадриде под видом адъютантов при послах генералах или гражданских чиновников и служащих министерства иностранных дел. На этом поприще особо отличился полковник А. И. Чернышев, офицер Особой канцелярии квартирмейстерской части Главного штаба. Теплые отношения Наполеона к русскому полковнику способствовали расширению круга полезных знакомств последнего. Многие высокопоставленные французские чины мечтали представиться умному, красивому и отважному «любимцу двух императоров». Используя это Чернышеву за короткий срок удалось создать во Франции сеть информаторов в правительственной и военной сферах и получить от них, часто за большое вознаграждение, интересующие Санкт-Петербург сведения. Так, 23 декабря 1810 г. он писал, что «Наполеон уже принял решение о войне против России, но пока что выигрывает время из-за неудовлетворительного положения его дел в Испании и Португалии»14.
Известный историк Отечественной войны генерал В. И. Харкевич пишет, что военные умы эпохи Александра I пришли «к одному выводу относительно наиболее целесообразного способа борьбы с Наполеоном. Наполеон стремиться к быстрому решению участи войны, ищет боя нужно затягивать войну, уклоняться от решительных действий. Французская армия совершает быстрые марши, живет реквизициями нужно лишить ее средств продовольствия, действуя на нее пространством и неблагоприятным временем года, и, только когда противник будет ослаблен, переходить к энергичным действиям всеми силами»15.
В мае 1811 г. в частной беседе Александр I говорил французскому послу Арману Коленкуру: «Если император Наполеон начнет против меня войну, сказал мне Александр, то возможно и даже вероятно, что он нас побьет, если мы примем сражение, но это еще не даст ему мира. Испанцы неоднократно были побиты, но они не были ни побеждены, ни покорены. А, между тем они не так далеки от Парижа, как мы: у них нет ни нашего климата, ни наших ресурсов. Мы не пойдем на риск. За нас необъятное пространство, и мы сохраним хорошо организованную армию Если жребий оружия решит дело против меня, то я скорее отступлю на Камчатку, чем уступлю свои губернии и подпишу в своей столице договоры, которые являются только передышкой. Француз храбр, но долгие лишения и плохой климат утомляют и обескураживают его. За нас будет воевать наш климат и наша зима»16.
Понимая, что война с французами неизбежна император Александр, опасаясь крестьянских волнений, заранее подготовлял меры для их подавления. С этой целью в каждой губернии были размещены по полубатальону в триста человек. «Предположите, говорит государь в письме к сестре Екатерине Павловне, что начнется серьезный бунт и что 300 человек будет недостаточно (для его усмирения), тогда тотчас же могут быть употреблены в дело полубатальоны соседних губерний, а так как, например, тверская губерния окружена шестью другими, то это составит уже 2100 человек» (вместе с тверским отрядом)»17.
Непрочный мир между Россией и Францией, рано или поздно, должен был закончится, это хорошо понимали обе стороны, спешно ведя приготовления к боевым действиям18. Теперь наступил момент, когда Наполеон посчитал, что дальнейшее промедление будет только на руку России и поэтому спешно двинулся к русской границе. На рассвете 12 (24) июня 1812 г. авангард армии Наполеона перешел Неман и вошел в российский Ковно (совр. Каунас в Литве). Переправа 220 тыс. солдат французской армии (1й, 2-й, 3-й пехотные корпуса, гвардия и кавалерия) под Ковно заняла 4 дня. Ею командовал сам Наполеон Бонапарт. 2930 июня около Прены (совр. Prienai в Литве) немного южнее Ковно Неман перешла другая группировка (79 тыс. солдат: 6-й и 4-й пехотные корпуса, кавалерия) под командованием принца Богарне. Одновременно 30 июня еще южнее под Гродно Неман пересекли 4 корпуса (7879 тыс. солдат: 5-й, 7-й, 8-й пехотные и 4-й кавалерийский корпус) под общим командованием Жерома Бонапарта. Севернее Ковно под Тильзитом Неман пересек 10-й корпус французского маршала Макдональда. На юге от центрального направления со стороны Варшавы реку Буг перешел отдельный австрийский корпус Шварценберга (3033 тыс. солдат).
Император Александр I узнал о начале вторжения поздно вечером 12 июня в Вильно. Он послал к Наполеону своего генерал-адъютанта А. Д. Балашова для мирных переговоров, в которых по прибытии Наполеон отказал и только позже, заняв Вильно, он дал аудиенцию посланнику19.
Наполеон располагал в общей сложности армией до 640 тыс. человек. В «Великую армию», как называли ее современники, помимо французских подразделений, которые составляли 356 тысяч, входили польские, итальянские, шведские, австрийские и другие части, по сути, составлявшие общеевропейскую коалицию. Армия вторжения насчитывала 456 тыс. солдат, остальные находились в резерве в Польше вдоль западных границ России. «Моя армия составлена так, что одно движение поддерживает ее, говорил Наполеон, Во главе ее можно идти вперед, но не останавливаться, а не отступать; это армия наступления, а не защиты»20. Наполеон заручился поддержкой белорусских и литовских магнатов и шляхты, надеявшиеся на возрождение самостоятельного государства Белоруссии и Литвы.
Перед вторжением Наполеона Россия имела под ружьем около 400 тыс. солдат регулярных и 150 тыс. (в основном казачьих) нерегулярных войск. Против армии противника Россия выставил 280 тыс. солдат, которые были рассредоточены по 600-верстному пространству вдоль западных ее границ. В России знали примерные сроки вторжения в ее пределы французской армии, рассредоточившейся от Кенигсберга до Люблино, но не было известно главное направление. Наполеону противостояли 3 группировки русских войск под командованием генералов: 1 армии М. Б. Барклая де Толли, численностью 120 тыс. человек и находившаяся в районе Вильны; 2 П. И. Багратиона 50 тыс. у Белостока; 3 А. П. Тормасова 44 тыс. у Луцка. Под Ригой находился корпус П. Х. Витгенштейна численностью 38 тыс. человек и Дунайская армия П. В. Чичагова 57,5 тыс. человек, они прикрывали юго-западные границы России.
Обычно воины Наполеона сводились к нескольким или даже одному генеральному сражению, которые и решали исход всей кампании. И на этот раз Наполеон рассчитывал либо поодиночке разбить в нескольких сражениях рассредоточенные русские армии, либо в генеральном одном или двух сражениях. То есть произвести превентивный удар по России, после чего заставить русского монарха подписать продиктованный ему мирный договор, а затем обрушиться на Англию. «Я ничего плохого не хочу Александру; это не с Россией я веду войну, так же, как и не с Испанией. У меня есть только один враг Англия, и это до нее я стараюсь всеми силами добраться до России. Я буду преследовать ее повсюду»21 записал в своих воспоминаниях камердинер Наполеона Луи-Констан Вери разговор императора с маршалом Бертье в ходе кампании 1812 г.
Коленкур в мемуарах вспоминает фразу Наполеона: «Он заговорил о русских вельможах, которые в случае войны боялись бы за свои дворцы и после крупного сражения принудили бы императора Александра подписать мир»22. Рассчитывал Наполеон, правда, только поначалу, и на недовольство русского крестьянства, посредству которого он также надеялся получить давление на Александра I, стремясь к свободе, т.е. угрожая бунтами, заставит тем подписать мир на выгодных для Франции условиях.
Кроме всего этого, Наполеон предвидел, что одной из главных трудностей в России будет снабжение его армии. Чтобы не зависеть от медлительно тянувшегося обоза французский император приказал напечатать российские ассигнации. Он рассчитывал закупать на них продовольствие, а, кроме того, заваливая фальшивыми купюрами страну надеялся нарушить денежное обращение «свалить» рубль. Поддельные ассигнации чаще всего были достоинством в 25 рублей, реже в 50. По качеству исполнения французские фальшивки превосходили оригиналы отличались голубоватым оттенком бумаги, более четким водяным знаком, глубоким рельефным тиснением, ровным расположением букв в словах основного текста, гравированными подписями (подлинные ассигнации подписывались вручную). Однако незнание французами русского языка привело к ошибкам в тексте: в основном тексте в словах «государственной» и «ходячей» буква «д» заменялась на «л» («Объявителю сей государственной ассигнации платить двадцать пять рублей холечею монетою»), в печатных подписях «Павелъ» превращался в «Павив», «Спиридонъ» в «Спиридот».
В первые дни войны Александр I издал манифест о создании народного ополчения. (В Санкт-Петербурге первое 11-тысячное ополчение было создано ещё в мае 1806 г. В боевых действиях оно не участвовало, занималось охраной побережья Финского залива на случай нападения Наполеона на северную столицу. Распущено в мае 1809 г.) Позднее он одобрил инициативу дворянства по поводу формирования военных отрядов и вооружения крестьян для борьбы с захватчиком.
Начавшуюся военную кампанию французский император представил Европе как борьбу за возрождение Польши, назвав свое вторжение в Россию «Второй польской войной». В связи с началом войны варшавский сейм заявил о восстановлении Польского королевства и объявил мобилизацию поляков в армию Наполеона. Поэтому в кампании 1812 г. большинство поляков выступили на стороне французов.