И наверху, на самой вершине города стоит Она!
Она!
Она вернулась!
Кай очень медленно встал, не отрывая от Нее свой взгляд.
Рыжие волосы, олицетворяя пламя, трепетали на ветру. Руки совершали плавные движения, пальцы сплетались в подобия кистей художника, которыми Она медленно описывала незаконченные окружности вокруг себя. От Нее волнами расходилась энергия, пульсируя, буквально сотрясая пространство. Энергия, которая создавала беспокойство в этом городе люди чувствовали что-то, но даже не могли знать, что это такое.
Она творила огонь!
Все пространство сжалось вокруг Нее. Для Кая не существовало больше ничего смазавшись, как от безумной скорости, материя устремилась прямо к Ней, словно неумолимо тяготея к пресловутой черной дыре, спрессовывающей пространство и время в единый атом. И его тянуло к Ней вместе с поглощаемым пространством, чудовищной силой, плавящей все вокруг.
Запах гари вот что наполняло Вавилон. Вот что так беспокоило Кая Она вернулась, Она была уже здесь, и Она разгневана! Огонь наверняка подступает к границам города и сжигает его изнутри. Ее глаза просто пылают яростью. Она в бешенстве, ничто Ее не остановит. Рыжие волосы развеваются на ветру, руки раскинуты Она не замечает ничего и никого вокруг не заметит и его, взирающего в ужасе крупицу, затерявшуюся среди перемешанных городских оттенков, слившегося, ставшего одним из этих мазков.
Она просто сотрет Вавилон с лица земли!
Перед Каем вдруг предстал образ пылающего города огонь вырывается из зданий, из потрескавшегося асфальта поднимаются стены пламени. Сами небоскребы становятся полыхающими факелами!
Пространство пульсировало вокруг Нее, теперь он видел это. Неимоверными волнами исходила от Нее энергия, все сильнее угнетая этот город, медленно, совершенно незаметно плавя его изнутри.
Вихрь, в который закручивалось пространство и энергия вокруг, тот туннель, что тянул его прямо к Ней Кая буквально отбросило из него назад, когда он ощутил страх. Это был истинный ужас, глаза его расширились, он чувствовал, как страх опустошает его нутро, распахивая бездну под ногами.
Он упал на спину. Нужно торопиться!
В оцепенении он медленно поднялся, опираясь о стену. Наваждение пропало, но видение пылающего Вавилона так и осталось перед глазами. Оно медленно таяло, превращаясь в плывущее марево, поднимающееся из самых недр раскаленных улиц плавящихся от растущей температуры.
Касаясь пальцами стены, он спиной отступил к выходу.
Она стояла прямо перед ним далеко впереди, рассекая полосу горизонта.
Крохотная рыжая точка в центре гигантского мегаполиса искра на вершине мира. И от Нее исходила невиданная мощь, энергия, которую мог ощутить каждый это словно ощущение бури. Такая изящная на крыше самого высокого здания. Он так давно не видел Ее, и Она была прекрасна!
*
И вновь окраины. Пустынные улицы, где промышленных строений больше чем жилых домов. Кая окружали широкие проезды и плотно покрытые граффити стены. За забором из рабицы проходила железная дорога, а вдали над ней нависал высокий мост эстакады, ныряющей куда-то далеко за здания. Вокруг лишь закрытые ангары, забытые здания фабрик и складов, между ними втискиваются низкие покинутые квартирные дома с заколоченными окнами.
На улицах ни души, но потом внезапно встречаешь банду, коротающую свое время под палящим солнцем. Глаза каждого тут же оценивают тебя, следят за любым твоим движением и шагом. У этих людей достаточно свободного времени, чтобы совершить любой поступок.
Улицы кажутся заброшенными, но среди пустующих строений открыта автомастерская, вокруг нее собрались люди, что-то горячо обсуждают, неспешно попивают пиво «Oro» из холодильника, кто-то ковыряется под капотом стоящего рядом колесного автомобиля. Внутри виднеется другое авто, зависшее над полом на подъемнике. Здесь вряд ли будут рады клиентам, скорее наоборот мало кто решится попросить у этих мастеров посмотреть, что с его машиной.
Можно долго идти, не встретив не одного прохожего, и вдруг слышится музыка это спот танцоров брейкбита, они стараются удивить друг друга новыми или сложными элементами причудливой хореографии, получая в качестве вознаграждения искренние аплодисменты. Кажется, им вообще нет никакого дела до окружающего пространства, тем более до случайного пешехода, их мир сосредоточен внутри их живого круга, застеленного оргалитом.
Местные выглядят очень похоже. Не придавая значения одежде, предпочитая в основном простые вещи, подходящие для работы или физических нагрузок, они уделяют много внимания бижутерии, как можно точнее имитирующей настоящие ювелирные украшения известных брендов, раскручивая свой фетиш до ненужных золотых коронок на зубах. Здесь принято покрывать узорами свою кожу, но татуировки не отличаются оригинальностью и делают людей еще более одинаковыми, вместо того, чтобы выделять их.
Кай остановился перед ангаром. Он встал посреди пыльной улицы и медленно смерил взглядом огромные ворота, в которые легко прошел бы и небольшой самолет. Ворота были старыми, как, впрочем, и все здание, их очень давно не открывали.
Кай стоял недвижимо, не решаясь войти. Здание было таким знакомым и родным, но теперь все было иначе, и он смотрел на врата так, словно все изменится, едва он пройдет сквозь. Словно перед ним был портал, за которым преобразится окружающий мир.
Поправив лямку мешка на плече, рука его потянулась к карману, откуда он достал Beryl One винтажную модель телефонов корпорации Spectre Communications Master Holding, одной из многочисленных кубиков в составе синдиката TechnoCorp//Oculus. С щелчком дисплей и часть корпуса сдвинулась вверх, освобождая клавиатуру. Нажатием пары кнопок Кай вновь набрал номер, с которым пытался связаться уже не первый раз. Какое-то время он держал трубку возле уха, потом закрыл телефон и спрятал обратно в карман.
Выдохнув, словно пытался изгнать из себя какую-то неуверенность или опасения, он направился к воротам.
Небольшая дверь в створках. Кай распахнул ее, впуская свежий воздух в тишину темного помещения за порогом. Пригнув голову, он вошел. Оставив у входа кожаный мешок с вещами, Кай прикрыл за собой дверь, чтобы ничто не нарушало сакральную атмосферу, царящую внутри. Здесь ничего не изменилось, помещение словно законсервировали, ни одна мелочь не поменяла своего места.
Сквозь небольшие окна под крышей внутрь ангара пробивался свет, разрезая пространство массивными полосами лучей, имеющими отчетливые границы в полумраке. Окна были покрыты пылью с обеих сторон, поэтому попадая в помещение, свет становился серебристо-синим, совершенно теряя свою согревающую желтизну, которой заливал все пространство улицы. В этих полосах света вела свое медленное движение пыль. Бесконечное количество искрящихся пылинок, отражающих едва существующее движение воздуха.
Самолета внутри не было. В помещении стояли мотоциклы, сбившись в небольшое стадо возле задней стены. Некоторые были накрыты брезентом или плотной тканью, некоторые частично разобраны, все это были крузеры или чопперы с длиннющими вилками. К ним давно никто не подходил, детали покрылись плотным слоем пыли, масло засохло.
Кроме мотоциклов здесь стояли стеллажи с деталями и расходниками, станки с неубранной металлической стружкой, дешевый, но просторный старый диван посередине, верстаки, на которых лежал инструмент, как будто отложенный на середине работы. Ангар заполняла атмосфера неоконченного дела, все мебель, инструменты, вещи создавало ощущение прерванного использования вот кто-то стул уронил и не поднял ощущение, словно мастер отошел на перекур да так и не вернулся.
Кай пересек помещение, подойдя к одному из мотоциклов. Мысли его унеслись далеко, рассекая не пространство, но время. Он стер пальцем пыль со стекла одометра, воскрешая этим незначительным жестом в голове давно оставленные воспоминания. И, хотя на улице нещадно палило солнце, заливая все золотом, внутри он чувствовал себя под лунным свечением, как в прошлом, когда это место было для него убежищем, когда это место вырастало вокруг него крепостью, внутри которой он был в безопасности.
Теперь же оно не казалось несокрушимым, скорее став похожим на забытую хижину в разрушенной части покоренного города. Кай рассматривал помещение, взгляд скользил по полкам, вдоль стен с постерами и схемами, по столам и верстакам, ловя каждую мелочь, отмечая каждую подробность.
Он подошел к одному из верстаков, на краю, в центре серебристого луча света, лежал некий прибор, который поместился бы в его ладони. Основной частью механизма была выпуклая колба, плотно покрытая пылью. Ладонью Кай стер пыль с толстого стекла, под ним, тут же получив доступ к солнечному свету, сработал фотоэлемент, давая прибору энергию внутри закрутились шестеренки, было видно, как под стеклом вращаются на осях детали механизма.
Теперь Кай чувствовал себя той частицей, которая не позволяла сгинуть этой обители, раствориться в потоке времени. Той частицей, которая поддерживала рушащиеся опоры, и латала образующиеся бреши. Это пространство не могло исчезнуть, пока он не вернется. Оно ждало, пока он придет
Пока
Он должен был вернуться. Место предопределяло событие, и событие определяло место, это была замкнутая цепь, и появление Кая разрывало ее звенья. Теперь предназначение было выполнено, и ценность терялась, что будет с этим пристанищем не имело никакого значения. Кай ощутил себя стоящим в руинах. В руинах своей памяти.
В определенный момент он почувствовал чье-то присутствие в помещении. Человек не выдал себя не единым звуком или движением, он просто возник наверху лестницы, ведущей в глубокую непроглядную тень. Кай лишь ощутил, как изменилась энергетика пространства, только предчувствие дало ему это знание.
Он не стал сразу выдавать, что заметил появившегося человека, позволяя тому безмолвно следить, как он ходит по ангару, касаясь знакомых предметов, стирая с них пыль. Наблюдатель был абсолютно недвижим, только зрачки следовали за Каем. Ни движения, ни звука.
Кай еще раз пересек ангар, пробежавшись глазами по стеллажу, и обнаружил линзу необычной формы. Он взял ее, встал в падающий луч света и поднял на вытянутой руке. Усиленный линзой голубовато-белый луч осветил его лицо. Не поворачиваясь, продолжая смотреть сквозь линзу, Кай произнес:
Я вернулся, Бальтазар.
Тень пошевелилась. Белки глаз наблюдавшего человека едва заметно блеснули в слабом серебристом свете, и он выступил вперед, позволяя увидеть себя.
Это был очень большой человек. Словно скала появилась из тени. В темноте все кажется устрашающе огромным, и, выходя на свет, этот человек полностью оправдывал ожидания. Широченные пласты грудной клетки и перевитые мышцами руки. Даже сейчас, когда было заметно, что он забросил физические нагрузки, все равно выглядел устрашающе сильным, обладающим нечеловеческой мощью. Несмотря на угрожающий и диковатый вид, суровое лицо с широкими скулами, тем не менее, было чисто выбрито, а ухоженные длинные черные волосы собраны в аккуратный конский хвост за спиной.
Бальтазар, не произнося ни слова, медленно спустился по лестнице, не отрывая глаз от Кая. Он остановился перед ним, сложив на груди руки и глядя сверху вниз на гостя. Нависнув над Каем, стоящим в падающем луче света, он стал похож на монумент, на колосса. Он не совершал не единого движения, не было заметно даже дыхания.
Настало время. Прогремел Бальтазар. Низкий утробный рокочущий голос, он будто раздался из глубины скал.
Они оба замерли, глядя друг другу в глаза.
Похоже, никто не ждал меня. Кай отвернулся, вернувшись к бесцельному разглядыванию вещей на пыльном диване посреди ангара.
Я ждал. Ответил Бальтазар. Прочие надеялись, что этого не произойдет.
Расставание было не таким удручающим.
Все изменилось. Люди изменились. Бальтазар говорил очень неспешно, словно взвешивая каждое слово, пробуя его на языке, перед тем как произнести. Он всегда так разговаривал, этот человек видел вещи, которые стали причиной определенных привычек и манер. Голос его звучал очень холодно и напряженно. Никто теперь не верит в Изгнание. Не верят в твое возвращение, не считают его правильным исходом.
Он выдержал паузу, дождавшись, когда Кай посмотрит на него. Бальтазар казался неотъемлемой частью этого места, тем, чего так не хватало тонущему в забытьи пространству. Но в отличие от обстановки, Бальтазар не выглядел застывшим во времени и забытьи, покрытым пылью предметом и это его отчуждало. Его словно вырвали из этого механизма, и механизм остановился навеки. Мастер, забросивший свою мастерскую.
Что же будет происходить дальше? Произнес Бальтазар. Сделав еще короткую паузу, он добавил: И что ждет на́с?
Вот оно. Настал тот момент, изменяющий все врата портала захлопнулись позади!
Кай не отрываясь, смотрел на Бальтазара, не находя слов. Его взгляд выражал полное недоумение. Его крепость рушилась вокруг, земля сотрясалась, осыпая его мраморными осколками и черепками.
Кай, безусловно, не был наивен, и ожидал чего-то подобного, но не от Бальтазара. Не от этого человека, поддерживавшего его долгие годы. Теперь и он склонился на сторону остальных.
Похоже, выражение лица Кая говорило само за себя, поскольку Бальтазар не стал дожидаться ответа.
А чего ты ждал? Громыхнул Бальтазар, голос его напоминал рев урагана. Они не верят в Изгнание! Не верят, что оно может что-то изменить! А кое-кто слишком дорожит тем статусом, который получил. И никто не хочет, чтобы все повторилось вновь, не важно, движет ими общее благо или корысть!
Пустота наполняла душу Кая, из нее вновь вычерпывали ложками все чувства. Зарожденное жизнью в глубинах земли, доверие в который раз покидало Кая. Не такого приема от Бальтазара он ждал. Взгляд его холодел, остужая разум.
Ты даже не представляешь, насколько изменило меня Подземелье. Очень размеренно и негромко произнес Кай.
О да! Бальтазар с удовольствием произнес восклицание, словно оно было приятным на вкус. Он подошел ближе, не отрывая свой прожигающий взгляд. Подземелье! Оно действительно изменило тебя! Но они не готовы заметить этого. Они не захотят увидеть этого!
Человек вновь навис над Каем.
Ты даже не представляешь, теперь он стал говорить не громче Кая, насколько они сами изменились. Они не хотят окончания Изгнания, и никогда не согласятся на твое возвращение. Проблема в том, Бальтазар приставил указательный палец к виску Кая. Что никто из нас не знает, что происходит там.
Повисло молчание. Бальтазар не убирал руку до тех пор, пока на хмуром лице Кая не проступила зловещая улыбка. Кай смотрел исподлобья на собеседника, прожигая его взглядом и тихо засмеялся.
Ты ведь осознаешь, что я мог бы получить то, что мне нужно, без одобрения от каждого из вас? Не спеша по очереди любым способом Кажется, не все из вас понимают, что, если бы я пожелал, то их мне́ния меня бы не интересовали. Хоть один из вас догадывается, на что я способен? Ритуал опустошает, забирает всю жизненную энергию, но, когда у тебя не остается ничего, ты все равно привыкаешь, выживаешь, и собираешь силы по крупицам обратно по каплям, возвращаешь их, чтобы в один день разорвать оковы! Голос Кая повышался, он говорил яростно, почти крича. Если бы у меня появилось такое желание! Кажется, не все из вас понимают, что от того что у меня там, Кай ткнул сам себя пальцем в висок, зависит куда больше, чем от того чем обладают они! Кажется, не все из вас понимают суть Изгнания!