Не знаю, известно тебе или нет, но идет война. Что заставило тебя уйти? У нас каждый человек на счету.
Взобравшись на холм, Малькольм оперся о копье и улыбнулся.
Я по тебе тоже скучал.
Я Она смутилась. Прости. Я не хотела тебя отчитывать. Я на самом деле очень по тебе соскучилась.
Она и сама не осознавала, насколько это правда. Она обняла его, как старого друга, которым он стал. Но Малькольм был для нее не просто другом. До своего исчезновения скромный «хвостик» Рэйта превратился в ценного советчика. После Грэндфордской битвы Роан говорила, что в нем есть нечто особенное, но замечания Роан нередко отличались недосказанностью, и их трудно было понять.
Скрытые таланты Малькольма Персефона испытала прежде всего на себе, когда он предсказал рождение Нолина. И ведь не просто угадал, что у нее в скором времени будет ребенок. Он сказал ей, что она родит сына Нифрона в шатре на берегу реки Берн в долине Высокое Копье во время первого сражения будущей весны. Смелое заявление, учитывая, что тогда она была еще в Алон-Ристе и сомневалась, что вообще когда-либо вновь увидит Нифрона, не то что выйдет за него замуж. Персефона и раньше знавала провидцев, посему ее не слишком удивил явный дар предвидения у Малькольма, пусть и проявившийся совсем недавно. Сури и Тура гадали на костях и выражались туманными загадками, признавая, что сами не знают, что именно произойдет; предсказания же Малькольма всегда отличались определенностью и звучали как утверждения конкретных фактов.
Персефона отпустила Малькольма и печально улыбнулась.
Просто дела идут неважно, вот я и
Он с пониманием кивнул, улыбнувшись уголком рта.
Ты в ужасе. Боишься, что фрэи уничтожат все человечество.
Персефона моргнула.
Ну да.
Но это не все, о чем ты думаешь, не так ли?
А разве этого недостаточно?
Для большинства достаточно, но шансов, что рхуны одолеют фрэев, всегда было мало. Твои страхи более личные. Малькольм посмотрел на дракона. Ты считаешь, у тебя на руках кровь Рэйта, посылать Сури в Авемпарту было чистейшей воды глупостью, а отпустить ближайших друзей в болото Ит значило обречь их на верную смерть.
Его слова больно ранили, но она сурово отрезала:
Кажется, я поторопилась с заявлением, что соскучилась по тебе. Он не сказал ничего, кроме правды, но слышать такое, да еще из уст друга, было невыносимо. Ты вернулся лишь для того, чтобы напомнить мне, какая я неудачница?
Он отвел взгляд от чудовища и повернулся к ней, сочувственно выпятив нижнюю губу.
Вовсе нет. Помимо прочего, я здесь, чтобы показать тебе, как сильно ты заблуждаешься.
Как ты можешь говорить такое? Я отправила птиц, по глупости рассчитывая на мир. Я должна была догадаться, что Сури нужна фэйну не для переговоров. Я отдала ему наше самое ценное оружие, и Лотиан заставит ее раскрыть тайну создания драконов. Я проиграла войну, Малькольм. Я все испортила.
Он покачал головой:
Победа или поражение в этой войне зависит не от птиц или драконов, не от жадности или ненависти, но от храбрости и добродетели тех немногих, кто готов пожертвовать всем ради спасения будущего. Так всегда бывает, понимаешь? Гордыня, жадность, мстительность не способны изменить мир по крайней мере, к лучшему. Они не могут этого сделать, не имеют возможности. Это как просить рыбу летать. Приносить жертвы ради других не в их природе. Но те, кто отправился в болото, понимают, как важно делать то, что нужно, когда приходит время, и они не единственные.
О чем ты?
О тебе, Персефона. Принесенные тобою жертвы сыграли важную роль и продолжат играть ее.
Она грустно рассмеялась:
Обо мне? Может, в прошлом я и сделала что-то хорошее. Поход в Нэйт и переезд в Алон-Рист помогли нам выиграть немного времени, но я уже много лет не делала ничего важного.
Правда? Ты так думаешь? Он бросил взгляд на дракона. Почему ты предпочла Рэйту Нифрона?
Не понимаю, какое отношение к делу имеет мой выбор мужа.
А я понимаю, да и ты тоже. Почему тебе так не хочется говорить об этом вслух? Скажи мне.
Она не хотела отвечать, но после стольких потерь осталось всего несколько человек, с которыми она могла говорить откровенно, и Малькольм был одним из них. Она вздохнула. Ей было стыдно признаваться в этом.
Потому что он лучше всех подходил на роль
На роль кого? Возлюбленного? Отца? Советника, которому ты доверяешь?
Нет. Она опустила глаза.
Так кого же?
Его настойчивость несколько обескуражила Персефону. Раньше Малькольм так рьяно не спорил.
Правителя, наконец сказала она.
Да. Малькольм кивнул. Это не совсем то, что большинство женщин ищет в мужчине. Но почему это важно? У рхунов есть вожди.
Мир изменился. Мы больше не можем жить разрозненными кланами, как было раньше. Теперь мы увидели, насколько полезен единоличный правитель.
Но ты уже киниг. Ты вождь всех рхунов, не так ли?
Пока это так, но мне уже за сорок. Повезет, если увижу, как возмужает Нолин. Когда я думала, что у нас есть шанс на победу, Нифрон казался мне твердым и справедливым правителем. Муж из него так себе, в нем нет ни страсти, ни верности, но он сильный, практичный наш лучший шанс на светлое будущее. Скорее всего, он проживет еще тысячу лет. За это время он обеспечит нашему народу стабильную жизнь и сделает много хорошего.
И потому ты принесла в жертву свое будущее счастье, которое могла бы испытать с Рэйтом. Ты сделала это на благо всего мира и будущих поколений. И так будешь поступать до конца жизни.
Персефона тяжело вздохнула и покачала головой:
Одно дело, когда это касается только тебя, но ведь все сложилось иначе. Из-за меня погиб Рэйт. Я лишила его жизни!
Вовсе нет. Малькольм обратил взор к облакам, будто в ожидании плохой погоды, тогда как Персефона упорно продолжала разглядывать траву под ногами. Рэйт погиб не потому, что ты ему отказала. Более того, Сури отправилась в Авемпарту не потому, что ты ее об этом просила, а Брин, Мойя, Роан и Гиффорд ушли не потому, что ты это допустила. Задумайся на минутку. Прекрати изводить себя чувством вины и сожаления и подумай о том, что все это, возможно, произошло потому, что так должно было случиться. Каждому отведена своя роль. Своя собственная роль. Причина не в тебе, а в них. Они приносят жертвы ради всеобщего добра так же, как делала ты.
То есть ты пытаешься сказать, что весь мир не вращается вокруг меня?
Он улыбнулся:
Более-менее. Вот что я имею в виду: во многом, что произошло, бесспорно, есть твоя заслуга, однако в том, за что ты себя коришь, твоей вины нет. Ты ни в чем не виновата. Ни в войне, ни в смерти Рэйта, ни в том, что Сури оказалась в плену.
Тогда кто в этом виноват?
Малькольм замялся и оглянулся, будто что-то услышав.
А где Нолин? неожиданно спросил он, словно только теперь заметил, что мальчика здесь нет.
Что? Резкая смена темы ошеломила Персефону.
Понимаю, еще рано, но разве мальчишки не встают с рассветом?
Он с Джастиной.
Малькольм кивнул.
Ну разумеется, протянул он. В его тоне явственно слышался упрек.
Что?
Малькольм нахмурился. Неодобрительно, осуждающе.
Да просто интересно Нифрон когда-нибудь проводит время с ребенком?
Ты избегаешь ответа на мой вопрос.
Г-м-м? пробормотал он.
Персефона скрестила руки на груди.
Кто в этом виноват, Малькольм?
Копьеносец нахмурил брови и со вздохом опустил плечи.
Виноват. Любопытное слово, не находишь? Став кинигом, ты не спрашивала, кто в этом виноват, а между тем вожди гулов, уверен, спрашивали. О вине речь заходит, лишь когда случается что-то плохое. Успех свободен от подобной ноши. Может, лучше повременить с суждениями и не искать виновного, когда это может и не понадобиться.
Тура просто сказала бы: «Не знаю». Сури, вне всякого сомнения, заговорила бы о бабочках, или облаках, или о чем-нибудь в равной степени бессмысленном. Малькольм знал ответ в этом Персефона не сомневалась, но скрывал его.
Почему? задумалась она.
При взгляде на него Персефоне в голову пришла новая мысль. Провидцами называли тех, кто умел порой распознавать мистические знаки, указывавшие, что произойдет в будущем. Насколько она знала, никто из них не умел создавать будущее.
Разве это вообще возможно?
Когда Тресса заявила, что Малькольм рассказал ей, как можно спасти Сури, Персефона не придала этому значения. Но теперь
Малькольм был с Рэйтом, когда тот убил Шегона поворотный момент, благодаря которому рхуны стали сомневаться в божественности фрэев. Когда Персефона впервые встретила Рэйта, именно Малькольм помог убедить его вернуться в Далль-Рэн, как раз вовремя, чтобы встретить Нифрона и его галантов. А когда Арион прибыла, чтобы арестовать Нифрона, Малькольм ударил ее камнем по голове, из-за чего и предводитель галантов, и миралиит остались в Далль-Рэне.
Неужели все это совпадения?
Малькольм! Откуда ты узнал, что Сури возьмут в плен, за несколько лет до того, как это случилось?
На самом деле ты ведь не об этом хочешь узнать, правда?
Он прав; не об этом.
У нас все еще есть шанс на спасение человечества?
Несуразный тощий человек с острым носом кивнул.
Наверняка ничего сказать не могу. За время своего отсутствия я узнал кое-что, что делает положение еще более шатким. Но я здесь, чтобы сообщить тебе: планы приведены в действие, и я еще не утратил веру в их осуществление. Я хочу, чтобы ты тоже продолжала верить.
Ты говоришь о тех, кто ушел в болото, да? С ними все в порядке? Что с ними произошло?
Тебе, наверное, лучше присесть.
О, милостивая Мари!
Персефона пошатнулась. Встав на колени, она ждала ответа, чувствуя себя преступницей, над которой занесен топор палача.
Малькольм тоже опустился на колени и взял ее за руки.
Мойя, Тэкчин, Брин, Роан, Гиффорд, Тресса и Дождь они
Что?
Он неловко поежился.
Говори! закричала она.
Они мертвы.
Персефоне показалось, что у нее остановилось сердце. Время тоже замедлило бег.
Невозможно! Этого не может быть. Не может. Они просто пошли посмотреть только на разведку, и все. Они ушли не на битву.
Ты права. Битвы не было. Они утонули.
Персефона неистово качала головой:
Все? Нет нет
О, милостивая Мари, только не они тоже. Сколько еще человек должно погибнуть?
Но Малькольм помедлил и, сдержанно улыбаясь, добавил: Все хорошо.
Она не сразу поняла, правильно ли расслышала, но его лицо эта слабая улыбка подтверждало его слова. Нет, не слова, слово.
Во имя Элан, как все может быть хорошо?
Потому что, Малькольм выпрямился и расправил плечи, велика вероятность, что они вернутся.
Она уставилась на него. На сей раз ей не составило труда посмотреть ему в глаза.
Ты спятил?
Он покачал головой и протянул руки, чтобы успокоить ее или, возможно, защититься.
Это э будет нелегко. По правде говоря, все оказалось сложнее, чем я предполагал.
Ты знал, что они на это пойдут? От резкого осознания правды у нее перехватило дыхание. Ты все это спланировал. Она начала качать головой. Это не я во всем виновата, а ты!
Да. Он кивнул. Во всем. Но это еще не конец. Позволь объяснить, куда они отправились. Видишь ли, Персефона, я послал их
На смерть. Ты убил их!
Это правда. Он поднял палец. Но я отправлю кое-кого на помощь.
Глава третья
Хозяева тайн
Учение не дается просто так; любой по-настоящему ценный урок оставляет шрам.
«Книга Брин»
Все умершие фэйны покоились в собственных усыпальницах, украшенных изображениями их многочисленных подвигов. Эти священные чертоги служили не только местом вечного упокоения, но и памятником величию вождей. Каждая усыпальница являла собой архитектурное чудо, и представители племени эйливин не поскупились на их возведение. Все пять мавзолеев располагались на почетном месте недалеко от площади Флорелла в центре Эстрамнадона и были доступны любому фрэю, пожелавшему явиться сюда, дабы испытать должный восторг и вдохновиться деяниями величайших представителей своего народа.
Однако место это мало кто посещал.
Имали подобное положение дел изрядно огорчало, ибо в отсутствии интереса к знаменитым предкам она усматривала очередное доказательство того, что основы фрэйского общества рушатся, а значит, весь уклад жизни на грани падения. В то же время усыпальницы, где редко кто бывал, обладали неоспоримым преимуществом, поскольку предоставляли удобное убежище, скрытое от посторонних глаз.
Зачем мы здесь? спросил Нэнагал, когда Имали закрыла дверь в мавзолей Гилиндоры Фэйн.
Нэнагал, ты ведь эйливин, весело сказала Имали. Не мог бы ты, уж не сочти за труд, сконструировать еще один огонь в той жаровне в углу? Как-то здесь мрачновато, не правда ли?
Огонь не нужно конструировать. Его нужно просто разжечь.
Ах да, метко замечено. Тогда не мог бы ты это сделать, дорогой? При твоем росте не составит труда дотянуться до жаровни. Она улыбнулась.
Ты не ответила на вопрос Нэнагала, Имали, заметил Эрмон. Коренастый и необычайно волосатый для фрэя, он сегодня не успел побриться, и лицо его покрывала густая щетина. Мы собираемся призывать мертвых? Попробуем поговорить с твоей прабабкой? Он посмотрел на Волхорика. Кстати, Феррол дозволяет подобное?
Ни в коем случае, скрестив руки на груди, ответствовал верховный жрец.
Мы здесь собрались не для подобных глупостей, горячо возразила Имали. Во имя Феррола, мы находимся в усыпальнице моей прародительницы. Выкажи немного уважения, хорошо?
Тогда зачем? спросил Эрмон.
Чтобы провести очередное заседание.
Жаровня загорелась, осветив внутреннее убранство усыпальницы. Мерцающий желтый свет выгодно подчеркивал золотое и серебряное покрытие. Стала видна дальняя часть крипты, а вместе с ней и саркофаг Гилиндоры. Каменное изваяние на крышке совсем на нее не походило. Слишком скованное, лишенное изящества, оно никоим образом не передавало истинного духа первой фэйн.
Заседание? спросил Нэнагал, отпустив качавшееся на шнуре кресало. Возможно, ты запамятовала, но чуть дальше по улице у нас есть прекрасное место для встреч. Называется Айрентенон хорошее местечко, с колоннами и скамейками, построено специально для подобных мероприятий.
Нет, не для подобных, возразила Имали.
В усыпальнице присутствовали почти все старшие племенные вожди: Нэнагал из племени эйливин, Осла из племени асендвэйр, Эрмон из племени гвидрай и Волхорик, представитель умалинов. Несмотря на отсутствие миралиита Видара, им хватало советников для кворума. И хотя члены Аквилы собрались не в Айрентеноне, их решения будут признаны законными.
Я пригласила вас сюда, потому что этот августейший орган возможно, единственное, что препятствует полному уничтожению нашего общества. Мне необходимо узнать ваше мнение по поводу фэйна Лотиана и его способности править ваше истинное мнение.
И ты сочла мавзолей наиболее подходящим местом для этой цели? спросила Осла.
Лишь недавно ставшая членом Аквилы Осла редко подавала голос, и то, что первой высказалась именно она, показалось Имали любопытным. Более опытные выжидали.
Да, сказала Имали. То, что мы делаем в Айрентеноне, становится достоянием общественности. То, о чем мы говорим здесь, останется здесь. В последние два слова она вложила достаточно яда, чтобы угроза стала очевидной.
Что именно ты желаешь знать? ни к чему не обязывающим тоном спросил Нэнагал.
Нэнагал не был глупцом, но он не терпел туманных предположений, предпочитая, чтобы все четко и ясно разложили по полочкам.
С тех пор как Лотиан взошел на престол, кто-нибудь из вас одобряет его действия?
Все промолчали.
Я с вами согласна, заявила Имали. С тех пор как он занял трон, мы пережили восстание миралиитов, едва не уничтожившее Айрентенон, бунт племени инстарья и войну, которая вполне может обрушить всю нашу цивилизацию. А ведь он был фэйном всего несколько лет в сравнении с полноценным временем правления фэйна это лишь один удар сердца. Все, что с нами случилось, не было необходимо или неизбежно, и всему виной его действия или отсутствие оных.