И я старею, подумала Гейл без горечи.
Роберту повезло, что у него есть ты. Когда мужчина в этом возрасте остается один, ему конец. И мы не лучше. Возраст, Гейл, возраст Поскользнусь в кухне на банановой кожуре и буду лежать до второго пришествия.
Что ты несешь? Ты же здорова, как Майк Тайсон!
Сегодня да. Но никаких гарантий на завтра.
Готово. Девушка выключила сушильный аппарат. Запах озона почти мгновенно исчез.
О боже! Вы слышали?! истерический вопль у дверей салона.
Гейл обернулась. В зал влетела молодая женщина с вытаращенными глазами.
Стреляют! Настоящая бойня! Она поставила на стол картонную коробку с четырьмя картонными чашками Старбакс. Где у вас пульт?
Схватила пульт управления и нажала на кнопку. На огромном, в полстены, экране возникла зеленая точка, и через несколько секунд появилось изображение.
Кто-то расстрелял магазин. Много убийств.
И у этой проблемы с английским. Расстрелял магазин Гейл и Майра переглянулись.
Запирать? предложила маникюрша.
Что запирать? Это в Бостоне. Гейл в ужасе уставилась на экран.
Стаутон, прочитала Майра титр. Это же IKEA!
У входа в шведский мебельный гигант выстроились десятка два больших белых машин скорой помощи и не меньше полицейских. Бешено вращающиеся мигалки. Типичное здание: огромный синий куб с пятиметровыми желтыми буквами национальные цвета Швеции. И, чтобы не было сомнений, по обе стороны от огромных раздвижных дверей полощутся яркие желто-голубые флаги.
Гейл была когда-то в IKEA. Запомнился очень вкусный копченый лосось в ресторане. Прекрасно организованный, гигантский, но на удивление удобный магазин. Молодцы скандинавы.
Майра отвернулась от экрана:
Не хочу смотреть. Безумие, безумие и еще раз безумие. Когда это кончится?
Гейл промолчала. Она не отрываясь смотрела на желтые носилки с ранеными, которые выносили из магазина. Некоторые укрыты с головой видимо, убитые. Появилась картинка с дрона нескончаемые очереди машин.
Мы за прилавок бросились, задыхаясь, рассказывал репортеру пожилой мужчина с заплаканными глазами. Слышали только бах, бах. А детей-то сколько, боже мой кто под шкафы попрятался, кто под матрасы. Кто-то из ребят в палатке скрылся, он подошел и
Закрыл лицо и заплакал. Репортер кинулся к другому свидетелю.
В нижней части экрана бежали написанные наспех, без знаков препинания титры:
КРОВАВАЯ БОЙНЯ В IKEA ДЕВЯТЬ ПОГИБШИХ ОДИННАДЦАТЬ РАНЕНЫХ НАПАДАВШИЙ УБИТ ВЫСТРЕЛОМ ПОЛИЦЕЙСКОГО
Майра встряхнулась, точно отгоняя жуткое видение, и подняла с пола сумку.
Я хочу домой, пробормотала она.
И я. Гейл резко встала, будто только и ждала этих слов.
Конечно же, должен высказаться президент. Обязательно выскажется дайте время спичрайтерам и визажистам. И что скажет, тоже можно догадаться.
Сейчас не время обсуждать контроль за оборотом огнестрельного оружия.
Хватит. Гейл заплатила, добавила больше чаевых, чем обычно, и сняла с вешалки пальто. Уже у дверей повернулась и глянула на экран. На фоне занимающего весь кадр синего куба IKEA под непрекращающийся вой сирен по-прежнему суетились полицейские и парамедики.
* * *
Селия с ногами забралась в кресло перед телевизором. Воскресенье. Опять пошел снег, но она даже не замечала медленный балет снежинок не могла оторвать взгляд от ежеминутно появляющегося титра:
СЕМИДЕСЯТИСЕМИЛЕТНИЙ УБИЙЦА ПРИОБРЕЛ ОРУЖИЕ ЛЕГАЛЬНО, ПО ЛИЦЕНЗИИ.
Значит, бойню в IKEA устроил старик из Уинтропа Убит полицейскими на месте. Теперь уже не спросишь, почему ему пришло в голову явиться в детский отдел и открыть беспорядочный огонь. Никаких манифестов в социальных сетях, хотя, скорее всего, он ими и не пользовался все же семьдесят семь лет.
Селию передернуло. Семьдесят семь! В этом возрасте вряд ли начинают карьеру серийного убийцы. Она даже порыскала в интернете, пробила средний возраст серийных убийц в Америке, нашлось много статей. Вполне достаточно, чтобы построить достоверную статистику.
Скандально много, прошептала она вслух и вскоре выяснила: среднестатистическому массовому убийце тридцать два года.
Не снимая ноутбук с колен, Селия уставилась на экран. А ведь у них в одной из групп были пациенты из Уинтропа, и как раз в этом возрасте. Один из стариков постоянно твердил о грядущих наводнениях библейского масштаба. Через пару десятилетий все уйдет под воду. Даже казино, даже старинный ипподром, на восстановление которого коммуна потратила много миллионов долларов. И особую ненависть он испытывал к серфингистам: те-то выживут. Этим негодяям никакие цунами не страшны.
Имени убийцы пока не назвали, показали только беглую картинку старик с седой шевелюрой. Селия попробовала вспомнить внешность того проповедника нового всемирного потопа, но так и не смогла. Попыталась себя уговорить: у нас столько пациентов, что всех не упомнишь. И еще: когда ты молод, все старики похожи друг на друга. Почему-то эта мысль показалась ей обидной, уж она должна бы различать, ведь это дело ее жизни старики.
Запел сигнал Скайпа. Она, поискав, как всегда, пульт, выключила звук на телевизоре и нажала кнопку ответа. Эндрю Нгуен в футболке с короткими рукавами, в высшей степени необычное зрелище. Как правило, тщательно выглаженная сорочка, пиджак, иногда даже галстук, но сегодня воскресенье, он дома, так что удивляться нечему. За спиной на стене детский рисунок: кит, выпускающий непомерно огромный фонтан.
Встреча была перенесена на завтра, на восемь утра. Хотел послать сообщение, но увидел, что ты в сети.
Убийца в IKEA из Уинтропа. Тело только что вынесли. Семьдесят семь лет.
И что?
А если это один из наших пациентов?
С чего бы? Из Уинтропа у нас прошло всего несколько человек.
Старик под восемьдесят берет карабин и палит во все, что шевелится? Просто так, без причин? Маловероятно.
А Лас-Вегас помнишь? Тому тоже было около шестидесяти.
Не знаю увидела, и что-то шевельнулось. Ты сам не видел эти кадры?
Как-то не было возможности. Эндрю покачал головой и поправился: То есть видел, конечно. Вряд ли это кто-то из наших.
Селия покосилась на телеэкран.
Все время думаю о той мыши
Мыши! Эндрю хмыкнул, то ли возмущенно, то ли насмешливо. Кончай. Ты, должно быть, не в настроении.
Отец все утро не брал трубку. Ждала не меньше четверти часа длинные гудки. Соседи говорят, он не в себе. И сейчас, по телевизору Нашли каких-то знакомых, они говорят слово в слово: преступник был не в себе. Дезориентирован, сказал репортер. Блеснул научным словом.
У тебя слишком живое воображение, Селия. Ну хорошо, хорошо, проверю, я сегодня не следил за новостями младший приехал на каникулы, и мы не включали телевизор. Но повторяю: никаких причин для беспокойства.
Эндрю не так чисто выбрит, как обычно, и эта мятая футболка С чего бы он заговорил о своей семье? Никогда раньше такого за ним не замечалось. Сыновья уже взрослые, старший врач в Балтиморе, младший учится в Стэнфорде. Жену Селия никогда не видела, он ни разу не приводил ее на работу, даже на традиционные рождественские посиделки. Только фотография в конторе миниатюрная изящная женщина, красивая особой азиатской красотой.
Ладно примирительно сказал он. Завтра поговорим.
Неприятное чувство не исчезло. Эта копна седых, изжелта-белых волос Слишком много разговоров с Адамом. Бедняга никак не может прийти в себя после того случая с самоубийством. Селию не оставляло ощущение, что Адам считает себя в какой-то степени виновным. А теперь этот комплекс вины накрыл и ее.
Она покосилась на телеэкран, где по-прежнему беззвучно двигались люди на фоне огромного здания. Ярко-синие, почти как на детском рисунке, стены выглядели пугающе такие контрасты эксплуатируют почти все создатели фильмов ужасов. Теперь само сочетание букв IKEA всегда будет напоминать этот кошмар.
Да, хорошо, завтра, вяло согласилась она и тут же выпалила: Он стрелял и стрелял, не останавливаясь и не задумываясь. Господи и все эти дети
Успокойся! почти крикнул Эндрю. Выключи к чертовой матери телевизор и пойди подыши воздухом. Увидимся! Завтра! Завтра ты поняла?
Разговор прервался.
Селия некоторое время смотрела на черный дисплей, потом пожала плечами и выключила телевизор.
Надо и в самом деле прогуляться Эндрю прав.
Не успела одеться, как опять ритмичный, состоящий всего из двух нот мотивчик Скайпа. Забыл что-то сказать?
Нет, на этот раз Дэвид. Селия невольно улыбнулась и, перед тем как ответить, заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Села на пол, поставила ноутбук на колени и кликнула по кнопке.
Дэвид, должно быть, держал телефон у самого носа его физиономия заполнила весь экран.
Как дела?
Никак не очухаюсь. Ты видел IKEA?
Черт знает что.
Говорят, он был не в себе задумчиво произнесла Селия. Не могу отделаться от ощущения, что этот старик мне кого-то Оборвала себя на полуслове. Как сказал Эндрю? Слишком живое воображение. Лучше не трогать эту тему.
Нгуен прислал мне ссылку на завтрашнее совещание. К сожалению, у меня не будет времени у нас летучка в лаборатории, даже две подряд. Но я все равно собирался тебя отловить.
Отловить?
Вот именно, отловить. Завтра же, после всех этих говорилен. Поэтому и звоню. Прочитал твою статью блеск! Потрясающе! Ну и работку ты провернула
Селия польщенно улыбнулась.
Блеск, по-другому не скажешь, повторил Дэвид. Лучшее из всего, что я читал в последнее время. Насчет публикации даже не сомневайся с руками оторвут.
Может, оторвут, а может, оторвут только руки, а статью в корзину. Ты необъективен.
Но что правда, то правда она работала над этой статьей очень долго. Искала контраргументы, планировала новые эксперименты с ее точки зрения, не подкопаешься, но ведь есть и другие точки зрения. Труд вложен огромный, и Селии было приятно, что Дэвид это отметил.
Твое имя должно стоять первым.
Перестань, Дэвид. Это же твоя идея.
Идея была маленькая и глупая, но ты подняла ее на такой уровень, что теперь не только идея, но и я сам кажусь себе очень умным. И стиль великолепный. Давно не встречал такой даже слово трудно подобрать такой ясности. Ясности мысли. Ве-ли-ко-леп-но! Кстати, я уже поменял наши фамилии местами.
Ну зачем ты
Я же говорю уже поменял. И для тебя это важнее. Я знаю. Публикация в Nature и прибавка обеспечена. Тысяч двадцать в год, не меньше.
Спору нет, деньги ей очень нужны. Молодец, Дэвид. Догадался.
Спасибо.
Я не просто восхищен, но еще и завидую. Не хочется признаваться, но что делать зависть пока еще никто не отменял.
Она засмеялась и почувствовала, как загорелись щеки.
Так что извини, что звоню в воскресенье, но просто не смог удержаться.
Ничего страшного. Никаких воскресных дел у меня нет.
Какое совпадение! И у меня нет.
Решила пойти прогуляться.
Еще одна ошеломляюще прекрасная идея.
Оба засмеялись. Дэвид помахал рукой перед камерой и отключился.
Селии сразу стало легче на душе. Подумать только, Дэвид, всемирно известный ученый, так высоко оценил ее работу! Натянула толстый свитер. Сборы недолгие: куртка, сапоги, вязаная шапочка. Выскочила из подъезда, остановилась на крыльце и с наслаждением вдохнула сырой, колючий воздух. Уже не так холодно, снежинки мгновенно тают на одежде. Снег кончится, и к вечеру все растает.
Спустилась к станции метро на Чарльз-стрит. И все же как там отец? Почему не отвечает? После пятничного разговора осталось чувство беспокойства: отец постоянно путал и забывал слова. Взять хоть историю про почтальона: тот якобы оставил у него на крыльце чужой пакет, но потом оказалось, что пакет не чужой, а его, а почтальон, как выразился отец, не соизволил его доставить. Что именно произошло, был пакет или нет, доставил не доставил, она так и не поняла. Селия никак не могла привыкнуть к резким изменениям состояния отца. Сегодня совершенно нормален, а завтра другой человек. Не в себе.
Но молчание еще хуже. Почему он не отвечает?
Она постаралась отбросить дурные мысли.
На улице почти никого. Возможно, люди еще не пришли в себя после кошмарного побоища в IKEA. И погода не располагает к прогулкам.
Позвонить, что ли, Мохаммеду? Выпить кофе, поболтать Селия уже достала телефон, но тут же передумала. Не то настроение, да и он наверняка где-то проводит время с друзьями. Или сходить в кино? Отвлечься, подумать о чем-то другом. Сесть на метро две остановки до кинотеатра на Кендалл-сквер.
Перебежала улицу, зашла на станцию и взглянула на табло две минуты до следующего поезда.
Надо позвонить отцу.
И он взял трубку! После первого же гудка.
Какое облегчение Оказывается, смотрел любимый полицейский сериал и не слышал телефон. По воскресеньям телевизионщики устраивают марафон три или четыре серии подряд.
Селия забежала под навес и пропустила поезд.
Снег перешел в дождь. Начало темнеть, хотя вроде бы еще рановато только-только перевалило за полдень.
Отец в прекрасном настроении. Он обожает эти сериалы. Да и читает преимущественно детективы, на полке теснятся десятки глянцевых корешков.
Она как-то спросила не надоело ли? Какой ни откроешь, одна и та же история Спросила мимоходом, не ожидая ответа, но отец неожиданно произнес в защиту длинную адвокатскую речь. По его мнению, человек показывает свое истинное лицо только в критические моменты. Герои сопротивляются, остальные падают как кегли. Все как в жизни. Кто-то верен своим идеалам до самой смерти, кто-то плывет по течению и перекладывает ответственность на других. Люди продают свою свободу. Или еще хуже: покупают чужую. Да, есть поклонники так называемой интеллектуальной литературы, но обычные люди не тратят время на созерцание собственного пупа, у них просто нет такой возможности. У настоящих героев нет времени на рефлексию, им надо просто бороться со злом. Кто-кто, а герои знают лучше всех, что зло существует и с ним надо бороться.
Селия прекрасно понимала, что отец идентифицирует себя с борцами за справедливость.
Хорошо бы он оставался таким всегда. Самим собой, веселым, живым. И пусть смотрит всю эту ерунду по телику даже бездарные сериалы помогают размышлять и выстраивать догадки в логические цепочки.
Неужели ничего нельзя сделать? Уже в сотый раз приходила ей в голову эта мысль, но пока у нее не было стопроцентной уверенности в их препарате.
Селия тут же расхотела идти в кино. Лучше сначала посмотреть хотя бы кусок сериала, именно того, что смотрит отец, а потом поразмышлять.
* * *
На дисплее раннее утро. За темным, со светящимися контурами силуэтом статуи Свободы из океана медленно поднимается огромное, еще неяркое солнце, а на часах Адама уже полдень. Сквозь прикрытые жалюзи сочится тусклый зимний свет.
В левом нижнем углу экрана его собственная физиономия. Надо бы постричься и выкинуть наконец дурацкое худи с надписью New York Yankees Baseball. Совершенно не его стиль купил в аэропорту Нью-Йорка, потому что замерз. Хотел выбросить сразу, но в лаборатории довольно холодно, а штука эта теплая и, надо признаться, удобная. Вообще-то на бейсбольном матче он был всего раз в жизни, и то в девятилетнем возрасте.
Видеоконференцию созвали в срочном порядке. Дэвид Мерино, Лаура Либер, второй профессор и еще двое. Лаура совсем недавно родила первого ребенка.
Ты поспала хоть час за эти две недели? Нет.
Общий смех.
Дэвид прокашлялся и поднял ладонь пора начинать.
IKEA.
Сказал и замолчал. Улыбки как ветром сдуло.
Только что опубликовали личные данные преступника.
Вдовец. Семьдесят семь лет. Жил в пригороде Уинтроп к югу от Бостона. Криминального прошлого не выявлено.