Наш секс всегда был голодным, горячим и враждебным. Наша вражда бесконечна.
Я променял комфорт на страсть. Безопасность на желание. Грейслин Лэнгстон была рискованной акцией, но я всегда играл на опасной стороне.
Я не помешан на ней, сказал я с сухим весельем в голосе. Я помешан на том, чтобы владеть ею. Это обстоятельства, которые управляют всей этой операцией.
Ты ошибаешься, настаивала Арья. Обстоятельства не важны. Важно то, что ты окажешься рядом с тем, кто не заботится о тебе. Срочные новости, Арс, мир и так полон людей, которым наплевать на тебя. Так что, когда выбираешь себе партнера, тебе правда хочется убедиться, что нашел кого-то, кто будет рядом.
Извиняюсь, что прерываю ваши философские размышления, но твоя разбитая скорбящая сводная сестра сейчас выглядит очень даже радостной, заметил Риггс, потерев подбородок.
Проследив за взглядом Риггса, я увидел Грейс рядом с Чипом, Полом и Пабло. Ее коллеги приехали посочувствовать. Грейс рассмеялась над чем-то, что сказал Чип, игриво хлопнув его по груди, не заботясь ни о чем в мире.
Не специально и конечно без желания я понял, что сканировал комнату в поисках Уиннифред. Если Пол был здесь, может, он взял с собой жену.
Не то чтобы я был заинтересован в ней. Я просто хотел посмотреть, появился ли у нее живот. Если я был прав. Я хотел увидеть, были ли ее глаза такие же грустные и затравленные.
Как оказалось, ее здесь не было. Хорошо. Потрясающе. Больше алкоголя для меня.
Итак, это скучно, пожаловался Риггс, схватив закуску с тарелки и бросив ее в рот. Я попробую вернуться в город в час пик.
На какой машине? спросил Кристиан с преувеличенным интересом. При всем своем богатстве у Риггса не было никаких ценных вещей. Ни машины, ни квартиры, даже никакой чертовой мебели из ИКЕА. Когда бы он ни был в городе, он останавливался либо у меня, либо у Кристиана дома.
Точно. Я же приехал с тобой. Ну, тогда я вызову такси, проговорил Риггс после того, как посмотрел на друга полуошеломленным взглядом.
Не нужно. Я арендовала машину. Элис похлопала его по спине. И в любом случае я приехала сюда показать уважение Арсу, а не его отцу. Что я сделала. Так что поедем вместе. Корбин, милый, увижу тебя очень скоро.
Удачи и спасибо за сашими. Риггс отсалютовал нам.
Они направились к выходу. По пути Риггс останавливался, чтобы сделать пару комплиментов симпатичным подругам Грейс по поводу их одежды так, будто мы были на модном шоу. Он получил один номерок и много неприличных хихиканий. Этот мужчина был так же беззаботен, как обертка от презерватива на вечеринке в колледже. Хотя биологически ему было тридцать четыре года, если опираться только на его поведение, то я бы не дал ему больше семнадцати в удачные дни. Удачи женщине, которая попытается приручить этого придурка.
Тебе нужно разобраться с Грейс. Кристиан повернулся ко мне, как только Риггс и Элис пропали из виду. Когда дерьмо взорвется, никто не поможет тебе убраться.
Ты прав, я буду убирать свое дерьмо. Так что сделай одолжение и отстань. Я хлопнул его по спине. Приятно было видеть тебя, Арья, как и всегда.
* * *
Разве он не хотел, чтобы его кремировали? Грейс снимала серьги напротив зеркала в моей ванной комнате. Я жил в небоскребе на улице миллиардеров. Башня была высотой четырнадцать сотен футов с видом на Центральный парк.
Хотел, ответил я; развалившись на мягкой скамье рядом с кроватью, я расшнуровывал мокасины.
Почему тогда ты решил его похоронить? Она вышла из ванны, намазывая руки кремом.
Именно по этой причине. Я прошелся к своей гардеробной, убирая обувь.
Ты мелочный, проговорила Грейс, падая в постель и со скучающим надутым видом листая что-то в телефоне.
И тебе это чертовски нравится, мягко сказал я.
Думаешь, он знал, что с ним, когда случился инсульт? она звучала задумчиво.
Я мог только мечтать об этом.
Не знаю, вместо этого сказал я, плюхнувшись на другую сторону кровати. Я начал расстегивать пуговицы рубашки. Мне все равно.
Думаешь, он думал о нас? Перед тем как умереть?
Хотя я был огорчен кончиной Дугласа, не было ничего хорошего, если кто-то поблизости замечал подобное. Я не понимал, почему Грейс пыталась очеловечить этого мужчину.
Может, ощетинился я. Почему это так важно?
Оу, без причины. Просто, знаешь Она кинула телефон на матрас, повернув ко мне голову. Мама сказала, что Дуг оставил что-то для меня в завещании.
Я замер, мои пальцы задержались на одной из пуговиц. Воздух между нами накалился тихим соревнованием. Я обдумывал свои следующие слова, зная, что мы начали новую ментальную игру в шахматы.
Не знал, что Миранда и Дуглас разговаривали.
Она прижалась ко мне. Ее руки скользили по моей спине, массируя ее.
Разговаривали. У них были разговоры насчет примирения. Дугу надоели его бессмысленные подружки. Ты знаешь, что мама не так давно порвала с Дейном. Она внимательно следила за моей реакцией. Наши воображаемые мечи все еще были спрятаны, а наши руки наготове вытащить их. Но я не уверена, насколько у них все было серьезно.
Это очень удобно, ухмыльнулся я.
На что ты намекаешь? Она потерлась о мою спину.
Ни на что. Я оттолкнул ее, давая рубашке упасть с плеч, после чего бросил ее в изножье кровати. Посмотрим, внес ли он какие-то изменения в завещание в последний момент.
Я ни на один грамм не волновался о деньгах Дугласа. У меня было достаточно денег и так. О чем я волновался, так это о том, что Миранда могла заполучить в свои когти что-то, чего она не заслуживала. Как и Грейс. Они десятилетиями слонялись вокруг него ради объедков.
Я пойду выпью. Я вышел из спальни, прошел через гостиную. На кухне я налил себе виски, отмерив два пальца. Потягивая его, я оперся плечом о стену, смотря на вид с Центральным парком.
То, что Дуглас подставил меня в последний момент, прежде чем свалить в деревянный гроб, было вполне возможно. Ему довольно сильно нравилась Грейс. Только черт знает, что он чувствовал к Миранде. У них были свои взлеты и падения. Но я? Я всегда был поперек его горла. Мое безразличие к нему, к его богатству вкупе с моей финансовой и духовной независимостью всегда заставляли его чувствовать себя незначительным и неважным.
Но опять же, я был его биологическим сыном. Дуг всегда заботился о том, чтобы сохранить все состояние в семье.
Руки Грейс поползли по моей груди, накрывая темные волосы.
Ее обнаженное тело прижалось к моей голой спине.
Ее грудь была горячей, соски напряжены. Она покусывала меня за шею, облизывая и нежно прижимаясь. Ее грудь казалась тяжелой. Она, наконец, набрала в весе?
Идем в кровать, большой ворчун, промурлыкала она мне в ухо, покусывая его за край.
Убеди меня, сестренка. Я смотрел на дно стакана с виски.
Тебе доставить удовольствие? Она обхватывает мою промежность. Я был твердым. Она подняла руку выше, засовывая ее в мои штаны и сжимая кулак вокруг моего ствола.
Я поставил виски на ближайший столик, ловя ее за запястье и потянув, чтобы она оказалась передо мной.
Я переворачиваю ее, словно тряпичную куклу, наклоняя над боковым столиком и хватая за одно бедро, а свободной рукой и зубами разрываю презерватив. У меня всегда они были в кармане.
Через мгновение я внутри ее. Она мокрая.
Я врываюсь в нее сзади, закрыв глаза, вспоминая все те времена.
Когда она ударила меня в спину.
Когда она оклеветала меня.
Когда она забрала то, что было моим, и дразнила этим.
Вот вам и блаженная чертова сказка, которая была у других.
Грейс кончила первой. Как и всегда. Ничего не возбуждало ее больше, чем знание, что ее брал мужчина, которого она больше всего ненавидела.
Я кончаю спустя несколько минут. Снимая презерватив по пути в ванную, прохожу мимо зеркала до потолка и останавливаюсь.
Я был чрезвычайно спортивным. Я играл в теннис шесть раз в неделю. Я был относительно молод. Достаточно красив и богаче, чем кто-либо может себе представить.
Я мог найти достойную женщину. Кого-то вроде Арьи. Сострадательную, умную, притягательную спутницу, которая не мечтала всю жизнь увидеть, как я буду гореть в аду. Кристиан и Риггс были правы. Единственной женщиной, на которую я смотрел, была моя ядовитая и ненадежная сводная сестра.
Было хорошо, да? спросила она, когда я вышел из ванной.
Хочешь посмотреть фильм? спросил я в ответ и кивнул на ее слова.
Мне нужно было расслабиться после поминок.
Вообще-то я собираюсь поработать немного на балконе. Грейс отключила свой ноутбук от зарядки. Пока погода хорошая и все такое.
Мы никогда не делили кровать для чего-то кроме сна или секса. Никогда не смотрели фильмы вместе. Не ходили в музеи или на пикники, не ездили вместе отдыхать.
Никогда не делали ничего, что было нормальным для пар.
Все в порядке, у меня тоже есть дела, которые нужно решить. Я направился в свой кабинет и закрыл дверь.
Настало время позвонить адвокату отца по недвижимости и узнать, какой ад он приготовил для меня перед смертью.
Глава 5. Арсен
Пятнадцать лет
Мое такси остановилось напротив поместья Корбинов. Я вылез из машины с двумя брезентовыми сумками на плечах. Я прищурился, смотря на арки особняка, который когда-то называл домом. Я смотрел на закрытые двери, на пустой проезд к дому.
Я не знал, почему надеялся, что кто-то ждал меня здесь. Разве я ничему не научился в Академии имени Эндрю Декстера за все эти годы?
Летние каникулы будут долгими, одинокими и максимально напряженными. Нужно было остаться в академии.
Я потащился ко входу и поднял кулак, чтобы постучать в двери, прежде чем вспомнить: «Черт возьми, это место станет когда-нибудь моим».
Я открыл дверь нараспашку. Прислуга бегала туда-сюда. Нигде не было видно отца, Миранды или Грейслин.
Добро пожаловать домой, Арсен. Твой отец просил передать, что он, твоя сводная сестра и твоя мачеха поехали в загородный клуб. Там сейчас турнир по гольфу. Бернард остановился передо мной, держа под мышкой манильский конверт. Они должны скоро вернуться. Тебе нужна помощь в обустройстве? Или, может, хочешь что-то перекусить?
Я отрицательно покачал головой.
Поднявшись наверх в свою комнату, кинув сумки на пол, я оглянулся. Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Грейслин обосновалась здесь. Комната не стала розовой или чем-то таким, но мой шкаф был открыт и заполнен блестящими кроссовками. На столе лежали ее учебники, маркеры пастельного цвета и стикеры в виде сердечек. На моей незаправленной кровати виднелись волосы.
Какого черта? В доме было полно комнат. Она могла выбрать любую для своей второй комнаты. Но это не было случайностью. Она пыталась так показать мне, что я больше не был частью этого дома.
Раздраженный, я рухнул на кровать и потянулся в ней в грязной одежде, просто ради пакости. Потом я уставился на потолок. Кровать все еще пахла Грейслин. Ее шампунь и французские духи, а еще дорогой лак для ногтей. Почему она спала здесь? Это казалось таким странным.
Входная дверь открылась и хлопнула. Смех заполнил фойе. Отец, Миранда и Грейслин оживленно разговаривали. Мои внутренности скрутило от злости.
Как до тошноты чудесно, у них получилось стать одной счастливой семьей, как только я стал «управляемым».
Он здесь. Услышал я голос одного из работников, сразу догадавшись, что говорили обо мне. Но сколько бы я ни ждал десять, пятнадцать, двадцать минут, никто из моей так называемой семьи не постучал в дверь.
Так продолжалось несколько часов. Схватка характеров и самомнения. Кто первым сдастся и подойдет? Отец или я. Только мне было пятнадцать, а он был взрослым мужчиной, который обменял сына на жену.
Пропускать ужин было бестолково с моей стороны. Мой желудок урчал от голода, но лучше я умру, чем проиграю эту игру разума отцу. Когда все легли спать, я спустился на цыпочках на кухню и съел остатки с трех тарелок. Потом я поднялся на крышу через окно в прачечной и смотрел на звезды.
Я заметил Меркурий, Сатурн, Венеру, Марс и Юпитер. Если я сильно щурил глаза, то казалось, будто я мог увидеть кольца Сатурна. Звезды успокаивали меня. Их существование. Знание, что была целая вселенная где-то далеко, такая огромная по сравнению с моим ничтожным существованием.
«Пропорции», да, это было причиной, почему я так любил астрономию. Все в ней было пропорционально друг другу.
На следующее утро я не явился на завтрак. До моей комнаты доносился их напряженный разговор. Дуг терял спокойствие, прекрасно зная, что его единственный наследник скорее выпьет собственную мочу, чем будет ужинать с ним.
К полудню отец и Миранда отправили Грейслин постучать в мою дверь.
Входи, сказал я, когда прошло девять минут, как она стояла под дверью, и даже устало процедил: Давай заходи, я знаю, ты там.
Она толкнула дверь. Она стала выше. На ее подбородке были прыщи, а еще она носила цветные брекеты. Она выглядела некрасивой, чему я был рад.
Я же повзрослел за это время. Я знал, что выглядел привлекательно, потому что постоянно ко мне кто-то подкатывал. И знал, что Грейслин это понимала, так как она не могла перестать смотреть на меня.
Мы собираемся в кино. Мама и папа спрашивают, хочешь ли ты с нами. Она кусала внутреннюю часть щеки, крепко сжимая ручку двери.
Она не моя мать, а он не твой отец, ответил я как ни в чем не бывало, подкидывая теннисный мячик к потолку и ловя его снова и снова. И я пас.
Но ты даже не знаешь, что мы будем смотреть, ее голос звучал плаксиво и напряженно. Ей не хотелось расстраивать Дуга и Миранду. В конце концов, это было ее постоянной работой оставаться любимым ребенком.
Если это не реалити-шоу, где каждый, с кем мы ходили в школу, пользуется тобой, то меня это не интересует, повторил я.
Похоже, ты совсем не изменился. Ее прыщавый подборок задрожал.
Конечно, изменился, усмехнулся я, все еще подкидывая мяч. Мне теперь плевать на тебя. Совершенно.
Я твоя сводная сестра!
Ты лгунья.
Она отвернулась и захлопнула за собой дверь.
* * *
Дни проходили медленно, а моя решимость продолжала расти.
Дуг проиграл первым. Он постучал в мою дверь спустя пять дней нашей холодной войны, предлагая поехать с ним к его друзьям играть в гольф. Отказаться не составило труда, я ненавидел гольф и в целом презирал его.
Ночи были намного приятнее. Тихие и не такие жаркие. Я поднимался на крышу с фонариком и книгой по астрономии вместе с телескопом, который купил себе, когда подрабатывал между уроками в течение года. Дуг предоставил мне кредитку, но я из принципа не прикасался к ней.
Я читал о карликовых галактиках, черных дырах и о бозоне Хиггса[4]. Я съедал дневную норму еды на крыше, даже не думая о том, чтобы убрать остатки, прекрасно зная, что этим привлекаю всевозможных животных. Я лежал на спине, заложив руки за голову, и размышлял. Я думал, какой будет девушка, на которой женюсь. Мне нравились темноволосые девушки, из-за чего я решил, что она будет брюнеткой. Я думал, что она будет серьезной и умной. Может, она будет ученым. И у нее будет прекрасная грудь, которую она позволит мне постоянно трогать.
Она никаким образом не будет похожа на Миранду, на Грейслин и даже на Патрис.
Мы поженимся, я и эта воображаемая девушка. И моя «семья» придет на церемонию, а я буду держаться с ними холодно и отстраненно. И они будут знать, что никто из них мне не нужен. У меня теперь есть своя собственная семья.
Эта девушка, девушка моей мечты, у нее будет большая и счастливая семья. Мы будем проводить у них все праздники. У нас будут свои традиции и дурацкие одинаковые свитера на Рождество.