Мечты помогали мне двигаться дальше. Потому что там, где были мечты, была и надежда.
После трех недель одиночества Дуг смог вытащить меня на теннисный корт. Он знал, что мне нравилось играть, и выманил меня обещанием о корейском барбекю и пивом после игры.
Папа пытался найти подход по-своему. В последующие дни он позволял мне пить пиво с его крутыми друзьями в загородном клубе после моих теннисных матчей (я выиграл их все). И он не заставлял меня проводить время с Мирандой или Грейслин.
На самом деле, мне удавалось избегать эту парочку целых шесть недель летних каникул. До одной ночи, когда я лежал на крыше, читал о квантовой механике и услышал шум, доносящийся от противоположной стороны дымохода. Я сел, оглядываясь вокруг, и увидел Грейслин, стоящую на краю в ее светло-желтой пижаме, уперев кулаки в бока.
Она стояла в нескольких шагах, смотря на меня сверху вниз.
Если вдруг тебе интересно, без тебя все идеально. Она пыталась издевательски улыбнуться, но я видел, что она нервничала. Ее глаза были широко раскрыты и полны отчаяния.
Мне не было интересно, но спасибо за последние новости, равнодушно сказал я. Забирай себе их обоих и этот уродливый особняк. Жить здесь скучно. Мне весело в школе.
Вранье, вранье и еще больше вранья. В Академии имени Эндрю Декстера строгие правила, полно хулиганов и жестокого персонала, но я не собирался доставлять ей удовольствие, рассказывая об этом.
Знаешь, она погладила подбородок, я думаю о той ночи каждый день. Как так получилось, что ты не попытался сказать отцу правду? Ты просто Забил на это.
Я пытался. Просто он не слушал.
Для чего? Я получил то, что хотел. Теперь мне не нужно лицезреть твое уродливое лицо каждый день, ответил я, загнув страницу в книге и отложив ее.
Ты сказал правду? О том, что тебе теперь все равно. Ее маска спала, как и насмешливая улыбка.
Каждой фибре моего тела.
Что ж, к твоему сведению, я тоже тебя ненавижу!
Это что, конкурс на самые бестолковые факты? Я огляделся вокруг в изумлении, прежде чем снова взять книгу с зевком. С чего ты решила, что меня это волнует?
Все произошло слишком быстро. Грейслин зарычала и прыгнула на меня, пытаясь столкнуть с наклона крыши. Я споткнулся в шаге от падения, прежде чем схватиться за вентиляционную трубу. Я был еще в нескольких шагах от края. Грейслин застонала от разочарования, пытаясь столкнуть меня ногами. Она хотела убить меня. Намеренно сломать мне шею. Эта девчонка психопатка.
Падай! Ох, умри наконец! Она продолжала отчаянно брыкаться, пытаясь достать до меня. Я обхватил одной рукой вентиляционную трубу, а второй схватил ее за ногу и потянул к себе. Она ахнула, перевернувшись на живот и пытаясь подняться, как мокрая кошка в ванне.
Я не отпустил ее лодыжку, но залез на уступ с ней. Когда мы добрались до верха, то я перевернул ее на спину и сел сверху. Я не хотел рисковать возможностью ее новой попытки убить меня.
Она подняла кулаки в воздух, пытаясь ударить меня в нос, в щеку, в шею. Я схватил ее за запястья и грубо пригвоздил по обе стороны от ее головы. Она застонала от боли. Я кое-как сдержался, чтобы не ударить ее.
В чем твоя проблема, а? закричал я.
Она быстро дышала подо мной. Ее грудь вздымалась и опускалась, а еще, на ней не было белья. Я сглотнул, чувствуя себя странно, будто по мне сейчас пробежится дрожь, а еще я не был и наполовину зол, как следовало бы. И это было паршиво, потому что, может, я ненавидел ее, но я не ненавидел ее тело.
Поцелуй меня. Она облизнула губы, ее темный взгляд опустился на мои губы.
Что? непонимающе спросил я.
Поцелуй меня, придурок. Я хочу, чтобы ты стал моим первым. Она попыталась высвободиться, рассмеявшись.
Она раньше не целовалась? Мы были почти одного возраста. Хотя я до сих пор был девственником, но много целовался, получал удовольствие сам и даже трахал пальцами двух девушек на лыжном турнире прошлой зимой.
К тому же, что важнее всего, почему я?
Ты ненавидишь меня, выплюнул я.
«Ненависть и любовь одна и та же любовница, которая носит разные маски», я где-то слышала эту фразу и сразу подумала о тебе. Она улыбнулась мне, хлопая ресницами. И тут я понял, что происходило. Ей нравилась борьба. Драки. Игры. Она видела отношения Дуга и Миранды и хотела повторить их. То, что я считал насилием, она считала страстью.
Моя рука скользнула от запястья к ее шее. Я немного сдавил ее. Не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы показать, что был серьезно настроен. Я приблизился к ней. Ее веки вздрогнули, у нее перехватило дыхание. Ее дурацкое тело сдалось, мышцы расслабились, когда она приготовилась к поцелую. Я наклонился. Мои губы были на волоске от ее, когда я перестал двигаться, позволяя последнему миллиметру стать целой милей между нами.
Ты глупая, глупая девчонка. Если ты попытаешься еще раз убить меня Моя хватка на ее шее усилилась. Я сломаю твою милую маленькую шейку, даже если меня посадят за это. В следующий раз ты не будешь воющим волком, ты будешь съедена им. Со всеми костями и внутренностями.
Прежде чем я успел выпрямиться и убраться подальше отсюда, она приподнялась, и ее губы коснулись моих. Она украла поцелуй. Это было мокро, наполнено языком и металлом. На вкус как яд. Будто спиртосодержащая жидкость для полости рта и девушка, которую я вообще не должен был хотеть, но все же хотел.
У тебя вкус яда, прошептал я ей в губы.
Она ухмыльнулась, сильно прикусывая мою нижнюю губу, пока металлический вкус не оказался у нас двоих во рту.
Может, именно так я тебя убью. Она облизнула кровь с моего рта. С добротой.
Глава 6. Арсен
Возможно, вовсе не значит, что все дерьмово, проговорил Кристиан в нескольких дюймах от бильярдного стола, держа кий, как винтовку. Он идеально прицелился, чтобы забить шар в лунку. Ты слишком много смысла вкладываешь в это.
Я сидел в кресле позади него в «Новом Амстердаме». Приватный мужской клуб на углу Шестьдесят девятой улицы. Это был самый эксклюзивный клуб в Нью-Йорке и поэтому относительно пустой.
Кристиан, Риггс и я ходили сюда с тех пор, как Риггс оповестил нас, что мы больше не могли появляться в «Братстве», в нашем любимом пабе, из-за того, что он поругался с хозяевами, некоторыми посетителями паба и поставщиками.
Сомневаюсь. Я перевернул страницу в книге по астрономии, которую читал, держа трубку в уголке рта. Сегодня я ходил к его адвокату по недвижимости. Он не мог назвать мне всех деталей, но сказал, что Грейс получила нечто ценное.
Это может означать что угодно. Это может быть хороший дурацкий фарфор. Когда ты увидишь завещание? Кристиан отложил кий в сторону, чтобы взять бокал с пивом и сделать глоток.
Физическая копия должна быть отправлена мне на днях.
Но почему твой отец вообще оставил что-то Грейс? Нахмурился Риггс, ходя вокруг бильярдного стола и решая, откуда лучше бить по мячу. Разве она не была пятном спермы его бывшего лучшего друга?
Противоречивость это наша семейная черта. Отдать ей что-то, чего я хотел бы, будет прямым посланием куда подальше. Не думаю, что он когда-либо прощал меня, проговорил я, положив трубку.
За что? Теперь хмурился и Кристиан.
За рождение, ухмыльнулся я.
Это не ты был тем, кто засунул свой член в твою мать, извините за мой французский, проговорил Риггс, сделав глоток пива.
В обидах, как в эротическом белье, мало смысла. Кристиан хлопнул меня по плечу. Как думаешь, что он оставил для нее?
Отель на Пятой авеню? Яхту? Частный самолет? Варианты были безграничны. У Корбинов были деньги нескольких поколений. Такие старые, что их можно было проследить до Франции восемнадцатого века. Мои предки ели тортики с Марией-Антуанеттой.
Сложно сказать. Я положил книгу на стол. У Дугласа было много активов и ноль угрызений совести. Единственное, что точно знаю, так это то, что он не мог отдать ей слишком много. Наша семья не славится щедростью, заметил я.
Во всем этом есть и положительная сторона, проговорил Риггс, опираясь на свой кий, словно это трость, и скрестив лодыжки. На его лице играла победная улыбка, будто он выиграл в каком-то шоу.
Просвети меня. Я вопросительно выгнул бровь.
Теперь, когда он мертв, ты можешь сделать финальный шаг. Использовать все, что есть в его завещании, в свою пользу.
И это значит?
Всем, что она не получила, ты сможешь болтать перед ее лицом, словно конфетой перед ребенком. Риггс почесал кием спину, выгнув бровь. Ты же хотел завоевать ее, да? Так ты нанесешь финальный удар. Так ты победишь.
Не считал тебя хитрым типом. Я сузил глаза.
О, я могу быть безжалостным, Риггс со смехом отмахнулся от меня. У меня просто никогда не было интереса, чтобы показать эту свою сторону.
Хах.
Я собирался извлечь из ситуации максимум выгоды.
Даже если это означало, что необходимо сжечь наследие Дугласа Корбина.
* * *
Спустя три дня письмо пришло. Манильский конверт, требующий подпись. Альфред со стойки регистрации позвонил мне, чтобы оповестить меня, что конверт прибыл. Я выбежал босиком из квартиры.
Кто доставил? Международный почтовый союз? спросил я, вырвав папку из рук старика.
Личная доставка от какого-то мужчины с важным видом. Надеюсь, у тебя все получится, сынок, проговорил он, покачав головой.
В лифте я сдерживал себя, как мог, чтобы не разорвать коричневый конверт в клочья. Это было бы то, чего хотел мой отец. Я не мог рисковать тем фактом, что бесконечная жизнь после смерти могла существовать и его дух наблюдал за мной сверху.
Подозреваю, ты попал в ад. Или есть шанс, что ты подкупил ангела, чтобы найти себе местечко в раю, вместо открытия конверта проговорил я, подбрасывая его вверх-вниз.
Когда я вернулся в квартиру, то кинул конверт на свой стол в кабинете, пошел на кухню, сделал кофе и потом вернулся. Я разрезал конверт ножом для писем, потом аккуратно вытащил стопку бумаг, в очередной раз напоминая себе, что мне все равно.
Но на самом деле мне не было все равно. И это чертовски убивало меня.
Я знал, что моя привлекательность потускнеет в глазах Грейс, если Дуг оставил ее такой же богатой, как меня. Я выставлял свою родословную, свой престиж и миллиарды семьи перед ней, чтобы удержать ее рядом. Если это все пропадет, то она, скорее всего, уйдет от меня навсегда.
И если она навсегда бросит меня, то я проиграю. Действительно, наконец, проиграю в нашей войне, которая длилась третий десяток.
Все или ничего.
Я пропустил нудную часть и перешел сразу к делу. Я начал читать перечисление пунктов.
Большая часть недвижимости, за исключением офисного здания в Скарсдейле, перешедшего деловому партнеру по бизнесу, теперь принадлежали мне.
Наличные, облигации, банковские счета полностью переходили ко мне. Его инвестиционное портфолио тоже теперь мое. Как и его частный самолет. Я даже получил машины, антикварную мебель и уродливые семейные реликвии.
Я получил все, чем он владел.
Миранда Лэнгстон не получила и цента. Даже консервы в кладовке. Даже его наилучшие поганые пожелания. Грейс тоже, похоже, ничего не досталось. О чем, черт возьми, тогда говорил адвокат по недвижимости? Что ценного он ей оставил?
Я в замешательстве смотрел на бумаги. Чего я не вижу?
И потом я заметил. В самом конце завещания. Грейслин Лэнгстон получила «Калипсо Холл». Маленький театр, пыль на Таймс-сквер, который игнорировался и нуждался в срочной реставрации. Если он вообще работал, то наверняка это была денежная яма. Подозреваю, что единственная причина, по которой он еще не закрылся, это потому, что многие туристы не могли купить билеты на Бродвей и в конце концов попадали на представления туда.
Это милое строение не было достойно того места, которое занимало. И самое прекрасное в том, что это было историческое здание, и кто бы его ни купил, должен был оставить в нем театр. Следовательно, он не может быть продан. В любом случае, не за выгодную цену.
Грейс не стала и на цент богаче, чем была до этого завещания.
Отличные новости для меня.
Бомба для нее.
Я откинулся в кресле назад, размышляя обо всем, в чем была выгода Дугласа. Чего он планировал добиться, лишив меня этой прославленной дыры? И потом до меня дошло.
«Калипсо Холл» первоначально был куплен, когда моя мать переехала в США. Я слышал, как рабочие говорили, что она была одинока и скучала до безумия во время беременности со мной. Чтобы успокоить ее, мой отец решил подарить ей что-то, чем она могла занять себя и не мешать ему. Так как Патрис была начинающей актрисой, то он купил ей этот разваливающийся театр. Он назначил ее управляющим директором и, как истинный Корбин, сказал ей не жалеть ни копейки, чтобы добиться успеха.
Она проводила там дни и ночи, суетясь над каждой деталью, над каждым сценическим украшением, над каждым шоу. Некоторые говорили, что она, в самом деле, изменила ситуацию и сделала театр прибыльным на несколько месяцев. Мой отец не много рассказывал мне о ней, но все же сказал, что, как только я родился, она бросила меня в руки кормилице и продолжила работать в театре, забыв о моем существовании.
Я был единственный, кто оставался с тобой, Арс. Это я и ты, мальчишка. Навсегда.
Единственным жестом милосердия со стороны Дугласа было то, как он взял меня к себе, когда моя мать переехала на Манхэттен и жила без меня. Я не уверен, почему отец решил, что подарить Грейс что-то, что было дорого моей неблагополучной матери, разозлило бы меня, но он сильно ошибался.
Если уж на то пошло, то дарить Грейс что-то сентиментальное и совсем не бюджетное как раз означало, как плохо он знал свою падчерицу.
Ухмыляясь, я повернулся в своем кресле к панорамным окнам. Если у меня есть копия, то, значит, Грейс тоже ее получила.
Она скоро узнает, что я только что стал одним из самых богатых людей в стране. Она останется за пределами ее самых смелых мечтаний. Это убьет ее и одновременно заманит ко мне.
И так начнется еще одна игра между нами. Проверка на прочность.
Кто первый уступит, возьмет трубку и позвонит? Примет поражение? Осознает свою судьбу и, наконец, сдастся перед этой отвратительной договоренностью и всем, что она влекла за собой?
Самое время напомнить Грейс кое-что, что она могла забыть.
Я всегда выигрываю.
Глава 7. Арсен
Спустя две недели
Спасибо, что разрешил мне завалиться к тебе. Риггс выполз за мной из такси, сильно уставший.
«Разрешил» это слишком громкое слово. Ты преследовал меня до дома, придурок. У меня было мало выбора в данной ситуации, проговорил я, посмотрев на часы.
Да брось, Арс. Все хотят, чтобы у них появился преследователь. Это значит, ты чего-то добился в жизни. Он добродушно похлопал меня по спине, его золотистые кудри падали на широкий лоб, когда он покачал головой.
Ты странное существо, проворчал я.
Чья бы корова мычала, ответил он мне.
Мы пошли вниз по улице к моему дому. Я попросил таксиста высадить нас раньше конца маршрута, боясь, что моего друга детства вырвет на его кожаные сиденья.
Риггс шел, засунув кулаки в передние карманы и тихо насвистывая что-то.
Куда ты дальше отправишься? спросил я, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Грейс не связывалась со мной уже две недели. Я знал, что она все еще переваривала потерю своей важности для меня. Мы оба знали, что после завещания я стал слишком важен для нее, чтобы продолжать эти игры.
Она знала, что я попрошу признания, серьезные признания. И она оттягивала момент.
Северная Джакарта, ответил Риггс, на что я задумчиво хмыкнул. Это в Индонезии, ты, некультурная свинья, усмехнулся он.
Когда ты уезжаешь?
На следующей неделе, ответил он, пнув пустую железную банку с тротуара прямо в мусорное ведро; такой удар заставил бы самого Бекхэма позавидовать. На три недели. Это что-то вроде привилегии за то, что я выиграл в номинации «Фотография года» в прошлом году.