Ярослав улёгся спать, но сон к нему не шёл. Он размышлял о том, что было утром и днём, о битве с врабиевцами и потом о дуэли Клёста. Прошедшие события не шли из его головы. Вот он и пролил свою первую кровь. Стал ли он убийцей или воином? Кто ж теперь разберёт.
Вон, если вспомнить, в годы Мировой войны парни его возраста вполне себе шли на фронт и там воевали с врагом за свою землю. Чем Ярослав хуже или лучше? Да ничем. Были ли они убийцами? Да нет, они были защитниками Отечества, своей земли, своей родни. А он кто? Да, он русский. И эта земля русская, хотя и называется пока по-другому. Но он ведь не из этого времени. И эти люди, может и его какие-нибудь дальние предки, но тем не менее не свои. Ну, вернее, они стали для него близкими друзьями, доверенными. Но всё-таки Ярослав не забывал о том, что эта земля не его родина. И здесь он оставаться не собирается.
Да, он ввязался в разборки Клёста и поддержал его, потому что Клёст из тех людей, которых следует поддерживать. Но основная его цель лежит всё-таки в другой плоскости. Ему надо возвращаться домой.
Но терзать себя лишними переживаниями не следует. Ярослав просто воин, который принял правильное решение и занял свою сторону в драке, которую нельзя было избежать. По крайней мере, Ярослав точно оставаться в стороне не стал бы, ведь он пообещал служить Клёсту своим мечом. Вот он слово и сдержал. И кто знает, как судьба повернётся, и сколько раз ему ещё предстоит выступить на поле брани.
Стоило только сну начать овладевать сознанием Ярослава, как он вздрогнул от поднявшегося шума. Где-то неподалёку поднялся шум и гам. Кто-то ругался. И, судя по звукам, кажется, там началась драка. И кто с кем что не поделил?
Однако отлёживаться в такой ситуации точно не следовало, особенно после того, что рассказал Ненасть.
Ярослав подскочил и, удостоверившись, что на поясе висит меч, побежал в сторону, где был шум. Рядом с ним, натужно пыхтя, нёсся Татень.
Стоило Ярославу поравняться со вставшими кольцом воинами, как перед ним стала вырисовываться картина. Пятеро воинов, это были явно врабиевцы, лежали сейчас на земле. А их удерживали ещё шестеро, причём, как клёстовцы, так и врабиевцы.
Над ними уже стоял Клёст.
Что вы здесь устроили? строго спросил он.
Ярослав попытался вглядеться в лица воинов и вдруг с удивлением обнаружил, что воинов на самом деле было не пятеро, а четверо. Пятым было тело Врабия, которое они, судя по всему, зачем-то притащили сюда, ну или попытались утащить, по крайней мере, эта версия звучит логичнее. Вот только зачем он им?
Воины проигнорировали вопрос Клёста и дружно хмуро молчали.
Я жду ответа? Для чего вы пытались похитить тело воеводы Врабия?
Клёст вдруг увидел Ненастья, стоявшего среди воинов, окруживших сцену, и, кивнув, подозвал его.
Ненасть, скажи-ка, это бывшие воины Стрежня или воины Врабия? спросил он.
Стрежневцы, тут же ответил Ненасть. Врабиевцев среди них нет.
Понятно. Значит, не воеводу хотели от бесчестия спасти, а по другим причинам тело умыкнули. Так по каким же? снова обратился он к воинам.
Но те по-прежнему держали рты на замках.
Ну что ж, Клёст развернулся и поискал Татеня. Старый друг, иди за вёдрами, за холодной водой. Будем языки развязывать, произнёс воевода.
Допрос длился недолго. По крайней мере, стрежневцы, непонятно по какой истинной причине оказавшиеся в рядах Врабия, решили долго не терпеть истязаний и выложили всё как на духу, хоть и приходилось из них информацию клещами тянуть. Только на вопросы отвечали, а сами ничего не рассказывали.
Как выяснилось, Стрежень наказал им сопровождать Врабия и помогать ему во всём. Но отдельно сказал, что, если вдруг случится так, что Врабия убьют, Клёсту тело не оставлять. Дождаться, когда все потеряют бдительность, а затем тело Врабия выкрасть и привезти Стрежню. А если не получится, то, по крайней мере, спрятать, но Клёсту его не оставлять.
А если бы Врабий победил? спросил Клёст у разговорившихся пленников.
На это воины промолчали, переглянувшись. Но один вдруг произнёс:
Сказали нам поддерживать Врабия во всём и идти с ним до конца.
Воин ответил твёрдо, но что-то Ярославу не верилось в его слова. Ему показалось, что воин соврал. Клёст, похоже, тоже понял. Но только дальше спрашивать не стали. Видимо, и так всё стало ясно. Врабий недолго бы княжил. Да и жил бы, похоже, тоже недолго, доведись ему одержать победу.
Дальше Ярослав не слушал допрос, решив завтра расспросить Татеня. Ему и так хватало впечатлений на сегодняшний день, а сцены пыток, пускай даже со студёной водой, позитива ему не добавляли. И он решил пойти обратно к костру.
Пока шагал, рассуждал, что действительно Стрежень не так-то и прост. Только непонятно, какие цели он преследует. Ведь власти он хочет или наоборот, не хочет, чтобы князь в Бранске был. Видимо, он надеялся на то, что пока другие воеводы не увидят тело Врабия, тот будет считаться живым, и победа Клёста принята не будет. Ну что ж, хитро, ничего не скажешь. Понять бы ещё цели.
Глава 21. Новая напасть
«Стрежневцев», что пытались украсть тело Врабия слегка врузумили (без злобы и без лишнего членовредительства, а порядка ради), а потом связали. А возле тела павшего на божьем суде воеводы, Клест приказал поставить еще один караул. Может, теперь-то уже и не стоило этого делать, но, как говорится, обжегшись на молоке и на воду дуешь.
Снова улеглись спать, было тревожно, но усталость, накопившаяся за день, взяла свое. Но Соколову не заспалось.
Ярослав лежал рядом с Татенем. Они уже не первую ночь ночевали рядом одна попона стелилась на землю, как подстилка, а второй укрывались. Так, вроде бы, и остывающая земля не вытягивала тепло из тела, да и теплее вдвоем. Можно бы еще елового лапника нарубить, но пока сентябрь, так и так сойдет.
Соколов, не служивший в армии, слышал от бывалых людей, что именно так когда-то ночевали на земле солдаты. Правда, вместо попон они использовали шинели. Ярослав не был уверен, что в нынешней армии сохранилась шинель, но с другой стороны, вряд ли ему придется спать на земле. А если и на земле, то можно подстелить либо пенку, либо какой-нибудь туристический коврик. Вот только, имеются ли они в армии? Ну да как раз и проверит.
Ночь выдалась холодной, а Татеню было хоть бы хны. Он даже попону с себя скинул, чему Ярослав был рад. Коли старику жарко, так можно натянуть на себя, укутаться с головой, соорудив нечто, вроде гнездышка. Вот только, Татень храпел, как трактор во время работы. От его храпа не то что самому Ярославу пришлось туго, но кажется, даже лошади подскакивали на месте.
Не выдержав, Ярослав толкнул соседа в бок:
Татень, ты бы на другой бок перевернулся, что ли
А? Чего? Где? подскочил Татень. Кто напал?
Да не напал никто, успокоил парень старого ратника. Храпишь ты, как паровоз, я из-за тебя заснуть не могу.
А, как паровоз успокоился Татень.
Старик перевернулся на другой бок, храпеть перестал, зато одним движением стянул с Ярослава свою половину попоны, сразу же порушив старательно создаваемую берложицу!
В общем, нет в мире совершенства.
Но как бы то ни было, «попаданец» из двадцать первого столетия заснул и проснулся от того, что его будил Татень. Сосед уже успел и проснуться, и умыться, и даже посмотреть на своего коня, а заодно и проверить как там «стрежневцы»? Кажется, старик уже начал входить в образ воеводы, которому нужно не только за собой следить, но и за своими людьми. А «стрежневцы», как ни крути, теперь числятся бывшими дружинниками бывшего воеводы Врабия, чье хозяйство нынче отошло под руку старого ратника. Хотя, насколько старого? Лет сорок или сорок пять? Какая же это старость?
Пока Ярослав делал свои утренние дела, Татень уже успел заполучить у кашевара миску с двойной порцией каши. Ну, хотя бы каша, а не кулеш.
Лопай давай, кивнул Татень на миску и Ярослав не заставил себя ждать.
Оба воина старательно заработали ложками. Ярослав знал, что при всей заботе старика (ну да, опять он о ратнике, как о старике!) о молодом воине, отставать от него нельзя, поэтому чуть зазеваешь останешься без завтрака, поэтому он старался поспевать за бывалым воином.
Пустую миску и ложки пришлось мыть Ярославу. Но здесь никакой «дедовщины», все справедливо. Вот, если бы он проснулся первым и озаботился завтраком для двоих, то мыть посуду пришлось бы старшему по служебной лестнице, а тут, извините, придется ему. Но ничего страшного, тем более, что Соколов уже знал, что мыть миску можно безо всяких химических прибамбасов, вроде того, что рекламировала когда-то актриса, исполнявшая роль Хоботовой в «Покровских воротах» достаточно зачерпнуть из костра немного золы, сорвать пучок травы, так все и отмоется даже в холодной воде. Кстати, надо будет взять эту методику на вооружение пригодится даже в его реальности.
Когда Ярослав вернулся к биваку от речки с чистой посудой, Татень вдруг спросил:
Слышь, а ты чего меня ночью-то лягал?
Я тебя и не лягал вовсе! возмутился Ярослав. я тебя вежливо в бок пихнул даже и не пихнул, а потрогал и попросил, чтобы ты поменьше храпел.
Теперь возмутился Татень.
А кто храпит-то? буркнул ратник и уверенно заявил. Я, малец, отродясь не храплю!
Ага, не храпит он усмехнулся Ярослав. Ты так храпел, что кони шарахались. А я думал, что оглохну к утру!
Эх, ну до чего молодежь-то бесстыжая растет, покачал головой Татень. Врешь ведь, как сивый мерин Повздыхав и посетовав на наглую молодежь, которая нагло врет на стариков, что по ночам даже и не думают храпеть, ратник вдруг вспомнил: Да, а кем ты меня ночью-то обозвал? Как это..? Пара Нет А, паровозом ты меня обозвал. И что за штука такая, паровоз?
Вот уж точно, хоть стой, хоть падай. Ярослав уже и сам подзабыл, что он ляпнул ночью, а вот как Татень-то вспомнил? И, не просто вспомнил, а правильно выговорил незнакомое слово, которое услышал во сне! Чудеса, да и только.
А паровоз это штука такая попытался объяснить Ярослав, ломая голову, чтобы такое соврать? Сказать, что-то типа «шайтан-арба»? Или «самоходная телега»? Нет, надо бы что-то другое придумать. Но придумать ничего не мог. Так вот, штука такая, огромная не живая, но и не мертвая, по лесу ползет, деревья ломает, да храпит.
Так дракон, что ли? заинтересовался Татень. А коли дракон, так чего он ползет по лесу, а не летит?
Так устал, наверное, попробуй-ка полетай целыми днями, выкрутился-таки Ярослав. Устал он, присел отдохнуть, травки свеженькой пощипать
Дракон и травки пощипать? вытаращился Татень. Да ты охренел, что ли? Дракон, он тебе не заяц какой. Если бы он сосну сожрал, я бы еще поверил, так ведь не жрут драконы ни траву, ни деревья.
От окончательного позора Ярослава спас Клест, оказавшийся рядом именно сейчас, когда он и был нужен.
Слышь, Татень, ты ведь уже собрался в хозяйство Врабия ехать? спросил князь, а потом сам же и ответил. Вижу, что собрался. Пожалуй, не отпущу я тебя пока в твои владения, не серчай. И ты, и Рубец со своими ребятами, пока здесь нужны. Кто знает, какой еще сюрприз по дороге ждет? Уж пусть со мной верных людей будет побольше.
Вот это и правильно, обрадовался старый воин. Врабиевка пока не помрёт, а там, глядишь, ты на воеводство кого помоложе да пошустрее меня присмотришь.
Клест на слова своего ратника и ухом не повел, да и все так знали, что коли решение о назначении принято, так воевода (то есть, теперь уже князь, но время надо, чтобы привыкнуть), его не поменяет.
Ты, князюшка, лучше бы гонца в Бранск отправил, посоветовал Татень. Пусть знают, что нонче у Бранского княжества князь появился.
Так я уже и отправил, хмыкнул Клест. Думаешь, сам бы не догадался?
Да нет, князь, я так не думаю, усмехнулся Татень. Я точно знаю, что ты уже распорядился отправить гонца в Бранск отправить, доложить нет, князю никому докладывать не пристало, а сообщить, что Клёст победил Врабия на божием суде, и по воеводскому уговору он, то есть ты, будешь теперь князем. Стало быть. Пусть теперь жители собирают совет, рассылают гонцов воеводам, чтобы те собирались в Бранск, чтобы тебе клятву давать.
Так коли ты знаешь, чего советы даешь? удивился князь.
Я думаю коли я в воеводы выбился, так должен теперь тебе разные советы давать, пояснил Татень. А когда тебе мои советы надоедать станут, авось ты меня с воеводства снимешь.
Вот когда сядешь на воеводство, невесту себе найдешь, да сына родишь. Вырастишь, чтобы он тебе на замену встал, тогда и сниму, пообещал Клест.
Татень только всколоченную башку почесал. Верно, прикидывал а доживет ли он до этого дня? Выходит, что придется доживать. Ну, коли в бою не убьют. Но это потом, а покамест нужно седлать коней и двигаться дальше.
Обоз с ранеными и конные воины прошли всего ничего верст десять, как к князю прискакал один из разведчиков, оправленных впереди воинства.
Биармины на пути, сообщил дружинник.
Биармины? удивился Клест. Далековато же они забрели. И что хотят?
Тебя хотят видеть, только и сказал ратник. Их трое всего. Я им сказал мол, князь сам сюда идет, говорите, что надобно? А они мне мол, все князю сразу и скажем. Зачем лишний раз воздух сотрясать?
Клест только кивнул. И впрямь чего воздух-то сотрясать?
Татень, а кто такие биармины? осторожно спросил Ярослав у своего наставника.
А ты разве не слышал про них? удивился Татень, а потом пояснил. Бьярмины это лесной народ. Они здесь допрежь нас тут жили.
Ярослав подивился. Ему Зозуля рассказывал, что лесные люди давно ушли, и исчезли, а оно вон как выходит. Живут себе да здравствуют.
А, так вот это кто, кивнул Ярослав, вспоминая рассказ Зозули о стародавних временах. Про лесной народ я слышал, но не знал, что их биарминами называют.
Это они себя так зовут. А мы их и так, и лесным народом величаем, сказал Татень.
Ярослав представлял лесных людей какими-нибудь карликами, в шкурах. А тут стояла троица самого обычного роста, одетая в самые обычные одежды льняные портки и такие же рубахи. Вот только вместо привычных для дружинников кафтанов, на людях красовались меховые безрукавки. И типаж был вполне себе европейский. Двое мужчин один постарше, лет под тридцать пять. Второй совсем молодой, моложе самого Ярослава. А еще, судя по всему, среди мужчин находилась еще и женщина красивая, с русыми волосами, заплетенными в косу, брошенную на пышную грудь.
Ты на девку-то не заглядывайся, усмехнулся Татень. Вишь, у нее всего одна коса?
Ага, вижу, кивнул Ярослав, не очень-то понимая, причем тут коса?
А коли одна коса, так она и не девка уже, а мужняя баба, пояснил старый ратник. Понял?
Понял, кивнул парень. Эх, а девушка-то и на самом деле хороша. А еще она чем-то напоминает ту колдунью. Вот уж, никак не думал, что ему может понравиться ведьма, которой, невесть сколько лет.
Воинство и обоз, повинуясь приказу князя, остановились, а сам Клест подъехал к биарминам.
Приветствую тебя Рахи, поздоровался он со старшим из биарминов.
Здравствуй и ты Клест, ответно поприветствовал его лесной житель на понятном для всех языке. Слышал, что ты князем стал?
Откуда знаешь? удивился Клест.
Так мы, люди леса и воды, у птиц спрашиваем, у зверей, туманно ответил Рахи. Знаем, что ты с воеводой Врабием бился, но победил.
Вот здесь и на самом деле можно грешить хоть на белок, хоть на сорок, а иначе откуда бы лесные люди узнали новости, случившиеся только вчера? Но Клест не стал выяснять источники информации биарминов. А Рахи, тем временем, сказал:
Князь в Бранске есть, и это хорошо. А то, что ты им стал вдвойне хорошо.
Спасибо на добром слове, улыбнулся Клест, а потом, стирая с лица улыбку, спросил: Ну, о хорошем поговорили. А что плохого случилось? Не зря же шаман биарминов к нам пришел?