Королева изволит гневаться? Напрасно. Следует избегать гнева, также как и чрезмерной радости, скорби, и вообще любых бурных чувств. Смирение и терпение наши верные спутники в земной жизни, сказал монах, по-прежнему перебирая пояс своей сутаны.
Перестань меня поучать! крикнула Екатерина. Я хочу услышать, что тебе открылось прошлой ночью?
Упаси меня Христос поучать кого-нибудь! Я, недостойный, грешный, червь во прахе, могу ли я поучать? Напротив, я должен внимать поучениям и наставлениям, которые, несомненно, идут мне на пользу. Благодарю тебя, государыня, за то, что по великой своей милости, ты наставляешь и ругаешь меня, смиряешь мою гордыню и указываешь на мое ничтожество твоя доброта зачтется тебе, ответил монах.
Ладно, Бенедиктус, будет сердиться, примирительно сказала Екатерина. Я заставила тебя ждать лишь потому, что у меня было неотложное дело. Я сгораю от нетерпения услышать о результатах твоих ночных опытов. Пожалуйста, расскажи, что тебе открылось. Твоя королева просит тебя.
Воистину, ты образец христианского поведения, государыня! С покорностью прошу простить меня, если я стал причиной твоего раздражения, низко поклонился ей монах. Слушай же, королева, что я узнал этой ночью: «На короля найдет затменье, начнутся всюду смута и броженье. Пустыней станут нивы и сады, и русла рек засохнут без воды; и пропадут людские все труды, песком засыплет ветер их следы. Одна лишь есть надежная опора: чрез веру избранным спасение готово».
Екатерина упала на колени перед большим распятием на стене.
Господи! воскликнула она. Вразуми заблудшего, прозри слепого! Спаси, Господи, человецев твоих от разорения и гибели! За грехи одного не карай всех, милосердный Боже!.. А впрочем, прибавила Екатерина, поднимаясь с колен, пусть свершится по воле Твоей! Ты отмщение, и от Тебя воздаяние!
В дверь снова постучали.
Кто там еще? крикнула Екатерина.
Это опять я, ваше величество, ответила Сью.
Что случилось?
Позвольте войти, мадам? У меня есть для вас важная новость.
Войди. Видно сегодня Господь решил испытать меня, сказала Екатерина.
Ох, к сожалению, вы угадали! подтвердила Сью, подойдя к Екатерине. Только что я узнала, о чем шла речь на заседании королевского Совета: они говорили о разводе с вами.
Екатерина поморщилась:
Сплетни! Кто-то специально распространяет их.
Ах, мадам, это не сплетни! возразила Сью. Король будет просить святейшего папу о расторжении брака. Приехав ночью с охоты, его величество определенно сказал об этом в присутствии приближенных к нему джентльменов, а по некоторым причинам один из них иногда рассказывает мне о королевских тайнах. Еще король упоминал о леди Энни и говорил, что она будет ему прекрасной женой.
Лицо Екатерина покрылось красными пятнами.
Значит, это правда Негодяй, негодяй, негодяй! сдавленным голосом произнесла она и заплакала во второй раз за это утро.
Сью сочувственно вздохнула, в глубине души, впрочем, довольная, что именно она принесла королеве такое важное известие. Бенедиктус, сцепив пальцы, молча стоял рядом. Екатерина, всхлипывая, подошла к Сью, сняла кольцо с мизинца и отдала ей:
Постарайся узнать подробнее о замыслах короля. Ты будешь вознаграждена за усердие.
О, мадам, служить вам лучшая награда для меня! ответила Сью, принимая кольцо.
Иди, приказала ей Екатерина и обратилась к Бенедиктусу. Что же нам делать, монах?
Папа никогда не разрешит королю развестись с вами. Ну, а если король пойдет против его воли, то сбудется пророчество, сурово и внушительно проговорил Бенедиктус.
На все Божья воля! перекрестилась Екатерина. А я, пожалуй, дополню письмо к императору вестью о том, что его дочь скоро будет брошена мужем. Оставь меня, монах!
* * *
Сэр Джеймс после королевской охоты лег спать только утром. Вернувшись в город, он вместе со своими приятелями поехал в известную им харчевню, хозяин которой в один момент выгнал всех засидевшихся здесь допоздна добрых горожан и устроил для компании благородных джентльменов великолепный пир. Было очень весело: музыканты, не переставая, играли до рассвета, шуты смешили своими выходками, девицы, стройные и симпатичные, были соблазнительны и податливы. Приятели сэра Джеймса напились до потери вменяемости и вели себя непристойно: под утро они раздели всех девиц догола и в таком виде повезли по улицам Лондона, оглашая спящий город дикими криками и пением неприличных куплетов.
Сэр Джеймс благоразумно уклонился от участия в публичной вакханалии и приказал слугам отвезти его домой. Невзирая на утомительную королевскую охоту, бессонную ночь и огромное количество выпитого, он чувствовал себя неплохо. В его голове непрерывно крутилась одна и та же приятная мысль: «Король все-таки решился, наступает наше время! Наступает время наше королем все решено!»
Довольная улыбка не сходила с лица сэра Джеймса: с ней он приехал домой, с ней его раздели и погрузили в ванну, с ней вытащили оттуда, заснувшего, и положили в постель.
Спал сэр Джеймс, однако, недолго. Не прошло и трех часов, как он был разбужен своим секретарем Джонсом, которому пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести его в чувство. Наконец, сэр Джеймс открыл глаза, посмотрел на Джонса и звучным голосом сказал:
Спасибо, милая девушка, ты можешь идти домой.
Но милорд
Иди, ты мне больше не нужна, произнес сэр Джеймс, отвернулся и заснул.
Милорд! Проснитесь! Да проснитесь же! потеряв терпение, секретарь бесцеремонно потряс сэра Джеймса за плечи.
Что? Что? Что? приподнялся сэр Джеймс на кровати. Как ты смеешь прикасаться ко мне, трактирщик? Я не стану платить за то вино, которое не пил!
Я не трактирщик, милорд! Я ваш секретарь! отчаянно воскликнул Джонс.
Секретарь? задумчиво проговорил сэр Джеймс: Может быть, может быть
Проснитесь же, милорд! Умоляю вас! У меня чрезвычайное сообщение, Джонс снова потряс его за плечо.
Сообщение? Вы говорите «сообщение»? сэр Джеймс вздохнул и приложил руку к голове. Что означает «сообщение»?
То есть как? изумился Джонс. Ну, сообщение это известие, новость, сведение
Боже мой, как много слов! прервал его сэр Джеймс. Для чего их так много, если все они означают одно и то же? Вы меня совсем запутали. Вернемся к этому как вы сказали?
Сообщению, милорд!
Ради бога, не кричите, поморщился сэр Джеймс. Сообщение Что то я никак не могу уловить смысл этого слова, так мы никогда не дойдем до истины. Скажите то, что вы хотели сказать просто, безо всяких сообщений, он устало откинулся на подушку.
Секретарь удивленно пожал плечами.
Я хотел сказать, милорд, что королева написала письмо императору, в котором она обвиняет нашего государя в преступлениях против религии, нравственности, против законов государства, а также в оскорблении ее королевского величества, и пишет о намерении короля развестись с ней. Королева просит императора принять все меры к низложению короля Генриха.
Сэр Джеймс в одно мгновение поднялся с постели.
Откуда вам это известно? спросил он, недоверчиво глядя на Джонса.
Королева поручила своему придворному сэру Фердинанду тайно отвезти письмо. Но тот оказался благоразумным человеком, и прежде чем ехать к императору, встретился со мной и показал мне послание королевы. Мне пришлось заплатить сэру Фердинанду тридцать серебряных монет.
Вам возместят ваши расходы, небрежно махнул рукой сэр Джеймс. Итак, разрыв между королем и королевой стал окончательным. Более того, королева решилась на государственную измену на свержение законного правителя страны. Ах, как хорошо все складывается, удача сама стучится к нам в дверь!.. Быстро мне одеваться, я еду на прием к королю. И позвать лекаря, пусть даст мне что-нибудь, избавляющее от головной боли и тошноты.
* * *
Почти в тот же час сэр Томас сидел у себя в кабинете в кресле перед камином, перелистывая старинную книгу, оплетенную почерневшей телячьей кожей. Дверь в кабинет беззвучно открылась, и вошла жена сэра Томаса. Она приблизилась к мужу, ласково кивнувшему ей, обняла его и заглянула в книгу, которую он читал.
Что это за фолиант? спросила она.
«Основания стоицизма», ответил сэр Томас.
Я думала, ты пишешь.
Нет. Я больше никогда не буду этого делать, сказал он, нахмурившись.
Почему?
Подчинить перо запросам толпы и выгодно продавать свои литературные изделия вот единственное, ради чего можно заниматься литературой. Тот, кто следует этим принципам, заслуживает уважения как хороший ремесленник и расчетливый купец. Но горе пришедшему в литературу с высокими побуждениями, с искренними душевными порывами! В лучшем случае его ждет небрежное внимание избранных ценителей, в худшем шиканье растревоженной толпы. Я не хочу больше стоять у позорного столба, не хочу слышать злобные выкрики врагов и ядовитые слова утешения от друзей. Слава богу, мы достаточно обеспечены, и мне не надо торговать своими мыслями и чувствами, чтобы заработать себе на жизнь!.. Помимо всего, я сейчас сильно устаю на государственной службе; если бы я и хотел заняться сочинительством, у меня нет ни времени, ни сил на литературные упражнения, сэр Томас вздохнул.
Екатерина Арагонская, первая жена Генриха VIII.
Неизвестный художник
У тебя что то случилось? На вчерашней охоте его величества? насторожилась жена.
У меня нет. У всех нас да.
Я не понимаю тебя.
Король оказал особые знаки внимания леди Энни, коротко объяснил сэр Томас.
Ну и что? Слабость короля к молодым девицам известна всем.
Государь хочет развестись с королевой.
Вот новость! засмеялась жена. Да он уже много лет хочет с ней развестись!
Нет, теперь его намерение решительно и серьезно. Сама королева убеждена в этом. Сегодня она отправила письмо своему отцу императору, в котором просит заступничества и требует принять меры к низложению короля.
Святая Дева! Неужели это правда? жена испуганно взглянула на него.
Я читал письмо королевы.
Ты читал ее письмо?
Не удивляйся. Посланец королевы показал мне его перед тем как отправиться к императору. Мудрый он человек, посланец королевы, решил, что в интересах государства я должен знать о ее письме, невесело улыбнулся сэр Томас.
Что же будет? с тревогой спросила жена.
Я обязан доложить королю об этом письме. Но тем самым я дам ему повод для обвинения ее величества в заговоре. Развод станет неизбежным даже и без согласия церкви. Мы поссоримся с императором, мы поссоримся с папским престолом, но не это самое страшное.
Боже мой! Война, отлучение от церкви и это еще не самое страшное? О чем ты говоришь! ужаснулась жена.
Войны может и не быть, а власть папы сейчас не так сильна, как раньше, когда он легко менял королей и перекраивал королевства по своему усмотрению. Нет, меня тревожит не война и не отлучение от церкви сэр Томас замолчал, поглощенный своими мыслями.
Жена легонько дунула ему на волосы.
Очнись. Что же тебя беспокоит, если не война и не проклятие папы?
Разрыв с римским папой позволит сэру Джеймсу и подобным ему джентльменам поставить церковь в зависимость от светской власти, от короля, и уж они постараются использовать преимущества этого нового порядка, уверяю тебя! сказал сэр Томас. Они обратят веру в свою послушную служанку, которая станет исправно трудиться во имя их обогащения. Освободиться от власти деспота еще не значит получить свободу; деспотизм папы они хотят заменить тиранией безжалостных хищников, пожирающих своих слабых собратьев. Кто спорит, наша страна тяжело больна, но вместо того чтобы бороться за ее исцеление, эти джентльмены хотят поскорее умертвить ее, да еще и забрать себе оставшееся наследство. Справиться с болезнью, убив больного, таков метод их лечения.
Как ты разволновался, дорогой мой, жена поцеловала сэра Томаса в щеку. Так ли все ужасно, как тебе представляется?
Боюсь, что еще ужаснее. «Чуму проказе предпочтем, мы с нею лучше проживем!» неожиданно пропел фальцетом сэр Томас.
Отстранив жену, он встал с кресла и принялся расхаживать по кабинету; она с удивлением смотрела на своего разгорячившегося мужа, обычно спокойного и хладнокровного.
Извини меня, я должен ехать к королю. Я обязан сделать все возможное, чтобы не допустить расторжения его брака и разрыва с папой. Тяжело плыть против течения, но я должен! сказал он.
А ты подумал о последствиях? настороженно спросила жена.
Да, я подумал о последствиях, и поэтому я пойду до конца, чем бы это мне ни грозило, ответил сэр Томас, остановившись перед ней.
Она вздохнула, не решившись перечить ему.
* * *
Пока сэр Джеймс беседовал со своим секретарем, а сэр Томас со своей женой, Генрих и не подозревал, что его семейные проблемы так взволновали в это утро столь важных джентльменов. Он принимал ванну, наполненную душистой теплой водой, и с удовольствием вспоминал вчерашнюю охоту, позволяя себе шутить со слугами, омывающими и массирующими его большое грузное тело.
После ванны короля облекли в удобную домашнюю одежду, и он направился в малую столовую, где обычно завтракал в узком кругу гурманов. Малая столовая находилась во флигеле дворца; ее широкие окна выходили в уютный маленький садик, отделенный от остальной части королевского парка высокой кирпичной стеной. Когда было тепло, Генрих обычно приказывал открыть двери в сад, и столовая наполнялась свежим влажным запахом листьев и хвои.
Утренние сотрапезники короля занимали незначительные придворные должности и не имели ни малейшего влияния на государственные дела, зато хорошо разбирались в вопросах гастрономии и кое-что смыслили в искусстве. Разговор за столом шел исключительно на эти темы, и если кто-нибудь нарушал негласное правило, запрещавшее обсуждение иных предметов, то больше он не появлялся на королевском завтраке.
Среди прочих гостей бессменным сотрапезником короля на протяжении многих лет был сэр Френсис. В молодости он отличился во время междоусобной войны: сэр Френсис со своим отрядом четыре года занимал оборону в глухом местечке, а когда война подошла к концу, немедленно вышел из своего убежища и встал под знамена победителя, за что получил награду и почетную должность при королевском дворе.
Сумев благополучно пережить все потрясения во время правления отца Генриха, сэр Френсис достиг старости, не ведая бед и разочарований. Не зная почти ничего о живописи, музыке и литературе, он слыл знатоком искусства на завтраках Генриха, короля забавляли суждения старика на сей счет.
Этим утром у короля было прекрасное настроение, поэтому он решил потолковать с сэром Френсисом о поэзии. Заняв свое место во главе стола, Генрих посмотрел на косые лучи осеннего солнца, сквозь ветви деревьев бьющие в окна столовой, и сказал:
Не открыть ли нам двери в сад? Чудесные дни стоят нынче! Не помню уж, когда была в последний раз такая погожая осень; после полудня воздух прогревается, как летом. Ночи, правда, холодные, и утром не тепло Нет, не будем открывать двери, а то сэр Френсис, не дай Бог, простудится.
О, благодарю вас за заботу, ваше величество! приподнялся тот из-за стола.
Пустое! Мне бы хотелось продолжить наш разговор об итальянском искусстве, а кто, кроме вас, милорд, может дать нам наилучшее представление о нем! Позавчера мы говорили о Петрарке автор хоть и не новый, но интересный. Как, по-вашему, сэр Френсис, в чем притягательность его любовного стиха?