Забавное желание. Странная жажда огня.
Ни о чём подобном прежде он и помыслить не мог, пока не увидел, как Холь управляется с пламенем, а то слушается его, зачарованное и ручное.
Звуки в лесу изменились. Высоко над головой проклекотал одинокий ворон. Ситрик распахнул глаза, услышав голос небесного волка. Послышался треск сосновых веток и шум, похожий на частое дыхание. В голову Ситрика пришла быстрая и отчаянная мысль, что это Холь догнал его, обойдя камень с другой стороны, но это была глупая надежда.
На тропу перед ним вышел медведь, разбивая широкой головой сплетения ветвей. Он был совсем близко, так что Ситрик мог легко рассмотреть его морду и ошмётки слюны, стекающие по его чёрным губам на бурую шерсть. Медведь замер, заметив человека. Ситрик и сам застыл, не смея пошевелиться, затаил дыхание. Он скорее опустил свой взгляд пониже звериной морды, чтобы не смотреть медведю прямо в глаза. А тот, шумно принюхиваясь, коротко рыкнул и поднялся на задних лапах, выпрямляясь во весь рост. Его громадное тело заслонило собой низкое солнце, теряющееся в сосновых иглах.
Медведь пробовал носом воздух, пытаясь понять, кто стоял перед ним, замерев, как тысячелистник в безветренный день. Ситрик боялся пошевелить и пальцем, лишь выжидал, что зверь будет делать дальше. Он попытался сказать хоть слово, окликнуть Холя или предупредить медведя, о том, что перед ним человек, вот только язык присох к нёбу.
Медведь взрыкнул и опустился на четыре лапы, и тут же солнце, прежде скрытое за его широкой шеей, ослепило Ситрика. Парень невольно прищурился, на краткий миг потеряв зверя из видимости. Быстро переведя взгляд, он увидел, что медведь не ушёл, а теперь приближался к нему, продолжая рычать. На морде читались раздражение и злоба. Ситрик попятился, зная, что бежать бесполезно.
Вдруг стало жарко и слишком светло. Ситрик резко пригнулся, спасаясь от огня, вспыхнувшего за его спиной. Медведь взревел и, раззявив пасть, помчался прочь, сминая кусты. Слышался треск и топот громадных лап.
Дьявол, я думал, что мне конец, хрипло произнёс Ситрик, прокашливаясь, чтобы вернуть голос.
Он обернулся, желая поблагодарить Холя, но то, что он увидел, заставило его обомлеть.
Седовласый стоял коленями на тропе, прижимая к себе левую руку. На лице его было столько боли, точно тот разом лишился нескольких пальцев. Глаза были влажными от нахлынувших слёз.
Холь! Что случилось?!
Вместо слов изо рта мужчины вылетел стон. Ситрик опустился рядом и мягко потянул Холя за левый локоть, прося показать руку. Бессилие ветте пугало его.
Обжёгся, проглатывая боль, сухо сказал Холь.
Как такое возможно? воскликнул Ситрик.
Холь протянул ему руку, и парень увидел, что пальцы обожжены, но не так сильно, как он успел подумать. Кожа была красной, медленно наливалась небольшими волдырями. Такие ожоги частенько случались с самим Ситриком, когда тот в детстве, играя, лез в очаг. Кажется, чувства Холя были преувеличены.
Ты меня напугал сильнее медведя.
Прости, я испугался сам, пробормотал ветте и нервно рассмеялся, вытирая правой рукой случайно обронённую на щёку слезинку.
Ситрик скорей потянул Холя за руку, опуская его пальцы в холодный мох у тропы. Быстро сообразив, достал из вещей миску, налил в неё немного чистой воды и протянул Холю. Тот поморщился.
Можем вернуться к болоту, сунешь руку прямо в воду, пока не перестанет болеть, предложил Ситрик, протирая рукой лоб. Сердце его неохотно успокаивалось, замедляя свой бег. Мы совсем недалеко.
Давай лучше уйдём скорее отсюда. Вдруг медведь решит вернуться.
Ситрик, соглашаясь, кивнул. Поднял с тропы вещи.
И всё же как такое возможно? спросил он, продевая руки в верёвки. Ты же огненная птица.
Холь медлил с ответом, лишь посмотрел на друга долгим пронзительным взглядом, в котором Ситрик увидел непонимание и страх. Что вдруг стало со всесильным ветте? Однако Холь ответил то, что парень не ожидал услышать:
Иногда такое случается, Ситка, тебе просто не доводилось это видеть. Он фыркнул. Не стоит волноваться по таким пустякам. Идём же. Нам надо поторопиться.
Солнце скрылось вовсе, и лес погрузился в мягкий полумрак. Холь, как прежде, шёл впереди, будто ничего и не произошло. Ситрик озирался по сторонам, высматривая зверей, да постоянно бросал взгляд под ноги, проверяя, нет ли на тропе медвежьих следов. В голову невольно лезли мысли о том, как он хрупок и слаб. Верно, если бы не Холь, уже лежал в черничных кустах с распотрошённым медвежьими когтями чревом.
Вдруг Холь остановился, стащил с себя верхнюю рубашку из грубой шерсти и, вывернув её швами наружу, надел. Орудовал левой рукой он осторожно, стараясь не задевать обожжённые пальцы. Ситрик недоумённо нахмурил брови.
Сделай-ка то же самое. Лес тут зачарованный. А ну как духи тропки запутают, так что вовек верного пути не отыщешь.
Ситрик снял с себя свою ношу и послушно вывернул куртку, надев её теперь уж наизнанку.
Я надеюсь, ты не попросил меня это сделать лишь для того, чтобы потом уязвить тем, что я ношу одежду наизнанку, и вдоволь посмеяться надо мной?
Раскусил меня, шутливо фыркнул Холь.
За тобой станется.
Холь шагал бодро и быстро, перескакивая выбоины на тропе. Он часто оглядывался, как птица, то вытягивая шею, то пряча голову в плечах. Забавно было наблюдать за ним, за этим нелепым, нескладным мужчиной, слишком долго пробывшим в облике птицы.
Вскоре они свернули с большой тропы на маленькую, будто Холь что-то приметил. Ситрик силился запомнить дорогу, но, кажется, напрасно. Они так часто сходили с одной тропинки на другую, что от количества поворотов у Ситрика чуть не закружилась голова. А они всё петляли и петляли, точно путь прокладывали зайцы, а не люди.
Как ты ещё не заблудился? спросил Ситрик.
Тут всюду расставлены метки.
Не вижу ни одной.
Так они не для тебя были начертаны, а для таких, как я.
Ладно Раз уж мы идём по меткам, зачем тогда выворачивали одежду наизнанку?
Поглумиться мне над тобой захотелось, хохотнул Холь.
Так ты сам идёшь в вывернутой рубашке!
И что? Себя-то я не вижу. Холь остановился и широко улыбнулся, глядя на раздосадованного Ситрика. Да шучу я. Шучу! Говорил же, духи тут тропинки местами меняют. Вот отошёл бы я от тебя на шажочек, ты бы меня тут же из виду потерял и на другой тропе оказался. А так видишь, никто тебе не мешает, идёшь за мной спокойно.
А ты тогда зачем рубашку швами наружу надел?
Чтобы тебя не смущать. То ты один был бы как дурак. А так нас таких двое.
Спасибо, смущённо прошептал Ситрик.
Холь довольно и звонко цокнул языком, точно галка вскрикнула.
Наберись терпения. Скоро уж придём.
Раз уж не надо было Ситрику следить за дорогой, то он принялся рассматривать лес. Вскоре он подметил, что деревья и травы постепенно сменялись другими. Ели и берёзы отступали, и вот уже могучие дубы, ещё покрытые бронзовой листвой, шумно провожали путников, стоя по обе стороны от тропы. Трава под ногами становилась всё желтее и ярче. Ситрик сорвал несколько орешков с ближайшего куста лещины, сунул их в худ разобьёт скорлупку на привале.
Наконец они остановились на привал, и Ситрик охотно опустился в густую траву у тропы. Он изрядно утомился, ведь не успел полностью оправиться после болезни, зато в голове его от усталости было пусто никаких навязчивых мыслей, жужжащих точно мухи. Это радовало. Уж лучше пусть падает от изнеможения тело, а разум остаётся светел.
Ситрик принялся колоть орешки, но те неожиданно оказались незрелыми.
Долго ещё идти? спросил он, смахивая с камня скорлупу.
Нет. Скоро уже, охотно ответил Холь. Здесь уже чувствуется колдовство конунга-кузнеца и его народа. Месяц Йоль на носу, а мы незрелые орешки щёлкаем.
Ситрик кивнул. Здесь и птицы пели иначе будто не улетали никуда зяблики и жаворонки, и трели их звенели в воздухе. В летнем воздухе, прохладном, но медовом. Тучами вились комары, накинувшиеся на Ситрика и Холя сразу, как те остановились.
Поужинав, путники снова двинулись в путь. В лесу темнело. Скрипели ветви деревьев, качались, тёмные, шумя листвой. Ночь надвигалась на чащу медленно и неотвратимо.
Наконец впереди показался небольшой дом, сложенный прямо посреди леса. Жилище выглядело заброшенным, старым и хлипким. Крыша провалилась, и на ней выросли тонкие берёзки и трава. Дверь, заросшая мхом, покосилась, и из её щелей на лес смотрела густая темнота. Холь остановился у двери и, оставив свой посох у стены, громко постучал в дверь.
Что ты делаешь? отчего-то шёпотом спросил Ситрик.
Невежливо входить без стука, как маленькому пояснил Холь.
Близко вскрикнула ночная птица. Ситрик вздрогнул от неожиданности. Холь подождал ещё немного и снова постучал, на этот раз нетерпеливо и звонко.
Ситрик стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Он так устал, что не хотелось задавать Холю никаких лишних вопросов. Он же ветте: пускай себе стучит в дверь заброшенного дома прямо посреди летнего леса, буйствующего зеленью в Кровавый месяц. Совершенно ничего необычного. Правда, жарковато немного в куртке. Но Ситрик так устал, что сейчас не смог бы даже локти из рукавов вытащить, не то что дивиться происходящему.
Вдруг дверь распахнулась сама собой, и Холь, радостно вскрикнув, тут же нырнул в низкий проём, потянув за собой Ситрика.
Ну наконец-то! проворчал Холь, запирая дверь.
Стало темно, однако глаза быстро привыкли, и Ситрик увидел под ногами земляной пол, поросший сорной травой и заваленный обломками крыши. Ни кровати, ни стола в доме не было, будто всё вынесли за порог. В противоположной от входа стене тоже показалась дверь, но куда более ладная и свежая, точно её совсем недавно покрыли маслом. Ручка её была вырезана из рога.
Холь уверенно прошёл ко второй двери и толкнул её от себя.
Проходи, произнёс он, пропуская Ситрика вперёд, и тот, привычно пригнувшись, ступил за порог.
Кругом по-прежнему был сумеречный лес, такой же, как и у другого порога заброшенного жилища, застрявший между летом и зимой в каком-то неясном безвременье. Ситрик обернулся, заглянул за стену дома и обнаружил те же места, где они с Холем только что стояли. Пока седовласый странник плотно запирал дверь, Ситрик обошёл дом кругом. Ничего не изменилось, кроме одного пропал прислонённый к стене посох Холя.
Вот это да, прошептал парень и поспешил вернуться к своему другу. А куда делся посох? уже громче спросил он.
Остался в мире людей, охотно пояснил Холь, проверяя, на месте ли все прочие его вещи. Мы сейчас в чертогах альвов. Коли будешь помалкивать и вести себя как следует, нас примут, накормят и приютят на ночлег. Альвы народец непростой, но уживаться с ним всяко приятнее, чем морозить задницу в лесу.
Ладно. Ситрик просто принял это за истину, пусть теперь его не покидало ощущение, что Холь решил его обдурить.
Хотя тебя ли просить помалкивать. Холь усмехнулся. Открой рот, чтобы хотя бы поздороваться.
Седовласый странник снова шёл впереди, а Ситрик еле волочил за ним ноги. Он смотрел на тропу, не в силах поднять голову, и думал о том, как скоро поест, помоется в бане и ляжет спать.
Ох и вот же они! неожиданно воскликнул Холь и зашагал ещё быстрее. Он почти бежал, точно ноги его были легки, как ветер.
Впереди на тропе показалась пара невысоких людей. Один был тонок и безбород, другой же в ширину показался больше, чем в высоту, и борода его была так длинна, что пришлось заправить за пояс. Вскоре и Ситрик поравнялся с ними, так что теперь он смог подробно их рассмотреть.
Кожа мужчин источала слабый свет, отчего они оба в тёмном лесу походили на осколки хрусталя. Волосы, свисавшие из-под украшенных золотой тесьмой шапок, у обоих были заплетены в две рыхлые светлые косы, перевязанные серебряными лентами. Да и вся их одежда, кажется, была покрыта серебром и златом. У каждого был длинный лук, а за поясом из колчана торчали белые оперения стрел. Когда безбородый альв уставился на Ситрика, тот поразился их цвету. Глаза альва были подобны двум золотым лунам.
Да что ж вы прятались, родные мои! воскликнул Холь и радостно заключил их обоих в широкие объятия. Чего не открывали так долго?
Мы, честно говоря, не признали тебя, огненная птица, произнёс смущённо худой альв, пытаясь выбраться из объятий Холя. Ещё и незнакомец с тобой.
Вот и вот! поддакнул бородатый. Ты к нам давненько не заглядывал! Прежде был ты и толще, и выше, и волосатей, и рогатей!
Холь рассмеялся, толкнув локтем альва, и обернулся на Ситрика, стоящего чуть поодаль.
Не стесняйся, Ситка. Давай знакомиться! Это альвы, и им лучше быть другом, чем врагом. Холь по-отечески потрепал по голове худого альва, и тот возмущённо фыркнул, поправляя съехавшую на глаза шапку.
Вот как! Альвы!
Ситрик низко и с почтением поклонился мужчинам, негромко назвав своё имя.
Да мы уже слыхали, как тебя звать, произнёс бородатый альв, смутив Ситрика. Я Горм, а это мой брат Орм. Мы тут это проход сторожим. Ежели понадобимся, впредь по именам зовите откликнемся. Если услышим, конечно.
Откликнутся. Как же! возмутился Холь. Сколько ж ещё бы я там простоял у двери, прежде чем вы бы впустили меня?
Ох, ну прекращай серчать, протянул Горм. Виноваты. Правда твоя.
Ситрик ощутил на своей коже пристальный взгляд Орма, пока Холь продолжал шутливо препираться с его братом. Подавив робость, парень исподлобья посмотрел в золотые глаза альва. Орм нахмурился в ответ.
А чего это ты так одет? спросил он. У тебя куртка наизнанку.
Так ведь Холь сказ Ситрик перевёл взгляд на седовласого странника и увидел, что тот успел уже переодеть верхнюю рубаху, совершенно незаметно от него.
Холь закашлялся, скрывая вырывающийся смех. Альвы улыбались, рассматривая нелепую одежду Ситрика. У Горма даже трясся живот так его распирало.
Он у меня дурачок, не обращайте внимания, легкомысленно произнёс Холь, подливая масло в огонь.
Ситрик недобро сощурился и принялся стаскивать вещи с плеча, чтобы снова переодеться. Альвы хихикали уже не таясь, но стоило Ситрику снять куртку, как братья тут же замолчали.
Что это такое? настороженно спросил Орм, явно требуя немедленного ответа.
Ситрик замер, вперив взгляд в лицо альва. Холь удивлённо фыркнул.
Его не стоило впускать сюда, твёрдо произнёс Орм.
Это ещё почему? Холь нахмурился. Это мой друг, и пришёл он со мной. Он гость конунга-кузнеца, такой же, как и я.
Не такой же. Янтарные глаза Орм блеснули в сумраке. Кожа его от негодования засияла ещё ярче. Таким, как он, не место в обители альвов.
Ситрик, не понимая, о чём твердит Орм, коснулся груди, где под худом висел серебряный крест.
Что мне твоя безделушка, фыркнул альв. Я про тебя самого говорю. Холь, ты видел отметины на его руках?
Какие ещё отметины? Тот нахмурил брови.
Покажи, велел Орм, и Ситрик послушно закатал рукава, показывая, как ему самому виделось, чистую кожу запястий. Это метки Смерти. Он её раб. Мы не рады таким гостям. Ты что, не видел их раньше? Не видел, с кем связался?
Холь почесал подбородок.
Ну протянул он. И что ж теперь делать? Вы хотите прогнать его? Спросили бы сначала конунга-кузнеца. Мои друзья и его друзья тоже.
Пусть проваливает в обитель мёртвых. Голос Орма был так жесток и твёрд, что от его звучания звенело в голове.
Ситрик молчал, напряжённо слушая их разговор. Он понял, что они говорили о рунах, что Ингрид оставила на его руках. Даже покинув его, троллья принцесса продолжала портить ему жизнь. Ему и впрямь хотелось сейчас провалиться сквозь землю и пролететь все миры, чтобы оказаться в чертогах Владычицы мёртвых, лишь бы быть подальше отсюда.