Так что случилось-то? неожиданно для себя заинтересовался историей обмана Пахоменко.
Началось все с того, что я решил сменить свою ласточку на новую модель ВАЗ-2106. Пригнал ее в нашу городскую комиссионку для оценки, а там этот, Ильюхин сплюнул, покупатель, со своей приклеенной улыбкой. Друг у него еще потом подошел. Тоже на вид приличный мужчина и постарше, я еще подумал, что они братья. Договорились с ними о цене в шесть тысяч и пошли платить в кассу стоимость оценки тысяча девятьсот пятьдесят рублей. Затем сели в уже проданную мной ласточку и тут выяснилось, что четыре тысячи я не получу. Я уже был готов возмутиться и объяснить им, что не с тем связались, но старший сунул мне под нос удостоверение. Я как увидел эти буквы: «ОБХСС», у меня, Виктор Сергеевич, душа в пятки ушла.
Пахоменко понимающе закивал, у него у самого от этой аббревиатуры сердце ускоряет ритм.
Как увидел, так и решил, что попал в разработку ОБХСС. И этот, который старший начал мне про спекуляцию объяснять. Ну все, думаю, сейчас на меня статью повесят. А он вдруг говорит: «Можете быть свободны, гражданин». Не знаю, как я вылез их машины, ноги подкашивались. Кое-как добрался до остановки, упал на лавочку и где-то с полчаса ждал, что они передумают, вернутся за мной и увезут с собой в городское УВД. Это были самые долгие полчаса в моей жизни. И только вернувшись домой, в родные стены, я смог начать нормально мыслить, прокрутил в голове всю сцену от начала до конца, и, наконец, понял, что меня обманули.
Пахоменко весь рассказ так и просидел с открытым ртом. Слишком уж сильно история Ильюхина выбивалась из привычных схем обмана.
Илья Валентинович, а ты уверен, что это была не милицейская операция? уточнил он.
Без понятых и протокола?
Ну да, ну да. Если операция, то столько документов приходится подписывать ужас, вспомнил о своем личном опыте Пахоменко и тут же спохватился, что сболтнул лишнего. Но Ильюхин, похоже, не придал его словам значение, был полностью погружен в свою беду.
И ведь все продумали гады, продолжал сокрушатся «потерпевший». В милицию с заявлением не пойдешь. Сам же под статью и попадешь обвинят в спекуляции.
Это точно, пришел к таким же выводам Пахоменко. Афера своей простотой и наглостью поражала и пугала одновременно. Это же любого так можно с доплатой прокатить и, главное, ничего в ответ не предъявишь руки связаны.
Может в прокуратуру на них пожаловаться? с надеждой спросил у старшего товарища Ильюхин.
Так сам себя и подставишь, озвучил свои недавние мысли Пахоменко. Им возможно тоже достанется. Хотя не факт, могут сказать, что предотвратили совершение преступления. С них станется. Знаю я одного ушлого мента, вот тот точно так бы и заявил, вспомнил он о своем недавнем знакомом, чтоб его. Да и как ты докажешь, что была договоренность на шесть тысяч, и то, что тебе только две отдали? Документов-то, наверняка, никаких не подписывали?
Не подписывали, совсем поник Ильюхин. Надо было предоплату брать. Да кто же знал?
А Трушков что говорит?
Не успел еще ему рассказать, Он с самого утра в горком уехал, папку с документами мне, в коридоре, на бегу передал.
Так это когда было?
Вчера. Вы уж, Виктор Сергеевич, никому не рассказывайте о моей беде, вдруг спохватился Ильюхин. И я тоже теперь буду держать язык за зубами. Я так подумал, что история если она вылезет наружу мне намного больше проблем принесет.
Верно говорите, одобрил Пахоменко. Со своей стороны обещаю, дальше меня все, что вы мне рассказали не уйдет.
Спасибо, Ильюхин благодарно пожал руку старшему товарищу и поспешил удалиться.
Ну и дела, произнес хозяин кабинета, глядя на захлопнувшуюся за визитером дверь.
Глава 3
Конец года все закрывают дела, дописывают отчеты, пинают подчиненных, оправдываются перед вышестоящим начальством или просто бухают. И совершенно никого невозможно заставить работать. Так что получив от ворот поворот от участкового, обслуживающего территорию, где проживает потерпевшая Прошкина, мне самому пришлось ехать на адрес и кошмарить злодеев.
Лукерья Матвеевна, может ваша соседка все же вас бьет? уже в машине я сделал последнюю попытку достучаться до потерпевшей и облегчить себе работу. Может щипает или кидает в вас разные вещи?
Нет, милок, ничего подобного Катька не делает. Сумасшедшей только называет, тяжко вздохнула Прошкина над своей горькой судьбой. Старой дурой еще зовет и говорит, что у меня мозги всмятку, дополнила она.
Я мысленно сплюнул. Старуху ведь в психиатрическую лечебницу пытаются засунуть, а это совсем не курорт и даже не дом престарелых, но она все по правилам продолжает играть. До семидесяти дожила, а так и не поняла, что с мерзавцами бороться надо их же методами.
Лукерья Матвеевна, может тогда пару недель в больнице полежите, подлечите старые болячки? Нет, нет не в психиатрической, в обычной, поспешил я успокоить бабушку, а то у нее глаза на лоб полезли. Пошла искать защиты от дурдома, а защитник ее сам в дурдом решил доставить. Боюсь, что в новогодние праздники ваши соседи как раз все и провернут, поделился я с Прошкиной своими опасениями. Катька же вам именно это обещала?
Да как же так? всплеснула она руками. Новый год в больнице встречать?
Это нужно для вашей безопасности, терпеливо повторил я, а про себя добавил, что заодно можно будет провести независимую психиатрическую экспертизу с приглашенными специалистами, которая очень скоро понадобится.
Не поеду! Лучше дома умереть! Прошкина разревелась.
Да чтоб тебя, тихо выругался я.
Моя задача усложнялась. Состояла она в том, чтобы не допустить отправления Прошкиной в дурдом в новогодние праздники, то есть до решения вопроса о возбуждении уголовного дела, не хотелось мне героически ее оттуда вызволять, шансов мало. Поэтому я решил нанести серию превентивных ударов. Начал с жилконторы, где, даже не пытаясь понизить голос, при всех посетителях заявил:
Поступила информация о готовившемся преступлении в отношении Прошкиной Лукерии Матвеевны ее жилплощадью вскоре попытаются завладеть. Ваша гражданская обязанность сообщить мне о злоумышленниках! Вот держите номер телефона, я всунул в руку обалдевшего председателя ЖЭКа самодельную визитку. Позвоните мне, когда кому-нибудь понадобится поквартирная карточка на квартиру Прошкиной!
Немногочисленные посетители и сотрудники ЖЭКа зашептались, провожая меня любопытными взглядами. Надеюсь, слухи разнесутся быстро и дойдут до предприимчивой супружеской пары Горбуновых, соседей Прошкиной, и они поостерегутся продолжать аферу пока все не уляжется. Да и председатель жилконторы, если он замешан, задумается, стоит ли ему принимать участие в афере, о которой уже знают в милиции.
Дальше на очереди был разговор с самими злодеями.
Следователь Чапыра, сунул я под нос гражданке Горбуновой свое удостоверение. На вас поступила жалоба о том, что вы пытаетесь незаконными методами завладеть жилплощадью Прошкиной, мой голос был предельно строг, выражение лица сосредоточенно-суровое.
Да кому вы верите?! Она же сумасшедшая! моментально сориентировалась аферистка, гневно тыча наманекюренным пальцем в сторону, спрятавшейся за моей спиной старушки. Вы кого угодно об этом спросите все подтвердят! на этот раз Горбунова ткнула пальцем в двух подруг Прошкиной, которых я прихватил с собой со скамейки возле подъезда в качестве свидетелей.
Вы, Екатерина Павловна, кто по профессии? Врач-психиатр? спросил я, шагая на женщину, отчего та была вынуждена отступать. Так мы и перебрались через порог квартиры и очутились внутри.
Сметчица я, похлопала она белесыми ресницами.
То есть профессиональных знаний, чтобы ставить такие диагнозы у вас нет, констатировал я. А это значит, что ваши слова являются оскорблением, а за оскорбление у нас уголовная ответственность предусмотрена.
Позвольте взглянуть на ваши документы! из комнаты величественно выплыл муж Горбуновой. Меня поразил его длиннополый халат с аляповатым орнаментом. Ничего себе, какие кадры обитают в коммунальных квартирах. Надо бы об этой супружеской паре справки навести.
Пожалуйста, продемонстрировал я и ему свои корочки.
Товарищ следователь, мы никого не оскорбляем и уж тем более не отбираем чужую жилплощадь. У нас своя есть! важно заявил он, ознакомившись и скрупулезно переписав себе в блокнот мои данные. Прошкина нас оговорила! Все знают, что у нее проблемы с головой! Да вы у своего коллеги, участкового Мальцева поинтересуйтесь! привел Горбунов, как ему казалось, убойный довод. Он про эти чертовы узелки уже слышать не может!
В общем, граждане Горбуновы, я вас предупредил, в ваших же интересах, чтобы после новогодних праздников я нашел в этой квартире Лукерью Матвеевну, а не искал ее по психиатрическим лечебницам области.
Осмысливая мои слова и ища в них угрозу, оба супруга превратились в статуи, и я смог беспрепятственно обогнуть их, и провести Прошкину в ее комнату.
Собрался уже распрощаться, как услышал:
Ладно, поехали, милок, в твою больницу. Ты прав, не дадут они мне спокойно Новый год встретить.
Вот и правильно, Лукерья Матвеевна, сквозь зубы похвалил я ее за запоздалое решение.
Как ни странно, Прошкину удалось устроить в районную больницу относительно легко, врач в приемном покое пролистал ее медкарту, осмотрел пациента и согласился с моими доводами, что бабушка нуждается в срочном лечении. Даже не пришлось к заведующему идти и сочинять про служебную необходимость.
Глянув на часы, я выматерился. С этой внезапной благотворительной акцией чуть встречу с Ситниковым не пропустил. Пришлось превысить скорость.
Тот меня уже ждал в пельменной, которую облюбовал еще в бытность простым инспектором.
Опаздываешь, попенял Ситников мне, щелкая ногтем по циферблату. На его руке в этот раз красовались, как и у меня, «Seiko».
Новоиспеченный начальник городского отдела БХСС сидел за отдельным столом возле окна, который находился в отдалении от простых посетителей.
Служба, запыхаясь, выдохнул я и плюхнулся на свободный стул.
А у меня значит сплошной праздник, ответом мне было ворчание.
Ты теперь начальник, сам хозяин своего времени.
Ну рассказывай, зачем звал, поторопил меня Ситников, не желая скатываться в пустой треп.
В это время к нам подошла официантка, обслуживали нас по высшему разряду, и поставила передо мной тарелку с пельменями, от которых шел пар, и стакан сметаны.
Одному подпольному ювелиру нужна крыша, ответил я, когда мы вновь остались одни.
И ты решил, что мне это интересно? недобро прищурился новоиспеченный начальник городского ОБХСС, обшаривая взглядом помещение и обстановку за окном.
Я решил, что тебе будет интересно прижать золотую мафию, словно не замечая напряжение Ситникова, продолжил я.
Какую еще золотую мафию? неподдельно удивился начальник городского ОБХСС.
Преступную группу уголовников и связанных с ними представителей власти, которые занимаются незаконным оборотом драгоценных металлов, пояснил я, на тот случай если собеседник не знает значение слова «мафия». Так вот, подпольный ювелир, о котором я веду речь как раз участник этой преступной организации. Потяни за него и вытянешь приз.
А как ты на него вышел? вроде бы заинтересовался собеседник.
Да он сам на меня вышел. Сотрудничество предложил, но я ему объяснил, что крыши из меня не выйдет, слишком мелок я для такой игры.
А затем порекомендовал ему меня? Ситников жалил меня своим колючим взглядом.
Нет, конечно, успокаивающе улыбнулся я. Лёнь, ты теперь в нашей команде. Мне незачем тебя подставлять. Я пришел предложить тебе новое дело. И оно будет намного масштабнее дела Цепилова, уж поверь мне.
О последнем я нисколько не врал, так как кое-что читал в свое время о золотой мафии времен СССР и поэтому знал в какую сторону копать.
Не понимаю, как ты можешь быть связан с нелегальным оборотом золота? помотал он головой. Это же вообще не твоя статья.
Зато я связан с первым в городе антикоррупционным делом.
Ну да, ну да, задумчиво признал Ситников. Теперь понятно почему этот ювелир к тебе пришел. И какой твой интерес в этом деле? Все же решил ко мне перейти?
Нет, я следователь, не оперативник, в очередной раз отказался я.
Тогда в чем твой интерес? хмуря брови, повторил свой вопрос Ситников.
Служба у меня такая бороться с преступностью, пафосно заявил я, а в ответ услышал хохот. Пельменем не подавись, пожелал я коллеге.
Чего у тебя с этим ювелиром? отсмеявшись, посерьезнел начальник городского ОБХСС. Как его фамилия, кстати?
Лихолетов Антон Семенович, я начал отвечать с конца. У меня с ним личное.
Что конкретно? Я должен знать, впился в меня взглядом Ситников.
Он меня пытался убить. Так что сам понимаешь, счет у меня к нему, решил я приоткрыть карты.
Ни хрена себе, собеседник явно не ожидал услышать такое. Ювелир пытался тебя убить? все еще не веря, переспросил Ситников.
Ага, кивнул я. Можешь у Мамонтова спросить, он еле успел меня выловить из ледяной реки.
Ситников замолк, видимо, обдумывал ситуацию и решал, вписываться ли ему.
Какой ты, Чапыра, оказывается мстительный, растянул он губы в ехидной улыбке.
Какой есть. Так тебе нужны подробности?
Ситников вновь огляделся по сторонам.
Не здесь, он пальцами отбил по столу ритм. Завтра в обед в центральном парке.
Тогда до встречи, я первым поднялся из-за стола и протянул начальнику городского ОБХСС руку.
В отделе все так же царила суета, следователи корпели над обвинительными заключениями, оформляли дела и заполняли карточки учета. А вот мне повезло, вечернюю оперативку отменили и я, собрав документы по Прошкиной, поехал на автовокзал встречать сестру Альберта. К невесте я отправлюсь уже вместе с ней. Вчера договорились о совместном семейном ужине, где и пообщаюсь с новым прокурором Индустриального района. Да, мой будущий тесть немного подрос в должности, из зама, курирующего милицейское следствие перешёл в прокуроры, и я хотел этим воспользоваться, ведь «истязания» были прокурорской статьей.
Автовокзал встретил меня столпотворением народа и привычным для него гулом. Непрекращающиеся объявления по громкой связи, крики людей, радостные от встречи и тревожные, когда кого-то потеряли или куда-то опаздывали. Много шума было от зазывал, которые, перекрикивая друг друга, расхваливали свой товар: горячие пирожки и даже чай.
Припарковавшись и отыскав место высадки людей, я стал ждать автобус с названием поселка, откуда должна приехать Клара и уже минут через десять увидел «пазик» с нужной табличкой, а также сестру в окне. Она махала мне рукой и улыбалась. Я все ее действия повторил.
Выпрыгнув из автобуса, Клара мазнула меня губами по щеке и на этом процедура воссоединения родственников завершилась. Я еще в первую нашу с ней встречи отметил, что сестра Альберта не склонна к проявлению нежных чувств, и, разумеется, был этому только рад. Изображать братскую любовь к совершенно чужому человеку довольно сложно. А тут оба «сухари», все объяснимо и никому не обидно.
Давай сюда, забрал я из ее рук древний чемодан без выдвижной ручки и колесиков. Ого, ты там чего привезла?
Соления, варения, банка вишневого компота, объяснила она его немалый вес. Голодным, наверно, постоянно ходишь. Щеки совсем впали, одни скулы торчат. А когда-то пухляшом был, пробежала она по моей худощавой фигуре грустным взглядом. Изрос весь, жениться вон надумал, подошла она к главному.